— Расстегни, пожалуйста, — прошептала она, поворачиваясь спиной, так как Лоллипоп был обучен развязывать лямочку только на одном плече.— А кто помогает тебе в другое время? — поинтересовался Брант.— Горничная. — Правда, она очень плохо говорит по-английски, так что мне теперь приходится изучать испанский язык.Ловко действуя, он справился с длинным рядом застежек.— Я знала одного парня в Сент-Луисе, большую шишку. Так ласки были для него всем. Именно всем, поскольку он являлся своего рода импотентом.— А вот я нет, — произнес Брант, поглаживая ее ягодицы.— Я это знаю, — прошептала она. Оставалось снять только трико. Оставшись совсем нагой, Лэси наблюдала, как раздевается Брант. Лоллипоп сидел на середине кровати в классической позе — закрыв лапками глаза.— Ну разве не умница? Однако эти маленькие бесенята иногда бывают ревнивыми, как ты знаешь. Так что давай, дорогой, посадим его в туалетную комнату. — Так они и сделали.Ее чувственность была неистощима, и Брант понимал, что в эту ночь ему завидуют все мужчины города, а особенно — Салли Фосс.Расслабленно откинувшись на подушки Лэси проворковала:— Я так жду встреч с тобой, любимый. Это — лучшее, что есть в моей жизни.— А твоя работа, Лэси?— Работа в ресторанах среди пьяной публики? Нет, не к этому я на самом деле стремилась, Брант, не в этом мое призвание. Я научилась в этой жизни кое-чему и думаю, смогу стать богатой и знаменитой.— Конечно, научилась, милая, и, конечно, станешь, — сказал он целуя ее.— И ты тоже, если пожелаешь. Он наблюдал за ней, восхищаясь матовым отблеском лампы на ее обнаженных грудях.— Это звучит как предложение.— Да, дорогой, — она сделала паузу. — Театральные менеджеры хороших актеров, Брант, делают, пожалуй, побольше денег, чем ты получаешь от Дюков. Теперь, как ты знаешь, по Миссисипи ходят шоу-корабли и имеют неплохие сборы. Думаю, нам удастся достаточно заработать, чтобы купить свой пароходик и пустить его по Огайо до Питсбурга. А оттуда уже недалеко до Нью-Йорка, вот где настоящие деньги! Когда-нибудь мы могли бы отправиться за рубеж — в Лондон или Париж!— Ты серьезно?— Абсолютно! Я могу не только петь и танцевать с обезьяной, Брант. Немного подучившись, я сумею стать настоящей актрисой. Всю свою жизнь я мечтала играть на театральной сцене.— С твоим талантом ты сможешь достичь всего этого и без меня, Лэси.— Но я хочу, чтобы ты был со мной, Брант! Мы поедем вместе, хорошо? Почему бы нам не стать деловыми партнерами?— У тебя и у самой хорошо получится, милая. Кроме того, тут наши планы не совпадают. Я неплохо здесь устроился. Тебе же нужен честолюбивый антрепренер.Пальчиками она водила по темным волосам на его бронзовой груди.— Ты говоришь, дорогой, что хочешь обзавестись своим ранчо. Но не слишком ли скромная цель для тебя? Ну почему ты не желаешь быть моим менеджером?— Это всего лишь другое название для человека, живущего за счет женщины, — грустно проговорил он, потянувшись за бутылкой, стоявшей на столе.— Смешно! Ты же продавал бы мой номер, а не мое тело.Ее упорство развеселило его.— Я имел в виду не это, Лэси. Сама посмотри, я уже пью виски другого парня и курю его сигареты. Неужели ты думаешь, я не понимаю, что ты стащила все это у Фосса?— Ax, не беспокойся, пожалуйста! Я ничего не стащила. За все он предъявит счет. Этот жадный ублюдок не даст бесплатно своей матери глоток воды, даже если она будет умирать от жажды. Он забирает часть денег у девушек из обслуги салуна, продающих свои ласки на сторону.— А известно ли ему о наших… Одним словом, он в курсе?— В курсе.— И он думает, что я плачу тебе?— Он знает, я — не шлюха. И конечно же, я, достаточно часто отказываюсь от его золота.