Его нежно-голубой цвет радовал глаз. Так ей хотелось надеяться, во всяком случае. Выглядит она в нем просто замечательно!
А может быть, все же лучше надеть золотистое? Николя никак не могла решить этот вопрос до прихода Клариссы.
– Как ты думаешь, какой цвет понравится моему мужу больше – голубой или золотистый? – с нетерпением в голосе спросила Николя, как только появилась горничная.
– Мне больше нравится голубой, миледи, а вкусов вашего мужа я не знаю.
– Я тоже не знаю, – созналась Николя. – Я задумалась над этим и поняла, что совсем не знаю, что нравится Ройсу.
Кларисса улыбнулась, услышав, как расстроенно произнесла эти слова госпожа.
Николя уселась на стул, Кларисса взяла в руки щетку для волос и начала расчесывать ей волосы. Дважды она начинала укладывать их, и дважды хозяйка меняла решение.
Никогда раньше Кларисса не видела свою хозяйку такой нерешительной. Никогда прежде Николя не обращала такого внимания на свой вид.
– Что вас мучает, миледи?
– Ничего. Я просто хочу быть привлекательной сегодня вечером.
– Для кого-то в особенности? – улыбнулась Кларисса.
– Для моего мужа, – ответила Николя. – Я хочу, чтобы сегодня вечером он обратил на меня внимание.
– Вот это да!
Николя возблагодарила Бога за то, что горничная не видит ее пунцового лица.
– Я кое-что придумала.
– На это вы мастерица, – опять улыбнулась горничная.
Похвала была приятна Николя, она улыбнулась.
– В наше нелегкое время надо рассчитывать свои действия на шаг вперед.
– Времена меняются, миледи, – отозвалась Кларисса. – Ваш муж наводит порядок в замке.
Николя покачала головой. У Клариссы, конечно, есть все основания для оптимизма, но она не знает, что Терстон жив. Об этом Николя никому не сказала. Как только она вспоминала брата, на душе сразу становилось неспокойно.
– Для одних война закончилась, а для других только начинается.
– Что это такое вы говорите, миледи? – спросила Кларисса. – Уж не о своем ли замужестве? Вы не воюете с мужем. Просто вы немного упрямы, если мне позволительно высказать свое мнение.
Николя не успела ничего ответить. Кларисса отвлекла ее внимание, попросив рассказать, что придумала Николя.
– Сегодня вечером я буду очень любезна, – начала Николя. – Ройсу не удастся разозлить меня – пусть говорит любые гадости. Надеюсь, когда он заметит наконец, сколь я любезна, он ответит мне тем же, спокойно выслушает меня и согласится привезти сюда Ульрика и Джастина.
Клариссе не удалось скрыть разочарования. Когда Николя встала и потянулась за поясом, она увидела задумчивое лицо горничной.
– Тебе не нравится мой план?
– Нет, миледи, план неплохой. Я просто надеялась, что вы хотите быть привлекательной совсем для другого.
Николя расправила на бедрах поясок и сунула небольшой кинжал в узкие, специально предназначенные для него ножны.
– Это еще не весь план. Я не очень довольна тем, как складывается моя семейная жизнь. С Ройсом так трудно! Я уверена, ты уже заметила, что он и слушать меня не хочет. Как только я заговариваю об Ульрике и Джастине, он поворачивается и уходит. Он невыносимо груб. Сколько раз я начинала говорить с ним и вдруг обнаруживала, что говорю с его тенью.
– Ваш муж уходит, когда вы начинаете командовать, миледи, – улыбнулась Кларисса. – Это я точно заметила. Последнее время вы сама не своя, с вашего позволения. Никогда раньше вы столько не кричали.
Николя знала, что Кларисса говорит правду, и в смущении опустила голову.
– Мой муж действительно часто выводит меня из терпения, – созналась она. – Но я обещаю, что больше не буду кричать. Я понимаю, леди так не ведут себя.
– Вы перестанете кричать, потому что поняли, что на вашего мужа это совершенно не действует? – спросила, улыбнувшись, Кларисса.
– И поэтому тоже. – Николя кивнула. – Хватит мне хмуриться, Кларисса. Я решила, что пора нам с Ройсом забыть о разногласиях.
– Хвала Господу, – обрадовалась горничная. – Наконец-то разум вернулся к вам. Разве годится мужу и жене спать раздельно? Вы правда хотите исправить это?
Николя уставилась в камин. Господи, как неловко и трудно говорить на столь деликатную тему.
– Я хочу соблазнить его.
Кларисса прыснула со смеху. Николя нахмурилась.
– Это очень серьезно, – добавила она. Николя ждала, пока горничная успокоится.
– Мы с Ройсом начнем сначала. Мы связаны священными узами брака, мой долг – дать ему детей. – Прежде чем Кларисса успела согласиться, Николя продолжила:
– Не важно, как это случилось. Но теперь мы – муж и жена. Надо принять это и жить в согласии. Я и об Ульрике думаю. Малыш заслуживает, чтобы у него был счастливый дом.
– Не надо меня убеждать, миледи. Я поддерживаю ваш план. Однако я вот что хочу сказать: ваш муж ведь считает, что Ульрик – ваш сын?
