– напомнил он.
– Нет, не помню, я была тогда слишком расстроена. Думаю, ты и сам не веришь, что я могу причинить боль брату. Я всегда так о нем заботилась. Он ведь был младшим в семье, а теперь…
– Николя, хватит. Джастин примет твое беспокойство за жалость, твое сострадание будет унизительным для него. Сейчас у него и других забот хватает. Я не могу допустить, чтобы еще и ты добавилась к его ноше.
– А что сейчас беспокоит его?
– Я.
Как ни странно прозвучало это высокомерное заявление, оно успокоило Николя. В глубине души она понимала, что Ройс прав. Джастин слишком горд. Ему будет унизительно знать, что она следит за его возвращением к жизни. Она не сумеет скрыть своих опасений, а он не поймет их и примет за жалость.
И относительно Терстона муж прав. Пообещав ему отдать мальчика, он лишил брата обоснованной причины для появления в замке. Она помолилась о том, чтобы Терстон понял, как ему повезло. Она знала, что второй возможности уйти Ройс ему не предоставит.
Николя положила голову Ройсу на плечо и закрыла глаза. Чувство беспомощности охватило ее. Она не любила жалеть себя, но с тех пор, как власть захватили нормандцы, все перевернулось с ног на голову.
Ройс приподнял ей голову и поцеловал в лоб. потом в переносицу.
– Я хочу тебя, Николя, – устало вздохнув, прошептал он. Потом он вдруг перекатился на нее и сжал в объятиях. Теперь она лежала на спине, а он возвышался над ней. – Спи, пока я не вспомнил о своих намерениях.
Но она не хотела спать. Ей хотелось, чтобы он ласкал ее, прикасался к ней. А пока он будет это делать, она представит, что он, и правда, любит ее. Не важно, что она будет обманывать себя. Встреча с Терстоном оказалась слишком болезненной. Ройс поможет ей забыть эту пытку, пусть даже ненадолго.
– Ты сказал, что хочешь меня, – в смущении прошептала она. – Не борись со своим желанием. Я тоже хочу тебя.
Он приподнялся, опираясь на локоть, и улыбнулся ей. От его улыбки у Николя бешено забилось сердце.
– Не смущайся, ты ведь уже давно лежишь рядом со мной без рубашки.
– За разговорами я забыла, что на мне ничего нет, – запинаясь, проговорила Николя, – но теперь… Поцелуй меня, и тогда я забуду, что стесняюсь. Так было прошлой ночью.
Он покачал головой. Воспоминания прошлой ночи обожгли его.
– Тебе будет больно.
– От одного поцелуя? Уверена, нет.
– Я не смогу остановиться, Николя, не выдержу.
– Мне нравится, когда ты перестаешь сдерживаться, – прошептала Николя с обезоруживающей улыбкой.
Она взяла его лицо в ладони и притянула к себе. Николя целовала его долго и неистово, но он не отвечал ей. Наконец, чтобы хоть как-то растормошить его, она очень легко и нежно укусила его нижнюю губу, не этого оказалось достаточно.
Ройс припал к ее губам. Поцелуи смел все его доводы и рассуждения. Это был откровенно плотский поцелуй.
Чувственность проснулась в Николя, потрясла ее до основания, тело жаждало ласк. Она прильнула к нему и полностью отдалась своему чувству.
Ройс забыл обо всем на свете. Он попытался чуть замедлить события, дать ей время возжелать его так же страстно, как он ее, но он уже столько пребывал в напряжении, что дальше сдерживаться не мог.
Он оторвался от ее губ, спустился ниже и начал целовать шею, а затем ложбинку меж грудей, потом гладкий живот, потом спустился еще ниже. Николя не успела еще понять, что происходит, а он уже целовал ее в самые сокровенные места. Возглас удивления, вырвавшийся у нее, смешался со стоном плотского удовольствия. Она и не подозревала, что возможна такая близость. Это было прекрасно! Ей хотелось еще и еще.
