Но беда была в том, что наследство может получить только Раф: миссис Тиббс не думала не гадала, что он может оказаться неведомо где. Грустно покачивая седыми головами, адвокаты объясняли, что до тех пор, пока пропавший Раф не найдется или не будет официально объявлен мертвым, никто не получит из наследства ни цента.
Джуди решила найти Рафа. Если выяснится, что она обманулась в Буне, тогда ее семья окажется в очень трудном положении.
Услышав, что Бун тронулся дальше, Джуди отпустила медальон и огляделась с недоумением только что проснувшегося человека. Пока она сидела задумавшись, в окрестностях произошла какая-то неуловимая перемена. У Джуди возникло предчувствие опасности.
Джуди махнула брату, чтобы он следовал за ней, и осторожно двинулась вперед. То, что Кристофер повиновался без малейшего протеста, еще усилило ее беспокойство.
И тут она услышала заунывное уханье совы и застыла на месте. Как известно, ни одна уважающая себя сова не вылетит на охоту среди бела дня. Так что ухал, по-видимому, человек, и это не предвещало ничего хорошего.
Джуди дала Кристоферу знак ждать ее на месте и поползла к дубу, что одиноко возвышался неподалеку. Сначала она взобралась на низко нависшую над землей ветвь, потом перелезла повыше, откуда ей было видно тропу, по которой ехал Бун.
Она чуть не вскрикнула, когда на пути Буна возник долговязый человек с волосами цвета прелой соломы и с винтовкой в руках, направленной в грудь Буна.
— Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! — сказал он людям, выступившим вслед за ним из зарослей. Их было человек шесть, у них были новенькие винтовки и злые, изможденные лица. Все говорило, что Буна не ожидает теплый прием.
Джуди оглянулась, взвешивая, успеет ли она сбегать за ружьем и будет ли в этом прок. Но Кристофер, по своему обыкновению, пренебрег ее приказом оставаться на месте. Он уже лез по дереву вслед за ней, и через плечо у него висело ружье.
Джуди взяла у Кристофера ружье, устроилась на ветке поудобнее — чтобы можно было его вскинуть и прицелиться — и стала ждать дальнейшего развития событий. Ей было слышно, как вожак банды тихонько хохотнул и сказал:
— Ребята, да никак это наш старый приятель Джесс Холланд.
Джуди встревоженно посмотрела на брата и без труда догадалась, о чем он думает: «Что я тебе говорил! Они назвали его Джесс Холланд, а вовсе не Такер Бун. Так-то ты разбираешься в людях! Даже имя у него вымышленное!»
Возможно, Кристофер прав. Этот человек с первой минуты внес путаницу в ее мысли. Даже сейчас ей хотелось броситься ему на помощь и потребовать, чтобы эти головорезы опустили винтовки и уползли назад в свою нору.
— Привет, Билли, — спокойно ответил Бун. — Как видно, годы тебя не смягчили.
Человек, которого он назвал Билли, опять хохотнул, глядя на Буна прямо-таки с лаской в глазах.
— Давно мы с тобой не препирались, я аж соскучился. И как это мы оказались врагами?
Бун покачал головой:
— Я тебе не враг, Билли. Мне просто надо тебя кое о чем спросить. Выслушай меня, и я уеду.
Билли долго смотрел на Буна, потом широко ухмыльнулся.
— Свяжи его, — приказал он человеку, стоявшему рядом с ним. — Извини, Джесс, но мы не можем рисковать. Не те времена. Ты уж не обижайся.
— Я и не обижаюсь.
Джуди удивилась, что Бун позволил связать себе руки за спиной. Этот Билли вроде как его приятель. Такие люди обычно кончают жизнь на виселице.
Вся группа двинулась вперед, и, хотя Билли продолжал что-то говорить Буну, Джуди уже не могла разобрать слов. Когда они скрылись из виду, она дала Кристоферу знак спускаться. На его лице отражалось душевное смятение.
— Что будем делать? — прошептал он. — Пойдем следом за ним?
Нет, это равносильно самоубийству. Джуди останавливало не огромное количество винтовок. Ее пугали злые лица — они напоминали ей дружков Жака Морто. А родной отец показал ей, на какое зло способны люди. Если они с Кристофером хотят выжить и найти Рафа, эти бандиты ни в коем случае не должны даже заподозрить, что они подходили так близко к их лагерю.
— Забудь про Буна, — буркнула она. — Нам надо искать Рафа.
Кристофер кивнул, но по-прежнему смотрел на тропу с каким-то растерянным выражением.
— Само собой. А ты заметила, как эти люди одеты, Джуди?
— Как?
Он удивленно посмотрел на нее: сестра словно вмиг поглупела.
— На них форма конфедератов, Джуди. Серая.
Джуди круто обернулась вслед ушедшим. Но на тропе уже никого не было видно. Если бы она не впала в такую панику из-за Буна, она бы поняла, что он — сознательно или неосознанно — привел их в лагерь «серых призраков».
