держатель для фена в ванную комнату
Остыв за ночь, она поняла, как глупо себя вела. Брант раз за разом признавался ей в любви, и что же, как не любовь, ответ, который она дала ему в хижине? Гарнет залилась краской от мысли, что снова его увидит. Нет, нет, такое распутство несовместимо с добродетелью и совершенно ей не свойственно. Примириться с этим нельзя. Но если она не поедет, Дженни способна сделать далеко идущие выводы, а Гарнет не хотела ни с кем делиться своим секретом.— Хорошо, — вздохнула она. — Я поеду, но только на один день и одну ночь, не больше.
Как повелось, в отгоне, кроме Дюков, должны были участвовать и другие владельцы скота. Чем больше участников, тем безопаснее путь через индейские территории. С другой стороны, в больших стадах легче распространяются болезни, а кроме того, возникают дополнительные трудности с обеспечением по пути кормами и водой. И все же преимущества совместного отгона намного превосходили издержки, и владельцы ранчо продолжали гонять скот на север сообща.Те, кто должны были участвовать в отгоне, сейчас были заняты клеймением своей скотины. Предполагались, что спустя некоторое время все они соберутся возле ранчо Дюка, где и выработают окончательный план пути.Работы было столько, что кроме постоянных работников пришлось нанять временных. Когда гости прибыли на ранчо, Брант Стил находился на пастбище.Хозяйка, прихрамывая на одну ногу из-за ревматизма, вышла навстречу подъехавшему фургончику.— Приветствую вас! Очень рада, что вы приехали. Но, извините, в этих городских вещичках вы не сможете туда отправиться. Я подыщу вам что-нибудь более подходящее.«Подходящее», подумала Гарнет, это, видимо, то, во что одета сама Альма Дюк: брюки, заправленные в высокие ботинки, клетчатая фланелевая рубаха, потертая кожаная куртка, яркий платок на шее и высокая широкополая шляпа — отличительный знак техасских скотоводов, как мужчин, так и женщин.— Жозефина! — позвала Альма, когда они вошли в дом. — Люпа! Где вы? Мне нужна ваша помощь!Улыбающиеся служанки появились, как из-под земли. По-английски они говорили плохо, но работа спорилась в их руках. Вскоре Гарнет и Дженни полностью преобразились. Гарнет едва узнала себя в зеркале. Она почти совсем утонула в выданной ей одежде и засмеялась, увидев, что похожа на бродяжку. Слишком длинные рукава рубашки пришлось подвязать повыше локтя, грубые брюки из хлопчатобумажной ткани были прихвачены на тонкой талии широким сыромятным ремнем, а на маленькие ножки, чтобы с них не спадали тяжелые ботинки, Гарнет натянула несколько пар суровых носков. Если бы не дополнительная прокладка внутри шляпы, та неминуемо съехала бы девушке на нос, а толстые кожаные рукавицы держались на миниатюрных ручках только потому, что под ними находились шерстяные перчатки. На шею она повязала ярко-красный платок, предназначенный для защиты лица во время пыльных бурь. И наконец, крепкие штаны, сшитые из телячьей кожи, должны были уберечь ноги от колючих веток кустарника.Будучи значительно крупнее своей племянницы, Дженни выглядела в ковбойском костюме гораздо лучше и непринужденнее. Она смеясь подбодрила Гарнет:— Не смущайся, детка. Ты выглядишь очень мило.— Мило? Если сюда добавить фальшивый нос и раскрасить лицо, то я могла бы выступать на родео клоуном! А почему мы должны ехать верхом, миссис Дюк? Разве нельзя сесть в бричку?— В бричке по такой неровной почве, миссис Лейн? Конечно, если вы желаете, чтобы от тряски кишки превратились в желе, а женские органы спутались в клубок, то можете прокатиться в бричке. Люпа дала вам подвязку для грудей? — Гарнет утвердительно кивнула, и Альма Дюк продолжила, нисколько не пытаясь смягчить выражения:— У молодой женщины, которая ездит верхом без такой подвязки, сиськи отвисают, как у старой коровы. И еще один совет, который я усвоила в вашем возрасте, — если приближаются месячные, скачка на лошади по пересеченной местности может ускорить такое дело. Я велела Люпе положить вам в седельную сумку прокладки специально для такого случая.