И еще они упоминали Кнорри и Сигурда. Хотя меня мало трогает, спит ли мой муж с рабынями, мне не хотелось бы, чтобы она доставила неприятности кому-нибудь из нас. Если женщина готова лечь под любого мужчину, который сможет защитить ее, вряд ли она достойна серьезных чувств.
Даг озадаченно посмотрел на Мину.
– Но как ты узнала все это? – спросил он. – Я был совершенно уверен, что ирландка говорит только на своем родном языке.
– Я немного понимаю по-гэльски, – смущенно ответила Мина, – меня научил Сигурд. Он любит произносить слова на этом языке, но только… ночью.
– Хочешь сказать, пленница говорила о том, чтобы забраться в постель Кнорри или Сигурда? Но что именно ты слышала?
– Мне кажется, они говорили что-то о том, что твоя рабыня сможет поднять причиндалы Кнорри.
Даг чуть не потерял дар речи. Вот бестия! Она не допустила его к себе на корабле, а теперь собирается предложить свои услуги старому ярлу!
Он поискал девушку взглядом. Ирландка скромно сидела неподалеку от него у очага и пряла, ловко орудуя ручным веретеном. Почувствовав на себе его взгляд, она тоже взглянула на него и приветливо улыбнулась, но эта улыбка тут же сменилась выражением замешательства. Даг продолжал смотреть на нее. Покраснев, девушка отложила веретено в сторону, а потом, поднявшись, вышла из зала, что, по мнению викинга, только подтверждало ее вину.
Мина сделала несколько шагов, чтобы подложить дров в огонь.
– Погоди, – остановил ее Даг. – Скажи сперва, когда ты подслушала этот разговор?
– Вчера, когда обе рабыни возвращались из бани.
Даг тут же вспомнил, как ирландка не далее как нынче утром предложила ему себя. Выходит, она изменила свои планы в отношении Кнорри или то была только хитрость?
Горечь наполнила его душу. Всего лишь несколько минут назад ему казалось, что он мог найти взаимопонимание с пленницей; сейчас же его сомнения снова усилились. Да и можно ли вообще доверять такому лукавому, непостоянному созданию?
– Даг, ты не мог бы принести еще дров? – попросила Мина.
Удивленно взглянув на невестку, викинг невольно отметил тени усталости у нее под глазами и то, как она потирала рукой поясницу, словно стараясь избавиться от боли. Он вспомнил, что она ждет ребенка, и раздражение его сразу улетучилось.
– Разумеется, принесу, – кивнул он. – Но куда девалась твоя помощница?
– Я послала Бреаку в пивоварню помочь Ингеборг, а после этого она еще должна сбить масло.
– А что, если я позову ирландку?
– И тебя не заботит, что она может замарать свои хорошенькие ручки?
Даг поморщился. Его невестка была права; он и так уже слишком избаловал Фиону.
– Она рабыня, – решительно произнес он. – И будет делать то, что ей прикажут.
Как только эти прожорливые викинги не устают есть? Фиона вздохнула, неся третье блюдо мяса на стол ярла. На сей раз это была жареная свинина под клюквенным соусом. Кнорри тут же отправил себе в рот изрядный кусок, отрезав его от свиной туши. Сам он тоже был похож на жирную свинью, и если бы хоть немного не обуздывал свою жадность, то очень скоро растолстел бы так, что уже не смог бы владеть оружием.
Зато Даг всегда ел умеренно, с природным изяществом, и это Фионе очень нравилось. Он не набивал рот едой, как другие, сразу становившиеся похожими на хомяков, запасающихся провиантом на зиму, и не вытирал покрытые жиром руки о собственную рубаху. Его манеры внушали уважение; это особенно было важно для нее теперь, когда она решила позволить ему взять ее.
Если он все еще хочет. Мысль об этом наполнила ее душу беспокойством. Во время празднества Даг вел себя странно: хотя он все так же следил за ней взглядом, полным желания, но выражение заботы и нежности, которое она раньше замечала на его лице, теперь исчезло. Возможно, случилось нечто, что заставило его вновь возненавидеть ее, и произошло это после того, как она заметила его разговаривающим с Миной. Что же наговорила ему жена Сигурда?
Фиона вернулась на кухню и взяла еще одно блюдо, на этот раз нагруженное черным хлебом. Когда она проходила мимо Мины, та взглянула на нее и улыбнулась. Девушка лишь кивнула ей в ответ и продолжила свой путь. Не похоже, чтобы Мина желала ей дурного. Но что же тогда она сказала Дагу?
Фиона заглянула в ту часть кухни, где Бреака непрерывно наполняла роги пивом из деревянных бочонков, и ненадолго отвела рабыню в сторону.
– Как ты думаешь, какого мнения обо мне Мина?
Бреака ответила на этот вопрос удивленным взглядом.
– Она довольна твоей помощью. Я знаю наверняка, что ребенок очень тяготит ее: она бледнее, чем обычно, и я часто замечала, как она потирает рукой поясницу. Для ее срока еще рано испытывать такие трудности с беременностью. Сигурд беспокоится, что со смертью прошлой зимой старой Амур у нас в поселке больше нет целительницы. Если погода будет плохая, когда ребенку придет срок появиться на свет, трудно будет вовремя найти повивальную бабку.
