Я бы тебя…
– Хватит! – Приказ Рорика обрубил речь мачехи словно топором. – Может, Ивейна и вышла замуж за ублюдка-полукровку, но ее кровь гораздо чище твоей, хозяйка Эйнарвика. Она родственница короля Альфреда.
– Да ну? Только ее королевской крови здесь не хватало. – Лицо Гуннхильд исказилось от ненависти. – И твоей тоже, ублюдок, отродье английской рабыни. Лучше бы ты сгинул в море.
Рорик невесело усмехнулся.
– Так вот почему ты так рьяно требовала мести за Ситрика. А я-то удивлялся.
– Я слышать не хочу это имя, – закричала Гуннхильд. – Он был такой же, как ты. Надменный, насмешливый, плевать хотел на то золото, что я принесла в семью. Что ж, – она окинула Ивейну злобным взглядом, – лучше, когда на тебе женятся по расчету, чем ради мести.
– Мести? – Ивейна взглянула на Гуннхильд, а потом на Рорика. Боль, злость, все чувства, испытанные ею за последний час, слились воедино. В страх. – Рорик…
– Мы поговорим позже, Ивейна. Оставь нас.
– Почему ты ее выгоняешь, Рорик? Или ты и ей лгал? Бедняжка. Разве она не знала, что это ее царственный родственник казнил Ситрика? Нет, конечно, не знала.
Оттар рассмеялся, неожиданный поворот событий явно его развеселил.
– Не бойся, мама. Уж мы найдем, куда пристроить нашу маленькую английскую рабыню. Желательно…
Рорик развернулся, схватил Оттара за тунику и сбросил его с кресла.
Ивейна решила, что с нее хватит. Ошеломленная услышанным, она выбежала из зала и помчалась в свою спальню. Опомнилась она, только увидев сидящую на сундуке Анну.
– Я не верю, – заявила Анна.
Ивейна уставилась на нее, с трудом сдерживая слезы.
– Ты слышала?
– Когда они так орут? Трудно не услышать. – Анна встала и взяла ее за руку. – Госпожа, не обращай внимания на эту злобную норвежскую сучку. Если бы Рорик хотел отомстить, он изнасиловал бы тебя, а не женился.
– Может, он женился на мне в порыве раскаяния. – Ивейна покачнулась и всхлипнула. – Господи. Я не знаю, что хуже. Месть или жалость.
– Но, госпожа, подумай. Король Альфред умер пять лет назад. Кому теперь мстить?
– Норвежская честь, – прошептала Ивейна. – О людях никто не думает. Моя семья нанесла урон семье Рорика, а мой кузен, Эдуард, еще жив, так что… – Она умолкла и на мгновение закрыла глаза. – Ой, Анна, похоже, это и вправду месть. На корабле Рорик расспрашивал меня о моих родственниках. Тогда я не понимала, почему он говорит об Альфреде с такой горечью. Наверное, как только он узнал, кто я…
Девушка умолкла, прислонившись к двери. Боль не давала ей дышать и сломила бы ее, если бы не присутствие Анны.
– О, Боже, – прошептала она. – Наверняка, он все понял сразу, как только увидел в Селси королевское знамя.
Анна нахмурилась.
– Что-то здесь не так, но не понимаю, что именно. В таком состоянии, как у тебя, можно невесть что себе вообразить. Сядь, госпожа. Видит Бог, у тебя был тяжелый день. И у Рорика тоже. Что именно рассказала Ингрид?
– Не знаю. – Ивейна понимала, что Анна пытается ее отвлечь, помочь собраться с духом. Но вряд ли из этого что-то выйдет. Она загнала боль в самый дальний уголок сознания, чтобы подольше не вспоминать о ней. Но боль осталась и, словно затаивший хищник, ждала подходящего момента, чтобы вонзиться когтями в ее сердце.
– По-твоему, Ингрид говорила правду? – спросила Анна.
– Рорик ей поверил. – Матерь Божья, неужели он действительно хотел воспользоваться ею ради мести? То, что он женился на ней, ничего не меняет. Хотя…
Эдуард не знает, кто ее похитил.
