Отец прилетает в Буэнос-Айрес. Меньше чем через сутки. Необходимо срочно найти Дамиана. Сегодня же. Какого, спрашивается, черта ему понадобилось лететь через весь земной шар? Чтобы объяснить ей что-то? Неужели нельзя сказать по телефону? Или дождаться ее возвращения в Берлин?
Отец. Госпожа Альсина. El loco.
– Нашла ручку?
– Да.
– Пиши: в четверг, в одиннадцать тридцать по местному времени. Сегодня вечером вылетает из Парижа. Я уже не увижу его до отъезда, но скажу, что ты звонила и разыщешь его в гостинице, ладно?
Снова какое-то нехорошее чувство. Неспокойная совесть? Нет, в ней бушует ярость. Какого дьявола он преследует ее? Это же ненормально!
Клаудиа знала не больше, чем другие. Номер телефона и факса, которые она сообщила Лущу, Джульетта и так помнила наизусть.
– Все равно спасибо.
– Не за что, – ответил Лутц. – Как Буэнос-Айрес?
– Жарко.
– Ага. Особенно сейчас.
– Лутц, тебе ничего не говорит слово «ламбаре»?
– Ламбада?
– Нет, ламбаре.
– Это не больница Альберта Швейцера где-то в джунглях?
– Нет, она называется «Ламбарене». А я говорю – ламбаре. Может, это танго?
– Никогда не слышал. Откуда вообще ты это взяла?
– Ладно, проехали. Послушай. Мне кое-что пришло в голову. Чарли наверняка записывал на видео последнее представление «Джулиана и Джулианы», так ведь?
– Думаю, да. И что?
– Можешь прислать мне копию?
– Копию записи последнего представления?
– Да.
– В Буэнос-Айрес?
– Лутц, а тебе обязательно все время повторять то, что я говорю? Да. Мне нужна запись последнего представления. Пожалуйста, экспресс-почтой. Деньги отдам сразу же, как вернусь. Можно на тебя рассчитывать?
– Хорошо. Давай адрес.
Повесив трубку, Джульетта еще несколько минут неподвижно сидела на скамейке, разглядывая мраморный пол просторного холла. По дороге домой она, несмотря на усталость, изо всех сил пыталась осмыслить новый поворот в ситуации. Похоже, она ошиблась. У нее гораздо меньше времени, чем она думала. В четверг ее отец будет здесь. Дамиана надо найти раньше. Но как? А тут еще эта Альсина. За последний час записка, лежавшая у нее в комнате на столе, вряд ли стала менее странной.
Пожалуйста, позвоните мне, как только Вам позволит время.
С огромным уважением
Мария Долорес Альсина
С этой мыслью она уснула.
Дама и вправду спешила.
16
За завтраком ей пришла в голову идея. Сидя в ближайшем кафе на углу, она листала свой журнал с объявлениями. Особенно внимательно изучая те, что были обведены шариковой ручкой, и в один прекрасный момент наткнулась на название «Каса асул». Сегодня там дает урок Нифес. Несколько минут Джульетта безотчетно рвала на мелкие кусочки бумажный пакетик из-под сахара, не спуская при этом глаз с объявления. Да, это, наверное, самый простой и прямой путь. Хотя Джульетту уже сейчас тошнило от мысли о необходимости с ней встречаться. Но что еще остается? Придется идти.
Два часа спустя она уже поднималась по мраморной лестнице, ведущей в танцевальный зал «Каса асул». После часовой тренировки у себя в номере Джульетта чувствовала себя почти нормально. Она страшилась предстоящей встречи и потому готовилась к ней – как умела: старалась держаться как можно более прямо. Но войдя в зал, почувствовала боль в животе. К тому же подгибались колени. К счастью, по ней ничего нельзя было заметить.
Ей сразу бросилось в глаза, что это случайный коллектив. Похоже, ученики друг с другом не знакомы. Вдоль стен на стульях сидят мужчины и женщины разного возраста. Пока их немного. Некоторые переобуваются, другие уже готовы: ждут начала занятий. Все, за исключением двух парочек, сидят по одному на расстоянии друг от друга. Джульетта устроилась на самом крайнем стуле в левом ряду и стала переобувать туфли: вместо удобных уличных надела лодочки на высоких каблуках. Постепенно людей становилось все больше, теперь они собирались небольшими группками. Джульетта слышала обрывки фраз на английском и французском, к ее удивлению, здесь говорили даже по-немецки. Неуклюжий бородач в клетчатой сорочке, слишком узких для него джинсах и чересчур заметных полированных до блеска сапогах втолковывал что-то рыжеволосой женщине: «…вот что ты должна почувствовать! Иначе ничего не выйдет. Ведут не руками, ведут грудью». Тут он левой ладонью ударил себя в грудь, выписав при этом торсом какую-то странную фигуру, мало похожую на танцевальную.
Нифес пока не видно.
