– Может, продолжим твое образование? – прошептал он.– Ты никогда не перестанешь мучить меня? – нежно запротестовала она.– Нет, леди! Это вы не перестаете мучить меня. Это вы, дорогая моя жена, – величайшее из всех мучений! Во-первых, ваш голос… подчиняет, тревожит душу мужчин, бедняга тонет в нем. А ваша улыбка, ваш смех, ваша манера хмурить брови, ваше достоинство – все это притягивает, волнует, искушает. К тебе хочется припадать снова и снова, как к источнику чистейшей воды. Это ты мучишь меня, дикая моя, очаровательная жена. Ничего подобного я еще не видел.Его поцелуи обжигали, руки страстно ласкали тело. От полноты чувств Энн едва не заплакала и закусила губы, чтобы он не увидел ее слабости.Он приводил ее в бешенство и заставлял смеяться, он разбудил в ней чувства и ощущения, о которых она даже не подозревала. Ее пугала быстрота, с какой он вдруг стал не только частью ее жизни, а ее движущей силой. Сначала он вторгся в ее дом, потом завладел ее телом, теперь старается проникнуть к ней в душу, требует от нее того, чего она не может ему дать…Закрыв глаза и стиснув зубы, она подавила невольный стон, когда он начал ласкать самые интимные уголки ее тела. Но он был безжалостным любовником, сильные руки поворачивали ее, как хотели, губы и язык не давали ей передышки, казалось, проникали внутрь… еще глубже.Не выдержав мучительного наслаждения, Энн закричала и впилась ногтями в его плечи.– Вполне сносно?– Оставь меня! – пробормотала она.У него вырвался стон ярости. Безумные ласки возобновились, он делал с ней, что хотел, заставляя подчиняться мощному ритму своих движений. Неистовый танец сводил ее с ума, в ней росло что-то неведомое, грозившее смертью, если она немедленно не утолит этот неуемный голод.– Сносно! – прошептала она. – Пожалуйста…– Больше, чем сносно?– Пожалуйста…– Пожалуйста, что?– Я… хочу… я…– Меня?– Тебя, – выдохнула она, закрывая глаза. Он больше ни о чем не спрашивал.Энн получила все, что хотела. На нее обрушился смерчь пламенного желания, страсти, беспощадного натиска. Больше не было ни мягкости, ни чувственной игры, ни медленного обольщения. Он овладел ею решительно, почти грубо, и, подчиняясь ему, она чувствовала себя невесомой, взлетала на невозможную высоту, парила вне собственного сознания и, наконец, погрузилась в такое острое наслаждение, о котором раньше даже не подозревала. Потрясенная, она ощущала, как содрогается в пароксизме страсти его тело, и огненная струя, казалось, прожгла ее насквозь. Комната вдруг куда-то уплыла, и Энн на миг потеряла сознание.Его губы коснулись ее лба, пальцы гладили растрепавшиеся волосы. Открыв глаза, она увидела смуглую руку на белоснежной простыне.– Только не думай… – начала она.– Что ты сдалась на милость победителя? Энни, я никогда так не думал. Спокойной ночи, миссис Макшейн, – нежно сказал он.– Но ты не понимаешь, ты…– Спи, – приказал он.Однако Энн еще некоторое время лежала, глядя в темноту, потом закрыла глаза и прижалась к его обнаженному телу.Наконец она выполнила приказание и заснула. Глубоко, без сновидений, и воспоминания больше не мучили ее. Глава 11 Для человека, довольного своим браком (если, конечно, можно быть довольным и разочарованным одновременно), Йен Макшейн весьма странно проводил вечер. Одиноко сидя в темноте, он пил виски прямо из горлышка бутылки.За короткое время столько всего произошло, что он должен спокойно над этим поразмыслить.Например, потайная дверь. Она очень искусно замаскирована, и ее можно принять за часть обычной стены.