* * *
Гинни Макклауд Латур бродила взад и вперед по пустым темным комнатам своего дома. Сон бежал ее, и она вспоминала прежние, радостные дни в Камелоте и тосковала По смеху, который звенел в этих комнатах. Гостиная напомнила ей многочисленные семейные праздники, когда все они собирались здесь, обменивались подарками и желали друг другу счастья. В кабинете они всей семьей обсуждали финансовые дела. Но сильнее всего ее сердце щемило, когда она заходила в столовую. Война закончилась, думала она. Почему же к ней до сих пор не вернулись муж и дети? Она не сможет спать спокойно, пока они опять не соберутся под этой крышей.
Гинни подошла к обеденному столу и прикоснулась к каждому стулу, вспоминая шумную ораву, которая, бывало, собиралась за этим столом. Каждый из детей старался перекричать других, чтобы поведать о событиях своего дня. Немногословный, сдержанный Патрик, бывший ей надежной опорой все четыре года войны, уехал в Новый Орлеан, чтобы разобраться с семейными делами и привезти домой своих братьев-близнецов Питера и Пола, недавно выпущенных северянами из лагеря для военнопленных. Трое младших детей, Джон, Аманда и Джинни, уехали на лето в Роузленд в гости к Эдите Энн, двоюродной сестре Гинни. Ну а Кристофер отправился с Джуди на розыски Рафа…
Гинни остановилась у следующего стула, и на глаза ее навернулись слезы. Из всех детей ей больше всего не хватало Джуди. В тот далекий день, когда они стояли с ней плечом к плечу, сражаясь с Лансом Бафордом и Жаком Морто, их объединили узы нерушимой дружбы. Гинни вспомнила медальон, который когда-то подарила Джуди. Может быть, он и в самом деле защитит Джуди от беды?
Какая ирония судьбы, всего месяц назад Гинни в этой самой комнате говорила Джуди, что она слишком поглощена управлением Камелотом и не заботится о собственном будущем. Гинни уговаривала ее съездить в гости в Новый Орлеан, повидать мир за пределами родительской плантации. Но кто бы мог подумать, что вместо поездки в Новый Орлеан Джуди устремится в Миссури, да еще переодевшись юношей.
Поглаживая рукой спинку стула из кипарисового дерева, Гинни вспоминала, как Джуди упрямо твердила, что на поиски Рафа нужно ехать не Патрику, а ей. Под конец она скрепя сердце согласилась взять с собой Кристофера. Еще с большей неохотой Джуди обещала нанять опытного следопыта и искать Рафа вместе с ним. И не потому, что признала это разумным: просто иначе Гинни и Патрик ее ни за что не отпустили бы.
Гинни про себя вознесла молитву: хоть бы эта упрямица не попала в беду! Многие считали Джуди резкой, но Гинни знала, что девушку сделали такой жизненные обстоятельства, что в глубине души она мягка и ранима. Гинни хотелось надеяться, что следопыт, которого Джуди наняла, оценит ее по достоинству и не воспользуется ее добросердечием ей во вред.
Такая упрямая девчонка, такое преданное сердечко! Уезжая, она повторила слова, которые когда-то ей сказала Гинни: «Верь в меня!» Можно подумать, что теперь Гинни стала ребенком, нуждающимся в ободрении. И Гинни действительно бесконечно верила в Джуди. Если уж она не найдет Рафа…
Гинни прикусила губу, отгоняя от себя мрачные мысли. Джуди найдет Рафа, и скоро они опять будут вместе. Жизнь войдет в свое обычное русло. А Раф будет улыбаться Гинни, понимая, как она гордится всеми детьми, не выделяя своих собственных. И как сильно, даже по прошествии стольких лет, она любит мужа.
Гинни подошла к стулу Рафа и погладила твердое дерево, воскрешая в памяти облик любимого человека, разлука с которым ее так мучила. Раф пошел служить в армию Конфедерации, потому что был человеком чести. Но Гинни всеми фибрами души ненавидела войну, которая отняла у нее мужа. Она черпала в Рафе силы, он был смыслом ее жизни, и без него она чувствовала себя потерянной и одинокой. Она не покладая рук трудилась, чтобы сохранить его плантацию, его мечту, но с каждым днем его отсутствия это становилось все тяжелее.
Гинни понимала, почему Джуди отправилась на поиски Рафа. Сидеть сложа руки было невыносимо. С каждым днем душевная пустота становилась все страшнее.
«Верь в меня!» — сказала Джуди при расставании. И Гинни жила надеждой.
Глава 5
Такер отлично знал, кто эти люди. Еще до войны он и Билли болтались без присмотра на улицах города Индепенденс в штате Миссури: их матери работали в салуне «Пара-дайз» на окраине города. Все «приличные» люди их чурались, ровесники над ними насмехались, и поэтому Такер и Билли крепко подружились в основном благодаря тому, что оба были изгоями. Мать Билли выросла на улице и не могла привить сыну правила хорошего тона, которые Сара Холланд передала своему отпрыску. Но Такер и Билли превесело проводили время в окрестных рощах и отлично ладили, несмотря на разницу в воспитании. Эта разница заявила о себе только, когда оба вступили в партизанский отряд под предводительством Кровожадного Билла Андерсона. Если Билли Кокран с удовольствием участвовал в набегах и упивался ощущением власти над их жертвами, то Такер изнывал от отвращения и жалости.
