Когда лодка причалила к уступу скалы, от которого вверх по склону тянулась еле различимая тропинка, крохотный бутон надежды в душе Ивейны расцвел пышным цветом.
– Не отставай, – велел Рорик, взяв ее за руку.
Когда они начали подниматься, Ивейна окончательно воспрянула духом. Она устала от долгого сидения в лодке, а подниматься по крутой каменистой тропе было совсем не трудно. К тому же Рорик на руках переносил ее через опасные места. Девушка принялась подсчитывать мгновения, проведенные в его объятиях, и вскоре заметила, что он «помогает» ей все чаще и чаще.
Неожиданно Рорик остановился, и девушка, увлеченная своими подсчетами, налетела на него. Он поддержал ее, но его взгляд был прикован к подножью скалы.
– Что там? – оглянувшись, спросила Ивейна. После рассказов Рорика она не удивилась бы, увидев внизу парочку инеистых великанов, но вокруг стояла полная тишина.
– По-моему, я что-то слышал, – сказал он. – Еще одну лодку.
– Торкель?
– Нет. Его лодка здесь, привязана под выступом. – Он прислушался. – Наверное, показалось.
Но все же Рорик огляделся по сторонам, изучая каждый листик и каждую веточку, и у Ивейны холодок пробежал по спине. Она думала, что кроме них с Рориком только Торольв и Анна знают о существовании Торкеля, но что если кто-то подслушал их спор прошлой ночью? Они ведь так кричали…
– Рорик…
– Да, – откликнулся он, словно прочитав ее мысли. – Нас преследуют. Быстро! Сюда.
Он буквально забросил ее на следующий уступ. Выпрямившись, Ивейна обнаружила, что стоит на каменной площадке, нависающей над фиордом. Рорик загородил ее своим телом.
Через мгновение на уступ запрыгнул человек. Он был вооружен копьем и топором, а в его глазах застыло выражение холодной, безжалостной целеустремленности. Без единого слова он отцепил от пояса топор и поднял копье.
Рорик потянулся к ножнам сразу же, как только увидел преследователя, но меч не выхватил, а просто опустил руку.
– Отойди как можно дальше и пригнись, – шепнул он, не сводя глаз с противника.
Ивейна, не помня себя от страха, попятилась. По-видимому, Рорику нужно свободное пространство. Но что он может сделать со спрятанным в ножны мечом?
Незнакомец широко усмехнулся. Коротко замахнувшись, он метнул копье прямо в сердце Рорику.
Ивейна не успела даже вскрикнуть. Все решилось в долю мгновения: Рорик уклонился, схватил летящее мимо копье, развернул его и бросил с такой силой, что оно пронзило своего владельца насквозь.
Преследователь выронил топор и удивленно уставился на торчащее из груди копье. Раскрыв рот он попытался ухватиться за древко, но его пальцы так и не достигли цели. Он покачнулся и, захрипев, рухнул на землю.
Ивейна выпрямилась, дрожа всем телом и не веря собственным глазам. Она была так потрясена неожиданным избавлением от опасности, что даже не вздрогнула, когда из-за спины донесся мужской голос.
– За свою жизнь я видел лишь одного человека, способного на подобный трюк. Отец хорошо тебя выучил, сын Эгиля Крепкорукого.
Рорик обернулся.
– Торкель, – произнес он. Его взгляд упал на меч в руке старика. – И когда же ты собирался вмешаться?
– Если бы этот подонок прикончил тебя. – Торкель мотнул головой. – Парень еще жив. Так что можешь узнать причину его подлого нападения.
– Незачем спрашивать. – Но все-таки Рорик подошел к раненому и взглянул в мутнеющие глаза. – Тебя послала Гуннхильд?
– Я должен был… заткнуть рот Торкелю. Или убить тебя… и девушку… если вы успеете раньше. – Наемник оскалил зубы, изобразив пугающее подобие былой усмешки. – Старуху было легко… – Слова сменились хрипом, и наступила тишина.