Таинственные дела жены все больше тревожили Йена. Днем она хозяйничала в салуне, делая вид, будто слишком занята, чтобы уделять ему внимание, а при встречах с ним вела себя так, словно они едва знакомы.Ночью она ему больше не отказывала… или себе. Однако ни страстные ласки, ни обоюдное наслаждение так и не сблизили их. После экстаза она сразу отгораживалась от него.Изредка она ему улыбалась. Ее улыбка, смех, прикосновения вызывали в нем неописуемое волнение. Такое же действие оказывали его ласки и на нее. Но Йен не мог забыть, как однажды, проснувшись и увидев его лицо, она вдруг дико закричала, и ее глаза расширились от ужаса.Иен заставил себя вернуться к более прозаическим вещам. В первую неделю он под предлогом ознакомления с салуном заглянул в каждый угол. Вечерами сидел с игроками, стоял вместе с Гарольдом за стойкой, встречался с торговцами, проверял качество продуктов и вин, а главное – осматривал дом. Он был уверен, что это не очень нравилось жене. Конечно, она беспокоилась за потайную дверь, хотя секрет Энн уже перестал быть для него тайной. Она явно чего-то боялась, и желание раскрыть причины ее страха не давало Йену покоя. Не забывал он и о Кэше Уэзерли. Всю неделю он ждал, что тот, узнав о свадьбе, появится в салуне, попытается тем или иным способом убрать его с дороги. Йен был готов ко всему и уже нашел людей, которым мог доверять. Ральф сообщал ему обо всем, что происходит в городе и его окрестностях, включая ранчо Уэзерли.Близнецы Игеры по очереди дежурили в салуне. А в понедельник приехал старый друг Ангус Донахью, темнокожий великан, обладающий силой бизона. Его мать была черной рабыней из Нового Орлеана, а отец – индейцем племени чероки. После смерти родителей Ангус нанялся на работу к отцу Йена. Мальчики подружились, а когда началась война, служили вместе. Теперь Ангус приехал в Куперсвилл и поселился в мансарде салуна. Энн расспрашивала мужа о новом постояльце, но он даже не сказал ей о своем знакомстве с темнокожим великаном. Пусть думает, что угодно. Она ведь не говорит ему о своих делах, значит, он тоже может кое о чем умолчать.Теперь Йен чувствовал себя гораздо спокойнее, особенно ночью. Женитьба на Энн изменила его, сделала более уязвимым. Таких осложнений он не предусмотрел, раньше ни одна женщина не оказывала на него такого влияния. Простой и ясный мир, делившийся на друзей и врагов, добро и зло, вдруг расширился и усложнился. Энн, сама того не ведая, руководила его мыслями и поступками. Она стала движущей силой. О чем, дьявол его побери, он думал, когда решил жениться на ней?Он хотел ее, и этого ему казалось достаточно. Но еще большим искушением было желание позлить Кэша Уэзерли, уведя у него из-под носа то, за чем он так упорно охотился. Но чувство к Энн неожиданно вышло за рамки простого физического желания. Он ее получил и теперь боится причинить ей боль, ревнует, не может понять, какую тайную игру она ведет.С приездом Ангуса позиции Йена, слава Богу, укрепились, события пока разворачиваются по его плану.Час, которого он так долго ждал, наконец пришел. У него есть силы и возможности стать Кэшу поперек дороги, при каждом удобном случае разрушать его планы и, когда он потеряет голову от неудач, закончить дело в честном бою.Нет, он не прикончит его сразу. Он будет всаживать в него пулю за пулей, а когда этот ублюдок, катаясь в пыли, спросит перед смертью «За что, парень?», он скажет:– Это – возмездие, убийца. За то, что ты, смеясь, уничтожил молодость, красоту, мечты. За то, что ты всю свою жизнь был только злобным убийцей. И какой бы казнью тебя ни казнить, этого все равно будет мало.