Пляшущая Лиса нахмурилась:— Поющий Волк и Орлиный Клич — лучших военных предводителей не придумать. Пусть они возглавят молодых воинов, дадут им новую цель…— Но Орлиный Клич — друг Вороньего Ловчего! Он…— Его уважают юноши. Мы должны объединить всех, а иначе мы навсегда потеряем часть Народа.— Ты права, — вздохнул Поющий Волк. — Я с ним потолкую. Как припомнишь, что когда-то я сам был себялюбивым нытиком! И остался бы таким, кабы Обрубленная Ветвь не наставила меня на путь истинный!— Когда-то все мы были молодыми… и глупыми, — мягко ответила Пляшущая Лиса и обратилась к старику:— Дедушка, важно, чтобы ты или твои сверстники поддерживали дух Народа. Ведь пока мы идем через ледовый ход, еды будет не хватать. Мы все надеемся на тебя, и на Бизонью Спину, и на других старейшин. Напомните им, что все мы — единое целое. Пробудите в них мужество. Укрепите их.Четыре Зуба растроганно закивал:— Конечно, нам это под силу. Рад видеть такую здравомыслящую молодую женщину. Я уж думал, что молодежь навсегда утратила разум, что его унесла Ветряная Женщина.— У меня есть еще несколько соображений — как подготовиться к переходу подо льдом. Надо собрать на зиму все ягоды, какие только можно. Надо наломать и очистить от коры побольше березовых и ивовых веток. С дичью сейчас туго, много жира не наберешь. Поэтому, чтобы освещать путь, надо насушить на солнце ивовых корней. Они тяжелые, быстро сгорают, нести их тяжело, хранить трудно. Но это какой-никакой свет.Надо запасать все, что можно, и хранить в холодном месте, где нет мышей. Любую пищу и все, что может гореть, — это на случай, если ивовых корней не хватит. Надо приспособить к делу детей — пусть половят мышей и землероек и насушат их. Еще они могут попытаться поймать на отмелях несколько форелей и хариусов.— Не больно сытная пища, — печально произнес Поющий Волк. Поймав мрачный взгляд Пляшущей Лисы, он пояснил:— Но я уж давно не гордый.Четыре Зуба хмыкнул.— Ты и впрямь думаешь, что Другие могут забраться вслед за нами в ледовый ход? — спросил он, покачав головой. — Это же… безумцем надо быть, чтобы лезть в такую дыру! Безумцем! Нельзя людям ходить под землей. А что если кто-то там умрет? Как их души найдут путь к Блаженному Звездному Народу? Они навсегда останутся погребенными во Тьме!Пляшущая Лиса поежилась:— Ты и представить себе не можешь, как это на самом деле страшно! Погоди, сам увидишь!Четыре Зуба сплюнул в огонь и беспокойно облизал губы.— Я во многих местах побывал, многое повидал. Не вечно же нам идти подо льдом. Если эта новая земля и впрямь такова, как вы говорите…— Такова, — подтвердил Поющий Волк. — А еще — кто знает, что за той долиной, которая уходит дальше к югу?— Может, земля, где не будет голода? — спросил старик, и глаза его загорелись.— Земля, где повсюду вдоволь дичи. Мы вырастим там детей, которые и знать не будут, что это такое — голодать… — прошептал Поющий Волк. — Я помню, Цапля говорила про новые травы, которые Народ сможет Употреблять в пищу. Я и сам обрасту жирком там, на новой земле. Только для этого надо немного постараться. Я знаю…— Еще один Сновидец? — насмешливо спросил Четыре Зуба, с сомнением покосившись на молодого собеседника.— Нет, мне на это смелости не хватило бы, — серьезно ответил Поющий Волк. — Но волей-неволей приходится брать на себя многое… Погляди-ка вокруг. Народ распадается на части, как старая парка, у которой сгнила завязка из звериных кишок. Ты не думай, мне самому не нравится эта ледовая дыра. Я и сам понять не могу, как Волчий Сновидец рискнул войти туда!