К тому же Алекс знала о том, что герцогиня выросла в колониях, и желание герцога хранить верность родине своей супруги и земле, на которой им посчастливилось встретиться, было весьма понятным.
Как, должно быть, трудно членам одной дружной семьи демонстрировать ненависть и презрение по отношению друг к другу, постоянно разыгрывать этот идиотский спектакль, подумала Алекс. Но не успела она развить эту мысль, как из тени на свет вышла высокая женщина в плаще с капюшоном. Легким движением она откинула капюшон, и золотая ррива густых волос упала ей на плечи. У Алекс вдруг защемило сердце. Женщина подлетела к Майлзу, прямо в его раскрытые объятия. Майлз бережно обнял ее за талию, и только тогда Алекс поняла, что внезапная боль в сердце вызвана самой заурядной ревностью.
Шум на нижней палубе вспугнул Алекс, и она решила посмотреть, что там происходит. Несколько матросов лебедкой поднимали с лодок тяжелые ящики и складывали их как раз под тем местом, где сейчас находилась Алекс. Девушка отшатнулась от борта, боясь быть замеченной, но когда один из матросов негромко позвал своего товарища в лодке, она замерла.
— Кто она, Марко? — шепотом спросил матрос с палубы.
— Ты про кого? — последовал столь же тихий ответ.
— Про даму на берегу, — чуть громче шепнул любопытный.
Ответ Марко заглушил скрип лебедки, но потом Алекс достаточно четко уловила восхищенный шепот матроса:
— Господи… Герцог и герцогиня собственной персоной!
Алекс испытала смутную радость. Оглядываясь на берег, девушка вернулась к своему укромному уголку за свернутыми в бухты канатами. Ей до боли хотелось пробраться поближе к месту событий, получше рассмотреть герцогиню Кандлейскую, о которой ей столько довелось слышать и которой она так искренне восхищалась. Теперь-то Алекс совершенно ясно понимала, почему капитан так расстроился из-за того, что она узнала, кто он такой. Открой кто-либо тайну этой семьи, герцога казнили бы как изменника, а герцогиню в лучшем случае выслали бы, а в худшем — заточили в тюрьму. Алекс содрогнулась от этой мысли. Не может быть, чтобы такая участь постигла людей, долгие годы бывших для нее образцом для подражания. Алекс питала глубокую симпатию к этому благородному семейству, и теперь это чувство приязни стало особенно острым. И в то же время она не могла не понимать, насколько отчаянным становилось ее положение. Если Майлз Кросс действительно думает о безопасности своих близких, он вообще никогда не отпустит ее.
«Конечно, — рассуждала Алекс, — он не догадывается о том, что я видела его с родителями, но для человека предусмотрительного должно быть достаточно уже того, что я знаю его, Майлза Кросса. Капитан дал слово освободить меня, но может ли он позволить себе выполнить обещание?» Вполне вероятно, что она, никому не известная и никому не нужная Александра Уайком, окажется той самой щепкой, случайной жертвой войны, о которой она, жительница одного из английских графств, имела самые смутные представления. И в глазах Майлза эта жертва будет совершенно оправданна.
Что же делать? Как убежать? Александра, свернувшись калачиком, тихо лежала на палубе, обдумывая план своих дальнейших действий. Как Ни гадай, ничего путного не приходило на ум. Стоит ли признаться Кроссу в том, что она все знает, и, дав ему честное слово хранить тайну, положиться на его благородство? Скорее всего она только испортит дело. Дав чистосердечное признание, она подпишет себе приговор. Нет, надо держать рот на замке в надежде, что капитан все-таки рискнет сдержать слово.
Между тем цепочка матросов, передающих из рук в руки ящики, становилась все короче. Оставшийся груз свезут на корабль в два или три приема. Пора торопиться, если она хочет успеть вернуть одежду Курту и попасть в каюту до возвращения капитана.
Согнувшись в три погибели, Александра быстро прошмыгнула к трапу, ведущему с кормовой падубы вниз. Она успела заметить группу матросов, но они работали с лебедкой и, кажется, ничего вокруг не видели. Тихо, как только возможно, Алекс начала спускаться, не сводя глаз с работающих матросов. Открытый люк, ведущий вниз, к каютам, находился как раз напротив трапа, но не успела она сделать и шагу, как один из ящиков сорвался с крана и упал на палубу. Алекс отступила к переборке. Матросы принялись собирать рассыпавшиеся мушкеты. Стоило кому-нибудь поднять глаза, и… Алекс была как на ладони. Вжавшись в стену, она почувствовала, как что-то острое вонзилось ей в спину. Быстро оглянувшись, Алекс увидела, что за спиной у нее дверь, а предмет, так больно поцарапавший ее, не что иное, как засов. Плечом поддев тяжелую дверь, Алекс юркнула в темное помещение. Оцепенев от ужаса, мисс Уайком прислушивалась к голосам матросов, которые становились все громче; вдруг совсем рядом раздался скребущий металлический звук, а потом голоса стали удаляться.
