Он не хотел ночевать в Первисе. Здесь он менее всего мог бы найти покой в эту ночь.
Кляня себя на все лады, он развернул упиравшуюся лошадь. Каким же остолопом он стал! И все из-за одной невозможной женщины. Придется найти себе какой-нибудь мягкий мох, укрыться плащом и послать к черту урчащий живот.
Но как только он направился на запад, его внезапно осенило, куда ему нужно ехать. Он найдет домик, удобное жилище, которое предлагал Уинн.
Внутренний голос снова воспротивился. Войти в это уютное гнездышко — опуститься на ложе, на котором он и Уинн провели ночь, — это было поистине сумасшествием.
И все же, отправившись в путь, Клив знал, что не сможет повернуть обратно. Уинн ушла от него навсегда, но воспоминание о ней до сих пор жгло ему душу. И он почему-то знал, что так будет всегда. Неужели станет еще хуже, если он окунется в эти воспоминания в последний раз?
Лорд Уильям оставался в своем кресле и после того, как последнее дело в этот день было закончено. Сам царь Соломон, пожалуй, не справился бы лучше, подумал лорд Уильям, потирая живот. Он успешно добился примирения двух кожевников из своей самой большой деревни, Чиппинг-Уэй. Он решил спор из-за прав на воду, приговорил двух воров к колодкам и разрешил трем вассалам жениться.
Когда в животе заурчало от голода, он еще раз его потер. И хотя лорда очень занимало, скоро ли подадут ужин, он не мог не призадуматься о браках — особенно о предстоящем браке Эделин с сэром Кливом.
Что творится с этой девчонкой? — в который раз спрашивал он сам себя. Ходит бледная как привидение, целый день прячется в своей спальне. А когда все же появляется на людях, то ведет себя осторожней пугливой лани, опасающейся охотников за каждым кустом. Лорд Уильям все более убеждался, что единственный охотник, которого боялась Эделин, был ее жених, сэр Клив.
Но почему? Сэр Клив молод и красив. Не щербат, слава Богу, и не лыс. Он даже обходителен, если не считать ту валлийку. С ней он вел себя требовательно и резко. Даже грубо. В этом-то, как предполагал лорд Уильям, и заключалось все дело.
— Джон, — рявкнул он. — Наполни мой кубок. И принеси из кухни кусок мяса.
В ожидании закусок, которые должны были ему помочь продержаться до вечерней трапезы, лорд Уильям задумчиво барабанил по шершавой столешнице.
Вчера, сразу после отъезда валлийки с тремя детьми, Клив исчез, а Эделин слегла в постель. Клив поскакал на восток. Это подтвердила полуденная охрана. Он поехал на восток, в то время как Уинн аб Гриффидд направилась на запад, в Уэльс. Ясно, что он не преследовал ее.
Тем не менее это ничего не означало. Разве он сам когда-то не покинул любимую женщину, разозлившись, что она отказалась оставить свой дом и уехать с ним в Англию? Лорд Уильям нахмурился, вспоминая тот давний день, который был все еще свеж в памяти. Неужели Клив и его валлийская девушка так же прокляты судьбой, как были прокляты они с Ангелиной? Неужели они полюбили, но не сумели преодолеть свое различие?
Джон наполнил бокал лорда Уильяма и оставил кувшин на столе. Служанка поставила перед лордом тарелку с сочной бараниной, но у того внезапно пропал аппетит. Ему не следовало задумываться о заботах посторонних людей. И все же он был обязан им обоим. Одна воспитала его сыновей сильными и крепкими, второй нашел их для него.
Но нужно было подумать об Эделин. Ее первого жениха унесла лихорадка. Клив будет ей хорошим мужем и сильным подспорьем в семье Сомервиллов. Хотя девочку что-то беспокоит в предстоящем браке с ним, со временем они, скорее всего, научатся любить друг друга.