Несколько ошеломленная ее прямотой, Гарнет смущенно промямлила:— Уверена, все будет как надо.— Женщины, живущие здесь, никогда и ни в чем не могут быть уверены, милочка. У меня однажды после езды на лошади верхом случился выкидыш, потому что я не знала, что беременна.— Вы поедете с нами, Альма? — спросила Дженни.— Конечно. Брант никогда не простит ни мне, ни себе, если с вами приключится какая-нибудь неприятность.Последняя фраза убедила Гарнет, что своим приглашением к Дюкам они обязаны их управляющему. Иначе зачем было бы занятой по горло делами хозяйке ранчо возиться с парой новичков, приехавших с Востока? Дженни новую науку схватывала буквально на лету и училась на удивление быстро. Гарнет надеялась лишь на то, что ее присутствие не создаст дополнительных проблем.Юный грум-мексиканец помог Гарнет взобраться на высокое западное седло, вставить ноги в стремена и взять в руки поводья.— Мюсси — самая смирная из наших кобыл, — сказала Альма, оглядывая лошадь заботливым взглядом. — Она легка на ногу, как горная коза, и ничего не боится, так что не может с испуга понести ездока. Если же баловница с незнакомым всадником попытается чуток покапризничать, натяните слегка поводья, и она вновь станет как шелковая.— Да, мадам.Дженни ехала на гнедом мерине, а под миссис Дюк был пегий жеребец, которого она объездила много лет назад.— Сама обломала эту скотину, — сказала она гордо. — Сама обучила его всему, что он теперь умеет. Мошенник всегда выигрывает главные призы на всех ярмарках и родео.Альма возглавляла кавалькаду, обогнав тетушку с племянницей футов на двадцать пять. Глядя на нее, Гарнет подумала о том, что наверняка эта дама умеет ловко пользоваться висящим на поясе шестизарядным револьвером и притороченной к седлу винтовкой.— Что, они не могли найти для тебя шляпу попроще, тетушка? — поинтересовалась Гарнет.— Я сама выбрала сомбреро. Мне нравится, что оно украшено тесьмой и бисером. Жозефина сказала, что это — выходное сомбреро, вроде тех, которыми мексиканцы пользуются для своих знаменитых танцев во время фиесты. Хотела бы я насладиться этим зрелищем.— А вот я в этом диковинном костюме чувствую себя глупо, — пожаловалась Гарнет. — Не хотела бы, чтобы меня в нем увидела мама. Или — то, как я еду верхом. Это так неприлично.— Будь проще, дорогая. Лошадям приходится здесь скакать по кустам и камням. Представь, как бы ты удержалась в седле, если бы свесила ножки на одну сторону! Посмотри, какая прекрасная наездница миссис Дюк, не так ли?Еще задолго до того, как они достигли лагеря, путешественники почувствовали в воздухе запах дыма, услышали мычание коров, ржанье лошадей и громкие голоса людей. Миссис Дюк, лихо скакавшая на Мошеннике, как амазонка, скрылась в облаке дыма и пыли.Тут же к ним подлетел галопом Брант на карем жеребце, самом лучшем на ранчо Дюка. Брант сам объездил и выучил его, и Гарнет не могла не восхититься его умением обращаться с лошадьми. Неожиданно в памяти у нее всплыли строки одного из писем Дени: «Похоже, что все мятежники ездят верхом и стреляют лучше, чем наши ребята. Нам удается обращать их в бегство только тогда, когда они уступают нам в численности или вооружении».Брант натянул поводья, снял шляпу и вежливо склонил голову.— Добро пожаловать, леди! Я провожу вас до главного лагеря.Брант Стил ехал между ними, и было видно, как он обрадован тем, что видит Гарнет. Она же чувствовала себя смущенной из-за своей нелепой одежды. Чтобы поддержать разговор и не показать смятения, Гарнет сказала:— Простите, я забыла имя вашего коня.— Генерал, — улыбнулся Брант.— В честь генерала Ли, полагаю?— Ну уж не Гранта же, — засмеялся он.— Зачем же в честь побежденного-то? — Гарнет не смогла удержаться, чтобы не съехидничать.