Ивейна изумленно уставилась на нее.
– Прислуживала мне?
– Если я правильно поняла. Они с Гуннаром говорили по-норвежски. Гуннар потащил меня в таверну за пристанью, но тут появился Рорик, приказал отвести меня на корабль и дал ему денег.
– Но почему?
Анна надула губки.
– Наверное, Рорик решил оказать тебе честь. Ты ведь не какая-нибудь служанка, которая привыкла сама за собой ухаживать.
Ивейна не находила слов.
Наверное, Анна права. Возможно, Рорик пытается соблюсти приличия, но это в любом случае добрый поступок. Он мог бы приставить к ней какую-нибудь из своих рабынь, чтобы она чувствовала себя еще более зависимой и одинокой.
– Госпожа?
Ивейна моргнула, неожиданно сообразив, что молчание затянулось.
– Но все равно я ни на что не соглашусь, пока он не ответит на пару вопросов, – выпалила она и откинула полог.
– Но, госпожа, а как же новые наряды? Подожди…
Анна говорила в пустоту.
Он стоял, прислонившись к борту, и, увидев его, Ивейна застыла от изумления.
Наводящий ужас норманнский воин исчез вместе с грубой туникой, железным шлемом и варварскими украшениями. Заправленные в сапоги коричневые штаны, красная шерстяная туника, расшитая золотом, и длинный голубой плащ из драгоценного бархата делали его похожим на истинного вельможу.
Солнце золотило его подстриженные волосы, а резко очерченный профиль казался еще более решительным на фоне зеленых холмов. Он был так красив, что дух захватывало.
Неожиданно девушка вспомнила о своем жалком наряде. Она попятилась и споткнулась о лежащее на палубе весло.
Рорик выпрямился, повернулся. И замер.
Вопросы, которые хотела задать ему Ивейна, вылетели у нее из головы. Ее бросило в жар от силы его взгляда, полного яростной и еле сдерживаемой страсти.
– Я… э… хотела поблагодарить тебя за Анну, но…
Огонь в его глазах угас. Но это ничего не изменило. Рорик в два шага преодолел разделяющее их расстояние и взял ее за руку.
– И еще хорошо, что ты не позволил разлучить Бритту и Элдит, – промямлила Ивейна.
– Мне жаль, что на твоих глазах погибли два человека.
Она изумленно моргнула. Вчерашние события давно вылетели у нее из головы.
– Ты сожалеешь?
Он безрадостно усмехнулся.
– Кетиля мне не жалко, но все могло сложиться иначе. Я знал, что они с Ормом враги, но… поддался на уговоры…
Ивейна нахмурилась.
– Я слышала, ты запретил им разговаривать друг с другом.
– Только Кетилю, – ответил Рорик. – Я и нанял его при этом условии. Это моя ошибка. Оттар попросил меня взять на корабль его друзей. Но мы с Ормом не подумали о том, на что может толкнуть человека трусость.
– Я знаю, что такое правосудие, – робко пробормотала Ивейна. – Но это же ужасная смерть… быть привязанным к трупу, не иметь возможности освободиться…
– Да. – Сочувствие смягчило жесткую линию его рта. – Ты помнишь, каково быть связанной и беспомощной. Но подумай сама. Кетиль мучился бы дольше, если бы мы просто бросили его за борт.
Не дождавшись ответа, он улыбнулся.
– Поэтому мне не хотелось, чтобы ты видела его смерть, кошечка. У тебя слишком мягкое сердце.
В душе Ивейны вспыхнула обида.
– У моего сердца хватит твердости противостоять тебе, – возразила она.
– Нет. – Рорик протянул руку и погладил ее по щеке. – Я уже в нем. Или скоро в нем буду.
Ивейна глядела на него, разинув рот.
– Тебе не сердце мое нужно, – выпалила она наконец. – А что касается остального…
– Стоит мне завладеть твоим сердцем, как за ним последует и остальное.
– Остальное? – Она перевела дыхание. – И что тогда? А ты хоть подумал, что будет со мной после этого… пират?
