Он чувствовал, что Монтейн смотрит ему вслед и что она сказала далеко не все, что собиралась.Когда утром Адриан спустился во двор, Даниэлла, ее дамы, сэр Текери и Дейлин уже сидели на лошадях и ждали его. Марк был оседлан, и Дейлин держал для своего хозяина прекрасного сокола по кличке Габриэль. Мак-Лахлан обратил внимание, что на затянутой в перчатку руке Даниэллы сидит необычайно красивый сокол и девочка что-то тихо ему шепчет. Так как рядом находился сэр Текери, ей ничего не оставалось, как вежливо поздороваться с Адрианом, после чего она тронула лошадь, стараясь держаться поближе к Дейлину, и вся компания пустилась в путь, направляясь к ближайшему лесу.День выдался чудесным, воздух был чистым и прозрачным. Вскоре они подъехали к озеру, где водилось много дичи. Из кустов выпорхнул фазан, и Даниэлла запустила своего сокола. Они все с интересом наблюдали, как красивая хищная птица взмыла в небо, и вскоре фазан упал на землю. Охота началась.Немногим позже они выехали в открытое поле. Адриан видел, что Даниэлле доставляет удовольствие быстрая езда. Опередив его, девочка первой пересекла поле и скрылась за деревьями. Внезапно тишину разорвал истошный крик, и Адриана охватила паника. Он с быстротой молнии бросился за Даниэллой, чувствуя, как сильно стучит его сердце.Даниэлла лежала на земле, а недалеко от девочки — ее чудесная кобыла. Спрыгнув с коня, Адриан поспешил на помощь Даниэлле. Опустившись на колени, он тщательно осмотрел ее, страшась, что она переломала себе ноги. Девочка, однако, сумела сесть самостоятельно, но даже не заметила, что Мак-Лахлан ощупывает ее, — ее взгляд был устремлен на Звездочку, которая лежала на земле словно мертвая.— Лошадь сбросила вас? — спросил Адриан.Даниэлла отчаянно замотала головой.— Адриан… — начала она. — О Господи, Адриан! Там…Адриан посмотрел туда, куда она указывала, и недалеко от упавшего животного увидел дерево, а на нем — висящего мертвеца. Картина была ужасной. Вороны уже выклевали его глаза. Как потом оказалось, старый отшельник, ужасно страдая от чумы, взобрался на дерево и повесился на собственном ремне. Страшная картина напугала лошадь, и животное, споткнувшись, упало, сбросив с себя Даниэллу.— Господи, — прошептал Адриан, крестясь. Он поднялся. — Этот человек уже мертв, Даниэлла, и мертв давно.— Я знаю, — ответила она; лицо ее было серым как пепел.Даниэлла позволила Адриану помочь ей встать.— Вы не ушиблись?Она покачала головой. Адриан взял ее за подбородок и повернул ее голову так, чтобы она не видела мертвеца.— Вы уверены? — спросил он.― Да.К ним подъехал сэр Текери. Заметив мертвеца, он перекрестился.— Надо снять беднягу, — сказал он. — Миледи, слава Богу, что вы целы. Лошадь придется добить.— Что?! Нет, нет! — прошептала Даниэлла.Она вырвалась из рук Адриана и, подбежав к Звездочке, опустилась на колени. Адриан присел рядом и увидел, что острый сук проткнул лошади заднюю правую ногу почти у самого паха.К ним подошел Дейлин.— Господи, леди, ее надо добить. Она больше не сможет ходить, — сказал он.На глазах Даниэллы появились слезы. Стараясь сдержать их, она посмотрела на Адриана. На этот раз в ее прекрасных изумрудных глазах была мольба.— Пожалуйста, Адриан, неужели ничего нельзя сделать?— Даниэлла…— Вы не можете убить ее! — закричала она, вцепившись ему в тунику. — Пожалуйста, пожалуйста… вы не должны… помогите мне, Адриан! Не позволяйте им убивать ее! — умоляла Даниэлла.