В душе Ивейны зародился лучик надежды. Похожий на крохотный весенний бутон, робкий, беззащитный, боящийся распуститься на промерзшей земле, но упорно цепляющийся за жизнь.
Она выпрямилась, разжав руки.
Думай.
Ингрид. Мать Рорика. Правда о его рождении. Он потерял все. Если Ингрид не солгала, он потерял дом, свое имя, все, что у него было в жизни. Но все же…
– Чего-то не хватает, – пробормотала Ивейна. – Я чувствовала это раньше, но подумала, что Ингрид лукавит.
Анна нахмурилась.
– Не хватает? Чего?
– Не знаю. Но в одном я уверена, Анна. Эгиль не хотел, чтобы так получилось. Он так гордился Рориком. Я думаю… думаю, он даже любил его. Насколько способны любить эти норвежские мужчины. Если он сказал Ингрид правду, должно быть что-то еще.
– Но почему она не сказала? Ты думаешь…
– Потому что Гуннхильд ей помешала, – медленно произнесла Ивейна. И перед ее глазами вновь возникла Гуннхильд, с притворной заботой склонившаяся над старухой.
– Анна, нам нужно отыскать Ингрид и…
Она умолкла, услышав доносящийся снаружи шум. В глазах Анны мелькнула догадка.
Крики. Пронзительные женские крики.
Двенадцатая глава
– Святые небеса, теперь-то что стряслось? – Анна метнулась к двери, Ивейна за ней. Они вбежали в зал и обнаружили, что там никого нет.
– Наружу. – Ивейна стрелой вылетела из дома на яркое вечернее солнце. Крики стихли, но она увидела собравшуюся на берегу фиорда толпу. Через луг по направлению к дому спешил Торольв.
– Что там? – крикнула Ивейна, бросившись ему навстречу. – Что случилось?
– Ингрид, – ответил он. – Ее вытащили из фиорда.
– Мертвую? – Земля ушла у нее из-под ног.
– Да стой ты, – воскликнул Торольв, подхватив покачнувшуюся девушку. – Идем. Вернемся в дом. Ты тоже, Анна.
– Нет! – Ивейна оглянулась. – Где Рорик? Пожалуйста, Торольв, объясни толком, что произошло. Мы с Анной искали Ингрид. Хотели ее расспросить.
– Поздно расспрашивать. – Торольв втащил ее в зал. – Я и сам хотел задать пару вопросов.
– Но как…?
– Не знаю. – Он усадил Ивейну на скамью. – Принеси ей чего-нибудь выпить, Анна. Она бледная, как полотно.
– Где-то здесь эль оставался. Вот, госпожа.
– Со мной все в порядке, – возразила Ивейна, но покорно сделала несколько глотков. – Торольв, где Рорик?
– В горы ушел. – Торольв взъерошил пальцами волосы и принялся расхаживать по залу. – К счастью, я сам видел, как он уходит, иначе Гуннхильд могла бы заявить, будто это он столкнул старуху в воду.
– Боже правый! – Анна перекрестилась. – Так ее столкнули?
Торольв заметил, что в глазах Ивейны промелькнуло облегчение.
– Ты же не думала…?
– Нет. Я знаю, что он не смог бы напасть на Ингрид. Но, Торольв, он был так зол, так… обижен. Что он сделал с Оттаром?
– Ничего. Да и зачем? Что бы ни говорили, они единокровные братья. Рорик вытаскивал Оттара из всех передряг, с тех пор, как щенок вошел в возраст. Он всего лишь выкинул его из кресла.
Он задумался и неожиданно усмехнулся.
– Гуннхильд начала ругаться, а он просто развернулся и ушел. Я его понимаю. Нет ничего хуже сварливой женщины.
– Это не смешно, – проворчала Анна.
– Сегодня вообще день невеселый, но видели бы вы лицо Гуннхильд… Ну, ладно. Нам надо выяснить, как Ингрид умудрилась свалиться в воду.
– Если она сама свалилась, – заметила Ивейна.
Торольв нахмурился.