В дальнем конце зала за маленьким столиком сидела пожилая женщина. Нажимала кнопки проигрывателя. Очевидно, именно ей следовало заплатить пять песо за урок. Джульетта сделала в точности как другие: подошла к старухе и протянула деньги. Та окинула ее довольно дружелюбным взглядом и, сообразив, что по-испански Джульетта не понимает, без труда перешла на французский:
– Je suis Marta . Ты в первый раз?
– Да, – сказала Джульетта и тоже представилась.
– C'est beau. Italiana?
– Нет, но из Европы.
– Ясно. Одна или с партнером?
– Одна. Вообще-то для начала я хотела бы присмотреться.
– Не пойдет, моя милая. Но ты садись. Найдется и для тебя кто-нибудь подходящий.
С этими словами она отвернулась к проигрывателю и уставилась на его многочисленные кнопки и ручки. Джульетта вернулась на место. Наконец нужная кнопка была найдена, и заиграла музыка. Мужчина в сверкающих сапогах, говоривший по-немецки, одним из первых вышел на паркет и, подхватив свою рыжеволосую партнершу, встал в исходную позицию и начал танец. Это почему-то подействовало на нее успокаивающе. Во-первых, они вместе. Во-вторых, в том, что касается танца, она заведомо не будет выглядеть смешно. Пусть она забыла основной шаг танго, показанный когда-то Дамианом, но даже будучи в стельку пьяной, даже с канцелярскими кнопками в туфлях, она не будет смотреться как эти двое. Другие пары, постепенно выходившие на площадку, старались двигаться спокойно, без лишних выкрутасов. Кое-кто остался сидеть, дожидаясь начала занятий.
Вошла Нифес. И Джульетта сразу же инстинктивно выпрямила спину. Нифес тотчас ее заметила, но на лице ее ничего не отразилось. Она прошла вдоль выстроившихся в ряд учеников, то и дело останавливаясь, чтобы приветствовать того или иного из них поцелуем, и добралась наконец до столика в конце зала. Очевидно, она уже здесь бывала. Некоторое время болтала с Мартой, поглядывая на танцующих, но ни разу не взглянув в сторону Джульетты.
Джульетте вдруг пришла в голову мысль, что, возможно, Дамиан тоже появится. Кроме того, ее вдруг охватила твердая убежденность, что именно Нифес – одна из главных причин его странного поведения. Она невольно чувствовала растущую неприязнь, но при этом не могла не признать, что ее соперница – восхитительная танцовщица и к тому же красавица. Отказаться от работы с ней – просто безумие с его стороны. Пусть в Берлине они поссорились, пусть даже не на шутку, но не мог же он на самом деле всерьез решиться уйти от такой партнерши. Ведь эти двое связаны совсем на ином уровне, чем когда-либо могли быть связаны Дамиан и Джульетта: их роднило общее искусство, общая культура. Джульетта навсегда осталась бы для него чужой. Дамиан просто использовал ее, чтобы от чего-то освободиться, а потом она ему надоела. По большому счету он всегда принадлежал Нифес – вот этой женщине, которая, откинув голову, выставила свои красивые ноги, лениво приняв позу, подчеркивающую совершенство изящной фигуры, обтянутой узким черным платьем, демонстративно не обращая внимания на то, заметил кто-нибудь ее движение или нет.
Дамиан так и не появился. Нифес начала урок. Она похлопала в ладоши, и ученики выстроились перед ней в два ряда. Джульетта судорожно размышляла, что делать, но пути назад не было. Нифес видела ее, хоть и продолжала полностью игнорировать. И фа началась. Джульетта встала и заняла свободное место в заднем ряду. Их глаза встретились. Ненадолго, но они сказали друг другу все. Скрестив взгляды на несколько секунд, одновременно отвели их. Нифес подняла руку, отбивая пальцами такт, развернулась и показала простейшую последовательность шагов. Группа пришла в движение.
Джульетта даже не старалась повторить то, что та показала. Она вообще старалась не смотреть на Нифес, предпочитая следить за движениями других женщин в большом зеркале на стене. Ритмичная мелодия подсказала, что упражнение учит различать в музыке мелодическую и ритмическую линии. Поначалу ученики двигались, не сходя с места, потом Нифес включила в движение шаги – сперва два влево, потом еще и два вправо, тем самым заметно усложнив упражнение. Большинство то и дело сбивались с такта. Нифес с усмешкой наблюдала за ними и, стараясь выделить ритмический рисунок, с трудом улавливаемый учениками, на удивление громко щелкала пальцами.
Потом развернулась и пошла вдоль рядов, исправляя ошибки. Музыка, стук каблуков, более или менее синхронное перемещение людей по залу в волнообразном движении, и Нифес, то выпрямляющая кому-то руку, то опускающая чье-то плечо, то помогающая вновь поймать потерянный было ритм. Проходя мимо соперницы, она на мгновение остановилась и смерила ее ничего не выражающим взглядом.