Адриан понимал, что она очень любит свою лошадь, кроме того, потрясена видом мертвеца, на которого она старалась не смотреть. Девочка уже получила горький урок, когда от чумы умерла ее мать, и сейчас, пытаясь спасти лошадь, она боролась с ужасом смерти, которой никто н в силах избежать. Впервые за все время их знакомства Адриану стало искренне жаль Даниэллу.Адриан тяжело вздохнул, посмотрел на лошадь, потом снова на Даниэллу. Вообще все окружающие их люди сейчас предпочитали смотреть друг на друга, лишь бы только не видеть ужасного мертвеца.— Я, конечно, могу попытаться соорудить для нее подпору, и есть специальные растения, из корней которых можно сделать настой и использовать его в качестве припарок, но вы должны ставить их по нескольку раз в день, и так изо дня в день, но я не могу обещать вам, что кобыла когда-либо вновь сумеет передвигаться.— Но мы же можем попытаться, — прошептала Даниэлла дрожащими губами. — Прошу вас!Адриан кивнул и посмотрел на окружавших их мужчин, в глазах которых прочитал молчаливый упрек: похоже, они считают, что хозяин лишился разума.— Не смотри на меня так, Дейлин! — закричал он оруженосцу. — Займись лучше делом! Нам надо соорудить носилки.— Для лошади, милорд? — недоверчиво спросил Дейлин.— Для лошади!— Даниэлла, не подходи к этому несчастному парню на дереве. Тебе лучше вообще уйти отсюда.— Я уже встречалась с чумой и выжила, — тихо отвела девочка, но, заглянув в глаза Адриану, решила, что при сложившихся обстоятельствах лучше с ним не спорить, и сделала то, что он велел.Один из пехотинцев гарнизона крепости, Мартин Несмит, сказал Адриану, что в детстве переболел чумой и может без риска для жизни позаботиться о мертвеце, который так напугал лошадь.Когда труп сняли, Адриан все свое внимание сосредоточил на лошади.Из крепости вызвали подкрепление, и солдаты понесли кобылу в конюшню. Эта работа заняла почти весь день. Их старания увенчались успехом, и, хотя люди взмокли от пота, лошадь доставили в конюшню, где для нее изготовили подвеску из дубовых перекладин и старой походной палатки сэра Текери. Даниэлла внимательно выслушала наставления Адриана о том, как делать настойку, как прикладывать ее к ране, и, следуя его советам, приступила к делу.— Три, а то и четыре раза в день, миледи, — предупредил он ее, — вы должны внимательно следить за этим. Пропустите хоть один раз — и рана может нагноиться. Вы меня поняли?Бледная, с широко раскрытыми глазами, Даниэлла кивнула.Было уже поздно, Адриан устал, к тому же был весь в грязи и соломе, однако не изменил решения уехать завтра на рассвете. Он ушел из конюшни, оставив Даниэллу одну, попросил сэра Текери распорядиться, чтобы ему приготовили ванну с горячей водой, и, выпив большую кружку превосходного английского эля, сел в кресло в ожидании, когда выполнят его просьбу.— Это просто неслыханно, лэрд Мак-Лахлан, — сказал сэр Текери. — Бедная девочка видела уже столько смертей, а мы добавляем ей еще одно испытание. Молю Бога, чтобы ее лошадь осталась в живых, но, милорд, ни с чем подобным я раньше не сталкивался!— У лошади есть шанс выжить, — ответил Адриан. — К тому же я еще никогда не видел Даниэллу такой… такой взволнованной.— Девочка любит свою кобылу. Это животное подарил ей король Франции.Адриан чуть не подавился элем. Он поставил на стол кружку и напомнил себе, что это его вовсе не касается, поскольку завтра утром он уезжает за Джоанной, а значит, снимает с себя всякую ответственность за Даниэллу.— Завтра на рассвете я еду во дворец по личному делу, но постараюсь вернуться как можно быстрее, сэр Текери.