Он погрузился в раздумья, вертя в пальцах кубок, когда в зал ворвались Рис и Мэдок. Лорд Уильям сразу оживился. По крайней мере насчет них у него не было никаких сомнений. Это были его сыновья, рожденные возлюбленной Ангелиной, которую ему не следовало оставлять. Хорошо хоть теперь сыновья с ним, и, как часто случалось, стоило близнецам оказаться поблизости, у него сразу появлялась абсолютная уверенность, что за ними с небес наблюдает Ангелина. И одобряет то, что видит.
— Отец, отец! — в один голос закричали сорванцы, проносясь по темному холлу.
— Что скажете, ребятки? — спросил он и поморщился, увидев, как они перепачканы. С головы до ног, словно вывалялись в помойной яме. Кроме того, от них шло сильное зловоние. — Черт возьми, вы что, поселились в свинарнике? Где это вы были?
— У одной из кошек появились котята. Но они не захотели к нам идти…
— Мы погнались за ними в хлев…
— …и пробежали мимо свиней.
Оба мальчишки уставились на него.
— Можно, мы возьмем себе по котенку?
Лорд Уильям начал смеяться, позабыв о прошлых печалях и радуясь, что жизнь сыновей проходит у него на глазах.
— Если вы сейчас выкупаетесь, если вы будете чистыми, аккуратными и избавитесь от вони до гонга на ужин — тогда да, каждый из вас может завести себе по котенку.
Почувствовав, что отец настроен благодушно, мальчики переглянулись.
— А можно нам взять себе…
— …еще и по щенку?
Лорд Уильям расхохотался на весь зал, перепугав нескольких слуг. Но увидев одинаковых мальчиков, слуги заулыбались и вернулись к своим делам. Жизнь становилась лучше, когда лорд был весел.
— Да, каждый может взять по щенку. Все, что угодно, мои дорогие. Все что угодно.
— Все что угодно? — переспросил Мэдок. Братья снова переглянулись. Первым заговорил Рис.
— А Эделин тоже может получить все что захочет?
Лорд Уильям удивленно приподнял брови.
— Эделин? Но у нее и так есть все, что она хочет. И даже больше, — сказал лорд Уильям, понимая, что это не совсем так, хотя бы в одном. Но дети, конечно, не это имели в виду.
— А я думаю, ей хотелось бы кое-чего другого, — сказал Рис, сразу став серьезным.
Лорд Уильям поджал губы и уставился на сыновей.
— Вот как? Мне гадать, или вы сами расскажете?
— Она хочет выйти за Дрюса…
— … а не за Клива, — ответили оба, ни секунду не колеблясь.
Лорд Уильям нахмурился.
— За Дрюса? Вы имеете в виду того валлийского лучника?
Прежде чем близнецы сумели ответить, всеобщее, внимание привлек шум у входа в зал. Даже парнишка, чистивший камин, оторвался от своего занятия, когда вошел Клив, потому что по его виду и решительной походке сразу было ясно: его сюда привело какое-то важное дело.
Итак, он все-таки пришел. Хотя лорда Уильяма расстроило то, что он последним узнает о событиях в замке, тем не менее он не смог подавить довольную улыбку. Наклонившись к мальчикам, он каждого ласково потрепал.
— Ступайте и быстро выкупайтесь. Если к ужину не будете совершенно чистыми, наш договор отменяется.
— Но, отец…
— Мы поговорим о Дрюсе и Эделин позже, — перебил он их и смерил строгим взглядом. — Если хотите получить котят, то лучше поторопитесь.
Желание получить котят боролось с необходимостью выполнить то, что им явно кто-то поручил. Но кто? — на секунду задумался лорд Уильям. Впрочем, сейчас это неважно. Он заулыбался, глядя, как они весело поскакали прочь, громко поприветствовав Клива, когда пробегали мимо.
