Заметив проходившую мимо Люси, он сказал:
– Когда отнесешь этот заказ, подойди, пожалуйста, ко мне.
– Хорошо, я сейчас, – ответила Люси. Минуту спустя она вернулась и села рядом с мужем. Увидев лежавшую перед ним газету, Люси с улыбкой спросила:
– Что, уже прочитал?
– Об этом я и хотел с тобой поговорить. – Себ ткнул пальцем в рубрику бесплатных советов. – Хочу узнать побольше об этой Пенелопе.
Улыбка исчезла с лица Люси.
– Но зачем тебе?.. Чтобы с позором выгнать ее из города?
Себ с удивлением взглянул на жену:
– А разве она живет не в Чикаго?
– Д-да, конечно, в Чикаго! Это просто… гм… так сказать… фигура речи! Просто так говорится. Я ведь знаю, как ты ненавидишь ее и эту колонку.
– О, ты ошибаешься. На самом деле я вовсе не испытываю к ней ненависти. Все в нашем городе ждут не дождутся, когда смогут прочесть очередную колонку Пенелопы. По-моему, эта дама очень неглупа.
– Ты действительно так думаешь? – Глаза Люси заблестели, а лицо озарила счастливая улыбка – словно солнышко выглянуло из-за туч. – А мне казалось, ты считаешь ее просто болтуньей.
Себ пожал плечами:
– Возможно, так оно и есть. Но это очень умная болтунья. И к тому же с чертовски хорошей деловой хваткой.
Люси молчала. Себу вдруг показалось, что она вот-вот расплачется.
– Что ж, спасибо. Я обязательно передам твою похвалу Пенелопе, – сказала наконец Люси.
– Значит, ты действительно с ней знакома?! – оживился Себ.
От того, что ей приходится лгать Себастьяну, Люси сидела как на иголках. Она отвела взгляд и ответила:
– Видишь ли, я хотела сказать, что Хейзел с ней знакома. Ты же знаешь, я только делаю набор. Хейзел передаст Пенелопе твои лестные отзывы.
– Если я правильно тебя понял, Хейзел – единственная, кто поддерживает связь с Пенелопой?
– Да, верно.
Себастьян ненадолго задумался, потом сказал:
– Тогда мне хотелось бы попросить тебя об одолжении. Ты можешь порыться в письменном столе Хейзел и найти чикагский адрес Пенелопы?
– Но зачем тебе понадобился ее адрес? – удивилась Люси. – Я же сказала: если у тебя есть вопрос к Пенелопе, ты можешь бросить записку в редакционный почтовый ящик.
– У меня нет вопроса к Пенелопе. Джеральд Моузли из «Трибюн» – мой хороший друг. Он хочет связаться с Пенелопой. Я обещал ему в этом помочь.
Так вот в чем дело! Колонка советов понадобилась Моузли для его собственной газеты. Чтобы таким образом нейтрализовать «Уикли» и, возможно, вытеснить ее с рынка. Люси расправила плечи и заявила:
– Можешь передать мистеру Моузли, что Пенелопа пишет исключительно для «Уикли», поэтому ему нет никакого смысла ею интересоваться.
Себастьян прикусил губу и снова задумался. Наконец сказал:
– Я не хотел говорить тебе это, но, видимо, придется. Адрес Пенелопы нужен не кому-нибудь, а мне. Потому что я владею значительной частью акций в «Эмансипейшен трибюн».
Люси чуть не упала со стула.
– Себ, с каких пор?
– Это благодаря мне «Трибюн» издается в городке. Но я – компаньон, не имеющий права голоса. Мне бы хотелось, чтобы никто в городе не знал о моей причастности к этой газете. Поэтому я рассчитываю на твое молчание.
Теперь Люси наконец-то поняла, почему Себ рекламировал «Жемчужные врата» и все свои мероприятия только в «Трибюн», а в «Уикли» – никогда. Она кивнула.