– Да.
– Он поймет, что вы сказали не правду, когда разделит с вами ложе. – Кларисса глубоко вздохнула. – Лучше скажите ему правду, пока он сам не выяснил.
Николя покачала головой.
– У меня была причина солгать, – сказала она. – Я защищала Ульрика. Пока нормандцы будут думать, что он мой сын, они не сделают ему ничего плохого.
– Все изменилось, – возразила Кларисса. – Вы же не думаете, что барон желает зла мальчику?
Кларисса произнесла эти слова настолько горячо, что Николя поняла: горничная безоговорочно приняла Ройса как господина. И это почему-то очень обрадовало ее.
– С нашей первой встречи я поняла, что Ройс никогда не сделает Ульрику ничего плохого. А вот использовать его, чтобы добраться до Терстона, вполне может.
– Что вы такое говорите, Господь с вами. Мы же обе знаем, что Терстон погиб. – Горничная замолчала и торопливо перекрестилась. – Упокой, Господь, его душу.
– А что, если жив?
– Барон все равно никогда не станет использовать Ульрика против него. Я верю в это всем сердцем.
Николя вздохнула и перевела разговор в иное русло.
– Мне известно, что брак, основанный на лжи, обречен. Я уже дала Ройсу слово никогда больше не лгать ему.
– Значит, расскажите ему…
– Сначала постараюсь, чтобы он напился, – заявила Николя, – а уж потом все расскажу.
– Миледи, вы сошли с ума.
Николя рассмеялась. Забавно было видеть изумленное лицо Клариссы.
– Я знаю, что делаю, – сказала Николя. – В пьяном состоянии Ройс толком ничего не поймет, а утром и вовсе все забудет.
Кларисса подумала, что более сумасшедшего плана ей еще не приходилось слышать.
– Миледи, вам нужно иметь в запасе еще один план на случай, если этот не сработает, – посоветовала горничная. – А еще я вам вот что скажу: пьяный думает, только как бы выспаться, а если решил получить удовольствие, не ждите, что будет жалеть вас, особенно, если уверен, что опыт у вас есть.
Николя покачала головой:
– Ройс никогда не сделает мне больно.
– Он-то, может, и не хочет, да как же… – Кларисса не договорила, потому что ее госпожа вышла из комнаты. Горничная последовала за ней. – Миледи, на этот раз ваш план никуда не годится. Уж поверьте, у меня есть опыт. Да простит мне Господь, но у вас-то никакого опыта. Видела я, как смотрит на вас барон. Он ужас как вас хочет, и если вы не объясните…
Они подошли к большому залу.
– Все будет хорошо, – прошептала Николя и с чувством обняла горничную. – Не волнуйся, Кларисса.
– Господь всемогущий, отбросьте гордость, леди Николя, расскажите все как есть.
– Гордость не имеет к этому никакого отношения, – возразила Николя.
– Имеет, миледи. – Кларисса сокрушенно покачала головой. – Как раз гордость-то имеет прямое отношение к вашему плану.
Николя деланно улыбнулась, открыла дверь и направилась к мужу.
Войдя в зал, Николя увидела Хью и Ройса у камина. Они были увлечены разговором. Ройс, весь в черном, был неотразим. Этот цвет придавал ему непобедимый вид.
Николя искренне обрадовалась, увидев Хыо. Барон сказал ей накануне, что намеревается уехать в Лондон. Ей будет не хватать его. И в шахматы он прекрасно играет. До нее ему далеко, конечно, она всегда с легкостью обыгрывает его, но он единственный, кто, Играя с ней, заставляет ее сосредоточиться только на игре. Когда она сказала ему об этом на прошлой неделе, Хью смеялся до слез. Николя показалось странным, что ее слова произвели на него такое действие, но она не стала говорить ему об этом, чтобы не обидеть.
Ройс крайне редко заходил в зал ради игры в шахматы, да Николя и не хотела играть с ним. Она знала, что не сумеет сосредоточиться. Кто знает, возможно, через год-другой, когда она привыкнет к его близости, его привлекательности, она научится думать об игре, не отвлекаясь. Тогда они и поиграют. Но она его тоже обыграет. Подумав об этом, Николя улыбнулась.
Хью заметил ее. Какие-то доли минуты он не мог прийти в себя, потом низко поклонился, приветствуя ее.
Ройс замер, уставившись на жену в полном изумлении. Очнувшись, он жестом подозвал ее к себе.
Николя заскрежетала зубами от этой грубости, но повиновалась. Она остановилась рядом с ними и присела в реверансе, но, сообразив, что Ройс может заметить шрамы у нее на руках, тотчас же выпрямилась и спрятала руки за спину.
Хью заявил, что она прелестна. Ройс промолчал. Но Николя была полна решимости сохранить хорошее настроение. Она спокойно и терпеливо дожидалась окончания их разговора.
– Пожалуйста, продолжайте, – сказала она. – Я не хотела прерывать вас.
Хью повернулся к Ройсу и спросил:
– Ты сначала снесешь стену или замок?
