Я вижу ее! «Марианну»! — крикнул Юстин. — Третья с края; пришвартована между рыболовными судами. Моряки, кажется, отдают концы!Так и есть! Уорик увидел моряков, двигавшихся по палубе. Судя по всему, корабль выходил из доков.— Вперед! — крикнул Букингем, и пришпоренные лошади понеслись бешеным галопом. Отряд всадников ворвался в городок. Лошади громыхали копытами по булыжникам мостовой, распугивая прохожих, которые с криком разбегались в разные стороны. Опрокинулась повозка с овощами и фруктами. Бешено лаяли собаки. Обыватели, застигнутые врасплох посреди дня за привычными дневными делами, со страхом и недоумением выглядывали из своих домов.Сердце Уорика гулко стучало. Он ни на что не обращал внимания и думал только о том, чтобы добраться до «Марианны», прежде чем она успеет отчалить от берега.Он резко дернул поводья и выскочил из седла, не дожидаясь, пока лошадь перейдет на спокойный шаг. Краем глаза он видел Хардгрейва, который скакал рядом и, очевидно, собирался принять участие в предстоящем сражении.Юстин закричал:— Стойте! Эй, вы, на «Марианне»! Подождите! Именем короля, остановитесь! Капитан корабля, приказываю вам остановиться!— Остановиться? Никогда!Капитан, высокий парень с черной повязкой на левом глазу, грязной бородой и дьявольской усмешкой, обнажил меч.— Эй, парни! Да здесь чертова дюжина щеголей! Но у нас два очка вперед! Надо же, именем короля! А ну-ка достаньте нас, если можете, джентльмены! Эй, парни, отдавайте концы! Наверное, господа не прочь искупаться!Команда удесятерила свои усилия. Моряки бросились разбирать оставшиеся снасти, но поздно: Уорик прыгнул на борт корабля, и его друзья последовали его примеру. Их встретили выстрелами пистолей. Однако малочисленные, но превосходящие моряков в боевой сноровке кавалеры атаковали, как разящие ангелы Господни. Уорик с одного удара уложил первого нападавшего и заметил, что капитан судна сражается с Хардгрейвом. Однако Уорику показалось, что их бой больше походит на деловые переговоры. Но он не мог долго останавливать на них свое внимание. Молодой беззубый парень, приземистый и мускулистый, с отсутствующей мочкой на левом ухе, подбежал к Уорику. Тот отступил, резко взмахнул шпагой и проткнул его, готовый встретить следующего нападающего. Тела убитых и раненых моряков, или, скорее, пиратов, валялись по всей палубе. Букингем, раненный в плечо, продолжал сражаться. Юстин вступил в бой с двумя мерзавцами, и Уорик поспешил ему на помощь.— Брат! — засмеялся Юстин, разгоряченный боем. — И ты еще обвинял меня!— Уж лучше понапрасну обвинять, чем похоронить! — отозвался Уорик, повергнув противника ниц и принуждая его просить о помиловании. Графу не хотелось зря проливать кровь… Он искал только свою жену.— Смелее! — подзадорил его Юстин. Букингем, поддерживая поврежденную руку, но улыбаясь, подошел к ним. Юстин, оглядывая поле боя, широко ухмыльнулся: — Иначе как чисткой свинарника все это не назовешь!— Ищи свою леди, — сказал Букингем, — а мы постараемся найти кого-нибудь, кто поможет нам пролить свет на это приключение!Уорика не пришлось долго упрашивать.Он увидел лестницу, ведущую вниз. Спертый запах подсказал ему, что он находится около камбуза. Неожиданно перед ним возникли двое здоровенных парней, по всей видимости, не догадывавшихся, что битва наверху закончилась не в пользу команды корабля. Они преградили ему дорогу.Уорик насмешливо приподнял бровь:— Дайте пройти, джентльмены; ваши товарищи умирают, а с меня на сегодня достаточно крови.