— Я преклоняюсь перед характером и умом этого человека, — серьезно ответил он. — Большинство военных считает, что, будучи в равных условиях, Роберт Ли вышел бы победителем.В их разговор вмешалась Дженни.— Я думала, что вы подписали перемирие между собой, мои друзья. Давайте же сегодня не нарушать его.— В Дженнифер пропадает дипломат! — проворчала Гарнет. — Она уговорила меня приехать сюда, так же, как вы убедили миссис Дюк прислать приглашение.— Да, я благодарен им обеим за то, что вижу вас здесь.— Только не стройте иллюзий относительно причин моего согласия, — жестко отрезала она.— Я понимаю. А вы, пожалуйста, не принимайте близко к сердцу мои слова, я не хотел бы обидеть вас снова, — бросил он, отъезжая в сторону.Неожиданно они попали в самый центр столпотворения. Вокруг бешено кипела работа. Работники Дюка, бросая лассо, отлавливали и клеймили мычащих телят и ржущих жеребят. В отдалении другие ковбои на лошадях сгоняли в одно место взрослый скот.Миссис Дюк присоединилась к мужу, мгновенно включившись во все дела сразу, для чего ей пригодился весь ее многолетний опыт и знания. Неподалеку, возле фургона с провизией, готовилась еда. Аромат тушеного мяса, перца чили, бобов и кофе смешивался с запахом навоза, мочи, крови, паленой шерсти и кожи, образуя причудливую гамму.— Уверен, что вам хотелось бы отдохнуть перед едой, — сказал Брант, указывая на одну из немногочисленных палаток. Гарнет немедленно укрылась в ближайшей из них, опустив за собой полог.Неутомимая Дженни предложила свою помощь повару, старому седому холостяку, выпалившему ей в ответ на одном дыхании:— Спасибо, мадам, справлюсь сам, ведь готовлю много лет и, полагаю, буду делать это, пока не помру с ложкой в руке.Дженни ничего не оставалось, как присоединиться к Гарнет, угрюмо сидевшей в палатке на одной из походных коек. Это было наследие армии Конфедерации, как, впрочем, сами палатки и побитые молью серые шерстяные одеяла.— Здесь ты не много увидишь, моя дорогая.— Я и так достаточно насмотрелась и нанюхалась, наверно, на всю жизнь. Мне жаль, что перед отъездом я не выкупалась в твоем цветочном одеколоне и не высыпала дюжину пакетиков соше себе под лифчик.— Ничего, запах — дело привычное, — утешила ее Дженни. — Подумай сама, ты же не можешь все время прятаться в этой палатке. Мы должны будем выйти, хотя бы чтобы поесть.— У меня не вызывает аппетита то, что готовится в этих горшках и на жаровнях! Разве ты не заметила под треножниками сухие коровьи лепешки? Они же готовят на них!— Да, потому что с дровами здесь туго. Деревьев в прерии, как ты знаешь, немного.— О Господи! А где Брант?— Работает, как все. Он выглядит великолепно, как прирожденный ковбой, сидя в высоком седле с лассо в руке.Гарнет вздрогнула, осторожно прикоснувшись к внутренней поверхности бедер, стертых седлом.— Вот уж чего про меня не скажешь! Ноги болят ужасно.— А у меня и промежность ноет.— Тетя Дженнифер!— Ой, хватит жеманиться, Гарнет! Мы же не на публике. Эта часть тела у нас действительно пострадала, не так ли? Уже довольно давно нам не приходилось так широко раздвигать ноги. Мне-то уж во всяком случае.Гарнет отвернулась, чтобы по выражению ее лица тетя ни о чем не догадалась. Думая, на что бы побыстрее перевести разговор, девушка принялась разглядывать палатку.— Бьюсь об заклад, она течет. Что можно ожидать от продукции, сделанной в Конфедерации? Находясь здесь, я чувствую себя предательницей!— А я нет, — твердо сказала Дженни. — И Брант проявил заботу, обеспечив нас жильем. Здесь всего три палатки: одна, полагаю, для Дюков, вторая — клиника. Остальные же, включая Бранта, будут спать на земле.— Зачем мы сюда приехали, тетя Джен? Мы столь же бесполезны, как колючки у коровы на хвосте!— Точно. Я завидую Альме Дюк. Это должно быть очень здорово чувствовать, что понимаешь в своем деле не меньше любого мужчины. Да еще в таком возрасте и с ее ревматизмом она держится молодцом. Интересно, здесь все хозяйки ранчо должны обладать такими боевыми качествами?