Йен заметил, что у него дрожат руки, и снова хлебнул виски.Дверь, ведущая в кладовую, где он сидел, распахнулась. Хотя его не было видно за ящиками с пивом и вином, он на всякий случай отодвинулся в тень.Вошли Энн с Далси и направились к полкам.– Что ты собираешься делать? – спросила Далси.– Не знаю. – Энн взяла несколько бутылок и начала стирать с них пыль.– Мы все хотим пойти к Грейнджеру и помочь ему строить загон.– Да, загон для скота ему необходим.– Но тогда я не смогу…– Пожалуйста, Далси, не мешай, дай мне подумать. И перестань все время спрашивать о моих планах, кто-нибудь может услышать.Энн огляделась по сторонам и, не увидев ничего подозрительного, успокоилась.– Энни, ты меня пугаешь!– Далси!– Хорошо, не буду.– Достань сверху вон ту бутылку.– Вот она.– Вечером придет Джои.– Ну и что? – Далси отвернулась.– Он приедет, чтобы повидать тебя.– Неужели?– Далей, в чем дело?– Ни в чем.– Я думала, он тебе нравится.– Он мне действительно нравится. Даже слишком.– Ты ему тоже нравишься.– Энни, он – сын богача, а я – простая шлюха.– Но ведь ты говорила, что тебе здесь хорошо.– Мне здесь очень нравится! – воскликнула Далси. – И у меня есть на это причины, о которых ты знаешь.– Если он тебе небезразличен…– То что? Что мне нужно делать? Целоваться с ним? Вздыхать в тишине?– Далси, успокойся.– Тебе легко говорить, а если он узнает…– Он не узнает!– Но когда-нибудь…– Он никогда ничего не узнает.– Энн, все может открыться. Ты делаешь большую ошибку. Твой муж…– Я с ним справлюсь. И давай побыстрее! Это вино ждут в салуне, не хватало еще, чтобы они подняли шум.Стиснув зубы, Йен с трудом дождался, пока они уйдут, и чуть не пошел следом. Хорошо бы притащить их обратно и заставить Энн во всем признаться. Но он знал, что это не имеет смысла, она ничего ему не скажет.Он должен поймать ее с поличным. Но как?Сегодня ночью, когда они останутся вдвоем. Если, конечно, он сумеет держать себя в руках. Нужно как-нибудь раздразнить ее, вывести из себя. В порыве страсти он нашептывает ей вопросы, а она во всем признается.Чудесно. Только, зная ее характер, на это вряд ли можно рассчитывать.И все-таки… Пусть он не узнает правды, зато она перестанет заниматься опасными делами. Хотя бы из осторожности.Стоя у пианино, Энн слушала игру Эрона и думала о своем. Теперь даже в собственном доме она чувствует себя, как на раскаленных углях, к тому же возникли проблемы с Далси.Далси влюбилась в Джои Уэзерли и страдает, выпытывая у него для подруги сведения о его отце.Энн с удовлетворением узнала, что в империи Кэша Уэзерли не все в порядке. Стрелкам он платил хорошо, но начался ропот среди его ковбоев. Он и раньше-то выдавал им деньги нерегулярно, а после кражи золота ковбои вряд ли могли на что-то рассчитывать, и некоторые собирались уйти от Уэзерли. Сведения, конечно, были приятными, но…– Ты знаешь, я могу поехать один, – сказал вдруг Эрон.Она покачала головой.– Нет, это работа для двух мужчин.– А ты женщина.– Ладно, это работа для двух человек.– Энни…– Эрон, тебе нельзя ехать одному. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу.– Боже правый, а если что-нибудь случится с тобой? Никогда не думал, что все может зайти так далеко. Рано или поздно одного из нас все равно убьют.– Поэтому вдвоем безопаснее. Я могу стрелять даже с закрытыми глазами…– На нас смотрит твой муж, – прошептал Эрон.