Клив поморщился, почувствовав ужасное зловоние, от чего хорошее настроение лорда Уильяма только улучшилось. Он откинулся в кресле и вытянул больную ногу. Жизнь все-таки хороша.
— Что ж, сэр Клив. Нам не хватало вас вчера вечером, да и сегодня тоже. Что-нибудь неладно?
Клив перегнулся через стол к своему повелителю, опершись на пальцы.
— Да, милорд, — ответил он натянуто. — Кое-что определенно неладно.
Правильный ответ, подумал лорд Уильям, когда Клив начал говорить. Это был абсолютно правильный ответ.
Глава 27
Изольда оторвалась от затейливого узора, который нарисовала в пыли ивовым прутиком. Понюхала воздух, затем осторожно огляделась, словно ожидая, что кто-то собирается над ней подшутить.
— Артур? Это ты дразнишься? — позвала она, но ответа не последовало.
Сощурившись в лучах клонящегося к горизонту солнца, она увидела, что Артур все еще на лугу. Он лежал на своем любимом валуне, на котором часто мечтал, и смотрел, не отрываясь, на красного воздушного змея, парящего высоко в небе.
Бронуэн помогала Гуинедд прясть, до Изольды доносились из замка их голоса. Что касается Уинн, то с тех пор, как они вернулись из Англии, ей не до розыгрышей.
Снова почувствовав странное покалывание, Изольда выпрямилась и подозрительно посмотрела по сторонам. Все-таки кто-то пытался сыграть с ней шутку, и ей это не нравилось. В животе защекотало, а по затылку словно провели мягким перышком.
К замку кто-то едет. Эта мысль взялась неизвестно откуда. Сюда кто-то едет, и нужно сказать об этом Уинн. Но Уинн уже знала. Когда Изольда, задохнувшись, примчалась на тенистую поляну, куда очень часто уходила тетя, она увидела, что Уинн неподвижно замерла. Очень настороженно.
— Кто-то… кто-то едет, — еле переводя дыхание, проговорила девочка.
Уинн оглядела ее и удивленно приподняла брови.
— Ты видела их? Или просто знаешь?
Изольда задумалась.
— Я… я просто знаю. — Маленькое личико расплылось в удивленной улыбке. — Я просто знаю!
Уинн ласково убрала со щек девочки темные волосы и притянула к себе, чтобы крепко обнять. Все эти дни она старалась как можно чаще ласкать оставшихся трех ребятишек. Дотронуться до них. Поцеловать. Они всегда были ей дороги, но теперь… теперь, когда она пережила потерю, они стали ей еще роднее.
— Значит, ты пойдешь по стопам матери, — пробормотала Уинн. — Я очень рада. Пойдем, расскажем бабушке Гуинедд?
Изольда кивнула. Взявшись за руки, они зашагали к замку, но Изольда вскоре остановилась.
— А как же тот человек, что идет сюда?
Уинн попыталась унять внутреннюю дрожь, но безуспешно.
— Он появится уже совсем скоро. Тогда и будем думать.
— А ты знаешь, кто это?
Уинн знала. С первой же секунды догадалась. Ее как будто внезапно ударили кулаком в живот. Но сейчас она уже пришла в себя и не хотела гадать или рассуждать, зачем он едет.
— Мы скоро узнаем, — ответила она, избегая взгляда Изольды. — А сейчас нам нужно поспешить. Пойди позови Артура, ладно?
А я тем временем попытаюсь увидеть Клива Фицуэрина, прежде чем он достигнет замка, решила она в эту секунду.
Уинн посмотрела, как Изольда умчалась вперед, перебирая пухлыми маленькими ножками под развевавшимися юбками. Дети обрадуются, увидев Клива. Особенно Артур. Но что будет, когда он уедет? Они только-только начали успокаиваться после потери Риса и Мэдока. Неужели Клив намерен начать все сначала?