Он усмехнулся.
– А ты уверена, что это «после» наступит, маленькая колдунья? Только если ты снимешь с меня заклятье.
Девушка опешила. Заклятье? О чем он говорит?
– Зачем мне накладывать заклятье, которое сделает меня пленницей, отвергнутой любовницей, а затем и рабыней? – возмутилась она. – Если между этими понятиями и есть разница, то я ее не вижу.
– Разница есть, – заверил ее Рорик. – Но не бойся, кошечка, тебе это не грозит. Тебя ждет иная судьба.
– Но…
– Тише, – прошептал он и склонился над ней. – Не бойся. Я хочу тебя, но никогда не обижу. Ивейна…
Господи, неужели он впервые назвал ее по имени? Ей так хотелось ощутить тепло его объятий, обжигающий жар поцелуев.
Губы Рорика скользнули по ее губам и припали к ним с ошеломляющей страстью.
Ивейну бросило в жар, а затем накатила слабость. Ей пришлось ухватиться за его плечи, чтобы не упасть. Она чувствовала его дрожь, чувствовала исходящее от него ощущение силы. Странное томление окутало ее тело…
Громкий топот заставил их отпрянуть друг от друга.
– Я не помешал? – насмешливо поинтересовался Оттар.
Рорик отпустил девушку и повернулся, загородив ее от брата.
– Ты как раз вовремя, Оттар. Собирай людей. Я хочу сегодня же вернуться в Эйнарвик.
– Сегодня? Но меня там девушка ждет…
– Обойдешься без девушки!
Резкий звук его голоса вырвал Ивейну из оцепенения. Она попятилась к шатру, затем увидела лицо Оттара и застыла на месте.
– Обойдусь?! – крикнул он. – Но мы так долго были в море!
– В таком случае, чем быстрее мы вернемся домой, тем лучше. Ну, живо!
– Ведьма! – прошипел разъяренный Оттар, проходя мимо Ивейны.
В его голосе было столько злобы, что девушка отшатнулась.
– Я не ведьма, – возразила она.
– Я в этом не уверен, – буркнул Рорик. А затем, увидев ее испуганные глаза, в сердцах добавил: – Не обращай на Оттара внимания. В Норвегии ведьм уважают. Одна из них каждый год приходит в Эйнарвик. Моя мачеха души в ней не чает.
Ивейна поежилась. Это небрежное упоминание о языческих обычаях взволновало ее еще сильнее.
Она перекрестилась.
– Священники называют ведовство злом. Происками дьявола. В Англии ее бы…
– Здесь тебе не Англия, – рявкнул Рорик. – Впредь этого не забывай. А для начала избавься от своих английских лохмотьев. Ты похожа в них на нищего мальчишку.
– Да, – покорно согласилась Ивейна. И неожиданно почувствовала, что ее губы, словно по собственной воле, изгибаются в улыбке. Она подняла глаза. – Как хорошо, что нас не видел целующимися никто, кроме Оттара.
Его ошеломленный вид доставил ей огромное удовольствие. Наполненная необъяснимой радостью, она повернулась и скрылась в шатре.
– Ей-богу, Анна, стоило согласиться с ним хотя бы ради того, чтобы увидеть его удивленные глаза. Но пусть не думает, будто я поощряю его домогательства.
– Я бы этого не опасалась, – возразила Анна, расчесывая волосы Ивейны красиво изогнутым гребнем из моржовой кости. – Но все-таки…
– Что?
– Не знаю, госпожа. Иногда мне кажется, что в нем уживаются два разных человека… и одежда тут не при чем. Можешь назвать меня дурой, но я не могу этого объяснить. Вот Торольв всегда одинаковый.
– Я поняла, о чем ты говоришь. – Ивейна, нахмурившись, вынула из сундука платье с длинными рукавами. Оно было сшито из тончайшего светло-зеленого полотна и украшено мелкими складками. – Иногда я сама не понимаю, то ли меня влечет к нему, потому что он нежный и благородный, то ли я просто пытаюсь поверить в его нежность и благородство, потому что меня к нему влечет.