Ройс наслаждался ею. Его язык ласкал ее, а когда он медленно проник в глубину между влажных складок и дотронулся до самого чувствительного места, Николя показалось, что ее ударила огненная молния. Она выгнулась ему навстречу, требуя еще и еще. Она стонала и извивалась, умоляла продлить наслаждение, которое он ей доставлял. Дольше сдерживаться он не мог. Он широко раздвинул ей ноги, приподнял руками бедра и глубоко вошел в нее. Почувствовав, что дошел до конца, он остановился и полным страсти голосом спросил:
– Тебе больно? Скажи, если больно. Но Николя была не в состоянии говорить. Только опять выгнулась, прижалась к нему и впилась пальцами ему в плечи. Страсть, которая охватила ее, заставляла забыть обо всем.
Ройс просунул руку между их телами и принялся ласкать ее там, где его набухшая плоть вошла в ее трепетное тело, пока огонь, бушевавший в ней, стало невозможно унять. Стоны наслаждения, которые издавала Николя, подсказывали ему, что ей нравится то, что он делает. Он опять прильнул к ее губам и начал двигаться в ней, не жалея и не боясь причинить ей боль. Он выходил из нее и вновь врывался в ее плоть, жаркую, влажную замечательно упругую. Движения его становились все мощнее. И когда Ройс наконец почувствовал, как она требовательно напряглась, охватив его ногами, и понял, что сейчас произойдет, он излил в нее свое семя.
Николя достигла экстаза в это же мгновение. Небывалый восторг охватил ее. Она прижалась к мужу, а волны экстаза накатывали на нее снова и снова, лишая возможности думать. Она с восторгом встретила это необыкновенное новое чувство, уверенная, что Ройс не сделает ей ничего плохого.
Когда последние волны затихли, Николя бессильно вытянулась на постели. В это мгновение ей показалось, что ее душа отделяется от тела.
Ройсу показалось, что он ее убил. Удовлетворенный, он упал рядом с ней. Божественная жена отняла у него все силы. Она заодно отняла у него и волю, потому что он никак не мог оторваться от нее. Он долго приходил в себя.
– Николя, с тобой все в порядке? Искренняя тревога в его голосе согрела ей сердце.
– Да, – прошептала Николя, очень сильно смущаясь.
Ройс рассмеялся. Господи, всего несколько минут назад эта женщина не знала никаких запретов, а сейчас так смущена.
– Над чем ты смеешься? – робко спросила она. – Надо мной?
– Я обожаю тебя, – ответил он. – Поэтому от радости и смеюсь.
– Ройс.
– Что?
– Все будет хорошо, да?
Страх в ее голосе мгновенно отрезвил его.
– Я позабочусь о тебе, – уклончиво ответил он.
– Ульрик уедет?
– Да.
– Ты веришь, что Терстон не вернется, когда сына здесь не будет?
– Я надеюсь на это, – признался он.
– Он придет за Джастином.
Ройс протяжно вздохнул. Он надеялся, что она поймет это не так быстро.
– Я не отпущу его с Терстоном. Спи, Николя. Мой долг – охранять нашу семью.
Да, это его долг, и он сделает то, что считает правильным. Этот долг появился у него, когда она выбрала его в мужья. Всем сердцем она желала, чтобы им двигал не только долг. Николя закрыла глаза и постаралась сдержать подступившие слезы. Конечно, Ройс защитит ее, но этого мало.
Ей нужна его любовь.
Глава 13
Ройс стоял у входа в кладовую, когда в зал вошла Николя с Ульриком на руках. Рядом с мужем стоял воин средних лет, которого Николя не знала. Он что-то тихо говорил Ройсу. Они оба смотрели в пол, на то место, где раньше стоял стол, пока Ройс не приказал передвинуть его на середину.
