— Потом она взяла чай, выпила его, как будто ничего не произошло, поблагодарила меня за труды и ушла. Мы встречались еще несколько раз, но эта тема никогда больше не поднималась. Вот и все, что я знаю.
Джил по-прежнему молчала, не в состоянии справиться с шоком.
— Что ж, — нарушил молчание Алекс, — если Эдвард был любовником Кейт, это многое объясняет.
Джил молча посмотрела на него, не понимая, что он имеет в виду.

1 октября 1906 года
Кейт и Энн сидели рядом в карете, запряженной шестеркой черных лошадей. Девушки крепко держались за руки, пока их экипаж катил по булыжной мостовой. Был дивный вечер, в сине-черном небе мерцали звезды, вдоль бульвара сияли электрические фонари. Карета въехала на подъездную дорожку перед огромным каменным особняком, залитым светом. На дорожке уже стояло с десяток других экипажей и автомобилей, все ждали своей очереди подъехать к парадному входу и высадить своих пассажиров.
Кейт и Энн встретились взглядами.
— Сейчас состоится наш выход в свет, — шепнула Кейт, крепче стиснув пальцы Энн.
— Я так счастлива, — прошептала Энн. — Это начало, дорогая моя Кейт, начало всей нашей будущей жизни.
— Как ты романтична, — улыбнулась Кейт. — Я чувствую то же самое.
— Девочки! Разве я постоянно не напоминаю вам, что перешептываться в высшей степени неприлично? — подала голос с сиденья напротив леди Бенсонхерст. — Я не потерплю такого поведения на балу. Надеюсь, вы всегда будете вести себя так, как подобает истинным леди. — И сердито посмотрела на Кейт.
Кейт в серебристо-голубом атласном платье слишком уж безмятежно посмотрела на леди Бенсонхерст.
— Прошу прощения, миледи. Мы умираем от желания произвести на всех присутствующих наилучшее впечатление.
Леди Бенсонхерст возмущенно вздернула подбородок и отвернулась к окну. Мэри бросила на дочь встревоженный взгляд.
— Прошу тебя, — одними губами сказала она. — Прошу тебя, Кейт, умоляю.
Кейт раздраженно закрыла веер, потом сообразила, что подошла их очередь высаживаться, и снова встретилась взглядом с Энн. Ее весь день неотступно преследовало чувство, что сегодня вечером случится что-то необыкновенное, волшебное. Кейт понятия не имела, что это может быть, но с самого утра, едва открыла глаза, была как на иголках.
Вся группа, включая и лорда Бенсонхерста, ехавшего вместе с ними в карете, но не обращавшего ни малейшего внимания на то и дело возникающее в этой маленькой группе напряжение, медленно поднялась по ступеням и вошла в дом. Дамы отдали накидки слугам, отец Энн оставил в гардеробе шляпу и трость. После этого они двинулись к бальной зале. Девушек переполняло волнение. Энн оглянулась на Кейт. Во взгляде ее читались испуг и возбуждение, и Кейт подумала, что никогда еще ее подруга не была такой хорошенькой. Она подняла большой палец.
— Кейт, — прошептала Мэри, хватая дочь за руку, — прекрати.
Объявили Бенсонхерстов. Кейт посмотрела на свою постоянно озабоченную мать и пожалела, что этим вечером с ними нет отца. «Он бы гордился мной, — с улыбкой подумала Кейт. — Он бы только посмеялся над этим грубым жестом».
— Миссис Питер Галлахер из Нью-Йорка, вдова покойного Питера Галлахера, с дочерью, мисс Кейт Аделайн Галлахер.
Кейт с матерью стали спускаться по ступенькам в бальную залу. Перед ними открылось помещение, полное гостей, стоявших группами, потягивавших шампанское, беседующих с друзьями и знакомыми. Кейт высоко держала голову, но прекрасно сознавала, что на них оборачиваются, а дамы и господа внимательно рассматривают их. Девушка улыбнулась. И в самом деле волшебный вечер, она нигде не хотела бы оказаться — только здесь.
