— Я угощу вас стаканчиком портвейна.
— Не могу, Фанни. Мне предстоит посетить еще нескольких пациентов.
— Тогда выпейте чаю.
— С удовольствием.
— Ты присоединишься к нам, дорогая Аннабель?
— Непременно, но чуть позже. Где вас найти?
— В столовой.
Когда тетя Фанни и доктор ушли, я сказала лакею:
— Останься с мистером Стивеном и не отлучайся ни на минуту.
Мэтьюз посмотрел на меня своими рыбьими голубовато-серыми глазами:
— Слушаюсь, миледи.
— Полагаю, в этом нет никакой необходимости, — пробормотал Стивен.
— Позволь мне самой судить об этом, — ответила я.
Его ужасный вид испугал меня.
— Пожалуйста, успокойся и отдохни. Постарайся ни о чем не думать.
— Я ласково обняла его за плечи. — Мне будет гораздо спокойнее, если с тобой останется Мэтьюз. Прошу тебя, не упрямься.
— Ладно, — устало согласился Стивен.
Внизу я увидела Джема Уошберна. В сорочке Джека и хорошо начищенных сапогах он выглядел вполне прилично, несмотря на неопрятные черные лохмы. Однако его худое лицо выражало настороженность.
— Хотелось бы знать, что ты делал в это утро на той тропинке, где нашел Стивена. — Я старалась скрывать неприязнь к нему.
— Я шел повидаться с Мариэттой Адаме. — В его голосе прозвучала такая же враждебность, как, вероятно, и в моем. — Вы, может, слышали, что мы скоро венчаемся.
— Слышала. Удивительно, Джем, что ты так преуспел за те пять лет, что Стивен провел на Ямайке, Даже Джордж Адаме считает тебя подходящим женихом для своей дочери.
При свете, проникавшем в небольшое круглое окошко над задней дверью, я хорошо видела Джема. Услышав мои слова, он сильно побледнел.
— Вы считаете, Стивена сослали на Ямайку из-за меня, мисс Аннабель? — Охваченный волнением, он называл меня так, как прежде.
Я подошла ближе к нему:
— А разве ты не виноват в этом?
— Да, виноват, — признался он.
— Ведь это ты шел с контрабандным товаром в ту ночь? Стивен никогда не занимался контрабандой.
— Да, — повторил он, — я. — Тряхнув головой, Джем откинул назад волосы, и этот знакомый жест воскресил в моей памяти прежнего юношу.
— Он же был твоим другом, единственным другом, Джем! Как же ты мог предать его?
Джем потупился:
— Стивен принудил меня поступить так.
Я недоверчиво фыркнула.
— Это правда, мисс Аннабель. Он кажется таким мягким и уступчивым, но вы же сами знаете, как все оборачивается, если что-то взбредет ему в голову. Из него это и молотком не вышибешь.
Мне пришлось согласиться с ним. И вдруг Джема прорвало:
— Стивен знал, что я связан с контрабандистами, и слышал, будто властям донесли об очередной партии коньяка. Он нашел меня в лесу и велел идти домой, сказав, что сам позаботится о коньяке. Я не хотел этого делать, но он все долбил и долбил свое… в конце концов я подчинился.
Так я и предполагала!
— Как благородно с твоей стороны, — презрительно заметила я.
— Я поступил как трус, сам знаю. Но Стивену… удалось меня убедить, что это разумное решение. Он сказал, что, если попадусь я, меня сошлют, а может, даже повесят, тогда как он, сын графа, отделается лишь предупреждением. И я поверил ему. Поэтому, когда я узнал, что его ссылают на Ямайку, меня будто обухом по голове огрели.
— Однако ты почему-то не явился с повинной, не взял на себя ответственность.
Джем запустил пальцы в волосы, а потом я увидела у него под ногтями запекшуюся кровь Стивена.
— Видите ли, он тайно передал мне письмо с одним лакеем.
Я молча уставилась на него:
— Тайно передал тебе письмо?