Фиона собралась было сказать, что разбирается в подобных делах и помогла Сиобхан принять по крайней мере дюжину младенцев, но тут же передумала. Если она приобретет репутацию целительницы, это может доставить ей много неприятностей. Часто случалось так, что люди винили во всех грехах знахаря, который просто не мог ничего сделать по не зависящим от него причинам. Если дело обернется именно так, то ей не удастся выжить среди своих похитителей.
– Мне очень жаль ее – она так страдает! – тихо произнесла Фиона. – Но я боюсь, что она настраивает Дага против меня.
Бреака тут же насторожилась.
– Почему ты так думаешь? Может быть, потому, что Даг спас твою жизнь, поступившись своей гордостью?
Фиона пожала плечами.
– Я это чувствую, – прошептала она и, скосив глаза, тут же убедилась, что Даг по-прежнему не сводит с нее ледяного взгляда своих голубых глаз.
Глава 15
Как ни ненавидел Даг грубый вязаный балахон, скрывающий соблазнительную фигуру ирландки, все же он считал такую одежду полезной прежде всего для нее самой. Она и так уже притягивала к себе чересчур много мужских взглядов, что совершенно выводило его из себя. Бродир, Кальф, Бальдер и другие викинги чересчур часто засматривались на нее, и даже старый Кнорри не мог отвести от нее глаз.
– Я рад, что согласился сохранить ирландке жизнь, – произнес ярл, когда Фиона подошла к их столу. – Из нее выйдет прекрасная служанка. Скажи, Даг, ее груди столь же крепки и высоки, как кажутся под этим платьем?
Викинг напрягся всем телом. Что, если ярл попросит уступить ему ирландку?
– Да, – хрипло ответил он.
– А ее бедра и ляжки – круглы и полны, как истинная мечта мужчины? – продолжал Кнорри.
– Нет, у нее все еще девичьи бедра – стройные и узкие.
Сказать по правде, Даг считал ее бедра идеальными, но он знал, что Кнорри обожал широкобедрых женщин. Да будут благословенны боги!
Услышав ответ Дага, Кнорри только вздохнул.
– Возможно, после того, как она нарожает тебе нескольких ребятишек, бедра ее станут достаточно полными, чтобы я мог насладиться ею.
Даг заметил, как по лицу Сигурда скользнула улыбка. Они оба понимали, что к тому времени, когда ирландка родит хоть пару детей, Кнорри уже умрет или станет ни на что не годным. Ярл не делил ложа с женщинами уже больше двух лет – он говорил, что с ними одни хлопоты; но его воины подозревали, что старик не делал этого из-за боязни потерпеть неудачу в постели.
Кивнув ирландке, Кнорри велел ей подойти поближе. Даг с беспокойством ожидал ее приближения. Только бы она ничем не оскорбила ярла – тогда даже он не сможет спасти ее.
Фиона остановилась рядом с Кнорри, и ярл улыбнулся ей, показав свои пожелтевшие, но все еще крепкие зубы. Его высохшая рука потянулась к пленнице. Даг затаил дыхание.
Кнорри коснулся лица Фионы, его скрюченные пальцы прошлись по чистым линиям ее лица, достойного королевы.
– Она великолепна, – пробормотал ярл себе под нос.
Его рука двинулась вниз, лаская шею ирландки, затем передвинулась еще ниже. Вот его пальцы, скользнув по ее плечам коснулись грудей… И тут Кнорри вдруг отдернул руку.
– Какая же кусачая эта шерсть – царапает не хуже, заросли ежевики!
Он повернулся к Дагу.
– Ты сам поласкаешь ее груди и расскажешь мне, так ли они мягки, как об этом может мечтать мужчина.
Глаза Дага расширились. Неужели ярл хочет, чтобы он овладел девушкой у всех на глазах? Не в силах принять решение, викинг не отрывал взгляда от Фионы. Та стояла неподвижно, словно ожидая новых усилий со стороны Кнорри. Когда она взглянула на Дага, он заметил в ее глазах страх. Чего же она боялась – его прикосновений или ласк старика?
Ярл откинулся на спинку кресла и закряхтел.
– Проклятые старые кости. Я уже не могу долго сидеть, потягивая пиво, как когда-то в молодости.
– Тиркер обещал чуть позже рассказать интересную историю, – напомнил ему Сигурд.
Кнорри покачал головой и тяжело поднялся.
– Вес эти истории я уже слышал не одну сотню раз. Отправлюсь-ка я лучше в свою постель, пока меня туда еще могут доставить собственные ноги.
Старый вождь шаркающей походкой направился к выходу, но, не дойдя до двери, повернулся и подмигнул Дагу.
– Не забудь разок поразвлечься за меня с ирландской цыпочкой да расскажи мне об этом завтра.