– Вы собираетесь сносить мой дом? – вырвался у Николя изумленный вскрик.
– Нет.
Радость ее была очевидна. Ройс пояснил:
– Я собираюсь укрепить свой дом деревом и камнем.
– Зачем?
– Я так хочу.
– Спасибо за объяснение. – Николя понадобились все силы, чтобы улыб1гуться.
– Всегда к вашим услугам, – слегка поклонился Ройс.
В глазах у него Николя заметила веселые искорки. Она не понимала, что его радует.
– Я не выспрашивала, Ройс. – Она с покорным видом склонила голову. – Просто хотелось знати твои планы. Меня не касается, что ты здесь хочешь переделать.
Николя подняла глаза и увидела его улыбку. Оказалось, что быть любезной не так уж и сложно, много проще, чем она ожидала.
Какую новую игру она затеяла? Ройс задумался. Впервые она так любезна с ним. Последние две недели стали настоящей пыткой… «Раззадоривающей пыткой», – уточнил он про себя. Бывали мгновения, когда казалось, что он попал в круговерть урагана. Мира между ними не было, но надо отдать должное Николя, она искусно пыталась обыграть его. А сейчас она совершенно покорна. Наверное, ей нелегко дается такое смирение. Не переставая улыбаться, Ройс сказал:
– Значит, тебе все равно, если я снесу этот замок и выстрою на его месте новый?
Поскольку он сказал, что собирается всего лишь укрепить замок, Николя спокойно солгала:
– Совершенно все равно.
– Ничего не понимаю, – вставил Хью. – Я думал, ты так и хочешь сделать.
– Хотел, – отозвался Ройс, – но подумал, что это огорчит мою жену. Она выросла здесь, Хью. Ей будет нелегко, если снесут ее родной дом. Однако теперь я…
– Мне не все равно, – вырвалось у Николя.
– Но ты же только что сказала…
Она забыла, что решила быть любезной.
– Ты не станешь сносить мой дом, Ройс.
Он удивленно приподнял бровь. Николя вздохнула. Она вовсе не хотела повышать голос на мужа.
– Надеюсь, ты оставишь замок в покое.
– Так, значит, ты солгала, когда сказала…
– Я просто не хотела спорить, – перебила его Николя. – Господь свидетель, с тобой так трудно. Давай просто поужинаем, а потом поговорим об этом.
Хью всей душой поддержал Николя. Он поспешил к столу, громко призывая Клариссу подавать. Николя повернулась к Ройсу, он взял ее за руку и твердо сказал:
– Ты должна говорить только правду.
– Я стараюсь, – сказала она и подняла на него глаза. – Мне не хочется огорчать тебя.
Это признание ошеломило его.
– Почему?
– Если я не буду огорчать тебя, – объяснила она, – возможно, и ты решишь не огорчать меня.
Он усмехнулся и медленно притянул ее к себе.
– И что же я должен для этого сделать?
– Я была бы очень рада, если бы ты привез сюда Ульрика и Джастина.
– Я так и сделаю, – ответил он и взял ее рукой за подбородок, – как только ты объяснишь свои действия в тот день, когда на нас напали саксонцы.
– Ты все еще ждешь от меня извинений за вмешательство?
Он кивнул. Она приподнялась и поцеловала его. Легко и нежно.
– Я объясню тебе все этой ночью, Ройс, и ты поймешь, что я ни в чем не виновата, может быть, после моего признания ты сам попросишь у меня прощения. Ты ведь знаешь как, правда?
Она выглядела так невинно, улыбалась так нежно. Трудно поверить, что это та самая чертовка, с которой он живет последние две недели.
– Николя!
– Да, Ройс.
– Мне хочется напиться.
Господь всемогущий, ей только этого и надо. Она ликовала, чуть громко не рассмеялась от радости. От улыбки, которую она и не пыталась скрыть, на щеке появилась ямочка. Устоять против такого соблазна становилось все труднее. Ройс был исполнен решимости не обращать на нее внимания до тех пор, пока она не поймет, что криком ничего не добьется. Николя должна знать свое место в доме. Он хочет добиться преданности и честности от жены, и, Бог – свидетель, он не прикоснется к ней, пока не добьется своего. Черт побери, от этого брака страдает только он!
Ройс быстро понял истинное положение дел. Николя была слишком невинна, чтобы осознать, какой пытке подвергает его. Она и понятия не имела о своей притягательности. Как она женственна! Когда она улыбается, единственное, чего он хочет, – коснуться ее. Она не понимает, какую радость и удовлетворение они могут доставить друг другу в постели. А судя по тому, как идут дела, она вполне успеет состариться, прежде чем поймет.
Возможно, стоит изменить тактику? Эта мысль пришла ему в голову, когда он протянул руку к ее волосам. Он пропустил пальцы сквозь ее волосы и медленно наклонился к ее губам. Он собирался только прикоснуться к ним, но жена его вдруг с желанием потянулась к нему навстречу, и Ройсу ничего не оставалось, как крепко поцеловать ее. Его язык проник внутрь и отыскал ее язык. Вкус поцелуя опьянил Ройса, ему захотелось большего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41