Джем кивнул.
Меня ослепил гнев. Стивен послал ему письмо! Ему, а не мне!
— И что же он тебе написал?
— Велел мне помалкивать и угрожал назвать меня лжецом, если я явлюсь с повинной.
— Стивен послал тебе письмо уже после того, как его посадили под замок? — уточнила я. Джем снова кивнул.
— Он написал, что его высылают всего на один год. — Глубоко посаженные глаза Джема сверлили меня, а в его голосе звучали воинственные нотки. — Он оставался на Ямайке так долго только потому, что вы вышли замуж за его брата.
— Что ты сказал? — в ужасе спросила я.
— Он оставался на Ямайке так долго потому…
— Нет! Ты сказал, что Стивена выслали на год?
— Так он написал.
«По меньшей мере пять лет», — сообщила мне мать. Слова Джема потрясли меня.
— Почему вы так поступили с ним, мисс Аннабель? — продолжал он. — Да, я был его другом, но любил он вас. Ведь вы со Стивеном были… ну просто водой не разлить. Как вы могли так поступить, мисс Аннабель? Как?
Отпрянув назад, я отвела глаза от Джема:
— То, что происходило или происходит между Стивеном и мной, — не твое дело. — Я уставилась на медную стойку для зонтов.
— То, что касается вас, и впрямь не мое дело. А вот за Стивена я очень беспокоюсь. Уверен, мисс Аннабель, кто-то подкарауливал его в лесу.
Я быстро посмотрела на Джема:
— Почему ты так считаешь?
— А потому, что сам Стивен не мог ослабить подпругу. К тому же в лесу не было никакого щенка. Да, я слышал звуки, стоя на коленях возле Стивена, но то позвякивала уздечка. Кто-то удалялся на лошади в лес.
— Так и знала, — выдохнула я. — О Господи! Пока Стивен искал щенка, кто-то ослабил его подпругу.
— Бьюсь об заклад, что так оно и было. Не подоспей я вовремя, тот, кто охотился за Стивеном, трахнул бы его по голове, и делу конец.
Лицо Джема вдруг расплылось перед моими глазами. Мне стало дурно, но все же я почувствовала, что мои плечи обвила сильная рука. Очнулась я в старом, эпохи короля Иакова, дубовом кресле, предназначавшемся для посетителей, входящих в дом через заднюю дверь.
— Может, позвать кого-нибудь? — своим грубоватым тоном спросил Джем.
— Нет. — Сделав несколько глубоких вдохов, я поглядела на Джема:
— Со мной все в порядке. Просто меня потрясло то, что мои худшие опасения сбываются.
— Господи, мисс Аннабель, но кто же хочет его убить? Ведь он вернулся совсем недавно, с ним некому сводить счеты.
— Не знаю, Джем, но будь я проклята, если не выясню, кто это.
— Конечно, узнаете, мисс Аннабель. Вы ведь такая же упрямая, как и Стивен. Его нельзя оставлять одного, — добавил Джем. — Даже в спальне. Хотите, я посижу с ним?
— Я оставила со Стивеном лакея.
— Да что он может, этот ваш лакей? — презрительно фыркнул Джем. — Вот схожу домой, переоденусь, а потом вернусь и постерегу Стивена.
Я призналась себе, что Джем нужен мне как надежный союзник. Вероятно, он прав: его неожиданное появление на лесной тропинке спасло Стивену жизнь.
Мне также стало ясно, что случай с подпругой не имеет никакого отношения к контрабандистам.
— Думаешь, на него покушается кто-то из домочадцев?
— Боюсь, что так.
Я облизнула пересохшие губы.
— Но почему, Джем?
— Поняв причину, вы узнаете, кто этот подлец. Но как мучительно выяснять! Подумать только, что кто-то из нашей семьи…
— Так мне вернуться? — спросил Джем.
— Да.
Он уже отворил дверь, когда я окликнула его:
— Джем!
Он обернулся.