— Извини, Лэси. Я только хотел убедиться, что этот скунс не пачкает мое имя лживыми обвинениями. Надеюсь, я не обидел тебя?Она криво усмехнулась.— Меня трудно обидеть, Брант. Я родилась в аптечном фургончике, принадлежавшем моим родителям, когда в Миссури проходила торговая ярмарка. Позднее я не удивилась, узнав, что отец продавал билеты для желающих посмотреть роды. Мои мать и отец старались из всего делать деньги. Меня заставляли помогать отцу Продавать пилюли от импотенции, а матери — контрацептивы и средства для произведения аборта.— Бедный ребенок. Лэси пожала плечами.— Отец умер, когда мне было только одиннадцать, и мать сразу же вышла замуж за бездельника, который был десятью годами ее младше. — Лэси сделала длинную паузу, собираясь с силами, и лишь затем продолжила:— Он изнасиловал меня накануне моего тринадцатилетия и сказал ей, что это я его соблазнила! Можешь себе представить такое? В тот же день мать выгнала меня на улицу, бросив на произвол судьбы. Я просила подаяние у прохожих, пока власти не поместили меня в приют. — Она содрогнулась и закрыла глаза. — О Господи, что это было за место! Заведующая обожала стегать хлыстом голых девочек. Через год я убежала оттуда и устроилась домашней прислугой только за еду и крышу над головой. Однако когда я превратилась в настоящую девушку, уже ни одна хозяйка не хотела нанимать меня.Брант прижал ее к себе, как бы желая согреть ту девочку, которой она когда-то была.— Почему ты раньше не рассказывала мне об этом?Лэси вздохнула:— Это не такая история, которой стоит хвастаться. Не знаю, почему я рассказываю ее тебе теперь. Может, только потому, что ты не похож на других мужчин. Не хочу тебя обманывать. Ты удивлен? Шокирован?— Нет, — ответил он, крепко ее обнимая. — Я восхищен твоей честностью, моя дорогая, и не имею никакого права осуждать тебя.— Это еще не все, — горько улыбнулась она. — В семнадцать я стала любовницей одного богача из Чикаго. Тогда я работала у него в доме горничной. Ему было пятьдесят, он имел солидное положение в обществе, его жена умерла от рака. Ему приходилось много путешествовать по большим городам Америки. Чтобы я не скучала во время его отсутствия, он подарил мне ручную зверюшку.— Обезьянку?— Точно. Я назвала его Лоллипоп, потому что он любит леденцы на палочке, и обучила его маленькому трюку, чтобы развлекать хозяина. Однажды он уехал надолго в Вашингтон и вернулся с молодой женой. Тут же Эльвира Шварц снова оказалась на улице! Да, это мое настоящее имя, но я не могла с ним выступать на подмостках. Я обожаю кружева, так мне в голову пришло имя Лэси Лэси — кружевная.

, ну а генерал Ли всегда был моим героем. Я могу сменить имя еще раз, если мне удастся стать серьезной актрисой.Притянув ее к себе, Брант сказал:— Тебе пришлось хлебнуть лиха, Лэси. Я думал, что многое испытал во время и после войны, но мне далеко до тебя.Лэси прильнула к нему, теплая, мягкая, податливая. Ее губы жадно раскрылись навстречу ему, а искусные руки творили свое удивительное волшебство. Она никогда не скрывала своего желания, никогда не сопротивлялась и никогда ничего не просила. Заниматься с ней любовью было огромным счастьем. Ну разве нужно ему думать о ком-то кроме нее? Но он мечтал о другой. Понимала ли это Лэси? Брант чувствовал, что Лэси знает об этом и старается при помощи всех своих чар изгнать образ бледной, хрупкой женщины, навсегда вставшей между ними.— Ты потрясающая женщина! — наконец сказал он.— Ты сногсшибательный мужчина!— Неплохое сочетание, однако.— Но, увы, недостаточно хорошее, чтобы стать постоянным, а? — спросила она. — У меня же нет шансов, не так ли? Местресс Местресс — любовница.