Позади объявили следующих гостей, а Кейт с матерью были уже почти у подножия лестницы. Взгляд Кейт упал на высокого темноволосого джентльмена, и ее улыбка исчезла, глаза расширились. Он пристально смотрел на нее, и его глаза казались серебристыми.
Кейт тотчас же узнала его. Это был тот джентльмен из Брайтона, который смотрел, как она играет с волнами. Сердце Кейт забилось с неистовой силой. Она не могла отвести глаз от этого мужчины и не видела, заметила ли мать ее реакцию на незнакомца.
Кто он?
Джентльмен едва заметно улыбнулся ей и поклонился — весьма заметно.
Кейт, едва дыша, улыбнулась в ответ.
Они с матерью присоединились к кружку Бенсонхерстов — к нескольким парам, которых Кейт встречала на других собраниях. Леди Бенсонхерст повернулась к ней спиной, но это ее не волновало. Кейт знала, что мать Энн презирает ее и считает едва ли многим лучше уличного отребья. Она сама тоже презирала мать Энн, потому что та была хуже чем ведьма. Она была абсолютной сукой.
Кейт глянула через плечо. Незнакомец по-прежнему смотрел на нее, и так же пристально. Кейт послала ему быструю ответную улыбку. Проклятие! Она флиртует, но как неуклюже. Надо взять себя в руки, пока он не счел ее идиоткой.
Кейт повернулась к Энн.
— Дорогая, я иду в дамскую комнату.
— Сейчас? Но ведь мы только что приехали. Тебе нехорошо, Кейт? — встревожилась Энн.
— Да нет, что ты, — сказала Кейт. Слова о незнакомце вертелись у нее на кончике языка, но что-то удержало ее. — Я вернусь через минуту.
Она сжала руку подруги и быстро, совсем не подобающим для истинной леди шагом вышла из залы. В примыкавшем к ней коридоре Кейт остановилась и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы овладеть собой. Необходимо узнать, кто этот человек.
— Могу я чем-нибудь помочь?
Кейт застыла, услышав за своей спиной низкий голос с правильным выговором. Она поняла, кто это, хотя они никогда раньше не разговаривали, и медленно повернулась.
Кейт посмотрела в самые поразительные на свете глаза янтарного цвета, обрамленные длинными ресницами. Никто из них не улыбнулся.
В молчании прошла томительная минута.
Незнакомец словно вернулся к жизни.
— Прошу прощения. — Он коротко улыбнулся и поклонился. — Мы незнакомы, а я веду себя как последний осел.
Кейт засмеялась:
— Вряд ли это возможно, сэр.
— Да? — Он не отводил взгляда от ее лица. — Уверяю вас, это так. Обычно я в карман за словом не лезу, но ваша красота лишила меня дара речи.
— Вы слишком любезны, — отозвалась Кейт.
Он снова поклонился.
— Я лорд Бракстон.
Кейт протянула руку.
— Кейт Галлахер, милорд.
— Кейт. Ваше имя очень вам идет.
Кейт улыбнулась:
— Это самое обычное имя.
— Но в его обладательнице нет ничего обычного.
— Спасибо, я принимаю это как комплимент, имеющий тем большую ценность, что он исходит от такой персоны.
Его улыбка померкла.
— Значит, эта персона, как видно, необычна для вас?
Кейт не верила своим ушам.
— Да, — слегка охрипшим голосом произнесла она, — очень необычна.
— Весьма польщен. Мне кажется, мисс Галлахер, что мы уже обратили друг на друга внимание.
— Да, — прямодушно ответила Кейт, — в Брайтоне.
Бракстон внимательно посмотрел на нее и, помолчав, спросил:
— Вы знаете, сколь многие дамы притворились бы, что не помнят того дня?
— Но я не похожа на других дам, как вы только что заметили.