— Я присмотрю за миледи во время вашего отсутствия, — заверил его управляющий.― Буду вам очень признателен, и, пожалуйста, сэр Текери, подготовьте еще одну гостевую комнату. Я хочу привезти сюда леди Джоанну.— Леди Джоанну? — удивился сэр Текери.— Почему вас это так удивляет? Что-то не так?— Нет, конечно, нет, милорд. Просто я…— Что?Сэр Текери прочистил горло.— До вашего прибытия сюда вместе с графиней я получил личное послание короля, где он пишет…— Что пишет?Сэр Текери явно почувствовал себя не в своей тарелке.— Король хочет, чтобы вы с графиней обручились до того, как он отзовет вас отсюда.— Даже короли иногда могут ошибаться, — твердо сказал Адриан после некоторого раздумья.— Я как мог расхваливал вам достоинства этого места. Если мне не удалось…— Вам ничего не удалось! — раздался женский крик, и они увидели стоявшую в дверях Даниэллу. Она неспешно пошла в комнату, глядя поочередно на Адриана и сэра Текери. — Сэр Текери, вы не должны давить на лэрда Мак-Лахлана. У него свои планы на будущее, не так ли, милорд?— Но король приказал… — начал, запинаясь, сэр Текери.— Я всегда и во всем повиновался королю, — сказал Адриан, — но, как правильно заметила графиня, у меня свои планы на будущее. Я желаю всем спокойной ночи.Адриан низко поклонился им и поспешил к себе наверх. Слуги уже приготовили ему сидячую ванну. Он с удовольствием погрузился в нее. Вода и пар, исходящий от нее, быстро заставили Адриана расслабиться, и он с наслаждением закрыл глаза.Немногим позже что-то заставило его открыть их вновь. Ему почудилось, что в умывальне присутствует кто-то посторонний. Вздрогнув, Адриан посмотрел на дверь. Сквозь пелену пара он разглядел Даниэллу.— В чем дело? — простонал он, хватая полотенце и прикрываясь им.Адриан снова закрыл глаза и потер виски: внезапная головная боль сжала голову тисками. Только Даниэлла могла выкинуть такое — решиться заглянуть в умывальню к мужчине. Мак-Лахлан чувствовал, как его тело реагирует на присутствие женщины.— Я пришла поблагодарить вас, — тихо сказала Даниэлла.От удивления глаза Адриана снова раскрылись, и он, продолжая кутаться в уже мокрое полотенце, с интересом посмотрел на нее.— За что же?— За мою лошадь.Адриан неопределенно помахал рукой в воздухе.— У нас и без того слишком много печального в жизни. Если лошадь выживет, я буду очень рад.— Но ведь это действительно возможно?― Да.Даниэлла провела языком по пересохшим губам.— Я вам очень признательна, и считаю себя вашей должницей.— Если вы таковой себя считаете, то постарайтесь в дальнейшем поменьше раздражать меня, — ответил он, но на этот раз в его словах не было язвительности. «У этой маленькой графини, пожалуй, есть чувство юмора», — подумал Мак-Лахлан, и его недовольство исчезло.— Постарайтесь о ней хорошо заботиться, — посоветовал он.— Вы все еще собираетесь к Джоанне завтра утром?― Да.Она улыбнулась одной из своих самых очаровательных улыбок, которой всегда улыбалась другим и которая никогда не предназначалась Адриану.— Да поможет вам Бог, Адриан. Я буду рада принять даму вашего сердца.— Она тоже вас любит, — ответил он.Даниэлла смущенно потопталась на месте и сказала:— Спокойной ночи, Адриан, желаю вам счастливого пути. Еще раз от всего сердца благодарю вас.— Спокойной ночи, Даниэлла.Девочка ушла. Адриан улыбнулся ей вслед: он вспомнил, что у него всегда чесались руки как следует отшлепать ее. Однако сейчас в его душе зародилось какое-то теплое чувство к маленькой искусительнице.