, но не миссис.— Лэси, давай не будем ничего портить.— Скорей всего, ты окажешься с этой злючкой, и это очень жаль. Гарантирую, что с ней тебе не будет так интересно, но ты, конечно, должен убедиться в этом сам. Правда, предварительно надев ей на палец кольцо. Женщины ее типа не допускают свободной любви.— Ты говоришь слишком много лишнего, моя радость. Разве я не упоминал, что обожаю молчаливых женщин? — Он засмеялся и потянулся за одеждой.Лоллипоп уже начал выражать недовольство, что-то сердито лопотал и скребся в дверь.— Я выпущу его? — спросил Брант, беря в руку кобуру.— Как хочешь, любимый.Брант поцеловал ее, коснувшись одной из обнаженных грудей. Его плоть вдруг снова налилась огнем желания.— Попозже, — пробормотал он, — я выпущу его попозже.— Хорошо, тогда положи хотя бы свой пистолет, ковбой!— Ковбой? — Он засмеялся, вновь сбрасывая с себя одежду. — А ты пробовала заниматься любовью с ковбоем? Нет? Сейчас ты восполнишь этот пробел… Глава 13 Раньше Гарнет без всякого календаря знала, какая пора на дворе. Живя в Новой Англии, не составляло никакого труда различать времена года. В Лонгорн Джанкшин сезонные изменения были почти не заметны. Наступившая осень совсем не изменила городок, только трава стала посуше и порыжее да листья на деревьях пожелтели. Осеннее солнце по-прежнему безжалостно палило землю, а ветры из прерии все так же гнали перед собой серебристую пыль.— Помнишь бабье лето в Авалоне? — задумчиво спросила у тетушки Гарнет, глядя в окно. — Какие там яркие краски, не правда ли?Дженни штопала носки Сета. Вся одежда дядюшки нуждалась в починке.— Резкий контраст, не так ли?— Я хочу домой, тетя! — От этого неожиданного вскрика Дженни вздрогнула.— Дорогая моя, ты же знаешь, что сейчас это невозможно. Путь очень долог, и зима опередит нас. Постарайся поправиться поскорее, и весной мы сможем вернуться домой. А сейчас лучше без необходимости не рисковать.— Знаешь, иногда мне кажется, что тебе понравилось жить в Техасе, тетя Джен, — хмуро сказала Гарнет.Дженни улыбнулась:— Не произноси это как обвинение в измене. Есть на земле места и получше, я согласна, но ведь есть и гораздо хуже. Не воспринимай все так остро, Гарнет. Будет легче, если ты примешь наше пребывание здесь как неизбежную реальность.— Это же будет капитуляция.— Нет, примирение, — поправила Дженни. — Единственное возможное поражение — смерть, но тебе, к счастью, до нее далеко. Доктор Уорнер сказал, что здоровье твое значительно улучшилось, хотя о моральном состоянии, конечно, этого не скажешь.— Да что он знает? Я стала поправляться от этой простуды еще до того, как дядя Сет попросил его взглянуть на меня.— И все же изготовленный им тоник помог тебе, — настаивала Дженни, ни на мгновение не прерывая своего рукоделия. — Он не согласился с диагнозом доктора Форбса относительно твоего состояния.Сделав довольно продолжительную паузу, она добавила:— Думаю, многие из твоих проблем — это проблемы женщины, у которой нет мужчин. Гарнет сделала большие глаза.— А почему собственно нет, Гарнет? — наступала Дженнифер. — Ты уже познала любовь и физическую сторону брака, поэтому теперь тебе должно этого не хватать. Твое затворничество ненормально. Ты живая, энергичная женщина, к тому же еще слишком юная для уединения. Вот почему ты все время угрюма, раздражительна и цепляешься ко всем по мелочам.