– Да-да, я сохраню твою тайну. Что же касается Пенелопы, то я… гм… подумаю, что можно сделать. Но надеюсь, ты понимаешь, что Хейзел – моя подруга.
– Я прекрасно понимаю, что ты не сможешь ее предать. Поверь мне. Я просто не могу понять, почему Пенелопа не может писать для обоих изданий.
– Видишь ли, не все так просто. Если люди смогут прочесть ее колонку в «Трибюн», они перестанут покупать «Уикли», и тогда, возможно, Хейзел придется закрыть газету.
Себастьян пожал плечами:
– Добро пожаловать в жестокий мир бизнеса, Люси. Иногда случается именно так. Тут уж ничего не поделаешь!
Следующее утро выдалось на редкость жарким, и с каждой минутой жара усиливалась. В связи с празднованием Дня независимости Мэйн-стрит закрыли для въезда конного транспорта, и городские дети могли без боязни бегать по улице. Себастьян внес свой вклад в подготовку праздника – организовал состязания самых быстрых едоков арбузов. А после окончания состязаний – они проводились за длинным столом перед таверной – многие из участников веселья перебрались в таверну, и Люси приступила к своим обычным обязанностям. В конце дня она валилась с ног от усталости – такого количества кружек пива ей еще никогда не приходилось перетаскивать. Выйдя из таверны, чтобы подышать свежим воздухом, она увидела на улице Себастьяна, помогавшего готовить фейерверк. Заметив Люси, он сказал что-то Блэк-Джеку и направился к ней.
– У тебя усталый вид. – Себ убрал локон с ее лба. – Ты останешься, чтобы посмотреть фейерверк?
– Ни за что не пропущу! – воскликнула Люси. – Когда он начнется?
Себастьян посмотрел на небо.
– Уже скоро. Пока не пошел дождь.
Только сейчас Люси обратила внимание, что дует сильный северный ветер и небо затянуто грозовыми облаками. А где-то вдалеке уже были видны зигзаги молний. Люси невольно поежилась, и Себ спросил:
– Ты замерзла?
– Нет, просто не люблю грозу.
– Наверное, в Канзас-Сити грозы бывают часто?
– Да, поэтому я их и не люблю. Чуть что – всегда бежала в подвал и отсиживалась там, пока не закончится гроза.
Когда первая ракета взорвалась в небе, Себ радостно рассмеялся. Чтобы было лучше видно, он отвел Люси в аллею и встал сзади, обнимая ее за плечи. И они вместе любовались фейерверком.
В небе взрывались красные, белые и синие ракеты. А потом одновременно расцвели около двадцати больших ракет. После этого впечатляющего зрелища фейерверк закончился, и Люси, повернувшись к Себастьяну, спросила:
– Уже все?..
– Нет-нет. – Себ взял Люси за руку и повел в сторону гостиницы. – Все только начинается…
Было уже позднее утро, когда Себ осторожно выскользнул из постели, поспешно оделся и спустился вниз. Он вернулся с подносом в руках – на нем стояла чашка кофе, а также лежало печенье с джемом, – однако Люси в комнате не оказалось. Поставив поднос на туалетный столик, Себастьян подошел к двери, соединяющей его номер с комнатой Люси. Немного помедлив, Себ постучался и тут же распахнул дверь.
Люси сидела в халате за письменным столом и просматривала какие-то бумаги. Подняв голову и увидев Себастьяна, она поспешно сунула бумаги в ящик стола.
– Что ты делаешь? – спросил Себ.
– Я, гм… Пишу письмо родителям. Я подумала, что надо написать им о моих делах. То есть о моем скоропалительном браке.
Себ счел это объяснение разумным. Однако у него возникло подозрение, что Люси не до конца с ним откровенна. Вернее, он был почти уверен, что жена занималась чем-то другим – во всяком случае, не писала письмо домой. Но не мог же он открыть ящик и вытащить бумаги, которые Люси прятала от него…
Пожав плечами, Себ направился к двери. У порога обернулся и сказал:
– Я принес тебе кофе и печенье. А после того, как перекусишь, тебе уже нужно будет одеваться. В «Бадье» нас ждут сразу после двенадцати.