Последней каплей, переполнившей чашу его терпения, была резня, которую они учинили в канзасском городе Лоренсе. Такер перешел в регулярную армию Конфедерации, но жалел, что Билли остался в отряде. За прошедшие годы у него возникло чувство ответственности за Билли, словно тот был его младшим братом, которого надо удерживать от опасных выходок. Он предлагал Билли покинуть отряд, но приятель отказался. «Я всегда знал, — сказал он с ухмылкой, — что рано или поздно наши пути разойдутся».
«Сейчас наши пути снова сошлись», — с иронией подумал Такер. Они уже приближались к трем большим дубам, которые росли у въезда в лагерь. Собственно говоря, с чего это он вообразил, что во имя былой дружбы Билли хорошо к нему отнесется? Связанные руки и нацеленная в спину винтовка — вот тебе и хорошее отношение.
Ступив в лагерь, Билли издал тот леденящий душу вопль, с которым бандиты шли в наступление. Среди выскочивших на крик людей Такер увидел несколько своих бывших товарищей. На их лицах тоже не было йидно дружеского расположения. Хотя он однажды спас жизнь Ренни Клейборну, тот смотрел на него с откровенной враждой в глазах. Ту же вражду он видел на лице Бреди Уоткинса и прочих старых приятелей.
Билли остановился посреди лагеря, ухмыльнулся и кивнул на револьвер в кобуре Такера. Когда Бреди его забрал, он сказал, крутя вокруг указательного пальца свой собственный револьвер:
— Надо полагать, что ты не потому приехал, что соскучился?
Такер улыбнулся, но ничего не ответил.
Ухмылка Билли стала шире.
— Старина Джесс всегда был себе на уме. Давай-ка сядем с тобой вон там в тенечке, выпьем за старую дружбу и ты задашь мне свои вопросы.
Такер помалкивал вовсе не потому, что был себе на уме. Не мог же он сказать Билли, что приехал, чтобы поймать Латура. Другого объяснения ему в голову не приходило, и он решил промолчать. Они ни за что не поверят, что он решил вернуться в отряд. У них еще свежо в памяти, как он, переругавшись со всеми, уехал из отряда во время войны.
Билли пошел к стоявшему под навесом столу и сказал тощему пожилому человеку с седыми волосами:
— Принеси-ка своей отравы, Доходяга. Нам с Джессом надо поговорить по душам.
Такер пошел вслед за Билли к столу. Собравшиеся провожали его хмурыми взглядами. Все они были одеты в поношенную серую форму армии Конфедерации. Дела их, видимо, шли плохо. Этих забытых солдат, очерствевших от страданий, несчастья других совершенно не трогали.
Такер узнал многих из старого отряда Андерсона, но Латура среди них не было. Где он? Отправился в набег или, как и он сам, оказался в плену? Может быть, его держат в одной из этих лачуг?
Билли жестом пригласил его сесть за стол, затем взял глиняный кувшин, который принес старик. Бреди и Ренни стояли в отдалении, а винтовки держали наготове.
— Доходяга — прекрасный пример того, что могут сделать с человеком федералы. У бедняги было прекрасное будущее, ферма, жена и дети, но проклятые янки сожгли его дом вместе с женой и детьми… По какому праву? Согласно приказу номер одиннадцать, который разрешает им грабить и убивать мятежников южан и даже сочувствующих.
Хотя Такер и сам не одобрял этот приказ, он решил, что сейчас не время это обсуждать.
— Ему всего сорок лет, — тихо добавил Билли, когда старик отошел, — а поглядеть — дашь все семьдесят.
— Наверное, у всех твоих солдат за плечами имеется что-нибудь в этом роде.
— Это так, дружище Джесс, — грустно кивнул Билли и поднял глаза на Такера. — И у тебя тоже.
Не желая ворошить свое прошлое, Такер перевел разговор:
— Меня теперь зовут не Джесс, а Такер Бун.
— Что делать, привычка. Кстати, о привычках. Ты не забыл вкус этого зелья?
Билли протянул ему кувшин.
Такер с трудом сдержал гримасу отвращения. Ему было ни к чему затуманивать мозг виски, но выпить с Билли следовало: во-первых, это ритуал, во-вторых, алкоголь может развязать ему язык.
— Извини, — сказал Такер. — Руки связаны. Билли расхохотался:
— Ренни, иди сюда и развяжи старину Джесса… то есть Такера. Надо же ему утолить жажду.
Ренни поспешно бросился развязывать руки Такера и так же поспешно вернулся на свой пост. Он явно воспринял слова Билли как приказ. Такер решил, что Билли хотел продемонстрировать ему свою власть над людьми.
Такер ничего против этого не имел: лишь бы у него были развязаны руки. Он потер кисти, радуясь, что кровь опять побежала по жилам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39