Слышала?Ондайн кивнула уклончиво.— Как Хардгрейв пронюхал о нашем присутствии во дворце, я не знаю. Но он это сделал.— Хардгрейв… и Анна?— Да, — сказал Уорик и поворошил в очаге поленья. Затем он снова приблизился к ней. — Хорошенькая здесь у нас подобралась компания, а? Кажется, именно Анна нас разыскала. Она хотела расправиться только с тобой, надеясь, что я сначала буду в бешенстве, но со временем в поисках утешения попаду снова в ее похотливые объятия. Хардгрейв в любом случае намеревался меня убить. Они хотели усыпить тебя порошком и тихонько увезти отсюда сегодня вечером. Я должен был убиваться от горя. Анна состряпала первую часть дела, но Хардгрейв, заплатив твоему дяде, договорился о второй. Хардгрейв, если красотка Джека не ошиблась…— Какая еще красотка?— Прелестная служанка из трактира по имени Молли. Если Молли расслышала правильно, Хардгрейв договорился приехать сюда пораньше — сегодня в полдень, — чтобы насладиться моим отчаянием и убить меня. Анна ничего бы не узнала, пока меня, как и тебя, не признали без вести пропавшим.Ондайн, как будто не веря своим ушам, качала головой, слушая невероятные подробности этой истории. Уорик мрачно улыбнулся и продолжал:— Чтобы окончательно удивить тебя, могу добавить, моя любимая, что твой кузен ничего не знал о заговоре. Он настолько был очарован тобой, что твой дядя решил обделать все, пока Рауля не будет!— Ах! — вскрикнула Ондайн, не в силах поверить во все это и боясь, что негодование Уорика распространится и на нее!Но Уорик подошел к ней с улыбкой и посмотрел на нее с упреком.— Моя любовь, мне известно все. Даже то, что твой дядя сначала хотел убить тебя, потому что… потому что ты беременна!Последние слова он выкрикнул в гневе, который все это время клокотал в его груди.Но она уже искупила свою вину, и он не мог отвергнуть ее мольбы. Ондайн положила руку к нему на грудь, надеясь, что он не будет долго сердиться.— Уорик, я…— Нет, не надо делать этого прелестного и невинного выражения лица! Я не какой-нибудь похотливый дурак, потерявший разум от вашей соблазнительной улыбки, мадам. Клянусь, вам придется попробовать тяжесть моей руки! Вы бросились в эти опасные игры, сбежали из дома, зная, что носите моего наследника!— Нет, Уорик, я не знала!— Да! — закричал он, сверкнув глазами и приблизив к ней лицо. — И вы еще смеете настаивать на своей невиновности, честно глядя мне в лицо! Мне, лорду и вашему хозяину!— Хм! — хмыкнула Ондайн, постепенно накаляясь и не выдерживая его ярости. — Лорду, возможно. Но только не хозяину! У меня нет хозяина, пока я сама его не выберу!— Выбираю я! — возразил Уорик, но она заметила в его глазах искорки смеха.Ондайн подняла руки и обвила его шею.— Уорик! Клянусь, я ничего не знала, когда уходила из Четхэма! Тем более что ты ясно дал мне понять, что хочешь от меня избавиться!— Никогда… И ты это знала!— Не знала! Ты ведь ничего не говорил мне о своей любви… Он прервал ее нежным поцелуем, прижав ладони к ее щекам и грустно улыбаясь:— Признаюсь моей любимой в любви сейчас и обещаю, как только мы отсюда уедем, предаться ей душой и телом! Но все-таки сначала я тебя хорошенько отшлепаю, как того заслуживает такая гулящая жена, как ты…— Уорик! — засмеялась Ондайн, вставая на цыпочки и прижимаясь к нему в сладостной истоме. — Я люблю тебя, люблю…Они были настолько поглощены друг другом, что не слышали крадущихся шагов и не заметили, как дверь распахнулась и на пороге появилась фигура Рауля.