Один рассмеялся:— Нас двое, милорд!— А если я убью одного, что тогда? — вежливо спросил Уорик, в свою очередь.Шутник перестал смеяться и с визгом бросился на графа. Уорик даже не шевельнулся, но прищурил глаза и, рассчитав скорость его приближения, почти в ту же секунду, когда матрос готов был ринуться на него, поднял клинок.Моряк напоролся на него и стал медленно оседать на пол. Второй сначала как завороженный смотрел на Уорика, а потом побежал по коридору и, юркнув в последнюю каюту, заперся там.Уорик переступил через лежавшее перед ним тело и поспешил за парнем к каюте, принадлежавшей, по его мнению, убитому капитану. Он был уверен, что именно там держали Ондайн. Ужасные видения проносились в его воображении, терзая сердце и заставляя ускорить шаг. Ондайн — пленница омерзительной шайки! Если они дотронулись до нее хоть пальцем, он перережет глотки всем до единого, к черту милосердие!«У них. было совсем мало времени», — успокаивал он себя.Но для насилия требуется немного времени, а для убийства — и того меньше.От этой мысли Уорик так рассвирепел, что, подойдя к двери, изо всех сил навалился на нее плечом, полный решимости. Дверь дрогнула; он бросался на нее снова и снова, пока она не распахнулась. Осторожность заставила Уорика выдержать паузу, прежде чем войти: он не желал получить нож в спину.Ондайн была там; он увидел ее в тот же момент, как распахнулась дверь. Ее руки были привязаны к столбам койки, ноги связаны. Ярость охватила его при виде грубых веревок, впивавшихся в ее нежное тело. Ярость, и страх, и смущение.Она лежала неподвижно, волосы разметались в беспорядке, лицо божественно прекрасно и спокойно, как будто обрамленное пламенем. Уорик вдруг испугался, что Ондайн мертва. Но вот она повела бровями, помотала головой из стороны в сторону, словно борясь с каким-то видением, и открыла глаза.Уорик вздохнул с невероятным облегчением. Ондайн жива!— Хватайте его! — неожиданно прозвучало из дальнего угла комнаты. Уорик оглянулся. В углу затаились трое: толстый грубиян, встретившийся ему в коридоре, высокий парень с желтыми, как у шакала, зубами и третий — самый старый из них.— Джентльмены, — сказал Уорик, стараясь сохранять спокойствие. — Имейте в виду, если хоть один волосок упадет с ее головы…— Будь ты проклят, Джо! Трус! — выкрикнул матрос с желтыми зубами и вытащил нож. — Убьем его, ребята! Он один!Уорик бросил настороженный взгляд на Ондайн. Она выглядела как будто смущенной. Она узнала его, но, казалось, не понимала, что происходит. «Первым делом — освободить ее», — решил Уорик. Он должен быть уверен, что опасность ей не угрожает больше. Переступив порог комнаты и держа наготове шпагу, Уорик разрубил стягивавшие Ондайн веревки.— Беги! — приказал он. — Наверх, к Юстину!Измученная и оглушенная, девушка не в силах была и пошевелиться. Тем временем Хорек приближался к Уорику с глухим урчанием, зажав в руке нож. Присутствие толстяка, которого Ондайн видела впервые, придавало храбрости нападающему, поскольку преимущество казалось бесспорным.— Уходи отсюда, Ондайн!Но она не могла оставить его в такой опасности. Оглядев комнату в поисках подходящего для себя оружия, Ондайн увидела кувшин с грязной водой, стоявший на столе. Поскольку мужчины разбирались Между собой и не обращали на нее внимания, она с большим усилием дотянулась до кувшина.Хорек бросился первым. Очевидно, он не ожидал от противника мастерского владения оружием. Шпага просвистела в воздухе, и Хорек, вздохнув, осел в луже крови.