Считается, что женщина должна зависеть от других.— Люди друг без друга не могут.— Ой ли?— Конечно!Кого-ток подняла костлявый палец:— Знаешь, почему люди так страшатся одиночества? Они боятся углубиться в себя, только и всего. Боятся до смерти, что у них не хватит сил пережить одиночество.— Я себя не боюсь, — возразила Лиса. Кого-ток чуть-чуть улыбнулась. В глазах ее блеснула гордость.— Что ж, хорошо. Потому что за свою жизнь я видела только двух женщин, которые — так мне казалось — смогут принять на себя такое.— Кто же это?— Ты и Цапля. — Кого-ток вздохнула и поглядела на струи лунного света, падающие на камни. — Я ее плохо знала. Мне было всего десять лет, когда она ушла из нашего лагеря. Но даже тогда я ею восхищалась.— А если его не Цапля удерживает? — содрогнувшись, спросила Лиса. Ее воображение уже рисовало себе совсем другую картину.— Ты имеешь в виду, а что если ты придешь в его лагерь — а у него уже три жены?— Да.— И ты собираешься броситься со скалы. Лиса наклонила голову. Взгляд ее упал на давно разоренное птичье гнездо, оставшееся в трещине камня меньше чем в полуметре над землей. Прутья затвердели от мороза. Внутри блестела разбитая скорлупа.— Нет.— Ага, значит, легче, если он ушел к другой женщине?— С другой женщиной можно побороться. А с целым миром Духов…— Конечно нет. Но он будет не первым, с кем ты расстанешься в этой жизни. Бывают вещи похуже.— Что, например? — мрачно спросила Лиса. Кого-ток серьезно поглядела на нее:— Погибель всего Народа. Если он посвятил себя Снам, значит, это для Народа. Понимаешь? Это не тебе назло…Пляшущая Лиса поглядела на темную фигуру старухи. Сердце екнуло в ее груди.— Я научусь понимать.Кого-ток вновь поглядела на тусклые звезды.— Научишься. — Голос ее звучал теплее, чем несколько мгновений назад.Несколько мгновений они молча слушали, как с ревом проносится по каменистой равнине Ветряная Женщина, и смотрели на сверкающее северное небо.— Ты на самом деле не хочешь возвращаться в лагерь?— Нет, я хочу побыть здесь и поговорить со Звездным Народом, — чуть испуганно прошептала Кого-ток.— Я останусь с тобой. Не могу допустить, чтобы ты умирала одна.Кого-ток взмахнула рукой, отгоняя ее:— Смерть — личное дело каждого. Ты мне здесь не нужна.Слезы подступили к горлу Лисы. Она совладала с ними и снова спросила:— Ты уверена?Кого-ток поглядела на нее. Лицо молодой женщины выражало неподдельную муку.— Тебе и впрямь хочется быть со мной до конца?— Я и думать боюсь: ты совсем ослабеешь… а тут волки…— Ну, я и так-то не больно сильна. А ты сумеешь их отогнать?Если ты позволишь.— Думаешь, сможешь это вытерпеть? Ведь это значит — пройдет куда больше времени, прежде чем ты выяснишь, что приключилось с Бегущим-в-Свете.Глаза Пляшущей Лисы и старухи встретились, и между ними начался безмолвный разговор, доверительный и ласковый.— Вытерплю.Она достала из гнезда осколок скорлупы и нежно провела пальцами по его острому краю. 39 Чум был шириной метров шесть и почти на два метра выше седеющей головы Ледяного Огня. В дальнем углу лежали шкуры мамонтов и карибу; они блестели при свете горящего в углублении костра. По стенам висели разноцветные мешочки со снадобьями; каждый из них размещался в строго определенном месте, по сторонам света, — так, чтобы в него вошла Вещая Сила.Он поднял глаза и, нахмурившись, поглядел на южную стену, на один из мешочков — «морской». Четыре дня этот узелок дразнил его; его сладкий голос мешался во все сновидения Ледяного Огня.