Может, наконец между ними установится мир.Однако ночью ему приснился кошмарный сон. Адриан впал, что это только сон, но никак не мог вырвать себя из его удушающих объятий. Ему снилась кровавая битва. Рыцарь явственно слышал, как трубили трубы, лязгало железо, ржали лошади, кричали, умирая, люди. И там была Даниэлла. В самом пекле. Босая, она бесстрашно шла по полю битвы сквозь кровь и смерть, и ветер раздувал ее черные, как эбеновое дерево, волосы. Мак-Лахлан почему-то знал, что сражение происходит где-то во Франции.Сердце Адриана больно сжалось, и он проснулся весь в холодном поту, ругая себя за то, что поддался этому кошмару. Рыцарь вскочил с постели, подбежал к столу, схватил бутылку вина и сделал несколько больших глотков, затем снова вернулся в постель. Но сон уже не шел. Мак-Лахлан лежал с открытыми глазами, пока не пропели первые петухи.Он никак не мог понять, что послужило причиной такого страшного сна. Немного поразмыслив, Адриан пришел к заключению, что виной тому его неосознанное беспокойство. Лошадь, которую Даниэлла так любит и которую он пытался спасти, была подарком, и подарком не просто француза, а самого французского короля. Глава 8 Даниэлла положа руку на сердце должна была признаться себе, что жизнь в Гаристоне оказалась весьма приятной. Сэр Текери был милым умным старичком, готовым потакать всем ее капризам. Монтейн и леди Жанетт восторгались прекрасным замком; их мнение разделял и доктор Кутэн, который раньше считал, что все земли, которые лежат за пределами Франции, отмечены печатью язычества. Хотя главной его обязанностью было заботиться о здоровье графини, доктор быстро проникся состраданием к другим обитателям крепости и стал лечить их от всяких болезней и ухаживать за их ранами.После отъезда Адриана прошло уже два дня, Даниэлла в очередной раз пришла на конюшню, чтобы проведать Звездочку, и застала там Монтейн, которая стояла у стойла и с удивлением смотрела на выздоравливающую лошадь.— Милорд Мак-Лахлан — удивительный человек, — сказала Монтейн. — Вам стоило бы с ним помириться.Даниэлла пожала плечами. Адриан спас ее лошадь, и девочка была благодарна ему за это — вот и все.— Он великолепный рыцарь, миледи. Я бы на вашем месте не раздражала его, иначе вам же будет плохо. Он такой сильный, такой храбрый! Сам король любит его.― Монтейн, — сухо заметила Даниэлла, поглаживая звездочке нос, — не вы ли сами не раз напоминали мне, что все англичане, особенно такие, как Адриан, — враги? Монтейн кивнула:— Да, но…— Вы не знаете и половины того, что он сделал, — сказала Даниэлла, вспомнив то унижение, которое испытала, когда Адриан ее отшлепал. — Я благодарна ему за Звездочку, но боюсь, что для меня он по-прежнему остается врагом.Сказав эти слова, Даниэлла внезапно почувствовала угрызения совести: конечно, Адриан часто на нее злится, и все же ему надо отдать должное — он человек порядочный, и временами у нее просыпается интерес к нему. Все это, конечно, так, но она не может себе позволить простить его, потому что не может забыть смерть своей матери, а Ленора была для нее всем, и именно Ленора взяла с нее клятву быть всегда верной Филиппу.— Я никогда не перестану бороться против него, — добавила Даниэлла.— Даниэлла, пожалуйста, послушайте меня, — с мольбой в голосе попросила Монтейн. — Вы всегда выполняли то, чему я вас учила.— Монтейн…— Весь двор только и говорит о вашем браке.— Никакого брака не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53