Женщина с родинкой смотрела на Джил, едва заметно улыбаясь, а ее глаза побуждали девушку… К чему?
— И что, позвольте узнать, вы здесь делаете? — осведомился резкий голос позади нее.
Джил вскрикнула и выронила фотографию.
— Я спросил, что вы тут делаете, — произнес с порога Алекс Престон.
Глава 2

Джил прижала ладонь к груди.
— Вы напугали меня.
— Простите. Я не ожидал кого-то здесь застать. — Алекс вошел в комнату. — А что вы здесь делаете? — Его голубые глаза смотрели прямо, тревожа Джил.
— Я не могла уснуть.
Его взгляд не дрогнул.
— Это комната Хэла. Как вы нашли ее?
Джил покраснела.
— Случайно. Простите, если я оскорбила вас тем, что бродила по дому.
— Вы здесь гостья, а не пленница. Но это семейный дом. — Алекс ясно давал понять, что Джил могла потревожить членов семьи.
— Я знала, что комната Хэла находится на втором этаже, — смущенно объяснила Джил. — Так и не уснув, я спустилась вниз, чтобы налить себе выпить. Ну и стала бродить по дому. Я никого не хотела тревожить и думала, что никого не потревожила… до этого момента.
Алекс очень внимательно молча разглядывал девушку. О чем он думал, Джил не догадывалась. Под его пристальным взглядом ей все больше становилось не по себе. Но и она получила возможность как следует разглядеть Алекса. Он переоделся в очень поношенные, вытертые джинсы, облегающие его стройные бедра как перчатка. Еще он надел мягкий желтый кашемировый свитер, на вид очень дорогой. Не каждый мужчина может достойно выглядеть в канареечно-желтом свитере.
Джил отвела взгляд. Повсюду были фотографии Хэла.
— Я тоскую по нему, — беспомощно добавила она. — Правда. Думаю, поэтому я и пришла сюда.
— Мы все по нему тоскуем. — Джил встревожилась, когда Алекс, осмотрев комнату, остановил взгляд на лежавшей на кровати фотографии. — Вы что-то искали? — резко спросил он, не отводя глаз от карточки в рамке. — Что это?
Джил опешила.
— Нет, я ничего не искала. Но я не могла не осмотреть его вещи. Минуту назад я почти почувствовала, что он здесь, рядом со мной. — Неужели Алекс подозревает ее? Джил постаралась улыбнуться, но он не улыбнулся в ответ, когда она взяла с кровати фотографию двух женщин. Ее пальцы сами собой скользнули по рамке. — Я нашла это на ночном столике, — сообщила Джил. И снова женщина с родинкой приковала к себе ее взгляд. Одну из этих женщин звали Кейт Галлахер. В душе Джил шевельнулось какое-то неприятное ощущение.
Она продолжала разглядывать женщин на снимке, не сомневаясь, что обладательница дразнящего, живого взгляда пылких глаз и есть Кейт Галлахер. Разумеется, такое же имя — простое совпадение. «Вот если бы только Хэл, умирая, не прошептал „Кейт“, — мрачно подумала она. — Если бы моя собственная фамилия не была Галлахер».
— Что это? — спросил Алекс.
Джил настолько ушла в себя, что вздрогнула от этого тихого вопроса.
— Надпись на обороте сделана рукой Хэла, — проговорила Джил. — На снимке две женщины — Кейт Галлахер и Энн Бенсонхерст, датировано тысяча девятьсот шестым годом. Это показалось мне странным, потому что Хэл не коллекционировал чужие работы. — Она наконец подняла глаза на Алекса. — И разве не странно, что у меня такая же фамилия, как у одной из женщин на фото?
— Галлахер в высшей степени распространенная фамилия, — не раздумывая отозвался Алекс.
— Но зачем Хэл хранил снимок? У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет? — Она никогда не скажет ни Алексу, ни кому-либо другому, что, умирая, Хэл произнес имя той женщины.