– Гм. Очень уж это сложно. А мне нравится Торольв.
– Знаешь, Анна… – Ивейна обернулась. – Ты никогда не говорила, что влюблена в него? А он к тебе как относится?
Анна густо покраснела.
– Ты слишком торопишься, госпожа. Он меня почти не замечает. Но он красивый… по-своему.
Анна взглянула на хозяйку, удивленную ее признанием. И обе женщины расхохотались.
Их общий смех поднял Ивейне настроение. Она порылась в сундуке и достала еще одно платье, желтое, с короткими прорезными рукавами. Под ним на сложенной шерстяной ткани лежали украшения.
– Госпожа, эти броши великолепны. – Анна взяла в руки позолоченную овальную фибулу. – Видишь, как переплетаются фигурки животных.
– У норвежцев лучшие в мире мастера, – согласилась Ивейна, приложив к груди ожерелье из сверкающего горного хрусталя. – Я его надену. С желтым платьем и кремовой туникой.
– Но она же не сшита, – удивилась Анна.
– Нет, она ниспадает с плеч, прикрывая верхнее платье спереди и сзади. Смотри, у плеч она скалывается овальными фибулами, а это, – она указала на тонкую золотую цепочку, – крепится к одной из них. Женщины вешают на нее всякие мелочи. Обычно это ключи, но мы прицепим сюда этот гребень и маленький шелковый кошелек.
– Откуда ты все это знаешь?
– Из норвежских легенд. В детстве я ими заслушивалась, но… – девушка повернулась, всплеснув руками. – Ох, Анна, мне и в голову не приходило, что я окажусь в числе женщин, похищенных норманнами. К чему эти наряды, когда в душе я остаюсь англичанкой? Почему я не умоляла Рорика отпустить меня на свободу, вместо того, чтобы спорить и требовать? Почему?
– Не вини себя, госпожа. Вряд ли Рорик бы тебя отпустил, да и сейчас не отпустит. Я еще не видела мужчину, который так стремился бы обладать женщиной.
Ивейна взглянула на Анну с ужасом.
– Думаешь, он возьмет меня силой, если я откажусь? Неужели я обманываю себя, надеясь на его благородство?
– Нет. В благородстве Рорика можешь не сомневаться. Но сумеешь ли ты сама устоять перед ним? Ты Рорика боишься или себя?
Девушка покачала головой.
– Нечто подобное ты говорила на корабле. Я тогда не смогла ответить, не могу и теперь.
– Тебя ведь влечет к нему. Я это чувствую, и ты сама призналась.
– Да, влечет. Почему бы нет? Он красивый, он защитил нас. Бог знает, что с нами было бы, если б не он, но… – Ивейна взглянула на полог шатра. За ним ее ждало будущее… или погибель. – Знаешь, Анна, о чем я сейчас подумала. – Она повернулась к девушке и медленно произнесла: – Мы говорим о благородстве Рорика, но как же моя честь?
– Твоя? – нахмурилась Анна. – Но честь женщины напрямую зависит от мужчины. У тебя нет ни отца, ни братьев, ни мужа.
– Вот именно. Мне самой приходится защищать свою честь.
– Но…
Ивейна торопливо продолжила:
– Рорик дал мне отсрочку, но он может себе это позволить, потому что уверен, что я ему покорюсь.
– Но, госпожа, ты только что сама призналась, что сомневаешься в своих чувствах к нему…
– Сомневаюсь, – мрачно согласилась Ивейна. – Но если я и вступлю с ним в… в… любовную связь, то только по собственной воле. А не по принуждению.
– Гм. – Анна развела руками, глядя на ее решительное лицо. – А когда, по-твоему, у тебя возникнет желание вступить с ним в любовную связь?
– Думаю, скоро, – буркнула Ивейна. – Но ему это знать не обязательно.