— Шлюха! — раздался дикий, полный ненависти крик. Ондайн не успела даже глазом моргнуть, Уорик — пошевелить и пальцем.В следующий момент прогремел выстрел.Ондайн истерически вскрикнула. Пуля просвистела у нее над самым ухом и задела Уорика. Его висок обагрился кровью.В ужасе Ондайн смотрела в его золотые глаза. Смотрела, как они погасли и закрылись. Его руки скользнули вниз с ее плеч, и лорд Четхэм рухнул на пол.Не замечая Рауля, она завыла и упала рядом с мужем, моля Бога, чтобы рана оказалась несмертельной.— Уорик! Боже мой, Уорик!Она оторвала кусок ткани от своей нижней юбки, пытаясь остановить кровь, его кровь, кровь ее жизни.— Шлюха! — опять раздался голос Рауля.Только сейчас Ондайн заметила его. Он грубо схватил ее за руку и оттащил, рыдающую и сопротивляющуюся, от Уорика. Ондайн как будто обезумела и вцепилась зубами в его руку.Рауль выругался и выпустил ее, но только затем, чтобы в следующий момент с силой ударить ее в лицо. Она покачнулась и, потеряв сознание, рухнула на убогий тюфяк. Последнее, что она запомнила, было склонившееся над ней лицо Рауля, перекошенное дьявольской улыбкой и отвратительной похотливой страстью.— С ним покончено, мадам. Ваш грязный любовник мертв. Вы отказывали мне и бежали к нему! Но с этим покончено, моя благородная шлюха! Он уже получил заслуженную награду. Теперь вы получите свою. Со временем. Глава 32 Ондайн ничего не чувствовала, кроме саднящей боли от удара. Это ощущение было последним, что ее связывало с миром отчаяния и горя.Теперь Рауль может, делать с ней все, что захочет. Для нее это не имело никакого значения. Она умерла, жизнь ничего для нее не значила. Ей стало холодно, снег, казалось, навеки сковал ее. Холод и немота, и в мыслях только одно — Уорик мертв. Сражаться больше не за что.— Эй ты, девка, невеста дьявола, посмотри на меня!Он снова ударил ее по лицу, пытаясь привлечь к себе ее внимание. Она перевела на Рауля замутненный, отсутствующий взгляд, но, казалось, не узнала его, пребывая в каком-то запредельном мире, — настолько велико было пережитое ею потрясение.— Ну погоди же, ты меня сейчас признаешь! — выругался он вне себя от ярости и сорвал с нее манто. Ондайн осталась безучастной к его действиям.Но когда Рауль попытался в бешенстве разорвать ее платье, она очнулась. Ей показалось неслыханным кощунством, что он дотронется до того, чем так нежно владел Уорик. Прикоснется к ней руками, дважды запятнанными кровью. Крик вырвался из ее груди, и она оттолкнула Рауля. Гнев придал ей сил. В этот момент она не думала о поражении, не допускала и мысли о том, что он сильнее ее и в конце концов победит.Как раненая львица, она напала на него, готовая сражаться до смерти. Но после недолгой борьбы Рауль перехватил кисти ее рук. Ондайн все еще вырывалась, но скорее от безумия, чем от храбрости.Он навалился на нее всем телом, и с отчаянием она поняла, что побеждена. Неожиданно дверь в домике распахнулась.— Рауль!На пороге стоял Вильям Дуво. Рауль не пошевелился. Тогда отец схватил его за плечо и оттащил от Ондайн. Ошеломленный, Рауль смотрел снизу вверх на отца.— Она мерзкая шлюха! — сказал он, объясняя происходящее и пытаясь скрыть смущение оттого, что его так внезапно застали. — Мерзкая шлюха! Она спала с грязным кузнецом все это время, а от меня воротила нос!— Я знаю…— Знаешь?!— Мы должны от нее избавиться!— Избавиться? Нет, она будет принадлежать мне, как всем тем, кому принадлежала до меня!Вильям переменил тон и сказал примирительно:— Хорошо, сын, она будет твоей, но не здесь же. Кроме того, на ней не должно быть телесных повреждений.