– Ты приготовила прекрасный обед, – сказал он. – Парни считают, что я правильно поступил, наняв тебя готовить еду. Говорят, это лучшее, что я предпринял с тех пор, как решил построить ранчо.
– Они приятные люди. Трудно поверить, что ты встретил их в тюрьме.
– Многие попадают туда случайно. Я стараюсь не вспоминать о том времени.
– И для этого окружил себя бывшими заключенными?
– Просто я хотел дать этим людям шанс начать все с нуля и забыть о прошлом.
– Это замечательная идея.
– Но я преследовал и корыстные цели. Я не смог бы содержать и охранять ранчо без их помощи. Ведь Стокер готов на все, чтобы выжить меня отсюда.
– Он говорит, что это его земля.
– Стокер надеется ее заполучить, потому что это лучшее пастбище, хотя больше девяноста процентов земли в Колорадо никому не принадлежит. И пока у властей до нее дойдут руки, она будет принадлежать тому, кто способен ею воспользоваться.
– Почему ты вернулся сюда после тюрьмы?
Как он мог объяснить ей то, чего сам не понимал?
– Здесь мой дом. Мне и в голову не приходило отправиться жить в какое-нибудь другое место. А почему ты уехала из дома?
Расс плохо понимал, что же могло заставить молодую и привлекательную девушку сбежать из дома и лишиться защиты родных.
– Я уже говорила, что моя семья была вовлечена в кровную вражду. Она не прекращалась на протяжении ста лет. Я устала от этой войны, устала от смертей, от могил. Поэтому и уехала в Сент-Луис.
– Только для того, чтобы обнаружить, что работать в игорном клубе ничуть не лучше. А ездить в гости к женихам и того хуже.
– Пожалуй, что так.
– Чем займешься, когда уедешь отсюда?
– Пока не решила.
– Ты должна все хорошенько обдумать.
– Знаю.
– Если хочешь, я помогу тебе?
– Ты уже сказал об этом Стокеру.
Расс подумал, что Танзи правильно поступила, приняв его помощь, хотя сама не просила о ней. Но почему он вызвался ей помочь? Все это лишний раз подтверждало догадку Расса о том, что Танзи приворожила его.
– Ты когда-нибудь чувствуешь себя здесь одиноко? – спросила она.
– Нет.
– Отрезанным от всего мира?
– Да нет же.
Расс говорил правду. Здесь его дом, его земля, его друзья. Его мир, который он готов защищать.
– Живя здесь, я понял, что в жизни настоящее, а что не имеет ни малейшего значения.
– И что же настоящее?
– Свобода. Я не имею в виду освобождение из тюрьмы. Для меня свобода – это когда я могу быть самим собой, верить в то, во что верю, живу так, как считаю правильным. Думаешь, я чувствую себя несчастным, оттого что жители Боулдер-Гэп отвергают меня? Да я рад этому. Этим людям ничего от меня не нужно, и я им ничем не обязан. Поэтому я могу вести себя так, как мне хочется, и делать то, что нравится.
И все-таки Танзи чувствовала в голосе Расса неуверенность.
– Я выросла в семье, где очень тесны родственные связи, – сказала Танзи. – Вероятно, поэтому мне хотелось, чтобы вокруг меня были люди.
– Вокруг меня мои друзья. Я не одинок.
– Но друзья не могут заменить семью.
– Они лучше. Они с тобой, потому что сами хотят этого, а не потому, что должны.
– Похоже, ты невысокого мнения о людях.
– Люди, за исключением моих друзей, не давали мне повода хорошо о них думать.
– Тебя не беспокоит, что все считают твоих друзей преступниками?
– Нет. А тебя?
– Честно говоря, раньше беспокоило, до моего приезда сюда. Теперь, когда я с ними познакомилась, я перестала их бояться.
– Вот и ответ. Важно то, что собой представляют сами люди, а не то, что о них говорят.
– Все это очень интересно, но я очень устала. Давай отложим этот разговор. – Танзи вздохнула. – Как тихо. – Она огляделась вокруг. – Я и не представляла, что здесь так красиво ночью. Звезды кажутся просто огромными.
– А в Кентукки?
– Сквозь ветви деревьев многого не увидишь. А здесь небо все как на ладони.
– Согласен.
Расс построил свое ранчо на небольшом возвышении у подножия гигантской вертикальной скалы, чтобы зимой она защищала от ураганов и сильного ветра. При нападении бандитов эта каменная стена защищала тылы и давала возможность держать оборону. Расс и Танзи прошли немного вперед до гряды деревьев. Остановились и стали смотреть на темневшую внизу долину.
Когда глаза привыкали к тусклому свету луны, легко можно было рассмотреть и долину, и примыкающие к ней горы с вершинами, покрытыми снегом. Ряды деревьев по обеим сторонам гор издалека казались черными перевязями. Летом под их сенью можно было найти прохладу, зимой они защищали от ветра. Кроме того, укрывали долину от любопытных глаз. Мелкие ручейки, каскадом спускавшиеся с одной стороны гор, вливались в небольшую речку, которая пересекала долину и исчезала в расселине на противоположной стороне каменного кольца. В долине виднелись силуэты коров. Одни лениво пощипывали траву, другие лежали.