Мгновение Рорик стоял неподвижно, а затем ногой подтолкнул тело к краю площадки. Еще один пинок, и оно камнем полетело в темные воды фиорда.
Торкель одобряюще кивнул.
– Достойный конец для наемного убийцы.
Ивейна стояла ни жива, ни мертва. Рорик подошел к ней и обнял.
– Как ты, милая?
Она сумела лишь кивнуть в ответ, и Рорик крепче прижал ее к себе.
– Это моя жена Ивейна, – сказал он Торкелю. – Мы пришли сообщить о смерти Эгиля и задать пару вопросов.
Торкель взглянул на брошенный топор.
– Вижу, твои вопросы дорогого стоят. Но идемте. Я рад принять вас в моем доме. Он за следующим поворотом.
Рорик, поддерживая Ивейну за талию, повел ее наверх. Девушка шла, как в тумане, ничего не слыша и не замечая вокруг. Но постепенно забота мужа и тепло его тела привели ее в чувство.
– Мне горько слышать о смерти Эгиля, Рорик. И о твоей беде. Эгиль надеялся, что камень тебе не понадобится.
– Камень?
– Ах, так ты вообще ничего не знаешь.
– Я знаю достаточно, – мрачно ответил Рорик. – Это Ивейна потащила меня сюда. Но раз уж мы пришли, хотелось бы узнать, что еще пыталась скрыть от меня Гуннхильд.
– Сначала поедим, – сказал Торкель, указывая на крытое дерном каменное строение.
Пастушья хижина лепилась к склону горы. Рорику пришлось наклонить голову, чтобы войти, но внутри было довольно просторно.
Как только Ивейна опустилась на застеленную шкурами скамью у очага, Торольв указал на кувшин с элем.
– Налей жене выпить, Рорик. Ей не помешает. – Он взял черпак и помешал душистое варево в висящем над очагом котле. – Расскажи мне о «Морском драконе». Эгиль говорил, что ты заменил рулевое весло.
Ивейна прислонилась к стене, прислушиваясь к разговору лишь краем уха. Она уже оправилась от потрясения, но все равно радовалась покою. Торкель, несмотря на свое богатырское здоровье, напоминал ей Эгиля. Его лицо было покрыто морщинами и огрубело от непогоды, но спина осталась прямой, а белоснежные волосы и борода сохранили прежнюю густоту. Его ясные голубые глаза искрились смехом, и было трудно представить, что такой дружелюбный и гостеприимный человек когда-то занимался грабежами и убийствами.
Но это осталось в прошлом. Наслаждаясь теплом очага и вкусной похлебкой, Ивейна притихла, почти задремав, пока Торкель не подошел к сундуку у дальней стены. Он вынул какой-то предмет, завернутый в промасленную кожу, и с ним вернулся к столу.
– Вот то, что ты ищешь, Рорик.
Забыв про сон, Ивейна придвинулась ближе к мужу.
– Но это же обычный камень, – воскликнула она с удивлением и даже некоторым разочарованием.
– Рунный камень, любимая, – поправил ее Рорик, поворачивая камень в руках. Он был небольшим, с локоть длиной, и закругленным с одного края. Обе стороны были покрыты странными письменами.
– Ты можешь прочитать? – спросила она.
Рорик взглянул на Торкеля, еще раз повернул камень и начал читать.
– «Прочти эти руны. Эгиль, сын Эйрика, сына Рорика, сына Эйнара, возлег с рабыней Алисией, родившей ему сына. Затем она умерла. Сын Рорик выжил и был введен в род по закону. Будучи единственным сыном и старшим среди тех, кто может родиться впоследствии, он должен унаследовать дом отца, выделив долю тем братьям, которые могут быть рождены впоследствии. Толкователь законов Гудрик начертал эти руны».
Наступила долгая тишина. Рорик положил камень на скамью и задумчиво уставился в пламя очага.