Двое других при виде гибели товарища запаниковали. Они разом кинулись на Уорика. Страх удесятерил их силы, и они бились не на жизнь, а на смерть. Победить значило действовать ловко и хладнокровно.Ондайн подняла тяжелый кувшин и со всей силы швырнула в сражавшихся. В следующую секунду она побледнела от ужаса: удар пришелся по голове ее собственного мужа.— О Боже! — закричала она.Уорик кое-как оправился от неожиданного нападения и, к счастью, успел увернуться и перехватить удар толстяка, заломив ему руку за спину и превратив в стонущую, беспомощно лежащую на полу массу.Джо метнулся в угол комнаты, роняя оружие.Уорик, чувствуя сильное головокружение, повернулся к Ондайн:— Мадам, ради Бога, скажите, на чьей вы стороне?— Ах, простите! Простите меня!— Я же сказал вам: уходите отсюда!— Я… я не могла вас оставить!— Уходите… немедленно!Ондайн сделала шаг и зашаталась. Уорик подхватил се, не спуская глаз с последнего бандита.— Что вы с ней сделали? — в бешенстве закричал он. Человек упал на колени, протягивая в мольбе руки.— Пощадите меня, ваша милость, пощадите! Это сонный порошок, ничего страшного! Он испарится через минуту! Клянусь!Ондайн посмотрела в глаза Уорику. Его взгляд был серьезным и тревожным, он дотронулся до ее лица. Его рука показалась ей такой… твердой.— Я хочу знать, что здесь произошло! — Уорик гневно посмотрел на поверженного матроса.Джо покачал опущенной головой.— Нам заплатили! Хорошо заплатили! Золотыми монетами! Ее должен был забрать какой-то джентльмен.— Кто?— Не знаю! Клянусь, я не знаю! Я бы сказал, если б знал! Только капитан видел этого человека…«Но капитан мертв», — с горечью подумал Уорик. За спиной у него послышался шум. Граф, закрывая собой Ондайн, поднял шпагу, готовясь отразить нападение.— Уорик! Это я! — крикнул Юстин. — Я и Букингем. Уорик поручил Ондайн попечениям брата:— Возьми ее… и отправляйся назад домой.Юстин обрадовался, увидев Ондайн целой и невредимой, и не понимал, почему брат выглядит таким расстроенным и свирепым. Но ему не пришлось долго размышлять над этим. Ондайн покачнулась, Юстин подхватил ее.— Подожди! — попросила она. — Уорик, я…— Убирайтесь отсюда! Отведи ее домой, запри в комнате и прикажи Джеку сторожить ее как зеницу ока.Ондайн сдалась. Голова все еще кружилась; ноги не слушались. Юстин взял се на руки. Она устало закрыла глаза и доверчиво прижалась к нему.В каюту вошел Букингем, в то время как Юстин покидал се с драгоценной ношей.— В живых почти никого не осталось, — отрапортовал он Уорику.— Да, — пробормотал Уорик, — но я так ничего и не выяснил.— Только капитан знал этого человека… — донесся плаксивый голос пленника, но Букингем оборвал его холодным и жестоким смешком:— Неужели?! Это мы уже слышали. Но у нас есть кое-какие способы развязать тебе язык, мой замечательный друг! Подожди, пока тебя приласкает «Прекрасная Мэри»!Человек побледнел. «Прекрасной Мэри» называлась пытка, после которой редко кто оставался живым. Букингем тихо сказал Уорику:— Кажется, мы спасли не только вашу жену, Уорик, но и других красавиц, которых держали взаперти! Капитан и его команда под видом торговли с Испанией промышляли похищением молоденьких девушек, которых продавали в гаремы в Марокко.Уорик в изумлении приподнял бровь. Он перестал испытывать чувство вины за пролитую кровь после того, как узнал, чем занимались эти люди. Но и облегчения тоже не было. Он верил стоявшему перед ним бедняге… Этот человек действительно не знал, кто заплатил деньги за похищение Ондайн.