— Повреждений? Да я разорву ее пополам!Оглушенная и притихшая, Ондайн заметила Джема — дорогой Джем! — который неуверенно мялся возле порога. «Неужели это он привел Вильяма Дуво? — подумала она. — Привел сюда? Ах Джем! По правде сказать, это уже не важно». Для нее все потеряно в этой жизни! Все, что имело хоть какое-то значение, было отнято у нее!Вильям оттолкнул Рауля в сторону и дотронулся до щеки Ондайн, осматривая ее, как будто лошадь, на которую поставил. Он увидел синяки.— Рауль, слушай! Ты уже и так допустил оплошность, убив кузнеца; другой человек хотел это сделать! Мы очень дорого заплатили, чтобы эти двое исчезли из нашей жизни. У нее не должно быть никаких синяков!— Нет! Нет! — запротестовал Рауль. — Я никому ее не отдам…— Ради Бога, сын! Где твое достоинство? Эта проститутка никогда не станет твоей женой!— Не женой, а наложницей! — капризно протянул Рауль.— Тогда все нужно сделать быстро. Лорд, который заплатил за нес, очень скоро приедет. Приложи к ее щекам снег, чтобы синяк не казался таким ярким.— Лучше я еще раз ударю ее…— Не смей этого делать! Черт тебя побери, хотя ты мое собственное отродье! Ты разрушаешь все, что я строю! Уходи сейчас же! Иди в дом! Я сам приведу ее. Иди прямо к ней в комнаты и придумай слова, которые ты ей скажешь, чтобы разбудить в ней страсть и сделать из нее чудесную любовницу!Рауль с недоверием посмотрел на отца. Терпение Вильяма иссякло.— Убирайся немедленно! И не трать время, если вообще хочешь ее получить!Ондайн как сквозь пелену густого тумана увидела, что Джем спрятался за дверь, чтобы Рауль его не заметил. Вильям Дуво склонился над ней и приложил холодное лезвие своего ножа к ее щеке. Ее глаза наполнились слезами, и она тихо засмеялась:— Чем быстрее ты воткнешь в меня этот нож, дядя, тем больше будет моя благодарность!Он улыбнулся, проведя ножом от ее горла к груди и еще ниже — к животу.— Ты что-то путаешь, моя дорогая племянница! Ведь в животе у тебя последняя надежда на продолжение жизни человека, которого ты звала любовником и лордом. И ты так легко готова умереть? Возможно, ты и умрешь, но неужели ты вместе с собой предашь смерти нерожденного ребенка?Она презирала себя, поскольку его изуверская насмешка дала ей понять, что она жестом или взглядом выдала свой страх. Да, это была правда. Уорик лежал мертвый, но его ребенок жил внутри нее. Если она любила его — да, любила, хотя и наделала глупостей, которые стоили ему жизни! — разве не обязана теперь во что бы то ни стало сохранить жизнь его маленькой крошки?Отчаяние снова захлестнуло ее. Теперь она всего лишь пленница. Ее отдадут Хардгрейву, у которого нет ни капли милости — он не пожалеет ни ее, ни ребенка.Казалось, Вильям прочел ее мысли, потому что вдруг сказал:— Надежда умирает последней, моя дорогая.Нет, ей не на что надеяться. В этой жизни ничего хорошего уже не случится…— Вставай. Вставай немедленно и вместе со мной потихоньку двигайся к дому. Если ты сейчас же не встанешь, Ондайн, я убью тебя прямо здесь. Но не простым и быстрым способом. Сначала я разрежу тебе живот и вытащу ребенка, а потом и твои кишки. Я постараюсь действовать очень медленно, чтобы показать тебе твоего отпрыска, прежде чем ты испустишь последний вздох.Она смотрела на дядю и знала, что он не преувеличивает. Он способен на такое преступление.Вильям снова заговорил:— Неужели ты позволишь убить свою плоть и кровь, его плоть и кровь? Тогда ведь ты будешь повинна в смерти ребенка!