Алекс пожал плечами, но подошел поближе и стал рассматривать фотографию в руках Джил.
— Энн Бенсонхерст была бабушкой Хэла и моей двоюродной бабушкой. Очевидно, Хэл хранил снимок именно по этой причине.
На мгновение Джил испытала облегчение — как все просто.
— Энн Бенсонхерст была его бабушкой, — повторила она. Но затем облегчение улетучилось. Разве это объясняет все? Джил посмотрела на Алекса. — Вы же знаете, что Хэл очень интересовался поздним викторианским и ранним эдвардианским периодами. В Нью-Йорке мы часто ходили в музеи. Его всегда привлекали выставки, посвященные эпохе рубежа веков.
— Он был помешан на истории, — согласился Алекс.
Но Джил внезапно вспомнила один день, проведенный в музее «Метрополитен», и как потом они сидели в кафе, пили капуччино и он обнимал ее за плечи. Ее снова охватила глубокая печаль.
— Что такое?
Джил сглотнула. Она не должна думать о Хэле. Ей следует думать о Кейт Галлахер. Так безопаснее и проще.
— Энн — та, что слева, с более темными волосами?
— Да.
— Она похожа на вас, только проще.
— Ее старшая сестра Джульетта была моей прабабкой.
— А как ваша ветвь семьи оказалась в Америке? — поинтересовалась Джил и вытерла глаза кончиками пальцев.
Алекс, казалось, успокоился.
— Моя бабушка вышла замуж за американца, только и всего. На самом деле ей очень повезло. В Великобритании у нее ничего не было.
Что-то в голосе Алекса заставило Джил взглянуть на него повнимательнее.
— Что вы хотите сказать?
— Моя прабабка погибла еще молодой. Состояние Бенсонхерстов перешло к Энн. Не титул — титулы к женщинам не переходят, только деньги. Мою бабушку, урожденную Фелдстон, отправили в школу для девочек, когда ее отец женился второй раз. Почти все его небольшое состояние отошло к сыну. Моя «бабушка была бедной родственницей, и ей необычайно повезло, что ее полюбил и увез в чужие края американский джентльмен.
«Не отождествляет ли он себя со своей бабушкой?» — подумалось Джил. Но с виду в этом человеке ничто не говорило о бедности. Даже его джинсы свидетельствовали об успехе, самоуверенности и власти. И огорченным Алекс не казался, но девушка чувствовала, что он просто хорошо умеет скрывать свои эмоции.
— Значит, вы вернулись к своим корням, — заметила Джил.
Алекс ответил ей чрезвычайно пристальным взглядом.
— Мои корни находятся в ресторанчике Луиджи, где моя мать проработала официанткой всю свою сознательную жизнь. Мои корни на Кони-Айленде, а не в Мэйфере.
Джил не уклонилась от его взгляда.
— И как вас занесло сюда?
Он отвел глаза.
— Моя мама умерла, когда мне было тринадцать. В этой семье я не был чужим. Мы гостили здесь каждое лето. Они взяли меня к себе. — Алекс коротко улыбнулся. — Я походил на разбойника, попавшего на воспитание в хорошую семью. — Улыбка померкла. — Это событие — самое лучшее в моей жизни.
Джил представила себе мальчишку из Бруклина, оказавшегося в такой семье.
— Вам, должно быть, пришлось нелегко.
Алекс пожал плечами, явно не желая обсуждать эту тему.
Джил снова посмотрела на фотографию Энн и Кейт.
— Разве не стало бы удивительнейшим из совпадений, если бы Кейт Галлахер оказалась моей родственницей? — невольно вырвалось у нее.
— Такое совпадение одно на миллион.
И Джил с этим согласилась. С другой стороны, она чувствовала, что здесь таится нечто большее, чем видно на первый взгляд.
— А вы что-нибудь знаете о ней? — с любопытством спросила Джил, разглядывая женщин. Ей показалось, что Кейт чуть улыбается фотографу. Или она интересовалась им, или просто работала на публику.