— Я не заткнул уши, — прошептал он, потянувшись к узелку. — Говори… Вдруг я пойму твою речь.— Ледяной Огонь…Он отдернул руку, заметив просунувшееся сквозь полог чума лицо Сломанного Копья. Ледяной Огонь пустил молодого охотника в чум, встал на ноги и обнял его. Сломанному Копью миновало двадцать Долгих Светов; он был высок ростом, крепко сложен, круглолиц, курнос. Он улыбнулся своими пухлыми губами и немного отклонился назад, окинув взглядом старейшину.— Благодарение Великой Тайне, ты жив и здоров. После всех этих нашествий Врага я опасался за твою жизнь.Ледяной Огонь улыбнулся:— Не тревожься. Я знаю, когда мне суждено умереть. Это время еще не настало.Сломанное Копье недоверчиво покосился:— Временами, я знаю, и ты ошибаешься. Ледяной Огонь рассмеялся:— Временами — да. Но редко.— И все равно я беспокоюсь. Они тепло улыбнулись друг другу.— Ты прибыл вовремя, — перевел разговор Ледяной Огонь. — Надеюсь, в пути не было никаких осложнений?— Дымок доставил нам кое-какие хлопоты… Ледяной Огонь нахмурился:— С чего бы это? Он хороший…— Он встретил девчонку из Рода Круглого Копыта и потерял из-за нее голову. Он целыми днями носил ей букеты осенних листьев, пока она волей-неволей не согласилась провести с ним ночь. А больше ничего в дороге не случилось…Ледяной Огонь изумленно прищурился:— Если я правильно понял тебя, Дымок остался с ними?— Конечно остался.Обняв молодого охотника за широкие плечи, Ледяной Огонь подвел его к костру. Они уселись на песчаную землю.— Ты, судя по виду, устал с дороги. Не хочешь горячего мяса?— Здорово слышать это! Да я съем сейчас целого мамонта.Юноша поднес копье к губам и поцеловал, извиняясь, что выпускает оружие из рук, а потом осторожно положил его на землю рядом с собой.Ледяной Огонь наполнил рог похлебкой из бычьего мяса и поднес ее молодому охотнику.— Спасибо тебе, Старейшина. Мне есть что тебе рассказать.— Ледяной Огонь… — У входа в чум появился Красный Кремень.— Спасибо, что посетил меня, старый друг. Входи. Красный Кремень отогнул полог, вошел в чум и устало опустился на колени перед огнем. В углах его рта лежали глубокие морщины. Он очень постарел и осунулся с тех пор, как Враг увел его дочь, Лунную Воду.Мысли Ледяного Огня убегали далеко; он воображал себе, как эта милая девушка прислуживает в лагере Врага. При мысли об этом у него сосало под ложечкой от горя. Конечно, они ее обесчестили. По всему, что он знал, она уже носила дитя в своей юной утробе. Слава Великой Тайне, ей не причинили большего зла.Он так глубоко ушел в свои мысли, что Сломанному Копью пришлось кашлянуть, чтобы привлечь его внимание. Очнувшись, он увидел, что похлебка разлита в несколько рогов, а пылкий юный воин, почтительно глядя на него, ждет его приказания, чтобы начать свой рассказ.— Ты был у Рода Круглого Копыта? И у Рода Тигровой Утробы тоже, да? Сломанное Копье кивнул.— Да, Старейший, — совсем иным, твердым и деловым, голосом произнес он. — Дела не так уж плохи. Кое-где на западе натиск ослабел. Там кое-что произошло. Ледовый Народ двинулся на юг по побережью. Некоторые другие народы пошли обратно на север, Другие отстали — как раз когда наши племена шли за дичью. Великая Тайна покарала тех, кто замышлял дурное против нас. Какая-то болезнь, иссушающая душу, напала на их воинов. Тела их покрылись язвами. Сейчас они уже не могут воевать так, как прежде.Ледяной Огонь погрузился в раздумье.— Значит, наши племена потеряли этим летом не так уж много земель?— Нет. Кое-что даже вернули назад. — Сломанное Копье сморщился и бросил быстрый взгляд на Красного Кремня.