— Да, вы отличаетесь от других, я понял это в тот самый миг, когда увидел, как вы играете с волнами, похожая на греческую богиню.
Кейт покраснела и против обыкновения не могла найти подходящий ответ.
— Вы сравниваете меня с бессмертными, милорд?
— Да, и ничуть не сожалею о том.
«Уж кто может сравниться с мифологическим божеством, так это он сам», — подумала Кейт.
— Вы прекрасны, когда краснеете. — Внезапно Бракстон взял ее затянутую в перчатку руку и поднес к губам. Сердце Кейт перевернулось в груди, и она почувствовала, как ослабли у нее колени. Он снова встретился с ней взглядом. — Я очень дерзок и сознаю это. Когда я могу пригласить вас на автомобильную прогулку в парк?
— Завтра? — с замиранием сердца спросила Кейт.
— Завтра просто идеально. А сегодня вы потанцуете со мной?
— Да, — глядя ему прямо в глаза, ответила Кейт. — Я ничего так не хочу, как этого.
Они улыбались друг другу. Кейт не знала, сколько они так простояли, пока Бракстон держал ее ладонь в своих. Внезапно она осознала, что они не одни. Дамы и господа, идущие в холл, выворачивали шеи, чтобы получше их рассмотреть.
— На нас обращают внимание, — наконец с неудовольствием заметил Бракстон.
— На меня постоянно обращают внимание.
— Разумеется. Вас трудно не заметить, моя драгоценная леди.
От его ласковых слов ее сердце подпрыгнуло, потом стало падать. Кейт посмотрела на прекрасное лицо, в блестящие глаза и, пораженная, подумала: «Господи, я влюбилась!»
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил он.
Кейт только что влюбилась. Она смотрела на него не в силах произнести ни слова.
— Да, — прошептала Кейт, — я хорошо себя чувствую.
Бракстон улыбнулся и крепко сжал ее ладонь.
— Нам следует вернуться в залу, пока о нас не начали судачить.
— Да, — согласилась Кейт, мечтавшая простоять с ним в этом коридоре всю ночь. Его прикосновение к ее локтю было легким, но Кейт оно показалось собственническим. Бракстон проводил ее в залу.
— Значит, до танца, — сказал он.
— До танца, — ответила Кейт, зная, что ожидание будет бесконечным.
Бракстон поклонился ей и направился к группе эффектного вида джентльменов своего возраста. Кейт увидела Энн, стоявшую с другими девушками, но даже с места не сдвинулась, только смотрела вслед лорду Бракстону. О Господи! Она никогда не думала, что такие чувства возможны. Кейт словно парила в облаках. Она была так счастлива и так возбуждена, что едва стояла на ногах. Господи, Боже мой!
— Так, теперь понятно, кто ей приглянулся.
Кейт привыкла, что ее обсуждают прямо у нее за спиной, и притом достаточно громко. Она замерла, собираясь отойти.
— У нее нет ни малейшей надежды заполучить наследника Коллинзуортов. Эдвард Шелдон никогда не пойдет на мезальянс, а если бы и захотел, отец никогда ему не позволит.
Кейт развернулась и оказалась лицом к лицу с двумя пухлыми матронами в бриллиантовых диадемах.
— Кто такой Коллинзуорт? — властно спросила она, борясь с охватившей ее внезапно паникой.
— Коллинзуорт? — улыбнулась ей седая дама. — Это один из самых богатых графов в этой стране, милочка. А его сын, Эдвард Шелдон, виконт Бракстон, — его наследник. Разве вас не представили друг другу?
Кейт, ничего не видя, смотрела на нее. Сердце колотилось оглушительно. Виконт Бракстон, наследник Коллинзуортов, самый богатый граф в этой стране. Нет. Все будет хорошо, потому что Кейт верит в настоящую любовь и она нашла то, чего ждала всю жизнь.
Кейт повернулась.
Эдвард смотрел на нее, явно чувствуя что-то неладное. Его взгляд был озабоченным, вопросительным.
