С госпожой Приваловой Арчибасова свой случай. Однажды он зашел в ночной клуб. Чтобы не потерять форму дамского угодника, он частенько посещал клубы и дискотеки, оттачивая мастерство нравиться. Во время этих походов он присматривался к тем представительницам прекрасного пола, которые могли бы обеспечить его счастливое будущее. Крупная рыжеволосая женщина громко скандалила с официантом. Толик с изумлением наблюдал, как она схватила небольшую салатницу и вывалила ее содержимое на голову совершенно обалдевшего парня. Майонез, стекавший по лицу, капал на бабочку и безукоризненно отполированные туфли.
— Вы называете это столичным салатом?! Где вы взяли этот рецепт? Моя свекровь, будь она у меня, приготовила бы лучше!
— Толик с восторгом понял, что это то, что он искал. Только финансово независимая женщина могла позволить себе так красиво высказать недовольство кухней!
— Вашему шеф-повару только хот-догами на вокзале торговать! — продолжала бушевать посетительница. — Хотя, судя по всему, для него приготовление сосисок — непосильная задача!
Лепечущий оправдания официант всхлипнул и умчался в направлении кухни. Момент настал!
Арчибасов решительно подошел к столику и, чарующе улыбаясь, воскликнул:
— Браво! Вы настоящая Валькирия! — Подобное сравнение нравилось крупным женщинам с классическим образованием. — Позвольте пригласить столь храбрую даму отведать дивных яств в другом заведении, достойном вашего вкуса и красоты? Разрешите представиться? Анатолий.
Вычурность фразы ошеломила Привалову.
Двадцать лет назад Валерия Евгеньевна, не задумываясь, дала бы отпор молодому наглецу. Теперь же такая откровенная лесть позабавила ее, а довольно открытый взгляд глубоких серых глаз и безусловно очаровательная улыбка заставили забиться суровое сердце старой девы.
— Валерия, — с невесть откуда взявшимся кокетством сказала Привалова и протянула ему руку.
Не отрывая восторженных глаз от ее лица, Толик поднес круглую веснушчатую ладошку к губам. Этот жест он тщательно репетировал перед зеркалом.
* * *
Ресторан, в который Арчибасов пригласил Привалову, назывался изысканно и в то же время просто — «Бордо», в честь одноименной французской провинции Валерия Евгеньевна периодически любила побаловать себя дорогими винами, но в игом ресторане ей бывать не приходилось Впечатляло здесь все: чернокожий швейцар Жак на входе, гарсоны-официанты, черная мебель с коваными элементами, аромат лаванды и еще какого-то неизвестного ей растения Приглушенно звучал Джо Дассен, и на столах в черных подсвечниках таинственно мерцали свечи.
Они заняли столик в углу Манеры Анатолия были отточены и ненавязчивы Привалова едва ли могла припомнить кого-либо из мужчин с таким же естественным умением обращаться с дамами Арчибасов же, в свою очередь, решил действовать.
Сегодня он был при деньгах, полученная накануне зарплата не успела раствориться в клубах и бутиках. Он просто обязан был произвести на эту женщину должное впечатление и добиться того, о чем мечтал все эти годы.
Привалова глядела в меню, но от волнения все строки сливались в одну. Мысли ее возвращались к красивому молодому человеку, сидевшему напротив "Интересно, сколько ему лет? Двадцать?
Двадцать пять?"
— Валерия, позвольте мне помочь вам сделать выбор? — Ласковый голос Анатолия вернул ее в реальность.
— Ой, это было бы очень мило с вашей стороны, — пролепетала она, вытирая влажные ладони под столом о край тяжелой льняной скатерти.
— Я сам до сих пор путаюсь во всех этих французских названиях — Он улыбнулся ей и пустился в диалог с мгновенно возникшим у столика гарсоном..
Названия блюд ей ни о чем не говорили, она смогла лишь понять названия вин, в которых неплохо разбиралась С приятным удивлением она расслышала, как Анатолий заказал ее любимое вино — Валерия, хочу быть сразу откровенным с вами. Мне двадцать три года, я не женат, имею приличную работу и верю в любовь с первого взгляда.
Говоря это, он пристально смотрел ей в глаза.
Привалова ощущала себя пассажиром скоростного лифта, летящего с тридцатого на первый этаж. Ее бросило в жар, в животе что-то больно сжалось, и в висках бешено застучали молоточки.
— Вас, наверное, удивляет моя откровенность, но я считаю, что такая женщина, как вы, заслуживает искренности, — затянул петлю Арчибасов, и Валерия снова понеслась с тридцатого на первый этаж.