– Вот что Эгиль говорил Ингрид, – подытожила Ивейна. – А вчера Гуннхильд помешала ей это сказать. Тот человек…
– Да. – Рорик погладил ее по руке. – Он убил Ингрид.
– Беззащитную старую женщину, – со злостью добавила девушка. – Как я рада, что ты сбросил его с утеса.
Торкель рассмеялся.
– Говоришь, как истинная норвежка. Но твоя жена англичанка, Рорик, как и твоя мать!
– А что это меняет? – Ивейна повернулась к нему. – Этот рунный камень доказывает, что Рорик должен унаследовать поместье отца, кем бы ни была его мать. Ой, Рорик, ты понимаешь? Теперь тебе не придется уезжать из Эйнарвика.
Он взглянул на нее, но Торкель его отвлек.
– Ты куда-то собрался, Рорик?
– Оттар меня выгнал. Хотя мне плевать на него. Я бы уехал в любом случае.
– Этот сопляк! – фыркнул Торкель. – Я должен был знать, что от него только и жди беды. Эгиль все предусмотрел. Он еще не был знаком с Гуннхильд, когда велел вытесать этот камень, но сделал все, чтобы защитить тебя. Сын наложницы – дело другое. Но сын рабыни становится рабом, кем бы ни был его хозяин. Эгиль хотел, чтобы ты стал его законным наследником. Он даже провел обряд введения в род. Я был свидетелем.
– Я ничего не знаю об этом, – ответил Рорик.
– Ну, конечно, ты не можешь этого помнить. По-моему, тебе и трех лет не было. Эгиль зарезал быка и сделал башмак из шкуры с его правой ноги. Затем мы наступили в него правой ногой, все по очереди, включая тебя.
– Неужели не было разговоров, – удивилась Ивейна. – Такой сложный обряд…
– Эгиль провел его в тайне. Когда Рорика привезли в Эйнарвик, все считали, что его родила женщина, которую Эгиль встретил в одном из походов, женился на ней, а потом вернул на родину. Когда Алисия забеременела, он отправил ее на одну отдаленную ферму. И ты рос там, Рорик, пока не стал достаточно большим, чтобы принять участие в обряде.
– Разве не проще было жениться на моей матери? – сухо поинтересовался Рорик. – Особенно если Эгиль любил ее.
Торкель поморщился.
– Не могу сказать. Она была англичанкой, рабыней, а он так гордился своим происхождением. Но потом родился ты. Сын. Наверное, он не ожидал, что так сильно тебя полюбит. После этого он даже перестал ходить в море.
– Мою мать это не спасло.
– Да, но ты должен помнить, что в то время мы воевали с англичанами. Руны! Нам так не хватало земли, а раздробленная Англия только и ждала, чтобы ее захватили. И мы это сделали, клянусь бородой Одина! – добавил старик, взмахнув рогом. – В год твоего рождения, Рорик, к северу от Иорвика правили мы, норвежцы. Только Альфред Уэссекский сумел дать нам отпор. Великий воин. Великий король. И не вздумай напоминать мне о Ситрике.
– Не собираюсь, – буркнул Рорик. – Разве могу я проявить неуважение к хозяину?
– Думаю, тебя останавливает мысль о моих старых косточках, – хмыкнул Торкель. – Годы не идут им на пользу. – Он встал, потянулся. – Летом я сплю снаружи. Это полезно. Так что вы останетесь тут одни.
Прежде чем гости успели ответить, он снял шкуру с ближайшей скамьи, усмехнулся и вышел.
– Это мерзнуть-то полезно? – проворчала Ивейна, ошарашенная таким поворотом событий. Она совершенно не ожидала, что останется с Рориком наедине.
– Хочешь, чтобы я тоже ушел? – тихо спросил он, вставая.
– Нет, – прошептала девушка и, набравшись храбрости, взглянула на мужа. – Я хочу быть с тобой.
Она так и не поняла, что за выражение мелькнуло в его глазах. Рорик кивнул и направился к двери.
– Я вернусь, – коротко сказал он. – Хочу задать Торкелю еще пару вопросов.