– Мне кажется, я могла бы остаться здесь навсегда, – сказала Танзи.
Эти слова должны были подействовать на Расса, как ушат ледяной воды. Испугать его. Но Расс хотел, чтобы Танзи осталась. Почему? Этого он не мог объяснить. Она околдовала его, и он никак не мог освободиться от ее чар.
– Но ты говорила, что не можешь жить в таком месте. Тебе нравится, когда вокруг тебя люди.
– Да, мне хотелось бы ездить время от времени в город, но я действительно была бы счастлива здесь с мужем, который уважал бы меня.
– Ты не хочешь мужа, который бы тебя любил?
– Разумеется, это мечта каждой женщины, но мне бы хватило и уважения.
Расс едва не сказал, что готов отнестись к женщине с уважением, если она его достойна. Но ему вдруг показалось, что все это – ложь. Какой мужчина станет прислушиваться к советам женщины, тем более действовать по ее указке. Мужчины уважают только собственное мнение. Уважают равных себе.
– Я думаю, многие мужчины любят своих матерей, жен, дочерей. Но считают их слабыми и беспомощными, нуждающимися в силе мужчины, его умении принимать решения и брать на себя ответственность.
– Я никогда не выйду замуж за человека, который будет считать меня слабой, беспомощной, глупой, неспособной позаботиться о себе.
– Но мужчине не нужна жена, которая будет спорить с ним по каждому поводу.
– Я не собираюсь спорить со своим будущим мужем по каждому поводу. Хочу только, чтобы он прислушивался к моему мнению и принимал его в расчет.
Расс засмеялся.
– И где ты собираешься найти такого мужчину?
– Там же, где ты женщину, которая согласится выйти за тебя замуж.
– В таком случае мы останемся одинокими. Ни одна женщина не захочет стать женой убийцы и мошенника.
– Ты красивый, добрый, энергичный, трудолюбивый, умный, целеустремленный.
– Не я один такой.
– Жители Боулдер-Гэп считают Черепашку недоразвитым, глупым, но ты своим отношением внушил ему уверенность в себе.
– Я был таким же, как он, в его возрасте.
– Твои друзья тебе преданы, и ты наверняка заслужил это.
– Я просто плачу им.
– Дело не только в этом. Ты сам говорил, что они не оставят тебя в беде. А это дорогого стоит. Жаль, что жители Боулдер-Гэп не увидели того, что увидела я. Многие изменили бы свое отношение к тебе.
– Только не Стокер и не Этель Питерс.
– Но есть и другие.
– Эти двое никому не дают слова сказать. Заставляют всех думать так, как они.
– Не каждого можно заставить. В том числе и тебя.
Расс ушам своим не верил. Танзи думает о нем так же хорошо, как Уэльт. Им не обязательно вступать в брак! Они могут стать просто друзьями. Расс с облегчением вздохнул.
– Почему ты вздыхаешь? – спросила Танзи.
– Приятно вот так стоять среди ночи с женщиной, которая не думает о тебе ничего дурного.
– Я позову на помощь и Черепашку. Он восхищается тобой.
Но Расс хотел остаться с Танзи наедине.
– Мальчишки всегда восхищаются людьми, которые противостоят тем же силам, с которыми борются они сами. Им нужен герой, образец для подражания. А я…
– Ты, возможно, единственный, кто способен его спасти.
– Ты уже сделала это.
– Я только начала. Ему нужен мужчина, который наставит его на истинный путь.
– И ты решила, что я и есть тот самый мужчина?
– Уверена в этом.
Он заглянул Танзи в глаза.
– Мне никто такого не говорил. Спасибо.
– Не стоит благодарности. Я сказала чистую правду.
– Все равно спасибо за то, что веришь в меня.
Расс наклонился и поцеловал Танзи не в щеку, не в лоб, как собирался, а в губы. У него закружилась голова. Расс не заметил, как обнял девушку и прижал к себе. Окружающий мир перестал существовать. Время остановилось. Рассу казалось, что прошла целая вечность.
– Расс, ты где? Уэльт говорит, что я не могу спать в сарае.
Голос Черепашки взорвал тишину, словно удар грома. Расс разжал объятия и отскочил в сторону. Что с ним, черт возьми, происходит?
– Расс!
– Извини, – сказал Расс Танзи, – я просто хотел тебя поблагодарить, но все вышло как-то не так.
– Для мужчины, который не собирается жениться, это весьма рискованный способ выражения благодарности.
– Я не раз благодарил своих помощников, но не таким способом.
– Уверена, твои помощники этого и не ждали.
– Черт возьми, Расс, где ты? Почему я не могу спать в сарае?
– Мы здесь, за забором, – крикнул Расс. И обратился к Танзи: – Прости. Мне жаль, что так получилось. Парни мне не простят, если узнают, что в первую же ночь я стал к тебе приставать.
– Что ж, это так неожиданно, но мне было приятно. Может, стоит чаще благодарить меня именно таким способом?
– Значит, ты не рассердишься, если я снова сделаю то же самое?
