– Обняв Габриель за талию, он увлек ее за собой к экипажу Клейтона.
Прошло еще немало времени, прежде чем другие пары, с таким восторгом отмечавшие их бракосочетание, заметили их исчезновение.
Глава 18
На сиденье двуколки Джейсон обнаружил бутылку шампанского и записку.
– Еще несколько советов от Клея, – пояснил он с хмурым видом.
– Могу себе представить, – прошептала Габриель, наклонившись к нему поближе.
Вероятно, виной тому было шампанское, которым так щедро угощал их Клейтон, но теперь Габриель была охвачена радостным волнением и даже не пыталась сдержать смешок, сорвавшийся у нее с губ.
Джейсон от души рассмеялся, находя улыбку на сияющем лице жены просто обворожительной.
Когда они добрались до гостиницы, Джейсон помог Габриель сойти и предложил ей руку, чтобы проводить в номер. При этом, остановившись у конторки, он сообщил изумленному портье, что сегодня проведет ночь вместе с женой и просит подать ужин в номер ровно в семь часов.
Габриель с неподдельным интересом рассматривала апартаменты Джейсона, надеясь обнаружить хоть какую-нибудь зацепку, которая помогла бы ей проникнуть в глубины его загадочной души. Однако спартанская обстановка комнаты отнюдь не раскрывала характера ее обитателя: железная кровать, два кресла с прямыми спинками, маленький круглый столик, туалетный столик с крутящимся зеркалом да большой платяной шкаф. Все три окна номера выходили на запад, и поскольку день выдался ясным, в помещении было очень светло. В общем, Габриель нашла комнату уютной и чистой, однако воздержалась от каких-либо замечаний, а просто спросила, куда ей деть свои скромные пожитки.
– Если не ошибаюсь, два нижних ящика платяного шкафа не заняты, – с готовностью ответил Джейсон.
Открыв наугад четвертый ящик, она обнаружила там блокнот с рисунками и принялась быстро листать страницы. Девушка узнала путешествовавших в составе каравана людей, летящих в стремительном беге коней, а вот последние наброски заставили ее открыть рот от изумления. Это были превосходно сделанные эскизы обнаженной, узнать которую Габриель не составило труда. Растерянно обернувшись, она молча уставилась на мужа, и на лице ее отражались крайнее смущение и недоверие.
Джейсон тем временем наполнил бокалы шампанским и поднял глаза на Габриель. Увидев блокнот у нее в руках, он тут же все понял.
– Извини. Я не хотел, чтобы ты их видела.
– Естественно, – отозвалась Габриель сердито. – Но все же интересно знать, кому ты их показывал?
Джейсон порывисто приблизился к любимой.
– Никому. Зачем посвящать посторонних в наши с тобой отношения?
– Уж не хочешь ли ты сказать, что нарисовал их исключительно ради собственного удовольствия? Должна заметить, у тебя превосходная память. – Она вдруг смущенно зарделась.
– Габриель… – Джейсон начал издалека. – Ты самая прекрасная женщина на свете, поэтому нет ничего удивительного в том, что я пожелал сделать с тебя несколько набросков.
– Да, тут нет ничего удивительного, просто меня это шокировало! – ответила она с горечью.
Чтобы подчеркнуть совершенство ее фигуры, он выбрал наиболее изящные классические позы, да и сами по себе наброски отнюдь не выглядели непристойными, а скорее ей льстили. Тем не менее Габриель демонстративно захлопнула блокнот и едва не разразилась слезами.
– Вот! Если тебе угодно, можешь забрать свои рисунки и держать при себе, но я не желаю больше их видеть! – Она тотчас сорвала с пальца кольцо Клейтона, бросила его на туалетный столик и повернулась к мужу спиной.
– И что это значит? – недоуменно поинтересовался Джейсон.
– Раз уж ты помнишь меня во всех, даже самых ничтожных подробностях, тем более кажется странным, что ты забыл о такой важной детали, как обручальное кольцо! – Габриель так и затряслась от гнева.
Первым порывом Джейсона было обвить руками талию своей любимой, привлечь ее к себе и покрыть это прелестное лицо поцелуями, но он лишь отвернулся, досадливо поморщился, уселся в одно из кресел и залпом осушил бокал шампанского.
– Ты права. Мне следовало заранее купить для тебя кольцо. Завтра мы займемся этим в первую очередь, а пока давай-ка вспомним, что нам нужно еще. Не дай Бог, что-нибудь забудем, когда отправимся за покупками.
Все еще вне себя от ярости, Габриель резко обернулась:
– И только? Стало быть, я для тебя – всего лишь пункт в списке необходимых приобретений для фермы? Одна жена. И куда же ты поместишь мое имя – где-нибудь между маслобойкой и новым плугом?
– Я совсем забыл о маслобойке, поскольку у меня нет коровы, – заметил Джейсон, и взгляд его потемнел. – Подойди сюда! – Он осушил еще один бокал шампанского.