— Сумасшедший! Люди, у которых есть Вещая Сила, всегда сумасшедшие… — произнес Четыре Зуба, ударив себя кулаком по колену.— Но он вошел. И нашел тропу, которую обещал ему Волк. И все, что он говорил нам в Мамонтовом Лагере, оказалось правдой.Дождь усилился, водяные струи яростно стучали по кожаным сводам. Четыре Зуба потянулся к костру и подбросил в него еще прутьев. Треск огня отчасти заглушил шум бури. В чуме стало немного светлее.Пляшущая Лиса оправила растрепанные ветром волосы.— У нас есть три пути, — сказала она. — Остаться здесь и голодать, идти на север и сражаться с «Другими», или идти через ледовый ход. Я иду за Волчьим Сновидцем.— Все мы идем за ним, — согласился Поющий Волк — Если мы хотим выжить — другого пути нет. Она заглянула в глаза собеседникам:— Но с другой стороны, и это будет непросто. Здесь, в долине Цапли, собрался весь Народ, и в конце концов мы напрочь истребили всю дичь. Охотникам — тем, кто не стережет лагерь от Других — придется выслеживать каждого оставшегося зверя, чтобы снабдить нас пищей хотя бы на дорогу.— Только нельзя трогать старого Мамонта, — резко возразил Поющий Волк. — Он — друг Цапли. Как бы скверно нам ни было, мы не вправе нарушать ее волю.— Но тогда, — нахмурилась Пляшущая Лиса, — среди Долгой Тьмы нам не хватит мяса для пути.— Цапля запретила нам трогать этого Мамонта. Я не позволю его убивать. И Волчий Сновидец не позволил бы.Она подняла руки:— Хорошо. Мамонта не трогаем. Он будет жить во имя Народа, но тогда та «не больно сытная пища», о которой я говорила, будет в большой цене. Терять времени нельзя. Может, дичь с той стороны будет в таком же изобилии, как в этом году. Может, нет. Мы все знаем — зверь на месте не сидит. С этим ничего не поделаешь. Тогда нам опять предстоит тяжелый год. А у нас и так уже и одежда износилась, шерсть со шкур повыпадала, кожа протерлась до дыр. Трудно и представить себе, что нам предстоит!— Другого случая спастись уже не будет, — прошептал Поющий Волк. — Ты согласен, Дедушка? Четыре Зуба, шумно вздохнув, кивнул:— Я послушал то, что говорит Пляшущая Лиса. Если это нужно для спасения Народа, значит, так тому и быть. Только бы Другие пока что оставили нас в покое — тогда мы встретим дичь с той стороны Ледника, в новом мире. 55 Округлые холмы терялись в тумане; в светло-зеленой дымке серые камни были почти незаметны. Желто-синие пятнышки анемон оживляли землю; на кустах уже пробивались первые ягоды. Но никаких животных не попадалось. Ледяной Огонь сидел скрестив ноги у костра. Взгляд его был полон тревоги: печальные мысли одолевали его. При свете белой ночи видно было, как подрагивает его тяжелая челюсть.За спиной у него раздались осторожные шаги: чьи-то кожаные сапоги прошуршали по росистой траве.— Чем дальше к югу, тем суше земля, выше в гору дорога, беднее травы, — качал головой Красный Кремень. — Не по душе мне это…Он сделал еще два шага вперед и посмотрел на своего старого друга.— Я уже слышал — люди жалуются. Охота здесь, говорят, не так хороша, как на старом месте. Старейшины подумывают, не вернуться ли назад, на север, а не то останемся без еды на зиму.— Но Враг нашел дорогу через Ледник.— Чтобы я шел через какую-то дыру? — возмутился Красный Кремень. — Да разве я земляной червь?Ледяной Огонь, опершись ладонью о подбородок, поглядел в пространство, открывающееся за холмами. Над сгрудившимися валунами кружились чайки, их черные клювы мелькали на фоне скользящих по небу облаков.