В памяти Джульетты воскресли худшие моменты учебы в балетной школе. Помимо воли ее внимание все чаще обращалось к Нифес, и чем дольше продолжалось упражнение, тем острее ощущала она унижение. Каждый взгляд Нифес, казалось, был исполнен насмешки или издевки. С чего ей вдруг вообще пришло в голову явиться сюда? Кто она такая? Одна из мимолетных пассий Дамиана, никак не желающая понять, что для него это всего-навсего эпизод, один из многих. Господи, а она-то – полетела за ним на край света! Не постыдилась даже явиться к Нифес, ради того только, чтобы разыскать бросившего ее любовника! Джульетта несколько раз сглотнула, стараясь не терять самоконтроля. К горлу подступил желудочный сок. Впрочем, в этом ощущении не было ничего нового. Нифес для нее оставалась своего рода абстрактной идеей: училкой из балетной школы, месяцами изводившей ее; безжалостной тысячеглазой публикой, жадно ждавшей первой ошибки, первого проявления слабости; собирательной танцовщицей того же ансамбля, воплощением зависти, конкуренции. И еще – страха, худшего врага тех, кто знает, чего хочет. Страха получить отказ, страха ошибиться, страха перед провалом. Только не у нее! Не у Джульетты! Что бы ни произошло, она станет продолжать! И найдет Дамиана, пусть даже для того, чтобы один-единственный раз посмотреть ему в глаза.
Через полчаса разминка закончилась. Нифес вызвала к себе какую-то девушку, вместе с которой показала несколько по-настоящему сложных движений. Пару раз повторив всю последовательность шагов, разложила движение на отдельные элементы. Потом объяснила мужчинам, какова их роль в этой фигуре. А она здорово танцует мужскую партию! Джульетта чувствовала, как ее неприязнь постепенно уступает место какому-то другому чувству. Нифес дала ей пощечину. Она ее ненавидит. А Джульетта испытывает к ней интерес, который только растет. Ей совсем не хочется враждовать с Нифес. Движения танцовщицы исполнены какой-то особенной выразительной силы, являющейся следствием блестящей техники. В ней есть что-то абсолютное – то, чего не хватает самой Джульетте. И она испытывала невольное уважение, восхищалась этим абсолютным началом.
Вновь заиграла музыка, ученики разбились на пары. К Джульетте направился какой-то юноша. Но прежде чем он успел ее пригласить, между ними возникла Нифес и поставила его в пару с другой женщиной. Джульетта в растерянности встала возле края площадки, наблюдая оттуда, как Нифес строит пары. Когда все пары построились, Джульетта осталась одна. Начали танцевать. Джульетта села, не зная, куда спрятать глаза, нервно сжимала пальцы, учащенно дышала. Изжога мучила все сильнее. В висках стучало. Она сглотнула, смущенно разглядывая паркет. Вдруг перед ней возникла Нифес и протянула руку:
– On dance?
Не дожидаясь ответа, осторожно подняла Джульетту, взяла ее правую руку в свою, левую положила себе на плечо и обняла за талию. Внезапная близость выбила Джульетту из колеи. Запах духов ударил ей в нос. Она почувствовала мягкое и одновременно крепкое прикосновение правой руки Нифес к своей спине и инстинктивно опустила глаза, но Нифес сказала:
– Не смотри вниз. Больше в плие.
Джульетта подняла голову. Она была выше Нифес, но ее не покидало чувство, что та смотрит на нее сверху вниз.
– На пятой перекрещиваемся, – вдруг сказала та.
– Как?
Нифес остановилась и начала сначала.
– В танго восемь позиций. Смотри, в первой позиции ты с партнером стоишь параллельно, вторая – ты сбоку, третья – сзади. Пятая – перекрестная. С шестой по восьмую – закрытые. Вот так.
Они протанцевали все позиции подряд несколько раз, потом Нифес объяснила, из какой позиции следовало начинать шаги в предыдущей фигуре. После нескольких попыток комбинация почти удалась. Нифес управляла Джульеттой, мягко надавливая ладонью ей на спину при помощи невидимой силы, которую излучал ее торс. Кроме того, Джульетта то и дело ощущала короткие прикосновения к ногам, однозначно указывающие направление движения. Их щеки соприкасались. Когда музыка кончилась, Нифес внезапно отпустила ее. Джульетта была в полной растерянности. Она смущенно улыбнулась. Нифес холодно на нее взглянула и сказала:
– Танго не для тебя.
Тон ее был жестким, ледяным. Джульетта слегка отступила, но ничего не ответила.
– Зачем ты пришла? Хочешь, чтобы я извинилась? Пощечина предназначалась Дамиану. А ты так, просто под руку подвернулась. – Все это она произнесла без тени сожаления.
Только теперь Джульетта начала понимать, что происходит. Все напрасно. Господи, какая глупость! Странная смесь упрямства и отчаяния заставила ее все же вымолвить следующую фразу:
– Скажи, как его найти. Мне нужно с ним поговорить.
Выражение лица Нифес стало откровенно враждебным.
Музыка заиграла вновь. Но пары прекратили упражнение и стояли, неотрывно глядя на них. Нифес сделала знак продолжать. Потом грубо схватила Джульетту за руку и вытащила с танцплощадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52