— Господи, упаси, — воскликнула Гарнет. — Не представляю себе худшей жизни.— Похоже, миссис Дюк счастлива. Она по-прежнему любит своего старого ковбоя. Я видела, как сияют ее глаза, когда Альма говорит о нем.Гарнет недоверчиво покачала головой и, со вздохом поежившись, все же решилась растянуться на койке, когда-то принадлежавшей мятежникам.— Ты лучше отдохнешь, детка, если снимешь ботинки.— А вдруг я не смогу их снова надеть? У меня так распухли ноги.— Я попрошу вечером немного мази у миссис Дюк, она наверняка взяла ее с собой.— Да уж в седельной сумке этой дамы скорее найдешь бутылку мази, чем духов. Похоже, запах лекарств ее любимый аромат, конечно, после запаха лошадиного пота. Да она и сама потеет, как лошадь.— И столько же работает.Едва Гарнет задремала, как повар принялся энергично стучать стальным прутом по железному угольнику. Она села на кровати, испуганно спросив:— Боже мой! Что такое?— Настало время обеда, милочка. Вставай, мы должны идти. — И тут же Дженни отмела возможные возражения Гарнет, еще до того, как та успела открыть рот. — Не надо обижать наших хозяев и заставлять Бранта думать, что это пустяковое путешествие лишило нас последних сил, не так ли?Она заметила, что глаза Гарнет блеснули.— И помни, — продолжала Дженни, поправляя одежду, — считается, что женщины-янки идут от крепкого пуританского корня.Дженни вышла из палатки, Гарнет неохотно последовала за ней. Тетя тут же вступила в оживленный разговор с Альмой Дюк, а Гарнет в одиночку побрела к фургону с провизией. Ее хитроумная наставница опять провела ее, оставив в качестве приманки, как оставляют в ловушке слепую полевку.Брант поджидал девушку возле фургона с двумя оловянными тарелками полными еды. Одну из них он предложил Гарнет.— Это вам, миледи. Или вы предпочитаете обедать в палатке?— Нет. Мы сможем здесь где-нибудь присесть?— Только на мою свернутую постель, — предложил он. — К сожалению, ничего более удобного нет, Гарнет.— Я и не надеялась.Она осторожно опустилась на тюк и взяла тарелку с тушеным мясом, бобами и хлебом. В середину была воткнута изогнутая оловянная ложка. Брант присел рядом на корточки и принялся есть, как хорошо проголодавшийся мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Как повелось, в отгоне, кроме Дюков, должны были участвовать и другие владельцы скота. Чем больше участников, тем безопаснее путь через индейские территории. С другой стороны, в больших стадах легче распространяются болезни, а кроме того, возникают дополнительные трудности с обеспечением по пути кормами и водой. И все же преимущества совместного отгона намного превосходили издержки, и владельцы ранчо продолжали гонять скот на север сообща.Те, кто должны были участвовать в отгоне, сейчас были заняты клеймением своей скотины. Предполагались, что спустя некоторое время все они соберутся возле ранчо Дюка, где и выработают окончательный план пути.Работы было столько, что кроме постоянных работников пришлось нанять временных. Когда гости прибыли на ранчо, Брант Стил находился на пастбище.Хозяйка, прихрамывая на одну ногу из-за ревматизма, вышла навстречу подъехавшему фургончику.— Приветствую вас! Очень рада, что вы приехали. Но, извините, в этих городских вещичках вы не сможете туда отправиться. Я подыщу вам что-нибудь более подходящее.«Подходящее», подумала Гарнет, это, видимо, то, во что одета сама Альма Дюк: брюки, заправленные в высокие ботинки, клетчатая фланелевая рубаха, потертая кожаная куртка, яркий платок на шее и высокая широкополая шляпа — отличительный знак техасских скотоводов, как мужчин, так и женщин.— Жозефина! — позвала Альма, когда они вошли в дом. — Люпа! Где вы? Мне нужна ваша помощь!