Йен играл в покер в обществе Ральфа Ренинджера и их нового постояльца Ангуса Донахью. Ей вдруг показалось, что они ведут себя, как заговорщики. За тем же столом сидели близнецы Тимми и Джимми Игеры. Энн сама наняла их, и они не стали бы идти против хозяйки. Но, почувствовав сильную руку Йена, могли стать его помощниками.Значит, это команда мужа. Грозное зрелище. Стройный, подтянутый Ральф, сильные, несмотря на юный возраст, близнецы, хорошо знакомые с неписаными законами Запада, великан Ангус с крепкими мускулами, перекатывающимися под темной кожей, и ее муж, Йен Макшейн, из всей компании наиболее опасный. Конечно, по сравнению с Ангусом он выглядит хрупким, но ей-то хорошо известно, какие у него мышцы, какое сильное тело, как быстро и бесшумно он движется, и умом он силен не менее, чем телом. Когда он вот так смотрит на нее, она сразу чувствует беспокойство. Да, она играет с огнем. И если Энн пока ничего не знает, то лишь потому, что со дня их свадьбы она была очень осторожной и прилагала все усилия, чтобы их пути не пересекались.Сегодня опять будет ночь, похожая на все предыдущие. Она снова постарается не выдать своих чувств, а он между поцелуями будет нашептывать свои речи, ласкать ее тело, пытаться что-нибудь выведать. Потом в порыве страсти ей захочется все ему рассказать. Если бы не ее цель, главная цель ее жизни! Может, тогда она поддалась бы на его уговоры? Прижалась бы к нему в темноте, рассказала о своих тревогах. Но какой смысл? Ведь он женился на ней, преследуя собственные цели, которые тоже предпочитал скрывать. Он специально приехал в их город, выкупил часть ее собственности, а ее… получил в придачу.Энн опять взглянула туда, где сидел муж. К его столу подходил Джои Уэзерли. Игроки подвинулись, освобождая ему место. Энн показалось, что взгляд, который Йен бросил на юношу, не предвещал ничего хорошего. Наверное, его отношение к Кэшу распространялось и на сына. Он мог узнать от Ральфа, что Уэзерли – негодяй и мошенник, разоривший половину владельцев ранчо. Во всяком случае, одной из причин их скоропалительного брака явилось желание Йена навредить Уэзерли. Кстати, и она вышла замуж по той же причине. Но тут Макшейн вдруг улыбнулся чьей-то шутке, и Энн почувствовала, как у нее забилось сердце. Улыбка делала его таким добрым и обаятельным. Если он без труда смог покорить даже ее, то сколько женщин уже было у него раньше? И сколько еще будет?Да, он женился на ней, но что ждет ее в будущем?Мысли о будущем напомнили ей о сегодняшнем дне. Она выполнит задуманное.Энн почувствовала на себе взгляд Йена. Словно он понял, что она что-то замышляет. Он вдруг поманил ее к себе. Приказывает ей подойти к столу, это уж слишком! Энн кивнула в сторону бара, давая понять, что занята.Но на полпути Макшейн перехватил ее, взял за руку и, глядя ей в глаза, сказал:– Присоединяйся к нам, Энни.– Но у меня есть дела…– Дела подождут.Поняв, что сопротивляться бесполезно, она пошла за ним к карточному столу.Свободного места не оказалось. Далей устроилась на одном стуле с Джои. Йен усадил жену к себе на колени. Ральф ей улыбнулся, Ангус кивнул, близнецы почтительно встали, а Джои приветствовал ее словами:– Добро пожаловать в самое честное и благородное из всех обществ.– Спасибо, – пробормотала Энн.Йен продолжал обнимать ее за талию, и, сидя у него на коленях, Энн чувствовала себя очень неловко, как будто она была простой девушкой из салуна, а не его хозяйкой. Конечно, Макшейн сделал это нарочно, чтобы позлить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27