– Лучше держи свои подозрения при себе. Пока мы с Рориком кое-что не выясним.
– Если он вернется.
– Если, если, если. Конечно, вернется. Послушай, женщина. Он только что узнал, что его мать была рабыней, да еще к тому же англичанкой. Дай ему время прийти в себя. Тор! Я и сам чуть с кресла не грохнулся. Вот уж не думал, что Эгиль…
– В том то и дело, Торольв. Эгиль говорил со мной о чести. Он никогда бы не поставил Рорика в такое положение. Ингрид знала что-то еще, я уверена. И чего-то боялась, – добавила Ивейна, вспомнив свой разговор со старухой. – Она не сама упала, ее столкнули.
– При свете дня? На виду у всех? – Торольв покачал головой. – К тому же Гуннхильд и Оттар все время были здесь.
Но девушка его не слушала.
– Ингрид пыталась меня предупредить, – пробормотала она. – Господи, я решила, что она бредит, но это был страх. Она ведь не сразу рассказала Гуннхильд о том, что узнала. Наверное, весь день думала, к кому бы обратиться.
Анна кивнула.
– Ты права, госпожа. Ингрид целый день была сама не своя. Бедная старушка. Она была так преданна своей хозяйке. А Гуннхильд и Оттар все время шептались. Особенно после бани.
Торольв окинул девушек недоуменным взглядом.
– Бани?
На него не обратили внимания.
– Да. Меня не волнует, насколько правдоподобно это звучит. Ингрид убили. Ты помнишь, как она выглядела, Анна? Еле на ногах стояла. Я думала, что ты ведешь ее слишком быстро, но что если…?
– Ее могли опоить, – предположила Анна. – Чтобы ее рассудок помутился.
– Но зачем тогда Оттару понадобилось нападать на меня в бане?
– Они еще не знали о матери Рорика. Им нужно было избавиться от Рорика, но не убивать. Если бы тебя опозорили, если бы он развелся с тобой и снова ушел в море…
– Да. – Ивейна поежилась. – Именно это Гуннхильд сказала в зале. «Лучше бы ты сгинул в море».
Торольв выхватил у Ивейны рог и сделал солидный глоток.
– Я больше не собираюсь тут торчать. Слушайте вы, двое. Я иду за Рориком. Пока мы не вернемся, никуда не ходите, и ничего ни у кого не спрашивайте.
– Отлично, Торольв, но… – Ивейна схватила его за рукав. – Ингрид говорила о каком-то Торкеле. Ты его знаешь?
– Торкель? – Он пожал плечами. – Здесь такого нет, но это распространенное имя. А при чем тут Торкель?
– Не знаю. – Ивейна покачала головой. – Она сказала, что если с ней что-то случится, нужно отыскать Торкеля. Он знает правду.
Торольв нахмурился.
– Может, Рорик с ним знаком. Но сначала его надо найти, а только воронам Одина известно, как далеко он ушел. Ивейна, сиди в своей спальне, пока мы не вернемся. А ты, Анна, не отходи от нее. Не хватало, чтобы ты разгуливала по дому одна.
Анна вспыхнула, растеряв свою обычную невозмутимость.
– Хорошо, Торольв, – на удивление кротко ответила она.
Торольв усмехнулся и потрепал ее по щеке.
– Прости, если я плохо отзывался об англичанках. – А затем повернулся к Ивейне. – Рорик мог изменить свое мнение после встречи с тобой, но смерть Ситрика долгие годы не давала ему покоя. Я плохо знал Ситрика, но в детстве нам с Рориком он казался героем. Знаешь, такой огромный, шумный мужчина, способный на любые подвиги. – Он покачал головой, пробормотал: – Как все запутано, – и вышел из зала.
– По-моему, он пытался меня утешить, – проворчала Ивейна, когда они с Анной заперлись в спальне. – Но суть в том, что я замужем за человеком, героический родственник которого был убит моим родственником. Между прочим, Альфред тоже был героем. Он не стал бы казнить человека ни за что, ни про что.