— Захвати все, что нужно. Возможно, тебе придется остаться у нас.
Глава 24
Джем вернулся и всю вторую половину дня просидел, сложив на груди руки и настороженно глядя на дверь. Заглянув в спальню около пяти, я сказала ему, что ужин подадут в отведенную ему комнату, а пока я сама подежурю у Стивена.
— Я могу поесть и здесь, мисс Аннабель, — возразил он.
— Всю ночь просидеть трудно. — Поняв, что не убедила Джема, я добавила:
— Мне хотелось бы побыть с ним наедине.
— Хорошо.
Через распахнутые окна спальни доносился запах свежескошенной травы. Стивен лежал неподвижно, и, стоя у кровати, я внимательно наблюдала за ним.
Мне показалось, что он дышит слишком часто и поверхностно, и меня охватил страх. Спит Стивен или лежит в беспамятстве? А вдруг он никогда не проснется?
— Стивен! — позвала я. — Проснись!
Он не пошевелился, но его ресницы слегка затрепетали. Я положила руку ему на плечо и встряхнула его:
— Ты должен проснуться! Стивен приоткрыл глаза, и я сразу поняла, что у него разламывается голова.
— Аннабель?
Его язык по-прежнему заплетался, но он очнулся и даже узнал меня. Я склонилась над ним:
— Прости, что разбудила тебя, Стивен. Все в порядке. Спи.
Он закрыл глаза. Ноги у меня подкашивались, и я опустилась в кресло возле кровати, очень неудобное, с резным львом на тяжелой дубовой спинке. «Придется поменять его», — подумалось мне.
Устроившись так, чтобы лев не упирался мне в голову, я размышляла над тем, что узнала от Джема.
Как низко поступила моя мать, солгав, что Стивена ссылают на пять лет. «Пять лет — или ему будет предъявлено обвинение в контрабандной торговле».
Нагнувшись, я прильнула губами к руке Стивена, лежавшей поверх одеяла. Затем прижалась щекой к его теплой ладони и закрыла глаза.
И вот мне снова семнадцать лет, моя мать только что заподозрила, что я беременна.
Это случилось на другой день после отплытия Стивена. Едва притронувшись к ужину, я извинилась и ушла к себе в комнату. Через десять минут ко мне явилась мама и тут же высказала свое ужасное подозрение.
Я была потрясена.
— От кого этот ребенок, Аннабель? — спросила мама.
Я словно потеряла дар речи.
— От Джералда?
Я молча покачала головой.
Мать поджала губы:
— Нет, это, пожалуй, было бы слишком хорошо, на такое нечего и надеяться. Значит, от Стивена?
Похолодев, я обхватила себя руками:
— Д-да. От Стивена.
Когда мне исполнилось шестнадцать, мама перевела меня из детской в мою новую спальню, расположенную в середине коридора на втором этаже. Это затрудняло наши контакты со Стивеном, ибо мне приходилось следовать по коридору к одной из двух лестниц. Только на третьем этаже, где помещались детская и комната Стивена, я чувствовала себя в относительной безопасности. Глаза мамы холодно сверкнули.
— Мы слишком долго оставляли тебя и Стивена без присмотра, Аннабель. — Она побелела от гнева. — Мы с Уэстоном всегда считали, что вы как брат и сестра. Именно это вы и старались нам внушить.
Я облизнула губы.
— Да.
Мама ломала руки:
— Когда сегодня в столовой я увидела твои глаза… — Она умолкла, онемев от ярости, огляделась, схватила со стола фарфоровую статуэтку и вдребезги разбила ее о камин.
Я вздрогнула.
— Боже мой! — воскликнула мать, видимо, ощутив облегчение. — Да ты же повела себя как дура, Аннабель!
Вздернув подбородок, я дерзко заявила:
— Я люблю Стивена, мама, и он любит меня.
— О да! — саркастически фыркнула моя мама. — Он любит тебя так сильно, что связался с контрабандистами и, спасая свою шкуру, удрал на Ямайку. — Она взглянула на меня холодным, бездушным взглядом. — Стивен сообщил тебе о своем отъезде?