Люси хотелось одеться понаряднее, и она выбрала свою любимую блузку – с большими треугольными рукавами и высоким воротничком, отороченным кружевами. Юбку-колокол на подоле венчала оборка. При движении юбка шуршала, и это казалось Люси необыкновенно женственным и соблазнительным. Образ завершал последний штрих – новая шляпка Люси, шляпка с черными полями, украшенная розовой ленточкой с большим бантом и с вытканными на нем белыми цветами.
Переступив порог «Бадьи», Люси тотчас же поняла, что напрасно так нарядилась, – в этом заведении более уместным было бы ее старенькое дорожное платье. На полу в таверне не было даже деревянного настила – только земля под ногами. Над всеми столами плавали облака табачного дыма, а стены были увешаны плакатами, рекламирующими всевозможные торговые марки виски и пива, и изображениями мускулистых боксеров. На стене же за стойкой красовалась картинка – приплясывающая полуголая девица.
– Ну, как тебе? – спросил Себастьян. – Что ты об этом думаешь?
– Думаю, что хочу вернуться обратно в гостиницу.
– Поздно, – проговорил он, когда их заметил Уйти.
– О, вот и новобрачные! – радостно воскликнул Уйти. – Наши счастливые молодожены!
Все повернули головы и стали глазеть на них, а затем вдруг раздались громкие выкрики, гиканье и смех. После этого Люси и Себа окружили некоторые из завсегдатаев таверны – им хотелось познакомиться с невестой и поздравить ее. Когда с поздравлениями было покончено, кто-то взял Люси за руку и подвел ее к стулу, украшенному белыми атласными ленточками. И едва лишь Люси села на этот стул, как двое мужчин подняли ее вместе со стулом над толпой, а потом принялись торжественно носить по таверне, чествуя таким образом новобрачную. От резкого движения Люси не удержалась на стуле и упала прямо на мужчин, которые ее держали. Себастьян тотчас же подбежал к ней и спросил:
– Ты не ушиблась? – Он помог ей подняться.
– Нет-нет. – Люси улыбнулась. – Только испугалась немного.
– Сожалеем, что так получилось, – проговорил подошедший Уйти. – Кажется, многие из присутствующих начали празднование задолго до вашего появления. Как насчет праздничного застолья? Мы приготовили грандиозное угощение.
Это предложение показалось Люси более заманчивым, чем перспектива еще раз сесть на стул, украшенный ленточками, и она поспешно проговорила:
– Да-да, конечно, с удовольствием.
Уйти подвел их с Себастьяном к накрытому столу и воскликнул:
– Угощайтесь же! И отведайте торт, он изготовлен по специальному заказу в одной новой пекарне. Она называется «Пекарня Чарли».
Люси с Себом переглянулись и рассмеялись. Потом Люси взяла нож и принялась резать торт – он был фруктовый, с орехами и с засахаренной вишней. Чарли попал в самую точку: Люси терпеть не могла фруктовые торты. Кому-кому, а Чарли это было прекрасно известно!
Невольно усмехнувшись, Люси протянула нож Уйти и сказала:
– Вот, я отрезала первый кусок. Теперь пусть угощаются все остальные.
– Эй, подходите попробовать торт! – закричал Уйти. Затем, повернувшись к молодоженам, сказал: – Вон там у нас еще один стол. Стол с подарками.
Взглянув на подарки, а затем на Себастьяна, Люси проговорила:
– Нет-нет, это ни к чему, мы…
– Что за глупости! – перебил Уйти. – Я знаю, что вы приехали сюда недавно, мэм, но Себ очень много сделал для нашего города, и мы все благодарны ему.
– Огромное спасибо, – сказал Себастьян. – Может быть, вы дадите кому-нибудь задание отнести все это к нам в гостиницу?