Улыбающиеся служанки появились, как из-под земли. По-английски они говорили плохо, но работа спорилась в их руках. Вскоре Гарнет и Дженни полностью преобразились. Гарнет едва узнала себя в зеркале. Она почти совсем утонула в выданной ей одежде и засмеялась, увидев, что похожа на бродяжку. Слишком длинные рукава рубашки пришлось подвязать повыше локтя, грубые брюки из хлопчатобумажной ткани были прихвачены на тонкой талии широким сыромятным ремнем, а на маленькие ножки, чтобы с них не спадали тяжелые ботинки, Гарнет натянула несколько пар суровых носков. Если бы не дополнительная прокладка внутри шляпы, та неминуемо съехала бы девушке на нос, а толстые кожаные рукавицы держались на миниатюрных ручках только потому, что под ними находились шерстяные перчатки. На шею она повязала ярко-красный платок, предназначенный для защиты лица во время пыльных бурь. И наконец, крепкие штаны, сшитые из телячьей кожи, должны были уберечь ноги от колючих веток кустарника.Будучи значительно крупнее своей племянницы, Дженни выглядела в ковбойском костюме гораздо лучше и непринужденнее. Она смеясь подбодрила Гарнет:— Не смущайся, детка. Ты выглядишь очень мило.— Мило? Если сюда добавить фальшивый нос и раскрасить лицо, то я могла бы выступать на родео клоуном! А почему мы должны ехать верхом, миссис Дюк? Разве нельзя сесть в бричку?— В бричке по такой неровной почве, миссис Лейн? Конечно, если вы желаете, чтобы от тряски кишки превратились в желе, а женские органы спутались в клубок, то можете прокатиться в бричке. Люпа дала вам подвязку для грудей? — Гарнет утвердительно кивнула, и Альма Дюк продолжила, нисколько не пытаясь смягчить выражения:— У молодой женщины, которая ездит верхом без такой подвязки, сиськи отвисают, как у старой коровы. И еще один совет, который я усвоила в вашем возрасте, — если приближаются месячные, скачка на лошади по пересеченной местности может ускорить такое дело. Я велела Люпе положить вам в седельную сумку прокладки специально для такого случая.Несколько ошеломленная ее прямотой, Гарнет смущенно промямлила:— Уверена, все будет как надо.— Женщины, живущие здесь, никогда и ни в чем не могут быть уверены, милочка. У меня однажды после езды на лошади верхом случился выкидыш, потому что я не знала, что беременна.— Вы поедете с нами, Альма? — спросила Дженни.— Конечно. Брант никогда не простит ни мне, ни себе, если с вами приключится какая-нибудь неприятность.Последняя фраза убедила Гарнет, что своим приглашением к Дюкам они обязаны их управляющему. Иначе зачем было бы занятой по горло делами хозяйке ранчо возиться с парой новичков, приехавших с Востока? Дженни новую науку схватывала буквально на лету и училась на удивление быстро. Гарнет надеялась лишь на то, что ее присутствие не создаст дополнительных проблем.Юный грум-мексиканец помог Гарнет взобраться на высокое западное седло, вставить ноги в стремена и взять в руки поводья.— Мюсси — самая смирная из наших кобыл, — сказала Альма, оглядывая лошадь заботливым взглядом. — Она легка на ногу, как горная коза, и ничего не боится, так что не может с испуга понести ездока. Если же баловница с незнакомым всадником попытается чуток покапризничать, натяните слегка поводья, и она вновь станет как шелковая.— Да, мадам.Дженни ехала на гнедом мерине, а под миссис Дюк был пегий жеребец, которого она объездила много лет назад.— Сама обломала эту скотину, — сказала она гордо. — Сама обучила его всему, что он теперь умеет. Мошенник всегда выигрывает главные призы на всех ярмарках и родео.Альма возглавляла кавалькаду, обогнав тетушку с племянницей футов на двадцать пять. Глядя на нее, Гарнет подумала о том, что наверняка эта дама умеет ловко пользоваться висящим на поясе шестизарядным револьвером и притороченной к седлу винтовкой.— Что, они не могли найти для тебя шляпу попроще, тетушка? — поинтересовалась Гарнет.— Я сама выбрала сомбреро. Мне нравится, что оно украшено тесьмой и бисером. Жозефина сказала, что это — выходное сомбреро, вроде тех, которыми мексиканцы пользуются для своих знаменитых танцев во время фиесты. Хотела бы я насладиться этим зрелищем.