— Нет. Откуда мне что-то знать о человеке на старинной фотографии?
— Вы знаете, где их снимали? — Джил передала фото Алексу.
Тот рассмотрел его.
— Честно говоря, не имею ни малейшего представления. — Он положил фотографию на столик. — Хэл был историком нашей семьи, — сказал он. — Мои интересы сосредоточены на настоящем и будущем, а не на прошлом.
— Что ж. — Джил колебалась. — Мне кажется, что меня тоже притягивает история.
Алекс не ответил, и Джил вдруг вспомнила, что уже очень поздно, что она устала и стоит перед ним босая в этой комнате. Тут она заметила, что Алекс тоже босой.
— Пожалуй, мне лучше вернуться в свою комнату и попытаться уснуть. — Джил глянула на ночной столик. Ей почему-то захотелось взять фотографию с собой, еще раз рассмотреть ее. Но она составляла часть семейного достояния и принадлежала Хэлу и его семье. Вряд ли Алекс разрешит ей взять фото.
А вдруг Кейт Галлахер и в самом деле была одним из ее предков? Разумеется, она не могла быть прабабушкой Джил, потому что у них одна фамилия. Джил так увлеклась, что даже вздрогнула.
Алекс все молчал. Его внезапные погружения в молчание вселяли неуверенность в Джил. Она старалась не встречаться с его немигающим взглядом.
— Ну ладно, если вы не возражаете, я налью еще выпить и вернусь к себе в комнату. — И она двинулась к двери.
Алекс стоял, не давая ей пройти.
— Что же произошло, Джил?
Она замерла. Сердце с болью повернулось в груди.
— Или мне следует спросить, как это случилось? Как вы врезались в дерево? — Алекс спрашивал спокойно, совсем не так, как его кузен.
Вот теперь Джил захотелось убежать от него.
— Вы сами сказали, что это может подождать. Мне тяжело сейчас говорить на эту тему. — Она бросила взгляд не дверь, безумно желая сбежать.
— Вам лучше побеседовать со мной, чем с ними, — сказал он. — Завтра Томас пожелает получить ответы на эти же вопросы. Но он очень расстроен и очень зол. Почему бы вам не рассказать обо всем мне? Это спасет вас от нескольких очень неприятных минут.
Сначала Томас, теперь Алекс, нападают, наседают на нее. Джил покрылась испариной.
— Это допрос? — осведомилась она, вспыхнув.
— Нет, если только вы сами не превратите беседу в допрос. — Поскольку Джил не ответила, Алекс спросил: — Почему вы так нервничаете? Что скрываете?
Джил вздохнула.
— Я не нервничаю, — солгала она. — Я измучена, нахожусь в другом часовом поясе, плохо себя чувствую. Я только что потеряла человека…
Алекс прервал Джил так, словно не поверил ни единому ее слову:
— Хэл был очень близок с семьей. Хотя последнее время он не звонил, словно был очень занят или что-то скрывал.
Джил помертвела.
— Я знаю, как близок был Хэл со своей семьей, он постоянно рассказывал о вас. Ему нечего было скрывать. — Но все же скрывал. Скрывал их отношения.
— У него были вы.
— И что это значит?
— Да бросьте. Зачем ходить вокруг да около? — Взгляд его оставался прямым и внимательным. — Вы живете в дешевой квартирке в Ист-Виллидже. Вы танцовщица. Американка. Без гроша в кармане. Вы совсем не та девушка, которую Хэл привез бы домой, не говоря уже о том, чтобы жениться на ней.
— В самую точку, — прошептала Джил. — Только, видимо, вы никогда не любили. — Ее трясло. Его слова причинили ей боль — может, потому, что были слишком близки к истине.
Он словно не услышал ее.
— Послушайте, я сам американец. Я вырос на улицах Бруклина. О бедности знаю все. И знаю своего двоюродного брата. И своего дядю. У него были планы в отношении Хэла, особенно из-за разочарования, связанного с разводом Томаса, из-за того, как идут дела у Лорен.