– О! – с негодованием воскликнула Габриель и уселась в кресло, глядя ему прямо в глаза. – И что же ты теперь намерен делать, Джейсон? Возможно, ты и помогал когда-то своему отцу, но тебе никогда не приходилось нести на своих плечах все заботы по хозяйству. Я же всю жизнь провела в городе и не знаю даже самого необходимого, того, что требуется от жены фермера в первую очередь.
В ответ Джейсон принес листок бумаги, перо и чернила и, снова усевшись в кресло, попытался убедить жену, что все не так уж скверно.
– Я покинул дом в четырнадцать лет, Габриель, так что успел поработать на ферме. Труднее всего нам придется весной, когда нужно будет пахать и сеять. Сейчас же наша неотложная задача – придать жилой вид дому и запастись на зиму всем необходимым. Думаю, нам вполне по силам и то и другое.
Джейсон, как всегда, говорил очень уверенно, и Габриель не сомневалась в его возможностях. Но еще никогда в жизни она не ощущала с такой остротой собственную неполноценность.
– Значит, теперь ты решил стать фермером? И больше не будешь водить караваны в Орегон?
Джейсон пожал плечами.
– Габриель, я готов на все, лишь бы у нас была крыша над головой, но давай не будем торопить события и подождем до весны. Нам вовсе не обязательно делать все покупки завтра. Ты наверняка захочешь присутствовать на свадьбах своих подруг, так что даже если мы что-нибудь забудем, нам еще представится случай приобрести все необходимое.
Габриель глотнула шампанского, потом еще. Вряд ли подобная тирада была подходящей прелюдией для брачной ночи, но, в конце концов, вечер только начинается…
– Надо развести кур, чтобы у нас всегда были свежие яйца. Значит, придется запастись кормом для них, – тотчас бесстрастно сказала она.
Джейсон как ни в чем не бывало взялся за список. Когда в семь часов официант подал им ужин, он был немало удивлен, застав молодоженов за столь прозаическим занятием, а потому, сервировав стол, поспешил удалиться.
Габриель нашла отварную семгу очень вкусной, но у нее совсем пропал аппетит. Ведь она так долго ждала этого момента, ей так хотелось услышать от него сейчас слова любви! Джейсон же почему-то принялся пространно рассуждать о том, какую прибыль принесет им ферма, если только работать не покладая рук.
Он между тем уже горько сожалел о том, что они не поехали к нему домой, поскольку атмосфера маленького номера в гостинице отнюдь не располагала к романтическим излияниям. Он испытывал не меньшую неловкость, чем она, и такое начало семейной жизни не предвещало ничего хорошего. В конце концов Джейсон сдался и по примеру своей молодой жены погрузился в молчание.
С последними отблесками заката он зажег две маленькие лампы, но вместо того, чтобы придать обеду ощущение особой теплоты и близости, они лишь породили зловещие тени на стенах.
– Это был знаменательный день, Джейсон. Сначала мне пришлось объяснять Майклу, почему я не хочу даже думать о браке, и вот теперь я обедаю в обществе мужа. Мне очень жаль, что из меня вышла плохая собеседница, но надеюсь, завтра все окажется куда проще, – весьма оптимистично закончила Габриель, и он даже вздрогнул от неожиданности.
Затем, не в состоянии больше скрывать свои тревожные предчувствия, молодой муж внезапно выпалил:
– Я не могу ничего обещать тебе насчет завтра, поскольку все мои мысли заняты предстоящей ночью!
Габриель тщетно пыталась сдержать смех. Подумать только, он сам признался в том, что страшно волнуется! Она быстро подскочила к любимому, уселась к нему на колени и нежно обняла за шею.
– Пожалуй, ты прав. Мы слишком редко бывали вместе, и нам нужно привыкнуть друг к другу, чтобы наш брак удался.
Обхватив Габриель за талию, Джейсон привлек ее к себе – и защекотал губами шелковистую кожу у нее на шее.
– Ты и так знаешь все, что должна знать жена фермера, моя прелесть. Поэтому незачем беспокоиться, что ты когда-нибудь не сумеешь мне угодить.
Закрыв глаза, Габриель прижалась к нему еще теснее и запустила пальцы в его темные кудри. В его объятиях она мгновенно позабыла обо всем на свете. Его поцелуй показался ей восхитительным, и теперь уже Габриель сетовала, что так рассердилась на него из-за тех злополучных рисунков. Джейсон-то готов глаза закрыть на ее ужасный характер!
Он тем временем разлил остатки шампанского по бокалам, и Габриель, радостно смеясь, выпила за его здоровье. Джейсон тотчас подхватил ее на руки и опустил на стоявшую рядом кровать. Видя, что он не в состоянии расстегнуть маленькие перламутровые пуговицы на ее блузке, она отвела его руки в сторону.
– Поскольку эта блузка – часть моего свадебного наряда, я бы хотела ее сохранить.