— А вот я в этом диковинном костюме чувствую себя глупо, — пожаловалась Гарнет. — Не хотела бы, чтобы меня в нем увидела мама. Или — то, как я еду верхом. Это так неприлично.— Будь проще, дорогая. Лошадям приходится здесь скакать по кустам и камням. Представь, как бы ты удержалась в седле, если бы свесила ножки на одну сторону! Посмотри, какая прекрасная наездница миссис Дюк, не так ли?Еще задолго до того, как они достигли лагеря, путешественники почувствовали в воздухе запах дыма, услышали мычание коров, ржанье лошадей и громкие голоса людей. Миссис Дюк, лихо скакавшая на Мошеннике, как амазонка, скрылась в облаке дыма и пыли.Тут же к ним подлетел галопом Брант на карем жеребце, самом лучшем на ранчо Дюка. Брант сам объездил и выучил его, и Гарнет не могла не восхититься его умением обращаться с лошадьми. Неожиданно в памяти у нее всплыли строки одного из писем Дени: «Похоже, что все мятежники ездят верхом и стреляют лучше, чем наши ребята. Нам удается обращать их в бегство только тогда, когда они уступают нам в численности или вооружении».Брант натянул поводья, снял шляпу и вежливо склонил голову.— Добро пожаловать, леди! Я провожу вас до главного лагеря.Брант Стил ехал между ними, и было видно, как он обрадован тем, что видит Гарнет. Она же чувствовала себя смущенной из-за своей нелепой одежды. Чтобы поддержать разговор и не показать смятения, Гарнет сказала:— Простите, я забыла имя вашего коня.— Генерал, — улыбнулся Брант.— В честь генерала Ли, полагаю?— Ну уж не Гранта же, — засмеялся он.— Зачем же в честь побежденного-то? — Гарнет не смогла удержаться, чтобы не съехидничать.— Я преклоняюсь перед характером и умом этого человека, — серьезно ответил он. — Большинство военных считает, что, будучи в равных условиях, Роберт Ли вышел бы победителем.В их разговор вмешалась Дженни.— Я думала, что вы подписали перемирие между собой, мои друзья. Давайте же сегодня не нарушать его.— В Дженнифер пропадает дипломат! — проворчала Гарнет. — Она уговорила меня приехать сюда, так же, как вы убедили миссис Дюк прислать приглашение.— Да, я благодарен им обеим за то, что вижу вас здесь.— Только не стройте иллюзий относительно причин моего согласия, — жестко отрезала она.— Я понимаю. А вы, пожалуйста, не принимайте близко к сердцу мои слова, я не хотел бы обидеть вас снова, — бросил он, отъезжая в сторону.Неожиданно они попали в самый центр столпотворения. Вокруг бешено кипела работа. Работники Дюка, бросая лассо, отлавливали и клеймили мычащих телят и ржущих жеребят. В отдалении другие ковбои на лошадях сгоняли в одно место взрослый скот.Миссис Дюк присоединилась к мужу, мгновенно включившись во все дела сразу, для чего ей пригодился весь ее многолетний опыт и знания. Неподалеку, возле фургона с провизией, готовилась еда. Аромат тушеного мяса, перца чили, бобов и кофе смешивался с запахом навоза, мочи, крови, паленой шерсти и кожи, образуя причудливую гамму.— Уверен, что вам хотелось бы отдохнуть перед едой, — сказал Брант, указывая на одну из немногочисленных палаток. Гарнет немедленно укрылась в ближайшей из них, опустив за собой полог.Неутомимая Дженни предложила свою помощь повару, старому седому холостяку, выпалившему ей в ответ на одном дыхании:— Спасибо, мадам, справлюсь сам, ведь готовлю много лет и, полагаю, буду делать это, пока не помру с ложкой в руке.Дженни ничего не оставалось, как присоединиться к Гарнет, угрюмо сидевшей в палатке на одной из походных коек. Это было наследие армии Конфедерации, как, впрочем, сами палатки и побитые молью серые шерстяные одеяла.— Здесь ты не много увидишь, моя дорогая.— Я и так достаточно насмотрелась и нанюхалась, наверно, на всю жизнь. Мне жаль, что перед отъездом я не выкупалась в твоем цветочном одеколоне и не высыпала дюжину пакетиков соше себе под лифчик.— Ничего, запах — дело привычное, — утешила ее Дженни. — Подумай сама, ты же не можешь все время прятаться в этой палатке. Мы должны будем выйти, хотя бы чтобы поесть.