Джил не знала, что случилось с Томасом и Лорен, но ни о чем не спросила.
— Если вы действительно предполагали, что Хэл собирался привести вас в дом и жениться на вас, мне очень жаль.
Джил закусила губу.
— Собирался, — сказала она. — Собирался.
Он смотрел на нее с состраданием.
— Я знаю, что скрывал Хэл, но не представляю, что скрываете вы.
Джил разозлилась.
— Как произошла автокатастрофа?
— Не знаю, — солгала она. — Все случилось так быстро. Мы разговаривали, а потом я увидела дерево. Я ни разу никого даже не зацепила на дороге!
— Знаю.
Джил молча уставилась на него.
— Я выполнил свое домашнее задание, — пояснил Алекс, не отводя глаз. — Но, видимо, не до конца. — И продолжил без паузы: — Машину вели вы. Дорога была свободной. Середина дня. Вы не пили, и следов наркотиков в вашей крови обнаружено не было. Так как же могли вы съехать с дороги и врезаться в дерево?
Их взгляды скрестились, и Джил стало не по себе. Она отвела глаза.
— Не делайте этого, — тихо попросила она. — Не сейчас, не так, не сегодня. Мне с этим не справиться.
— Хэл был моим двоюродным братом. Мы вместе выросли. Я хочу знать, что произошло на самом деле. Ваше внимание не было сосредоточено на дороге. Таково мое заключение. Это значит, что вы отвлеклись.
Джил сломалась.
— Мне всю жизнь придется жить с тем фактом, что я вела машину, врезалась в дерево и убила Хэла. Я не знаю, что случилось! — выкрикнула она. В этот момент она ненавидела Алекса за его упорство. — Я ничего не скрываю.
— О чем вы говорили? — безжалостно спросил он.
— Не помню!
— Как убедительно, — съязвил Алекс. — Вы ссорились?
Джил побелела.
— Вы ссорились, — констатировал Алекс, глядя ей прямо в глаза. — И я догадываюсь, из-за чего вы ссорились.
Глаза Джил наполнились слезами.
— Ваша семья чудовищна! — воскликнула она. — Вы ужасны. Я любила Хэла! Неужели вы не видите? Нет? Вы самый бессердечный человек, какого я встречала! Я потеряла мужчину, которого люблю! — снова закричала она. — Мужчину, о котором мечтала всю свою жизнь!
— А я потерял двоюродного брата. Томас и Лорен потеряли родного брата, а тетя и дядя — сына. Все в шоке, мы все страдаем, черт побери.
Джил попятилась.
Алекс резко отвернулся, его широкие плечи вздрагивали.
Джил тупо смотрела ему в спину.
— Простите, — наконец прошептала она. Он не повернулся. — Я знаю, что вы ненавидите меня, все вы, но я уже ненавижу себя сама. Пожалуйста, прошу вас, больше не обращайтесь со мной так.
Алекс не шевельнулся.
Джил опустилась на кровать. Руки у нее дрожали. Она попыталась успокоиться, но поняла, что это невозможно.
— Завтра я найду себе номер в какой-нибудь гостинице.
Алекс повернулся к ней. В лице его не было ни капли жалости.
— Даже не думайте. В городе нет ни одного приличного номера.
Было ясно, что это не проявление доброты. «Интересно, — подумала Джил, — способен ли кто-нибудь в этой семье на сострадание?» И прошептала:
— Почему мы нападаем друг на друга, вместо того чтобы помочь друг другу разделить наше горе?
— Потому что Хэл мертв, — ответил Алекс.
Джил зажала рот рукой, чтобы не расплакаться от точности его слов.
— Послушайте, давайте я провожу вас в вашу комнату, — предложил Алекс. — Уже поздно, и я устал.
Джил не ответила и не посмотрела на него.
— Вы готовы? — Он мотнул головой в сторону двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41