Николя решилась прервать их беседу и направилась к мужу, чтобы поздороваться. Ульрик довольно гулил. Когда Ройс посмотрел на Николя, малыш радостно потянулся к нему.
Он взял малыша на руки, устроил поудобнее и опять посмотрел на жену.
– Доброе утро, муж, – она хотела было приподняться и поцеловать его, но не решилась, поскольку рядом стоял незнакомец. Ей ни к чему ставить мужа в неловкое положение.
Однако Ройса присутствие постороннего ничуть не смутило. Свободной рукой он взял ее за подбородок, приподнял лицо и быстро поцеловал в губы, Потом обнял, поставил рядом с собой и опять обернулся к собеседнику.
– Так что ты говорил, Томас? – спросил он.
– Я говорил, милорд, просто чудо, что пол еще не провалился. Посмотрите сами, он весь прогнил, – добавил он, делая широкий жест рукой.
Ройс согласно кивнул.
– Заканчивай свой осмотр, – велел он. – Сегодня ты обедаешь с нами. Тогда я и выслушаю тебя.
Темноволосый воин поклонился своему барону, не отрывая глаз от Николя. Она легонько толкнула Ройса локтем. Он, наконец, вспомнил об этикете и представил Томаса жене.
Николя улыбнулась воину. Ройс начал про себя считать. На счет «пять» Томас залился краской.
Странно, но этим страдают все его воины до одного, и стар, и млад. Стоит Николя пристально посмотреть на любого из них, как из непобедимого воина он превращался в размякший ломоть хлеба. Позор!
Томас оттянул пальцем воротник. Ему показалось, что его обдало жаром.
Ройс бросил на него грозный взгляд и безнадежно покачал головой, когда воин попытался выйти из зала, не сводя глаз с Николя. Его ноги заплетались, как у щенка, который еще только учится ходить.
– Твой вид очень действует на других, – сказала Николя и посмотрела на Ройса. – По-моему, ты их пугаешь.
Он улыбнулся. Наверное, он решил, что она сделала ему комплимент. Она хотела было объяснить, что это вовсе не комплимент, но он отвлек ее внимание.
– А тебя я пугаю?
– Так же, как Ульрика, – ответила Николя. Она обошла Ройса и посмотрела на Ульрика, который с большим удовольствием сосал какой-то шнурок на одежде мужа.
– Ты расскажешь мне о планах на сегодня? – спросил Ройс.
– О планах? – Она, казалось, не поняла, о чем он спрашивает.
– Хочу услышать, чем ты займешься сегодня.
– Чем займусь?
– Николя, ты что не слышала, о чем я говорил тебе вчера вечером? Я точно помню, как говорил тебе, что каждое утро, без исключения, ты должна сообщать мне о своих планах на день.
– Конечно, я слышала, – заверила его Николя. – Не хмурься, я помню. Просто сегодня у меня нет никаких дел. Ты все их взял на себя.
– Объясни, – велел Ройс.
Она не обратила внимания на его сухой тон.
– Если бы я не была так нужна Джастину и Ульрику, у меня вообще бы не было причин оставаться здесь, – заявила она. – Уж тебе я точно не нужна.
Николя жаждала услышать, что это не так. Но Ройс молчал.
– Ты так и не объяснила, почему у тебя сегодня нет никаких дел, – напомнил он.
Она пожала плечами:
– Я думала, что буду заниматься хозяйством в своем доме, но ты взял это на себя. Вчера утром ты раздал поручения, полагаю, ты и дальше будешь делать все сам.
– Это было вызвано необычным обстоятельством, – ответил он. – Ты проспала, помнишь?
Она помнила. Николя уставилась в пол. Всю предыдущую ночь муж занимался с ней любовью. Это она тоже помнила.
– Я очень устала, поэтому и проспала, – ответила она.
Щеки ее покрылись нежным румянцем. Он не представлял, о чем она думает, но напомнил себе, что терпение – одна из его главных добродетелей.