– В таком случае, – пряча улыбку, Анна отдернула полог, – давай покажем этим норманнам, на что способны саксонские женщины. Вперед, госпожа.
Ивейна глубоко вздохнула и вышла из шатра.
И сразу же врезалась в Рорика.
Он схватил ее за плечи, шагнул назад и окинул ее взглядом с головы до ног.
– Ну? – поинтересовалась Ивейна. – Знатная женщина нравится тебе больше, чем нищий мальчишка?
Рорик вскинул брови, удивляясь ее воинственному настроению.
– Думаю, тебе безопаснее было оставаться в облике нищего мальчишки, красавица, – проворчал он, и его улыбка была очень мужской, манящей и совершенно неотразимой.
Ивейна изо всех сил старалась не улыбнуться в ответ. Бог знает, к чему это может привести.
– Святые небеса! – очень кстати воскликнула Анна. – Они тут все переоделись.
Рорик взглянул на нее с довольным видом.
– Иди с нами, – велел он. – Твое место возле твоей хозяйки. А твое, – он привлек Ивейну к себе, – со мной. – Разжав объятия, он взял ее за руку и повел на корму.
Викингов было не узнать. Некоторые из них остались в Каупанге (к тайной радости Ивейны, Гуннар входил в их число), но остальные были похожи не на воинов, а на почтенных землевладельцев или купцов.
Когда они взошли на корму, Рорик со словами благодарности взял рулевое весло из рук Торольва. Ивейна опустилась на ближайший сундук, сразу позабыв все тревоги. Даже Оттара, который пялился на нее так, словно видел впервые, она удостоила лишь мимолетным вниманием. Ее взгляд был прикован к открывающимся за бортом пейзажам.
Они шли по узкому фиорду. Вода под форштевнем сияла ослепительной синевой. Пышные зеленые луга у самой кромки берега сменялись хвойными лесами, покрывающими каменистые склоны. А еще дальше на фоне светлого, безоблачного неба вставали скалистые горы с заснеженными вершинами.
Тишину нарушал лишь тихий плеск весел и птичьи трели. Затем в неподвижном чистом воздухе раздался звук рога. Только две ноты, долгие и завораживающие.
Ивейна склонила голову, прислушиваясь.
– Весть летит впереди нас, – сказал Рорик. – Иди сюда, милая. Мы почти дома.
Его слова одним махом вернули ее с неба на землю. Девушка глядела на него, измученная страхом и опасениями, и думала о том, что настоящая битва только начинается.
– И как же ты меня представишь? – спросила она. – Как военную добычу?
Рорик нагнулся к ней, взял за руку и притянул к себе, заставив встать с сундучка.
– Спрячь коготки, котенок. Тебя и представлять не придется. Стоит только взглянуть на нас, и всем станет ясно, что ты моя.
– Да ну? – Ивейна попыталась вырвать руку и поняла, что даже собственные чувства ей изменили. Ей хотелось стоять в его объятиях, чувствовать биение его сердца, наслаждаться его жаром и силой. – Как удобно, – проворчала она, выдавливая из себя слова. – Отвезти меня в дом к твоей мачехе и снова уйти. В конце концов, мы всего лишь женщины. Мужская собственность. А собственность не думает, да? И ничего не чувствует. И не…
Ивейне пришлось умолкнуть. Еще чуть-чуть, и ее голос сорвался бы. Она до боли сжала кулаки, борясь с подступившими слезами.
И даже не услышала резкий вздох Рорика, ошеломленного ее упреком. Он открыл было рот, желая объяснить Ивейне, что в норвежских семьях наложницы пользуются почти таким же уважением, как жены… и слова застряли у него в горле.
– Не надо, – зачем-то сказал он. Ивейна так и не заплакала, не воспользовалась своей слабостью, чтобы разжалобить его. – Я знаю, здесь для тебя все чужое, незнакомое. Я не буду тебя торопить.
Она не ответила, только взглянула на него такими несчастными глазами, что у Рорика сжалось сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26