Ради самой жизни Кейт не могла улыбнуться. И не могла отступить назад от того обрыва, на краю которого оказалась. Ей подсказывало это ее сердце.
Глава 13

Они приехали в Йорк ко времени вечернего чая и остановились перекусить у одного из пабов.
Когда официантка принесла им сандвичи, лепешки, джемы и чай и они утолили первый голод, Джил спросила, что означала фраза Алекса в доме для престарелых — что если любовником Кейт был Эдвард, это многое объясняет.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Если у Кейт родился ребенок — и выжил — и если этот ребенок был сыном Эдварда и вашим дедом, тогда вы правнучка Эдварда Шелдона.
Джил уставилась на него, потеряв дар речи.
— Разумеется, пока мы ничего не можем утверждать, у нас нет доказательств.
Джил молчала как громом пораженная. Неужели Эдвард ее прадед? А вдруг Дженет ошиблась? И не бросить ли сейчас все эти поиски? Ей вдруг стало страшно. Но теперь она тем более не могла оставить поиски Кейт Галлахер. Потому что с ней случилось что-то ужасное.
— В таком случае мы двоюродные брат и сестра? — спросила Джил.
— Нет. — Живой взгляд голубых глаз встретился с ее глазами. — Я никак не связан с Эдвардом. Энн была моей двоюродной бабушкой. Но вот Томасу и Лорен вы в этом случае будете приходиться очень отдаленной родственницей. — Алекс отвел глаза и взял лепешку. — Хэлу тоже.
— Не знаю, что и думать, — вымолвила наконец Джил.
Алекс сжал ее ладонь.
— Джил, у нас нет доказательств, что отцом вашего деда был Эдвард. Если Кейт была пылкой женщиной, то могла иметь нескольких мужчин. Может, у нее вообще не было никаких мужчин. Все это рассказы с чужих слов и домыслы.
— Но ведь она исчезла.
— Да, — мрачно подтвердил Алекс.
Джил смотрела на блюдо с маленькими чайными сандвичами и думала о Кейт. Шестое чувство подсказывало ей, что Кейт — ее прабабка. И между прибытием Кейт в Англию и ее исчезновением прошло совсем немного времени. Значит, если Эдвард был любовником Кейт, то отцом ребенка мог быть только он. Но что же случилось с матерью и ребенком?
— Джил, с вами все в порядке?
— Не знаю. — Она помолчала. — Алекс, я хочу узнать, когда состоялась помолвка Энн и Эдварда.
— Во всяком случае, не до октября 1908 года, иначе об этом упомянули бы в газетной заметке о дне рождения Энн.
— И тогда в последний раз видели Кейт.
— Я захватил с собой свой ноутбук и с удовольствием покажу вам, как пользоваться Интернетом. Так что можете хоть всю ночь сидеть и копаться в архивных файлах.
Алекс подал знак, чтобы принесли счет.
— А пока мы можем съездить в больницу.
Фамилия Престон оказалась весьма известной в этих краях, и им без труда удалось получить разрешение администратора больницы на поиски сведений об одной из пациенток, рожавшей в 1908 году.
— Поскольку пациентка, записи о которой вы хотите найти, уже, без сомнения, давно умерла, ничьих прав мы не нарушим, — полушутя сказал администратор. — Более того, я сам провожу вас вниз, в подвал, где хранятся наши архивы.
Спустя час они действительно кое-что нашли. Алекс вытащил из архивного ящика очень старую папку.
— Вот. Здесь указана пациентка по имени Кэтрин Галлахер, Джил. Она поступила 9 мая 1908 года. — Алекс пере-листнул несколько страниц и вынул свидетельство о рождении. — Питер Галлахер, родился 10 мая, отец неизвестен, мать Кэтрин Аделайн Галлахер.
Дрожа от волнения, Джил схватила свидетельство.
— Мы не знаем, что это наша Кейт, но если это так, то у нее родился сын, названный Питером!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41