«Хардгрейв! — подумал Уорик в ярости. — Хардгрейв и Анна!» Но Анна уверяла, что бандиты чуть не убили ее саму, а Хардгрейв сражался рядом, не уступая Уорику в храбрости и решительности.— Пусть его судят по закону, Букингем, — сказал Уорик, кивнув на матроса. — От него мы ничего не узнаем.Он повернулся и пошел наверх, подавляя отвращение: запах здесь стоял такой, что мог свалить с ног даже дюжего мужчину.Поднявшись на верхнюю палубу, Уорик вцепился в поручни и стиснул зубы, пытаясь преодолеть боль, пронзавшую его сердце. Как мечтал он увидеть ее живой и невредимой! Какую испытал любовь, когда увидел ее, сонную и измученную… А какое комичное выражение появилось на ее лице, ее прекрасном милом лице, когда она увидела, что в пылу сражения по ошибке ударила его по голове!Господи! Она заполонила его сердце и душу. Он жил только ею, желал только ее. Он хотел дотронуться до нее, прижать к груди, ласкать ее лицо, губы, волосы, изгибы тела, упиваться ею, ее смехом, живостью, страстностью и решимостью. И ничего этого он не мог. Сегодня он окончательно понял, как ненадежна его защита. Жизнь Ондайн подвергается страшной опасности, пока она остается его женой.Уорик глубоко вздохнул. Скоро прибудут королевские стражники, чтобы связать оставшихся в живых из этой пестрой команды, а он поскачет обратно в Ньюмаркет, в домик, где только недавно они проводили ночь в блаженном покое в объятиях друг друга.И там сегодня вечером он должен отвергнуть ее, холодно и жестоко. Он знал ее смелость и решительность и знал, что она будет бороться с ним до последнего. Ондайн считала себя в долгу перед ним. Никакой страх не заставит ее расстаться с ним, прежде Чем она окончательно не убедится, что выплатила этот долг сполна.Но она должна жить! Она должна уехать! Даже если для этого ему потребуется разыграть из себя настоящее чудовище.Ондайн ожидала Уорика в величайшем беспокойстве. Она не понимала его. Ей казалось, что она уже хорошо узнала его, но вдруг он изменился снова: примчался быстрее ветра, чтобы спасти ее, и тут же на нее разгневался!Джек, как всегда, был добр с ней и неразговорчив. Он беспрекословно подчинялся приказаниям Уорика и не спускал с нее глаз.Ондайн приняла ванну, с отвращением вспоминая грязную каюту, где ее держали негодяи. Вдруг на нее накатило невыносимое одиночество. Она попросила Джека сходить за Юстином. Немного подумав, Джек исполнил ее просьбу.Когда Юстин вошел, Ондайн по выражению его лица поняла, что он догадался о подозрениях брата. Хотя он не жаловался на Уорика, было очевидно, что его это сильно задевало. Ондайн кипела от пламенного негодования на Уорика и Джека, посмевших подозревать Юстина в злом умысле, а он грустно потягивал портвейн и смотрел в ее глаза, уже совсем прояснившиеся от действия сонного порошка.— Уорик до сих пор считает, что Женевьеву убили. Но неужели он мог подумать на меня… — Юстин остановился, задохнувшись от негодования.Ондайн, убежденная в невиновности юноши, пыталась его успокоить:— Что ты, Юстин! Просто он так сильно любил се, что до сих пор как будто немного не в себе. Ведь он… обожал ее, правда?Юстин поднялся с кресла и пожал плечами.— Он всегда был нежен, мягок и добр с ней. Хотя кто знает, что мой брат думал на самом деле. Иногда он проявляет величайшую выдержку и скрытность. И сегодня… не верю, что он намеренно был жесток с вами, Ондайн. Он пришел в ярость, потому что испугался за вас и, кроме того, не мог обнаружить, кто стоит за всем этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60