Она заставила себя встать, но чуть не упала, так что Вильяму пришлось ее поддержать. Заметив, что Ондайн дрожит всем телом, он набросил ей на плечи серебристое манто и вывел из коттеджа. Она даже не взглянула назад. Вид мертвого Уорика, лежащего на полу, заставил бы ее вновь молить о смерти.Джем все еще топтался снаружи, прячась от Вильяма. Ондайн улыбнулась ему на прощание полной отчаяния улыбкой, ведь бедный Джем старается изо всех сил.Они пошли назад к дому. Ондайн почти не замечала морозного воздуха, освежавшего лицо, поскрипывания снега под туфлями, Вильяма, который крепко держал ее за руку.Вдруг дядя вполголоса выругался, и Ондайн увидела, что на дворе перед домом стоит карста и из нее выпрыгивает человек.Приехал Хардгрейв.Переваливающейся походкой он пошел по снегу к ним навстречу. Вильям не переставал цедить сквозь зубы проклятия. Хардгрейв же разразился проклятиями в полный голос, нарушив тишину закутанного снегом пространства.Ондайн тупо смотрела на них обоих, не изменившись в лице, даже когда Хардгрейв схватил ее за подбородок, изучая синяки.— Черт бы вас побрал, Дуво! Что здесь происходит? Я говорил, чтобы вы не прикасались к ней и пальцем.— Это всего лишь маленький синячок…— Где Четхэм?— Боюсь, уже мертв. Я…— Черт бы вас побрал, Дуво! — злобно повторил Хардгрейв. — Я же говорил, что я…— Возникла небольшая трудность, и нам пришлось его убить.— Вы забыли об условиях нашего договора. Вильям издал нетерпеливый звук.— Какая разница? Он мертв, а девчонка — ваша. Синяк совсем небольшой. Приложить к нему немного холодного снега — и все быстро пройдет, даже следов не останется.Хардгрейв заглянул внимательно в глаза Ондайн.— Что с ней такое? Она выглядит безумной.— Шок, наверное. Но она обязательно придет в себя. Нужно только помочь ей выйти из этого состояния.Хардрейв снова выругался.— Если Четхэм мертв, какой мне смысл похищать его жену? Дуво, желаю вам сгнить на морской веревке! Вы просто набитый дурак. Теперь я буду звать вас именно так. Можете оставить себе труп и забавляться с вашей герцогиней по своему усмотрению.— Но я уже получил ваше золото, — напомнил ему холодно Дуво. — Мне все равно, убить ее или отдать в ваше распоряжение. Так вы возьмете ее или нет?Лил Хардгрейв задумался, переминаясь с ноги на ногу. Его бесцветные глаза внимательно осмотрели Ондайн.— Где Четхэм? Я хочу увидеть его тело.— Там, в небольшом поселке для слуг. Первый домик. Он убит выстрелом в голову и лежит около двери. Идите посмотрите на него сами.Хардгрейв уничтожающе взглянул на Дуво, сжал свои огромные ручищи в кулаки и помахал ими перед носом Вильяма.— Я взгляну на Четхэма и вернусь за ней. Смотрите, как ВЫ разукрасили ее лицо. Оденьте ее в чистое платье, и если вы снова посмеете не выполнить мои приказания, я покончу с вашей мерзкой семьей разом!Вильям вздрогнул, но ничего не ответил. Хардгрейв прошествовал мимо. Ондайн почувствовала, как Вильям сжал ее руку.— Пойдемте, миледи. Кажется, у вас есть возможность бросить прощальный взгляд на дворец Дуво! Ах да! И сказать последнее прости вашему несостоявшемуся мужу.Оставшись один, Джем торопливо вошел в домик, ругая себя за то, что, замешкавшись, потерял драгоценное время. Приди он всего на секунду раньше, он предупредил бы любовников, что Рауль рядом. И тогда лорд Четхэм, возможно, избежал бы пули и остался в живых.Удерживая слезы, Джем наклонился над телом, чтобы убедиться, закрыты ли глаза умершего, если нет, то оказать ему хотя бы эту последнюю услугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60