– Что ж, как пожелаете, – ответил Уйти. Тут Люси вдруг заметила Хейзел, стоявшую в дверях.
– Извини, пожалуйста, – обратилась она к Себастьяну. – Пришла Хейзел. Пойду с ней поздороваюсь. – Приблизившись к двери, Люси сказала: – Не ожидала увидеть вас здесь.
– О, я пришла не на вечеринку. – Хейзел наклонилась и прошептала ей на ухо: – Я помню, что уже дала вам вопрос в колонку Пенелопы для очередного номера, но дело в том, что вчера вечером пришел новый вопрос. И это… Это что-то невообразимое! Надеюсь, вы сможете подготовить материал к среде. Дайте мне знать, если вам понадобится помощь.
Не читая письмо, Люси свернула листок и положила его в карман. Как позднее выяснилось, помощь Хейзел ей не понадобилась. В пятницу вышел свежий номер «Уикли», и Люси ужасно гордилась своей работой.
«УИКЛИ РАСТЛЕР»
Эмансипейшен, Вайоминг, выпуск 1
Пятница, 10 июля 1896 года. № 42
СПРОСИТЕ У ПЕНЕЛОПЫ!
БЕСПЛАТНЫЕ СОВЕТЫ!
Дорогая Пенелопа!
Вы видели, насколько далеко зашли и что наделали женщины этого города?! Они позволили одному мужчине остаться в городском совете. Я считаю, что это – непростительная ошибка. Нам следует отнять у мужчин право голосовать.
Если что-то не сделать с этим сейчас, в скором времени наши мужчины будут хватать нас за волосы и тащить обратно в пещеры. Покажите ваше лицо, Пенелопа! Выйдите и объедините женщин, пока еще не слишком поздно!
Женщина, больше не согласная чистить ботинки мужа
Дорогая Больше не согласная!
Мое лицо не имеет существенного значения для решения данного вопроса. Насколько я могу судить, женщины этого города не совершали никаких ошибок. Напротив, я бы сказала, что они преуспели в достижении равенства. Только оставив за нашими отцами, сыновьями и мужьями право голосовать, мы сможем претендовать на истинное равенство.
Что же касается ботинок вашего мужа, то должна сказать, что вижу в этом сугубо личную проблему. Каждая женщина должна сама решить для себя, что она будет, а чего не будет делать ради любви.
Пенелопа
Глава 16
Люси наблюдала за Себастьяном, изучавшим колонку Пенелопы в свежем номере «Уикли». Она ожидала от него, по крайней мере, таких же лестных отзывов, как в прошлый раз. Но каково же было ее удивление, когда она увидела, что Себ, едва закончив чтение, с размаху швырнул газету на стол. Обжигая лицо Люси гневным взглядом, он проговорил:
– Может быть, тебе пора наконец-то сказать мне правду? Кто она, эта Пенелопа?
Люси судорожно сглотнула.
– Себастьян, что с тобой?
– Иди в кладовую, – велел он. – Я приду туда через минуту.
Не понимая, что вызвало внезапный гнев мужа, Люси побрела в кладовую. Ждать ей пришлось недолго: через минуту она услышала шаги Себастьяна. С решительным видом он вошел в кладовую и осторожно прикрыл за собой дверь. Глядя Люси прямо в глаза, он отчетливо проговорил:
– Ты лгала мне.
Так, значит, ему все известно?! О Господи! Должно быть, он каким-то образом догадался, что колонку Пенелопы писала именно она, Люси! Она пожала плечами:
– Даже не знаю, что тебе сказать…
– Почему бы для начала не сказать мне правду? – Его серые глаза потемнели от гнева. – Вот уже несколько недель всеми правдами и неправдами я пытаюсь хоть что-нибудь узнать об этой загадочной Пенелопе. И вдруг случайно узнаю, что все это время ты меня обманывала!
Ошеломленная, Люси попятилась к двери. Потом все же взяла себя в руки и попыталась объясниться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34