– Дело не в этом, – произнес он. – В твое отсутствие решения принимаю я.
– Такие, как, например, передвинуть стол на середину? – Когда Ройс согласно кивнул, она продолжила:
– А когда я распорядилась по-своему, ты высказал неудовольствие.
– Да.
– Ройс, я не понимаю, чего ты хочешь от меня. – Она покачала головой. – Я всячески пытаюсь наладить с тобой отношения, но ты все время сбиваешь меня с толку противоречивыми просьбами. Скажи, ты хочешь или нет, чтобы я занималась хозяйством?
– Да, я хочу этого.
– Тогда…
– Но не хочу, чтобы ты вмешивалась в мои действия и отменяла мои распоряжения. Понятно?
– Ты хочешь сказать, что рассердился, потому что я отменила твои распоряжения? – спросила она. – Ты собрал слуг только затем… – она замолчала, когда он кивнул.
– Ты сделала это намеренно, Николя?
– Что? – спросила она, прекрасно понимая, о чем он спрашивает.
– Отменила мои распоряжения, – отозвался Ройс. – Я жду ответа, – напомнил он, когда она так и не ответила ему.
Плечи у Николя поникли. Этого человека не проведешь.
– Да, я сделала это нарочно, – призналась она.
– Зачем?
– Потому что это мой дом и мои слуги, – отозвалась она. – Я не хочу, чтобы ты вмешивался в хозяйственные дела. – Николя пересекла комнату, остановилась и обернулась к нему. – Я ведь не вмешиваюсь в твои дела, думаю, и ты не должен вмешиваться в мои.
Он шагнул по направлению к ней.
– Женщина, ты все ставишь с ног на голову. Это не твой дом и не твои слуги. И то, и другое теперь принадлежит мне. И еще, – добавил он прежде, чем она успела возразить, – никогда не разговаривай со мной таким тоном.
Ройс произнес эти слова очень тихо, но Николя показалось, что голос его гремит. Даже Ульрик почувствовал это. Он перестал сосать шнурок и широко раскрытыми глазами испуганно уставился на Ройса.
В это мгновение в зал вошла Элис. У Николя мелькнуло, что Господь уберег ее от внезапного гнева мужа, но она ошиблась. Ройс жестом подозвал горничную, передал ей Ульрика и приказал отнести его наверх.
Он дождался, пока Элис вышла и обратился к жене. Взгляд его был ужасен.
– Сядь, – властно приказал он. Николя сложила руки на груди. В этот раз она не уступит. Этот человек должен понять, что она не одна из слуг. Она его жена, и обращаться с ней он должен соответственно. Она не решилась посмотреть ему в глаза, но, по крайней мере, голос у нее не дрожал, когда она сказала ему:
– Если ты хочешь, чтобы я села, попроси по-хорошему. Я не твой воин. Я – твоя жена! Ты ведь понимаешь разницу?!
Интересно, слышали ли ее воины, занимавшиеся военной подготовкой внизу, под окнами, ведь она закончила свои слова, почти крича.
«Да, ей необходимо научиться управлять собой», – подумал Ройс. Но в целом он был доволен женой. Она боится, это заметно, но твердо стоит на своем и не отступает.
Но и он не собирался отступать, разумеется. – Садись, – повторил он.
Но на этот раз голос его звучал уже не так уверенно.
Николя шумно вздохнула и села. По лицу мужа она поняла, что остаток дня они проведут в пререканиях. Он слишком упрям, не уступит. Ладно, пусть будет, как хочет он, но в последний раз. Николя села, облокотилась на стол и положила голову на руку.
– Я готова, – обреченно произнесла она.
– К чему? – удивился ее внезапной уступчивости Ройс. Он не ожидал такой покладистости.
– Слушать твои нравоучения.
– Я не читаю нравоучений.
Николя встала, но Ройс заложил руки за спину и произнес:
– Однако есть вещи, которые я хотел бы объяснить тебе еще раз, жена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41