— Ты слышал, что говорил Дымок? Множество чужестранцев идет на восток. Они занимают земли, где прежде жил Ледовый Народ. Они все опустошают на своем пути. Что-то ужасное случилось далеко отсюда, в западных землях. Не знаю, сколько мы успеем продержаться, прежде чем они нахлынут на нас и перебьют нас — всех до единого. Если вода будет подниматься так же, как прежде, у нас останется одно спасение — эта ледовая дыра.Красный Кремень, прищурившись, поглядел на него:— Я думаю, что дело еще хуже, друг мой. Я думаю, тебя сбило с толку… подчинило себе то видение… и эта ведьма, Соглядатай. Помнишь, в тот день? Смотришь невесть куда, не слышишь, что тебе говорят. И в завершение всего бормочешь: «Мой сын идет!» Какой сын? У тебя же нет сына!Ледяной Огонь оглянулся и облизал губы.— Я не знал, что произнес это вслух.— Произнес. Многие слышали это.— Мой сын… Нет, это неважно. У нас есть только один путь — к югу.— Ты веришь этой сказочке про дыру, населенную Духами?— Ты хочешь сказать, что твоя дочь лжет? Красный Кремень опустил глаза:— Нет… Но я думаю, ей заморочил голову этот Вражий Сновидец со своими мечтами про землю изобилия.— Но она видела дичь.— Может, но стоит людям пожить там год или два — она кончится, как везде. У нас есть прекрасные Соленые Воды, где вдосталь чаек, и рыбы, и моллюсков, и мидий.— Там уже живет Род Буйвола. И им тоже придется идти вслед за нами — как только Соленые Воды оттеснят Род Тигровой Утробы и Род Круглого Копыта с западных равнин на морской берег. Море защитит их с запада от новых пришельцев, но все равно — Народ под угрозой…— Ну и пусть. Но мы знаем — на берегу еды вдоволь. А мы тем временем разгромим Врага здесь. А они пусть попытаются отогнать Врагов на севере и вернуться туда…— Да… Но кто знает, может быть, скоро Враг с дальнего запада, а с ним еще и другие племена пересекут Соленые Воды и…— Послушай, друг мой. Я ни от кого не замыкал своего слуха. Я выслушал посланцев от всех родов. Ледовый Разведчик и другие говорят, что Роду Белого Бивня нравится, как мы ведем себя последнее время. Белую Шкуру вернули себе… Старикам этого довольно. Но охотники беспокоятся — говорят, здесь мало дичи. Молодые женщины плачут от страха — боятся достаться на потеху Врагу. Ты что-то должен сделать! Возбуди у них ненависть к нашим обидчикам! Напомни про обесчещенных женщин… Про замученных младенцев. Про пленных, которых разрывали на части и бросали на съедение воронам. Мы же в силах! Пробуди у них ненависть. Не то в следующем году нам не видать Шкуры.Ледяной Огонь, слабо улыбнувшись, поглядел на него:— А что говорят другие племена? Что думают люди Бизона и Круглого Копыта?Фанатичный блеск, вспыхнувший было в глазах Красного Кремня, погас.— Они сомневаются, стоит ли вообще воевать с такой мелюзгой, как этот наш Враг. Спрашивают — неужто у нас больше ни на что не хватает смелости? — Он отвел глаза. — А многие вообще толкуют о мире…— Люди устали воевать?— Да, но они не понимают, что мы должны…— Что они говорят?Красный Кремень шумно вздохнул:— Они кричат: «Пусть себе Враг уходит! Мы уже и так довольно их убили, чтобы отомстить за смерть наших близких». — Он сжал кулаки. — Довольно? Где наша честь? Сколько наших девушек вынашивают их проклятое семя!— У тебя есть личные причины… Но ведь это не поединок! Речь идет о судьбах Народа. Неужели тебе безразлично, что думают люди?