Я опустила голову.
— Значит, не сообщил. — В голосе матери прозвучало удовлетворение. Я посмотрела на нее:
— Ты даже не позволила мне увидеться с ним и нарочно заперла его!
— Такое условие поставили власти Уэстону. Было необходимо предотвратить возможность общения Стивена с его сообщниками-контрабандистами.
— Но я же не его сообщница!
— Стивен мог бы связаться с тобой, если бы захотел, — презрительно бросила мать. — Увидеться — нет, а написать записку мог… — Мать пристально взглянула на меня. — Но он даже этого не сделал, верно? — Мать бессовестно использовала свое преимущество:
— Как ты оправдаешь такое поведение?
Как оправдать то, чему нет оправдания?
Я молча покачала головой.
По обе стороны камина в моей комнате стояли кресла с решетчатыми спинками. Мама села в одно из них и жестом пригласила меня сесть в другое, что я охотно сделала, ибо ноги мои подкашивались, а к горлу подкатывала тошнота.
— Очень милое положение, — презрительно процедила она. — Моя дочь беременна, а отца ребенка сослали на Ямайку за сообщничество с контрабандистами.
— Сколько времени Стивен пробудет на Ямайке? — спросила я дрожащим голосом.
Мама оттолкнула ногой обломок статуэтки.
— Кто знает. Власти предупредили, что арестуют Стивена, если он вернется в Англию. Уэстон полагает, что пройдет по меньшей мере пять лет, прежде чем нам удастся испросить милости для него.
— Пять лет? — Мне такой срок показался вечностью.
— Тебе придется выйти замуж за другого.
— Я не могу этого сделать. — Меня охватил ужас.
— Ты хочешь произвести на свет незаконнорожденного ребенка?
Я закрыла лицо руками:
— Нет, не хочу.
— А может, отправишься на Ямайку? — безжалостно продолжала мать. — Выдержишь ли ты двухмесячное плавание, Аннабель? Заслужил ли такую жертву человек, который уехал, даже не предупредив тебя?
Я хорошо знала ответ на этот вопрос, поэтому выпрямилась и вздернула подбородок:
— Нет, мама, не заслуживает.
— Тогда тебе придется выйти замуж за другого.
Я вцепилась в мягкие подлокотники и закусила губу.
— Никогда этого не делай, — одернула меня мать. — Ничто так не отталкивает мужчин, как эта привычка.
Я устремила на нее испуганный взгляд:
— Ты убеждаешь меня выйти замуж, но кто женится на мне, зная, что я ношу под сердцем ребенка Стивена?
— Твоему будущему мужу совсем не обязательно знать, что ребенок не от него.
Голова у меня раскалывалась от боли.
— В твоих словах нет никакого смысла, мама.
Она презрительно усмехнулась:
— Иногда, Аннабель, ты кажешься мне слишком глупой для этой жизни. Послушай меня. Я объясню тебе, что следует делать.
***
Я подняла голову и еще раз нежно поцеловала руку Стивена.
«Мне надо было последовать за тобой на Ямайку».
Если бы не мама, вероятно, прошло бы много времени, прежде чем я поняла бы, что со мной. Тогда было бы поздно думать о замужестве и мне осталось бы одно — отправиться на Ямайку.
И ведь все это время она знала, что Стивена выслали всего на один год!
Если меня и раньше приводило в негодование ее вмешательство в мои дела, теперь, узнав обо всем, я чувствовала ненависть к матери.
Подняв голову, я взглянула на спящего Стивена, с болью размышляя о том, почему он не поговорил со мной перед отъездом. Ведь это избавило бы нас от стольких страданий!
Через пятнадцать минут вернулся Джем, а я спустилась в свой будуар.
***
Стивен проспал сутки. Боясь, как бы он не умер во сне, я каждые четыре-пять часов будила его, желая убедиться, что Стивен узнает меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31