Не в силах сразу поверить, что все окончилось так благополучно, Даг только кивнул в ответ, искренне радуясь уходу ярла. Надо будет предупредить Фиону, чтобы она старалась впредь держаться подальше от этого старого распутника.
Но радовалась ли его уходу она? Даг перевел взгляд на девушку. Отступив на шаг, чтобы дать ярлу пройти, пленница застыла на месте. О чем она думала? Может быть, жалела, что ей не выдался случай соблазнить старика?
Желваки заходили на щеках Дага, когда он обвел взглядом пирующих за столом людей: взоры многих из них были прикованы к ирландке. Гнев собственника захлестнул викинга. Девушка принадлежит ему, и только ему, и пусть все об этом знают!
Подавшись вперед, он схватил Фиону за руку и усадил к себе на колени, а когда она попыталась соскользнуть с них, покрепче обнял ее за талию. Она еще смеет прекословить ему; а ведь так спокойно стояла, когда ярл ее лапал! Теперь пусть она принимает его ласки, пусть наслаждается ими!
Фиона замерла в объятиях викинга, сердце ее бешено колотилось. Что вдруг нашло на Дага? Она было решила, что он хочет защитить ее, но у него, похоже, оказались другие планы на сегодняшний вечер. Сначала он позволил этому отвратительному старику щупать ее, а затем сам стал обращаться с ней почти так же грубо, как это делал Бродир.
Слезы навернулись на ее глаза. Она ощущала ужасное напряжение во всем теле викинга. Этот его неожиданный приступ ярости напугал ее; она-то считала, что поступила правильно, вытерпев бессильные ласки старого ярла, по очевидно, рассердила этим поступком своего хозяина. Извернувшись всем телом, она взглянула на Дага; холодная жестокость в его глазах ошеломила ее. По спине девушки пробежала дрожь. Великий Боже, что он собирается делать с ней?
Неожиданно вокруг наступила тишина, и сердце Фионы мало-помалу забилось в обычном ритме. На середину зала вышел щуплый светловолосый человек; он поклонился Сигурду, потом Дагу, а затем, опустившись в стоявшее перед их столом резное кресло, которое ему принес один из викингов, заговорил нараспев.
Так вот он какой, скальд, догадалась Фиона. Чувство облегчения наполнило ее. Возможно, Даг всего лишь хотел, чтобы она вела себя тихо, когда скальд начнет свой рассказ.
Скальд пел сагу низким и довольно мелодичным голосом, хотя, по мнению Фионы, присущая норвежскому языку грубость все же несколько портила впечатление от повествования. Не понимая ни слова из его рассказа, Фиона принялась разглядывать наружность певца. Он был не таким огромным, как большинство его соплеменников, волосы его выглядели почти белыми. Черты лица скальда казались скорее изящными, хотя вокруг глаз и рта залегли тонкие морщины. Порой по ходу исполнения он делал выразительные жесты, и Фиона отметила, какими длинными и изящными были его пальцы. Как она догадывалась, сказитель описывал какую-то битву, по-видимому, хорошо известную викингам.
Постепенно Фиону одолела скука, хотя все остальные собравшиеся в зале люди слушали рассказчика, как завороженные. Даг поудобнее устроил ее на коленях, и ей подумалось, не испытывает ли он ту же неловкость, что и она. Он уже обнимал ее за талию не так крепко, как раньше, и, прижавшись к нему, девушка начинала чувствовать себя все уютнее: тепло зала, монотонный голос скальда – все это убаюкивало ее, и Фиона постепенно задремала.
Однако сон мгновенно слетел с нее, стоило ей только почувствовать, как рука Дага, передвинувшись вверх, принялась ласкать ее грудь; в отличие от Кнорри плотная грубая ткань ничуть не мешала ему. Когда пальцы викинга ощупью отыскали ее сосок, Фиона попыталась высвободиться из его объятий, но не тут-то было. Сквозь ткань платья девушка чувствовала тепло его руки, и по мере того как он все яростней играл с ее соском, по телу ее начала разливаться горячая волна желания.
Фиона почувствовала, как другой ее сосок напрягся и затвердел. Несколько мгновений она колебалась – не прижаться ли ей к Дагу всем телом, наслаждаясь этой чувственной радостью, но все же отказалась от этого намерения, испугавшись, что кто-нибудь может увидеть их. Она бросила тревожный взгляд на сидящего неподалеку Сигурда, страшась, что он первым заметит движения брата; но тот, как и все остальные в зале, был полностью поглощен рассказом скальда.
Пальцы Дага одновременно и успокаивали, и возбуждали ее. Он гладил розовые окружности вокруг ее сосков до тех пор, пока Фиона, тихонько застонав от сладкой боли желания, не заерзала у него на коленях. Она услышала, как викинг втянул в себя воздух, и тут же ощутила ягодицами какое-то упругое давление снизу. Поняв, что произошло, она вся залилась румянцем и постаралась замереть на месте, чтобы не возбуждать его еще больше.
Но у Дага были совсем другие планы. Он сдвинул Фиону так, что она оказалась сидящей только на одной его ноге, затем взял ее левую руку и отвел ее вниз, опустив к своему паху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51