— У меня не вызывает аппетита то, что готовится в этих горшках и на жаровнях! Разве ты не заметила под треножниками сухие коровьи лепешки? Они же готовят на них!— Да, потому что с дровами здесь туго. Деревьев в прерии, как ты знаешь, немного.— О Господи! А где Брант?— Работает, как все. Он выглядит великолепно, как прирожденный ковбой, сидя в высоком седле с лассо в руке.Гарнет вздрогнула, осторожно прикоснувшись к внутренней поверхности бедер, стертых седлом.— Вот уж чего про меня не скажешь! Ноги болят ужасно.— А у меня и промежность ноет.— Тетя Дженнифер!— Ой, хватит жеманиться, Гарнет! Мы же не на публике. Эта часть тела у нас действительно пострадала, не так ли? Уже довольно давно нам не приходилось так широко раздвигать ноги. Мне-то уж во всяком случае.Гарнет отвернулась, чтобы по выражению ее лица тетя ни о чем не догадалась. Думая, на что бы побыстрее перевести разговор, девушка принялась разглядывать палатку.— Бьюсь об заклад, она течет. Что можно ожидать от продукции, сделанной в Конфедерации? Находясь здесь, я чувствую себя предательницей!— А я нет, — твердо сказала Дженни. — И Брант проявил заботу, обеспечив нас жильем. Здесь всего три палатки: одна, полагаю, для Дюков, вторая — клиника. Остальные же, включая Бранта, будут спать на земле.— Зачем мы сюда приехали, тетя Джен? Мы столь же бесполезны, как колючки у коровы на хвосте!— Точно. Я завидую Альме Дюк. Это должно быть очень здорово чувствовать, что понимаешь в своем деле не меньше любого мужчины. Да еще в таком возрасте и с ее ревматизмом она держится молодцом. Интересно, здесь все хозяйки ранчо должны обладать такими боевыми качествами?— Господи, упаси, — воскликнула Гарнет. — Не представляю себе худшей жизни.— Похоже, миссис Дюк счастлива. Она по-прежнему любит своего старого ковбоя. Я видела, как сияют ее глаза, когда Альма говорит о нем.Гарнет недоверчиво покачала головой и, со вздохом поежившись, все же решилась растянуться на койке, когда-то принадлежавшей мятежникам.— Ты лучше отдохнешь, детка, если снимешь ботинки.— А вдруг я не смогу их снова надеть? У меня так распухли ноги.— Я попрошу вечером немного мази у миссис Дюк, она наверняка взяла ее с собой.— Да уж в седельной сумке этой дамы скорее найдешь бутылку мази, чем духов. Похоже, запах лекарств ее любимый аромат, конечно, после запаха лошадиного пота. Да она и сама потеет, как лошадь.— И столько же работает.Едва Гарнет задремала, как повар принялся энергично стучать стальным прутом по железному угольнику. Она села на кровати, испуганно спросив:— Боже мой! Что такое?— Настало время обеда, милочка. Вставай, мы должны идти. — И тут же Дженни отмела возможные возражения Гарнет, еще до того, как та успела открыть рот. — Не надо обижать наших хозяев и заставлять Бранта думать, что это пустяковое путешествие лишило нас последних сил, не так ли?Она заметила, что глаза Гарнет блеснули.— И помни, — продолжала Дженни, поправляя одежду, — считается, что женщины-янки идут от крепкого пуританского корня.Дженни вышла из палатки, Гарнет неохотно последовала за ней. Тетя тут же вступила в оживленный разговор с Альмой Дюк, а Гарнет в одиночку побрела к фургону с провизией. Ее хитроумная наставница опять провела ее, оставив в качестве приманки, как оставляют в ловушке слепую полевку.Брант поджидал девушку возле фургона с двумя оловянными тарелками полными еды. Одну из них он предложил Гарнет.— Это вам, миледи. Или вы предпочитаете обедать в палатке?— Нет. Мы сможем здесь где-нибудь присесть?— Только на мою свернутую постель, — предложил он. — К сожалению, ничего более удобного нет, Гарнет.— Я и не надеялась.Она осторожно опустилась на тюк и взяла тарелку с тушеным мясом, бобами и хлебом. В середину была воткнута изогнутая оловянная ложка. Брант присел рядом на корточки и принялся есть, как хорошо проголодавшийся мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34