— Ну, тетя, ну… ну, у меня просто нет слов! Какой ужас! Ты говоришь обо мне так, как будто я… собака в период течки! — возмутилась Гарнет.Не желая больше ничего слушать, она кинулась в лавку, где Сет производил учет товаров.— Тетя Дженнифер замучила меня нравоучительными разговорами! — выпалила она, переводя дух.— Последи пока за лавкой, — попросил Сет и направился в комнату, где сидела за рукоделием Дженнифер. — Джен, что случилось? Отчего Гарнет так расстроена? Может быть, мне сходить за доктором?Дженни вздохнула:— Не надо, Сет. Он же первый сказал тебе, что не в его силах вылечить нашу девочку от душевных мук.— А у тебя никаких идей нет?— Есть одна, — призналась Дженни. — Давай пригласим Бранта Стила в следующий его приезд к нам на ужин.— Я думал об этом, Джен. Но Стил не так часто приезжает в город, как ты знаешь. Наверное, раз в неделю, чтобы закупить припасы для ранчо Дюка и… побывать у той красавицы из салуна.Дженни нахмурилась:— Я была уверена, что мисс Ли долго здесь не задержится.— Уверен, что Фосс ей хорошо платит.— Это не единственная причина, почему она осталась, Сет, и ты это знаешь.— Догадываюсь. Впрочем, одно дело пригласить к нам Бранта, и совсем другое — заставить Гарнет заинтересоваться им.— Девочка обратила на него внимание, Сет. Уже довольно давно Гарнет думает о нем, но, к сожалению, ей кажется, что она поступает дурно. Ах, если бы ей помочь избавиться от такого барьера. Мне даже приходила в голову мысль самой подделать государственное извещение о гибели ее мужа, да вот только я не знаю как.Сет задумчиво поскреб в затылке.— На самом-то деле главная проблема в том, что ей самой хочется обманывать себя, Джен, а уж с этим мы ничего с тобой поделать не можем.— Скажи, а мистер Стил заедет сюда в субботу за сигарами, которые он заказал?— Да, но они еще не пришли. В последнюю доставку я получил только жевательный и нюхательный табак, так что многие парни будут разочарованы.— Не беда, это заставит мистера Стила приехать еще раз. Джентльмены с Юга обожают гаванские сигары, виски бурбон, породистых лошадей и красивых женщин, хотя не обязательно в такой последовательности.— Ты знаешь, что сейчас похожа на интриганку, Джен? — усмехнулся Сет.— Не льсти мне, пожалуйста, а лучше помоги в моей затее.— Хорошо. Дюки обычно устраивают два праздника в году и на них приглашают все графство. Время осеннего наступит уже через пару недель. Может, нам удастся соблазнить Гарнет отправиться туда вместе с нами?— Прекрасная идея! А если бы ее туда пригласил Брант, мы с тобой не выглядели бы заговорщиками. Ну, ладно. Пойду попрошу мясника оставить для меня хороший кусочек вырезки. Если у тебя в запасе есть базилик, чебрец или лавровый лист, будь добр, оставь мне их для приготовления ужина.
Гарнет сидела на крыльце, любуясь яркими красками заката. Казалось, что горизонт на западе охвачен огнем. Цветы разросшейся возле дома жимолости наполняли воздух сладким ароматом, напоминавшим ей дурманящий запах духов Лэси Ли.Когда последние красно-оранжевые отблески погасли над горизонтом, в «Серебряной шпоре» зажглись огни. Затем засветились окна отеля, который еще с полудня начал заполняться народом. Сегодня была суббота, и все пути вели в город.Музыка, смех, иногда пьяная ссора в салуне или дуэль на городской площади — от всего этого даже самые осторожные из горожан, сидевшие субботним вечером дома, каждый раз не могли уснуть до глубокой ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34