Подавшись назад, Джейсон с неослабевающим вниманием стал наблюдать за тем, как она раздевается. Какая чувственная грация! А сколько красоты таится в ее плавных движениях! Сознание того, что отныне Габриель принадлежит ему навсегда, доставляло неописуемую радость.
Обернувшись и увидев довольную улыбку на губах мужа, Габриель многозначительно спросила:
– Уж не собираешься ли ты спать в этом костюме? Я бы советовала тебе повесить его в платяной шкаф, потому что, если раздевать тебя придется мне, я просто швырну его на пол. И тогда, если утром тебе не понравится его вид, ты вынужден будешь его погладить.
– Меня совершенно не волнует, как будет выглядеть этот костюм утром. Иди сюда!
Джейсон протянул руку, и стоило Габриель коснуться его ладони, как он снова увлек ее в постель. Она ответила на его жаркий поцелуй, но тотчас потянулась к пуговицам на его рубашке. Шутливо оттолкнув ее, он мгновенно сорвал с себя одежду, и не успела она перевести дух, как он уже призывно глядел на нее, лежа на мягкой постели.
Обняв его, Габриель чуть слышно прошептала:
– Прости меня за то, что я так на тебя рассердилась. На самом деле мне хотелось совсем другого…
Она провела языком по его губам, и он едва не задохнулся, но тотчас весь отдался ее обжигающему поцелую. Она обожала своего мужа и не нуждалась в особом поощрении, чтобы доказать ему всю глубину своих чувств. Ее пальцы скользнули вниз по его спине, торсу, бедрам, а затем Габриель порывисто прильнула к нему. Его гибкое тело казалось ей воплощением совершенства, она, как никогда, желала его.
Джейсон был совершенно очарован этой красавицей. Она снова превратилась в ту неотразимую соблазнительницу, в которой он так настойчиво будил огонь страсти. Запустив пальцы в ее густые рыжие волосы, он ответил на ее поцелуй – требовательно, нетерпеливо. В тот же миг Габриель чуть не замурлыкала от удовольствия, когда губы его коснулись ее сосков. Как всегда, он был очень нежен, стремясь подвести ее к той вершине восторга, которая была так хорошо знакома им обоим.
Пронизанная мягким светом ламп, комната стала какой-то загадочной и показалась Габриель куда более волнующей, чем ясное голубое небо, под которым они в последний раз предавались любви. Она выскользнула из объятий любимого и наклонилась, чтобы поцеловать его. Он тут же прильнул к ее губам, но она отстранилась и принялась осыпать быстрыми легкими поцелуями его широкую грудь, плоский живот, чресла… С хриплым смешком Джейсон вдруг крепко прижал ее к себе и опустил на пуховые подушки.
– Сегодня наша брачная ночь. Может быть, ты перестанешь притворяться неопытной невестой? – спросил он лукаво, поскольку невинная девушка, за которую принимал ее Клейтон, не должна была даже знать о том, что ей предстояло, и уж тем более не могла справиться с этим так мастерски.
– Значит, тебе бы это понравилось больше? – отозвалась Габриель.
– Нет, – ответил Джейсон со всей искренностью. – Мне не на что жаловаться, поскольку все, что тебе об этом известно, ты узнала от меня.
«И сама научила меня гораздо большему», – вдруг подумалось ему, и он медленно провел рукой по гладкой бархатистой коже ее бедер. Затем его пальцы, устремляясь к своей истинной цели, достигли промежности. Его ласки становились все настойчивее, все смелее, в ней пробудилось ответное желание, и вот по ее судорожному дыханию и произнесенному со стоном его имени он понял, что их удовольствие будет взаимным. Едва он изменил положение тела, как его словно обдало горячей волной, от которой все его существо воспламенилось, и тут он окончательно потерял рассудок. Даже забыл о том, что ему так и не удалось занять в ее сердце место Бо. Впереди у него была целая жизнь, чтобы заслужить ее любовь, и если ему придется каждую ночь ублажать ее плоть, прежде чем он сумеет затронуть душу, то все же это время будет потрачено не зря. Экстатический восторг тронул Джейсона до глубины души – сколько же счастья она ему дарила! Каждая минута близости с Габриель казалась ему волшебством, и каждый такой миг был неповторим по-своему.
На следующее утро, едва Габриель открыла глаза, как в ноздри ей ударил восхитительный аромат какао и только что поджаренного бекона.
– Ты принес мне завтрак, Джейсон? Как это любезно с твоей стороны!
Она тотчас приподняла одеяло и села, а Джейсон между тем поставил ей на колени поднос, где в придачу к бекону и горячему какао лежали сдобные булочки и стояла маленькая хрустальная ваза с одной-единственной розой.
Отпив глоток какао, Габриель едва не набросилась на булочки: она так мало съела накануне за ужином, что теперь испытывала сильный голод. Пришлось все-таки откусывать понемногу, чтобы не нарушать приличий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45