– Меня больше Гуннхильд тревожит, – призналась Анна. – Может, это глупо, госпожа, но я все время вспоминаю слова той ведьмы. О том, что смерть витает над тобой.
Ивейна вздрогнула, но взяла себя в руки.
– Что такого особенного сказала Катя, Анна? Она видела путешествие. Но как еще мы могли очутиться здесь?
– А два корабля?
– Гм. Может, Эдуард выслал за мной погоню, но они отстали и повернули обратно? А что до смерти, так ведь все знали, что Эгиль умирает.
Анна покачала головой.
– Поскорее бы Рорик и Торольв вернулись.
Ивейна кивнула. Она знала, что ей тоже будет спокойнее с Рориком, хотя мысль о встрече с ним приводила ее в ужас. Если он еще раз посмотрит на нее таким холодным, равнодушным взглядом, ее сердце истечет кровью. И все же, словно больной, который, несмотря на страдания, вновь и вновь бередит свою рану, она будет упорно выяснять правду о том, почему Рорик женился на ней.
Надежду нелегко убить. Особенно когда любишь.
Рорик стоял под сосной, прислонившись к толстому стволу, и глядел на горные вершины, окутанные золотистым сиянием заката. Ручей журчал у его ног, извивался среди камней и падал с обрыва в лежащий далеко внизу фиорд.
Здесь он мальчишкой мечтал о сражениях и странствиях к неизведанным землям. Здесь пытался забыть обиды, нанесенные злой и ревнивой женщиной. В этом месте царила первобытная красота, и все-таки в короткую ночь страсти оно перестало быть частью его души.
Он зажмурил глаза, прижавшись затылком к шершавому стволу. А затем чутье заставило его выпрямиться и оглянуться задолго до того, как над ручьем послышался шорох шагов.
– Опасно уходить так далеко одному, – заметил Торольв. – Вместо меня сюда мог прийти кто угодно.
Рорик снова прислонился к сосне.
– Только мы с тобой знаем это место.
– Да, но когда мы были мальчишками, забираться сюда было легче.
Не дождавшись ответа, Торольв решил применить другую тактику.
– Ингрид мертва, – заявил он.
Рорик выгнул бровь.
– Что ж, она очень старая, а после такого дня…
– Дело не в возрасте. Она утонула в фиорде. Ивейна думает, что ее убили.
Боль охватила его при звуках этого имени. Такой же жестокий удар поразил его в зале, когда он понял, что теряет ее. Эта мысль высасывала из него силы, пока он не спрятал пугающее осознание собственной уязвимости за стеной холодного равнодушия. Он сделал это тогда. Сделает и сейчас.
– С чего она это взяла?
– Она уверена, что старуха сказала не все.
Смех вырвался из его груди, такой резкий, что птицы с тревожными криками вспорхнули с ветвей.
– Хель! Что еще она хочет узнать? Меня предал родной отец. Какая еще месть ей нужна?
– Я не верю в это, как не верил, что ты женился на ней ради мести, – возразил Торольв. – Но если ты не хочешь слушать, я подожду. Надеюсь, ждать придется недолго. По ночам здесь ужасно холодно.
– Никто не просит тебя остаться. – Рорик, прищурившись, взглянул на друга, развалившегося на траве. – Намеки понимаешь?
– Нет. В сравнении с той драчкой, тут такая тишина и покой. Наверное, я здесь переночую.
– Драчка? Какая еще драчка? И как ты мог оставить Ивейну одну в Эйнарвике? Я же просил тебя присмотреть за ней до моего возвращения.
Рорик бросился вниз по тропинке с такой скоростью, что Торольву пришлось его догонять.
– Пока Ивейна в безопасности. Я запретил ей выходить из спальни. Но она не хочет, чтобы я был ее защитником. Ты же ее муж, а не я.
– У нее не было выбора. Но я это исправлю.
– Что ты имеешь в виду?
– Я отвезу Ивейну в Англию к ее кузену.
Торольв уставился на него.
– Чтобы получить выкуп? А они не подумают, что она… э…?
– Нет, не ради выкупа. А что касается остального… – Рорик замедлил шаг и мрачно взглянул на Торольва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26