Ледяной Огонь поглядел туда же и увидел, что его старый приятель, словно не слыша их, печально ворошит пламя ивовой ветвью. Он снова обернулся к Сломанному Копью:— Что же тебя беспокоит? Воин выразительно поднял бровь:— Соленые Воды, Почтенный Старейшина.— Соленые Воды?Сломанное Копье беспокойно взглянул на огонь.— Земля между уделами Круглого Копыта и Тигровой Утробы. — Он покачал головой. — Мы с Дымком вышли в начале Долгого Света и шли по землям Рода Бизона к Роду Тигровой Утробы. На обратном пути, не больше двух лун назад, я шел вместе с Оленьей Ногой из Рода Бизона. Старый путь залило водой. Нам пришлось идти несколько дней в обход на север. Это чудно выглядело: верхушки деревьев торчали из воды. Земля становится все уже. И северные Соленые Воды тоже движутся к югу. Скоро два моря сомкнутся. А еще Оленья Нога сказал, что реки никогда прежде не были такими полноводными. Половина его рода не смогла в этом году прийти на Священные Танцы из-за разлива Большой Реки на западе. Знаешь, той, что течет на запад с другой стороны горного хребта. Даже самые сильные и храбрые не могут перебраться через этот поток.«Так быстро»… — подумал про себя Ледяной Огонь;Дрожь беспокойства охватила его. Нежный детский голос раздался в его сознании. Он медленно перевел глаза на морской узелок.— Что же это? — прошептал он, прищурившись. — Это случилось быстрее, чем я думал… Сломанное Копье тяжело вздохнул:— Что же это, Старейшина?Ледяной Огонь по-прежнему глядел на зеленовато-голубой узелок. Но шепот опять затих. Моргнув, он вновь поглядел на молодого воина:— Море вот-вот отсечет нас от Ледового Народа.— Как?— Затопит землю.Сломанное Копье остолбенел от этих слов.— А что если воды отсекут нас от Рода Тигровой Утробы? Они отходят назад: их теснит Ледовый Народ.Ледяной Огонь пожал плечами:— Тогда им придется бороться с Ледовым Народом в одиночку. И с этой ужасной болезнью — тоже.Сломанное Копье глубоко вздохнул и поглядел на свое копье.~ Но если вода затопит весь мир, с нами-то что будет?— Об этом не тревожься. К тому времени, как до этого дойдет, тебя давно уже не будет в живых. — Он улыбнулся, краем глаза поглядев на узелок: «Вправду ли так?»Красный Кремень сжал губы и выпрямился.— Пошлют ли другие роды воинов, чтобы помочь нам против Врага? Мы хотим вызволить наших близких! — Он гневно ударил кулаком по пыльной земле.Сломанное Копье опустил глаза, а Ледяной Огонь погладил своего старого друга по плечу.— Мы выручим ее! — тихо сказал он. Красный Кремень немного расслабился и чуть заметно кивнул:— Я знаю, Старейшина.Ледяной Огонь опустил руку и спросил:— Сколько воинов идет сюда?— Много, — твердо ответил Сломанное Копье. — Когда Ледовый Народ пошел к югу, чтобы захватить землю поредевших во время поветрия новой болезни племен, никого не осталось, чтобы противостоять им. Воины из всех племен пошли сюда, чтобы помочь нам защищаться от Врага. Для них это дело чести.Красный Кремень опять кивнул, сжав кулаки:— В этом году наши воины вернут нашему роду Священную Белую Шкуру! Сломанное Копье улыбнулся:— Надеюсь, да!Ледяной Огонь гордо улыбнулся. Шкура была священным талисманом всего племени, сердцем всего Народа, с ней связывалась надежда на победу и возрождение, на бессмертие души. Без несравненной Силы Шкуры весь Народ погибнет! Каждый Долгий Свет Шкуру передают роду, проявившему наибольшую доблесть, стяжавшему наибольшую честь в битвах.Он кивнул:— Не сомневаюсь, что мы вернем ее себе!