Охваченная тревогой, чувствуя, что внутри клокочет бешенство, Уинн сама не помнила, как оказалась на Старой дороге. Он ехал этим путем. Она знала твердо. И на этот раз ему не удастся проехать дальше. Пусть поворачивает в Англию вместе со своей шайкой головорезов.
Но когда Клив появился из-за узкого поворота, он ехал один. С ним никого не было, если не считать трех вьючных животных, нагруженных доверху, второй верховой лошади и маленькой кобылки, трусившей за ним на длинных поводьях.
Уинн вышла из глубокой тени огромного дуба и осталась стоять посреди разбитой колеи. При виде Клива ее прежняя уверенность в том, что она сможет отослать его прочь, была основательно подорвана. Кроме того, ее озадачило необычное сопровождение. Почему он путешествует один?
Заметив Уинн, он не прибавил и не убавил шагу. Просто не отрываясь смотрел на нее и остановил коня на расстоянии вытянутой руки,
— Уинн.
Он произнес только ее имя, никаких слов приветствия или объяснений. Тем не менее, она знала, что он рад видеть ее. Об этом говорили его глаза, которые впились в нее, словно только так он мог утолить свою жажду. Она тоже пожирала его глазами, изголодавшись по одному только взгляду на совершенную мужскую красоту. Как же ему удалось так завладеть ее сердцем? Уинн рассматривала его, подмечая каждую деталь: пыльную одежду, влажные волосы, морщины усталости на лице. Ей захотелось разгладить эти морщинки, дотронувшись до них пальцами и губами. Защищаясь, она закрыла глаза, чтобы не видеть его, тщетно надеясь, что это поможет. Но не помогло, и тогда Уинн принялась разглядывать животных, которые опустили головы и начали шарить вдоль дороги в поисках съестного.
Молчание казалось бесконечным. Чтобы успокоиться, Уинн прокашлялась.
— Далеко держишь путь? — спросила она, досадуя, что завела такой окольный разговор. Куда улетучился ее гнев? Куда подевалась решимость?
— Нет. — Седло заскрипело, когда Клив спешился, и Уинн сразу посмотрела ему в лицо.
— Оставайся на лошади, — предупредила она, чувствуя, как в ее душе внезапно поднимается Паника. — Разворачивайся и поезжай обратно в Англию. У тебя нет причин находиться в Уэльсе, тем более в моем лесу.
Он отпустил поводья и сделал шаг к ней.
— У меня есть очень весомая причина находиться здесь, — тихо ответил он, и в его голосе послышалось сомнение.
Уинн плотно сжала губы и покачала головой. Если у него есть весомая причина, тогда почему он сомневается? Все это было как-то бессмысленно. Но тут ее сердце остановилось.
— Близнецы? Они…
— С ними все в порядке. Все в порядке, Уинн. Уверяю тебя.
За те несколько секунд, в которые она успела испытать страх и растерянность, он подошел совсем близко и теперь протягивал руки, чтобы взять ее за плечи. Но, когда он захотел притянуть ее к себе, Уинн вырвалась. Его прикосновение действовало на нее слишком сильно. Оно как магия овладевало всеми ее чувствами, каждый раз лишая сил. Уинн отпрянула, боясь, что не совладает с собой, если прикосновение продлится чуть дольше.
— Прочь, Клив Фицуэрин. Прочь отсюда, и пусть твоя тень никогда не пересекается с моей. Возвращайся в Англию и…
— Клив!
Уинн обернулась на радостный вопль Артура.
— Клив! Ты приехал! — закричал мальчик и пустился бегом по узкой дороге, во всю перебирая ножками и молотя воздух руками.
Его лицо светилось от счастья, и, видя это, Уинн почувствовала, как ее сердце наливается свинцовой тяжестью. Она снова повернулась к Кливу с мукой на лице.
— Зачем ты здесь? Ты принес достаточно горя мне и моей семье! Что еще тебе нужно от нас?
Он промолчал, да, по правде, она и не ждала, что услышит ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43