Красный Кремень, судорожно кривя губы, страстно жестикулируя, ответил:— Лунная Вода снова и снова рассказывает мне, как над ней там, у Врага, издевались… Я хочу извести их под корень. Всех до единого! Отомстить им за все мучения и надругательства, за пытки, за осквернение трупов… А когда последний из них умрет — вернемся и будем по-прежнему жить у Соленых Вод.Ледяной Огонь пожал плечами, задумчиво глядя на орла, черной закорючкой кружащегося в бескрайнем голубом небе.— Я тут гулял по лагерю и слышал, как дети рассказывают про Блаженный Звездный Народ. Мне понравилось. И еще о Детях-Чудищах. И это тоже очень любопытно. Может, пора кончать войну? Когда-то мы были единым Народом.— Да это невозможно! Породниться с Врагом, который разорвал на части тело моего родича! Разорвал на части! Его душа скитается, молит об отмщении — а ты хочешь подать руку дружбы Врагу? Смерть, смерть им за то зло, что они принесли нам! Мужчин, женщин, детей! Всех их стереть с лица земли. Истребить даже память об их семени.— Значит, ты убьешь своего внука, когда тот родится?Красный Кремень нахмурился:— Конечно нет. Что за вопрос?— А ведь он — сын Врага, Прыгающего Зайца. И зачат он был по ту сторону Ледника. И конечно, ты убьешь Шмеля. — Он указал на хорошенького мальчика, который вместе со стайкой сверстников упражнялся кидая копья в ближайший холм. Детский смех звенел на ветру.— Что это ты…— Из него выйдет хороший воин… Косматая Грудь и Десять Перьев усыновили его. У них не было своих детей, и они уже не надеялись… Помнишь? Черный Коготь принес его много лет назад из лагеря Врага. Похитил его среди ночи. Он чистокровный Враг. Если ты убьешь его, ты разобьешь сердца его родителей.— Ты передергиваешь, — нахмурился Красный Кремень. — Я не то говорил…— Разве? Не думаю.— Я бы вообще никого не убивал, — прошептал он. — Но надо же нам заслужить боевую честь! А не то потеряем Шкуру. А этот Враг с его мерзкими обычаями… — Он из-под руки поглядел на залитые солнцем холмы.Боевой клич пронесся по лагерю. Воины повскакивали на ноги, хватаясь за копья.— Поверить не могу! — прошептал Красный Кремень. — Посмотри!Ледяной Огонь поглядел в том же направлении. К лагерю шел человек. Один. И даже на дальнем расстоянии было видно — на нем длинная парка. Такие носят Враги. Весь лагерь возбужденно гудел.Воины выбежали из чумов с копьями наперевес. А незнакомец невозмутимо шел им навстречу.— Осторожнее! — закричал Ледяной Огонь, быстро поднимаясь на ноги. — Может, этот человек идет сюда, чтобы отвлечь внимание, а в это время они нанесут удар с другой стороны.Молодые воины, получив приказы, вскарабкались на ограждающие лагерь холмы.Два копья проскользили в воздухе. Враг остановился. Сбросив парку и положив на землю мешок, он устремился вперед.— Погодите! — приказал Ледяной Огонь юношам, которые уже подняли оружие. Он лишь усмехнулся, глядя, как они кинулись с налитыми кровью глазами навстречу одинокому Врагу. При его словах они остановились, не понимая, чего еще хочет от них Почтенный Старейшина.Ледяной Огонь шагнул вперед. Память былых видений вспыхнула в его душе. «Гневный юноша… Непокорный…» Сердце его тревожно забилось.— Почтенный Старейшина, — окликнул его Морж. — Не иди дальше, отсюда он уже может попасть в тебя.Но Ледяной Огонь пошел вперед, не обращая внимания на их встревоженные крики. Он не сводил взгляда с вражеского воина. Так близко — и так давно… Как будто они глядели друг на друга не только сквозь разделяющее их пространство, но и сквозь время. Ледяной Огонь шагал словно во сне. Он двигался будто сквозь туннель, огромный, окутанный темнотой и туманом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60