Сон никак не приходил к Ледяному Огню этой ночью. Он извивался в своем плаще, как умирающий после нереста лосось. Морской узелок все время что-то бормотал, но он не в силах был вполне различить его слова, и это всерьез беспокоило его.Ветер трепал подог чума, звезды глядели из опрокинутой небесной чаши. Он ощутил прохладное дуновение ветра и прислушался к его несмолкающему завыванию.— Человек из Других… — услышал он. Сердце его упало. Затаив дыхание, он ждал, чувствуя прикосновение Соглядатая.— Я вижу тебя… — шептала эта старая ведьма, — тебе не спрятаться. — Ее скрипучий голос подступал к нему и отзывался в каждой точке пространства, как волна прибоя.Он потер руками глаза, мигнул и, в конце концов обшарив глазами чум, спросил:— Кто ты?— Цапля. Я знаю тебя много лет, человек из Других, — с тех пор, как ты изнасиловал…— Я помню. — Он вздрогнул. Былое вспыхнуло в его сознании. Тогда ему, как и теперь, казалось, что все происходит во Сне. Чувство это было таким сильным — тогда оно совсем лишило его разума. Сейчас это снова подступало к нему, затопляя весь мир, — мучительно явственное присутствие, выворачивающее все в нем наизнанку.— Такой могучий Сон… — прошептал он.— Ты готов говорить со мной?— Да. — Он сбросил с плеч свои шкуры, чувствуя, как ее присутствие обволакивает его душу. Стараясь сосредоточиться, он поглядел в огонь, от которого остались сейчас лишь тусклые светящиеся головешки.— Я здесь, — прошептал он, пытаясь разглядеть это. — Здесь.И тут среди светящихся угольков выступило человеческое лицо. Она была уже стара; серебристые кудри кольцами падали ей на плечи. Но даже сейчас она была потрясающе красива.— Я вижу тебя, — прошептал он тихо, словно боясь разбудить других спящих. — Такая Сила… Это ты воюешь с нами, ты посылаешь против нас своих воинов?Цапля покачала головой. Костер опять разгорался, и в пламени его вставали все новые образы.— Это все твой сын. Ты ведь знаешь его, да? Тот, что рожден в крови.— Нет, я не знаю его.— Это совсем уж худо. Я думала, ты видел его в своих грезах. Он Сновидец, но только отчасти проблесками величия. Он никогда ничему не учился, и он слишком нетерпелив и порывист. Он мчится вперед как карибу, укушенный мухой, и не думает о последствиях.— Что же он может сделать с нами?— Он погубит твой Народ.Он почуял в сердце холодок ужаса.— Как? Ваш Народ слишком скуден числом, чтобы противостоять нам. Он не сможет.— Не он один. Почему ты не спрашиваешь про второго сына?На лице его выступили капли холодного пота.— Мальчик с радугой. Ты… знаешь его?— Волчий Сновидец, — прошептала она со странным почтением в голосе. — Он могуч, человек из Других. Так могуч, как я могу только мечтать.— Он объединится с братом, чтобы погубить нас? — Ледяной Огонь уверенно покачал головой:— Не выйдет. Все ваше колдовство не поможет. Мы закопаем их-и тебя тоже — в снег. — Но лицо его выдавало страх, и он знал это.Она удивленно покачала годовой:— А знаешь ли ты, что прежде, давным-давно, твой и мой Народы были единым целым? Что мы происходим от одного племени? Так должно быть и впредь.— Один Народ? — Он вслушался в ее голос. Она не шутила! — Тогда… почему же мы раскололись?— Из-за Снов. Ваши племена прогнали нас прочь, потому что боялись нашего колдовства. Вы считали, что мы можем вынуть из человека душу и послать ее блуждать в чистом поле. Потому-то ты сейчас единственный Сновидец во всем Мамонтовом Народе. Вы истребили своих «колдунов» со всем потомством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60