Алекс вздохнула с облегчением, и тут же зажала нос. Вообще-то кладовая, в которой она оказалась, была не самым приятным местом на корабле: сырость, запах тухлой рыбы. Зато здесь можно какое-то время чувствовать себя в безопасности. Алекс стояла и ждала, пока стихнут звуки, сопровождавшие погрузку, и, когда ей показалось, что времени прошло достаточно, толкнула дверь.
Дверь лишь жалобно заскрипела. Алекс толкнула ее еще раз, но с тем же успехом. Она оказалась в ловушке! Тот скрежет, наверное, издавала сломанная лебедка, которую проволокли и бросили к двери, чтобы не путалась под ногами. Теперь оставалось только ждать, пока лебедку не перетащат куда-нибудь или, что еще хуже, пока кому-нибудь не понадобится что-то взять из неизвестного содержимого ее темной вонючей тюрьмы.
Глава 7
Взявшись за штурвал, Майлз бросил прощальный взгляд в сторону сурового, изрезанного волнами скалистого берега, только что оставленного им. Время свидания с родителями пролетело незаметно. Он мысленно просил у них прощения за боль, которую вольно или невольно причинил им. «Прощайте, дорогие, и простите…»
Майлз резко повернул штурвал. Довольно сентиментальности. Команда ждала распоряжений капитана.
На палубе кипела работа. Все свободные от вахты матросы торопливо укладывали в трюме груз. Пройдет еще совсем немного времени, и баркентина, развернув паруса, полетит, подгоняемая ветром, навстречу своей судьбе.
На этот раз обошлось без досадных неожиданностей. Хотелось бы надеяться, что самая рискованная часть операции закончилась благополучно. Все бы так, если бы не мучительная дилемма, что делать с мисс Уайком. Майлз не стал рассказывать родителям о том, что на борту посторонние. Зачем понапрасну тревожить их? Но что же делать с гостями? Высадить акушерку и доктора на берег и молиться о том, чтобы они никому не рассказали про то, что знают, или все же взять с собой? Логично было бы довезти их до Чарлстона, а затем пересадить на любой из кораблей, идущих в Англию. К тому времени как эти двое вернутся в метрополию, о визите герцога Кандлейского на побережье будет забыто.
Каким бы ни было отношение Майлза Кросса к деревенской повитухе, ему была омерзительна сама мысль о том, что придется нарушить данное ей слово. Конечно, во имя безопасности матери и отца он должен бы оставить ее на корабле до прибытия в Южную Каролину, но это означает, что пять-шесть месяцев окажутся вычеркнутыми из жизни девушки, причем ей придется провести эти долгие месяцы в море: возможно, страдать от качки, возможно, перенести шторм и все тяготы дальнего морского путешествия. При этом он заставит страдать не только Александру Уайком, но и себя самого. Шесть месяцев непрерывной пытки видеть ее без надежды удовлетворить страстное желание, которое загоралось в нем всякий раз, стоило Майлзу бросить взгляд на красотку.
«Постой, — сказал себе Майлз, — если мисс Уайком не такая уж невинная овечка, какой она представлялась вначале, то в суровом воздержании, возможно, нет смысла. Плавание может оказаться вполне приятным… Ясно как день, что женщина с подмоченной репутацией едва ли откажет…»
— Черт! — шепотом выругался Майлз, поймав на себе любопытный взгляд Марко, терпеливо ждавшего, когда капитан передаст ему штурвал.
— Что-то не так, сэр?
— Все так, Марко, — откликнулся Майлз.
Сейчас он готов был возненавидеть себя за то, что, принимая решение, руководствуется не столько интересами дела и близких, сколько собственными низменными желаниями. «Быть может, я слишком долго разыгрываю негодяя и настолько сжился с этим образом, что уже потерял собственное лицо, — подумал он. — Быть может, мисс Уайком права, и я на самом деле стал тем, за кого она меня принимает, — злобным чудовищем, грязным животным, ибо лишь существа, недостойные называться людьми, могли бы вынашивать подобные планы».
— Прошу прощения, капитан, но та бухта, в которой мы стояли, когда принимали на борт господина доктора и леди, совсем рядом. Надо ли мне отдавать приказ команде спускать паруса?
Майлз ответил не сразу. Два чувства боролись в нем. Медленно, как бы нехотя, он проговорил:
— Да, нужно, и сообщи Спанглеру, что я хочу с ним переговорить.
Дальнейшие приказания Майлз отдавал уже совсем другим тоном: быстро, уверенно и четко. Решение принято окончательно и пересмотру не подлежит. Он высадит пленников на берег вместе со Спанглером, дав ему приказ разыскать герцога и герцогиню и предупредить их об опасности.