– Многие женщины после этого изменили бы свое мнение о тебе. В лучшую сторону.
– Скорее пристрелили бы меня.
– Уэльт говорит, что я должен лечь в доме, чтобы охранять Танзи, – послышался за спиной Расса голос Черепашки. – Чего это вы тут стоите? Уже совсем темно.
– Кто-то должен стоять на страже моей репутации, – весело проговорила Танзи, – и ты единственный, кто годится на эту роль.
– Это правда? – спросил мальчишка.
– Никто в городе не поверит, что Танзи добропорядочная девушка, если кто-нибудь из нас будет спать в доме.
– Но…
– Ты же говорил, что приехал сюда охранять Танзи, – заметил Расс. – Вот и выполняй свое обещание.
– Но разве ее репутация не пострадает, если в доме буду спать я? Я ведь тоже мужчина.
– Люди доверяют тебе. Поэтому ее репутация не пострадает.
– Это правда? – обратился Черепашка к Танзи.
– Правда.
Было очевидно, что у Черепашки не было ни малейшего желания оберегать Танзи.
– Хорошо, но как только Танзи уедет, я сразу же перейду в сарай.
– Согласен. А теперь пора на боковую. Утром нам рано вставать.
Рассу не спалось. Он думал о том, что произошло между ним и Танзи. Он знал, как опасно ее целовать, но слишком велико было искушение.
И зачем только Уэльт писал эти проклятые письма? С каким удовольствием Расс разбил бы этому уроду голову. Не важно, помогло бы это или нет. Но присутствие Танзи сдерживало Расса от этого варварского поступка. Тем более что она так хорошо думала о нем. Ему надо отправиться охранять проход в горах. Тогда у него появится время поразмыслить о случившемся. Потому что сейчас, обучая Черепашку верховой езде и следя за тем, чтобы он не сломал себе шею, Расс не имел свободной минутки.
Танзи машинально расстегивала пуговицы на платье, но мысли ее были далеко. Ей казалось странным, что такой мужчина, как Расс, сильный, решительный, удачливый, нуждался в чьем-то одобрении. Вероятно, в его жизни случилось нечто ужасное, раз ее слова, которые он вполне заслужил, произвели на него столь сильное впечатление. Ведь ничего особенного она не сказала. Сказала правду.
Что же касается поцелуя… Не важно, по какой причине ее поцеловал Расс, важно то, почему она ему это позволила. Почему не оттолкнула его. Может быть, она тоже выразила ему благодарность за то, что он пригласил ее на ранчо и тем самым спас от мытарств в чужом городе. Или дело не только в этом: она была уверена в том, что он ей нравится. Очень нравится.
Танзи забыла обо всем на свете, когда Расс поцеловал ее и заключил в объятия. Появление Черепашки в тот момент вызвало у нее досаду.
Раньше Танзи могла себе объяснить любой свой поступок. Но сейчас она была в замешательстве.
Впрочем, может быть, это не так уж и плохо. Иногда полезно посмотреть на ситуацию с разных точек зрения.
Она подумает об этом завтра. Потому что сегодня очень устала. Слишком много всего случилось за один день.
– Отличный завтрак, мэм, – сказал Тим. – Если дело дойдет до голосования, кому оставаться на кухне, вам или Уэльту, я проголосую за вас.
– Тебе не удастся никого одурачить, – усмехнулся Орен. – Ты проголосуешь за нее, если даже она превратит пирожки в угли.
– Нет, только не пирожки, – проговорил Тим, протянув руку за очередным пирожком. – Все имеет свои пределы.
– Это уж точно. Слушать твои глупости больше пяти минут можно лишь учитывая твою молодость.
– Пусть я молодой, зато красивый, – заявил Тим.
– Не красивее твоей лошади, – заметил Орен.
– Скажите, мэм, можно обходиться так жестоко с человеком, который еще не успел позавтракать?
– Ты закончишь свой завтрак лишь когда у тебя заберут тарелку, – буркнул Уэльт.
– Я решил жениться на мисс Галлант. Тогда у меня будут пирожки каждый день.
– Мисс Галлант не выйдет замуж ни за одного из вас, – вставил Черепашка. – Она образованная, может работать учителем в школе.
– Это вовсе не значит, что я позволю себе оскорблять человека, который честно работает с утра до ночи, – сказала Танзи. – Тебе следовало бы извиниться перед Тимом.
– Но он смеялся над вами, – запротестовал Черепашка.
– Он шутил, – сказал Расс. – Здесь на ранчо никто не посмеет обидеть мисс Галлант.
– Простите, – тихо проговорил Черепашка.
– Не переживай, я не обижаюсь, – сказал Тим. – Нельзя сердиться на мужчину, который защищал честь леди.
– Уф! – выдохнул Орен, поднимаясь. – Пойду, пожалуй, сменю Бака, а то после еды в сон клонит.
Мужчины перебросились еще парой шуток и направились к загону с лошадьми.
– Почему мне не дают ничего делать? – спросил Черепашка.
– Ты пока плохо ориентируешься на ранчо и в его окрестностях, – объяснил Расс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33