Что ж, по крайней мере, он не отказался переночевать со мной под одной крышей, – утешила себя Ивейна.
Она встала, расстелила на полу шкуры и начала раздеваться. Ее решимость подкреплялась одним-единственным ласковым словом. «Рунный камень, любимая».
Рорик тихонечко прикрыл за собой дверь и застыл на пороге. Даже сердце его перестало биться.
Ивейна сидела у огня, поджав босые ноги, и расчесывала волосы. Золотисто-медовая грива шелковистым плащом окутывала ее спину, и разделялась на отдельные пряди, открывая то изгиб бедра, то гладкое плечо.
Совсем как при первой встрече, – подумал Рорик. Но на этот раз она не страдала от боли. И он не собирался прикасаться к ней.
А если она сама этого хочет? Девушка казалась воплощением соблазна, но Рорик боялся, что страсть к ней заставляет его видеть приглашение там, где его нет. И все же Ивейна ждала его обнаженная.
Рорик подошел к ней медленно, словно боялся спугнуть. Опустился на одно колено и протянул руку. Как в первый раз. Но хотя в ее глазах читалась неуверенность, страха в них не было, и, отбрасывая волосы с ее лица, Рорик знал, что навсегда останется ее пленником.
Боги, как она прекрасна. Он мог бы любоваться ею часами.
– Это не… жалость?
– Жалость? – откликнулся Рорик. Он схватил ее за талию, встал сам и заставил подняться ее. – Это похоже на жалость? – спрашивал он между поцелуями. – Это… – Он легонечко укусил ее за шею, – или это… – он захватил губами ее сосок.
Ивейна вскрикнула, утратив способность думать, видеть и слышать. Она могла только чувствовать. Чувствовать яростный стук его сердца, силу рук, почти жестокую настойчивость его губ.
С болезненным стоном Рорик выпустил ее из объятий и начал торопливо раздеваться. Ивейна покачнулась: ее била дрожь, и она непременно упала бы, если бы не Рорик. Одним мощным движением он подхватил ее, и они вместе опустились на ложе из шкур.
– Если это называется жалостью, – пробормотал Рорик, – то это жалость к самому себе.
– Не важно, – выдохнула Ивейна, прижимаясь к нему.
Но Рорик отстранился; он держал в ладонях ее лицо, глядя ей прямо в глаза и дрожа от возбуждения.
– Это важно, Ивейна, я хочу, чтобы у тебя был выбор.
– Я уже выбрала, – шепнула девушка и прильнула к нему всем телом.
Она трепетала в его объятиях, мягкая, открытая, жаждущая. Забыв обо всем, кроме всепоглощающего желания обладать ею, слиться с ней, стать ее частью, Рорик одним резким движением вошел в нее, вырвав у нее крик наслаждения.
Хриплый стон слетел с его губ. Обнимая Ивейну так, словно она осталась единственным живым существом в гибнущем мире, он дал волю безумной страсти, и вскоре горячая струя его семени излилась в ее лоно, соединив их навечно, зародив начало новой жизни.
Если очень, очень повезет, – подумал Рорик, когда к нему вернулась способность рассуждать.
Ивейна лежала под ним, такая неподвижная, такая усталая, что он почти не слышал ее дыхания. Рорик поднял голову, вспомнив о том, с каким неудержимым пылом он овладел ею. Она еще такая невинная, такая нежная и мягкая. Не понимая, откуда в таком хрупком теле столько страсти, он провел ладонью по ее животу.
Она может носить его ребенка.
Ее ресницы дрогнули. Ивейна взглянула на него и улыбнулась. Эта застенчивая и женственная улыбка каждый раз проникала в самое его сердце.
Рорик видел, как расширились ее глаза, когда он снова вошел в нее.
– Ты думала, одного раза хватит? – Он начал двигаться, медленно, плавно, намереваясь растягивать удовольствие, пока они оба не пресытятся, не опьянеют от наслаждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26