Такое решение теперь представлялось единственно правильным и достойным выходом из создавшегося положения. Что бы там ни думала о нем мисс Уайком, Майлз не был бесчестным проходимцем, и, быть может, самым важным для него было то, что он умел держать слово и органически не был способен на подлость. Он отпустит свою златовласую пленницу на свободу, а там, какой бы грязью она его ни поливала, каким гадким ни считала, она никогда не сможет сказать, что Майлз Кросс не человек чести.
Марко быстро передал распоряжение капитана и вернулся к штурвалу вместе со Спанглером. Рассудительный, неглупый матрос не стал возражать против плана капитана. Спанглер неплохо знал здешние места и не сомневался в том, что сможет разыскать герцога и затем вернуться в Америку на любом из пассажирских судов, тем более что капитан ссудил его для этого приличной суммой золотом.
Передав штурвал Марко, Майлз сошел с капитанского мостика, намереваясь спуститься вниз, чтобы сообщить мисс Уайком и доктору о том, что вскоре им предстоит покинуть корабль. Майлз сам удивился тому, как у него сразу стало легко на душе. Много лет он старался уверить себя в том, что мнение о нем посторонних — ничто. Пусть себе считают его негодяем и Мерзавцем. Откровенно говоря, до сих пор его порой даже забавлял страх, который он внушал непосвященным, но отчего-то презрение этой миниатюрной молоденькой женщины больно ранило его, и возможность доказать ей, как она заблуждается, оказалась для Майлза даже важнее безопасности родных. И хотя он отчетливо понимал, что впоследствии может пожалеть об этом решении, сейчас он чувствовал себя куда веселее, чем несколько минут назад.
Почти бегом Майлз достиг каюты, в которой до ранения жил Джудсон, и вдруг остановился как вкопанный. Он велел Курту запереть дверь, но ключа в замке не было. Майлз толкнул дверь, и она открылась.
— Мисс Уайком? — позвал Майлз, но ответом ему была тишина.
В два прыжка он преодолел трап.
— Курт! — заорал Кросс, влетев на палубу подобно пушечному ядру.
— Я здесь, капитан. — Еле живой от страха, юнга вытянулся перед капитаном.
Схватив юношу за плечи, Майлз принялся трясти его:
— Где она? Где она?
— Кто, сэр? Леди доктор?
Глаза у мальчонки от страха стали как блюдца.
— А что, на корабле есть другая женщина? — рычал Майлз. — Разумеется, леди доктор! Где мисс Уайком?
— Я отвел ее в каюту, сэр, — пролепетал Курт. Вид у него при этом был невероятно жалкий.
— Ты запер ее, как тебе приказали?
Мальчик отвел глаза:
— Она дала мне слово, что никуда не выйдет из каюты.
— Проклятие! — Майлз отшвырнул Курта. — Имей в виду, тебе это с рук не сойдет! — с угрозой в голосе прошипел Майлз. — Макарди! Спанглер! Депроу!
Трое матросов, мгновенно бросив свои дела, побежали к капитану. Остальные, боязливо косясь на Кросса, продолжали выполнять работу, гадая, что так вывело из себя их командира.
— Мисс Уайком нет в каюте! — бросил Майлз. — Я хочу, чтобы ее нашли! Немедленно! Обыщите все судно, дюйм за дюймом! Если ей удалось ускользнуть с корабля, когда шла погрузка оружия, имейте в виду, ваши головы полетят с плеч! Клянусь, пощады не будет!
Матросы кинулись врассыпную. Деп и его люди бросились искать в каютах, крошечных, похожих на пчелиные соты, клетушках. Спанглер и его команда отправились в трюм. Сам Майлз проверил все помещения нижней палубы, оставив без ответа шквал вопросов доктора Копели.
Оги и вверенные ему матросы обыскивали палубы корабля, между бухтами канатов и бочками с водой.
По мере того как продолжались поиски, Майлз все меньше верил в то, что мисс Уайком вообще будет найдена. Какой, право; смысл в том, чтобы прятаться на борту корабля? Смущенный и до глубины души несчастный, Курт доложил о пропаже своих вещей. Впрочем, это сообщение принесло мало пользы. Одетая в более удобную и легкую одежду, Александра Уайком могла спокойно доплыть до берега или даже добраться в одной из лодок. В темноте ее бы приняли за Курта. А если все было именно так, тогда она наверняка знает о том, что Эрик и Кэтлин Кросс напрямую задействованы в противозаконной миссии. Конечно же, она поднимет шум, и в результате герцог и герцогиня окажутся в руках властей. Что будет дальше… От этой мысли у Майлза мороз пробежал по коже.
Полный дурных предчувствий, Кросс поднялся наверх, на кормовую палубу; Оги между тем успел проверить все шлюпки и, мрачно насупившись, шел к капитану.
— Нигде ничего. Никаких следов.
— Значит, она уже на берегу, а мать и отец одной ногой в могиле. Она знает все и времени даром терять не станет. — Майлз с чувством ударил кулаком по перилам. — Проклятие! Я же пообещал ей, что отпущу домой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54