Она отчаянно боролась с захлестнувшими ее эмоциями. В ложбинку ее глубокого декольте стекла тонюсенькая струйка дота и золотая цепочка с бриллиантовой подвеской больно прилипла к коже. Привалова и предположить не могла, что когда-нибудь тело так предаст ее, холодную, как ей всегда казалось, умную женщину, никогда не уподоблявшуюся шестнадцатилетним прыщавым девицам, бесстыдно виснущим на мальчишках в дискотеках. Разум ее всегда управлял чувствами. Теперь же она сидела в этом шикарном ресторане за одним столиком с мужчиной почти на два десятка лет моложе себя. Шелковая блуза намокла в подмышках, ноги стали ватными. Его глаза смотрели ей прямо в лицо, а в зрачках плясали язычки пламени свечи, горевшей на столе.
Анатолий щелкнул зажигалкой и закурил, не отрывая взгляда от Приваловой. Она понимала, что теперь ее очередь что-нибудь говорить. Но язык не хотел слушаться, в горле пересохло, и она предложила хриплым голосом:
— Давайте выпьем…
— За знакомство и за вас, Валерия. — Он Поднял свой бокал.
— И за вас, — пролепетала она.
— Прошу вас, будьте со мной на ты, — мягко попросил он.
После первой выпитой бутылки последовала другая. Привалова рассказывала молодому человеку о себе, о своем детстве, юности, о работе.
Ничуть не удивляясь своей откровенности, она даже поделилась с ним своими планами на ближайшее будущее и поведала о намерениях купить и отделать один огромный дом так, чтобы фотографии его интерьеров украсили лучшие дизайнерские издания Оставалась, правда, одна маленькая нерешенная задача — найти стоящих архитекторов и дизайнеров. Толик поспешил обрадовать свою новую знакомую тем, что он-то как раз и знает таких, более того, является офис-менеджером авторитетного бюро «Вигвам».
— Наша с Тобой встреча — судьба, — прошептал он, целуя ее в ладошку Ее ничуть не покоробило слово «ты», напротив.
— Давай за это выпьем, — сказала она и засмеялась. Толик отметил, что смех у не был довольно-таки приятный низшие обертоны в нем удачно сочетались с нежным сопрано.
Гарсон возникал у столика как из-под земли всякий раз, когда их бокалы опустошались. Привалова даже не сразу поняла, каким образом она оказалась посреди зала танцующей с Анатолием под сексуальный французский баритон. Она не танцевала очень давно и, собственно говоря, никогда не отличалась хореографическими способностями, а из-за своих габаритов комплексовала. Но это и не было танцем в общепринятом смысле. Скорее всего, это походило на застывшее объятие тонкой лианы с могучим деревом.
Привалова чувствовала упругие мышцы под пиджаком своего партнера, и горячая волна возбуждения в очередной раз захлестывала ее. В свои сорок с небольшим она уже с трудом припоминала, какие ощущения вызывают прикосновения мужских рук, пусть даже в танце. Ее личная жизнь не знала громких побед над мужчинами.
Анатолий не раз еще заказывал медленную музыку, которая все сильнее обволакивала Валерию и уносила ее в богатый мир эротических грез. Во время танца его губы слегка касались ее шеи и волос. Рассуждения на тему разницы в возрасте и искренности чувств ее спутника были окончательно вытеснены, самим ее женским естеством Даже если этот вечер завтра окажется миражом, сегодня она имеет право быть счастливой…
На выходе швейцар Жак с пониманием улыбнулся. В руках у нее были нежные ирисы, заказанные Анатолием прямо в ресторан. Привалова села на мягкое сиденье дорогой машины и назвала водителю свой адрес. Арчибасов заботливо накрыл ее плечи своим пиджаком и жадно вдохнул аромат ее волос.
Привалова жила в хорошем доме: консьержка на входе и круглосуточно работающие лифты.
Ключи очень долго не слушались, ему пришлось взять инициативу на себя. Спальня была в самой глубине квартиры Уже почти войдя в нее, Валерия робко предложила:
— Может быть, кофе?
— Потом, я сам приготовлю его тебе, — и он накрыл ее губы долгим, и глубоким поцелуем.
Кровать Приваловой представляла собой воистину монументальное сооружением три на три, с тяжелым балдахином и золотыми ламбрекенами, свисающими по углам. Прохладные пальцы Арчибасова скользнули под дорогое кружевное белье Валерии, и он с удовлетворением отметил, что тело ее, несмотря на минувшую молодость, сохранило приятную упругость и вместе с тем было каким-то мягким и уютным. Она хрипло вскрикнула и притянула его к себе…
* * *
Неделю спустя Привалова начала потихоньку приходить в себя. Она перестала испытывать страх, что ее встреча с Анатолием — всего лишь сон, от которого она завтра очнется. Он же окончательно обосновался в ее роскошной квартире, испытывая искреннюю симпатию к женщине, которая так беззаветно раскрылась навстречу ему. В визитках Анатолия Арчибаеова изменился номер домашнего телефона, а к офису он теперь подъезжал на новеньком «Фольксвагене». Толик не испытывал никаких угрызений совести на тот счет, что кто-то захочет назвать его альфонсом. Нет, пользуясь благами, которыми окружила его Валерия, он дарит ей неземное блаженство обладания его молодым телом.
При этом он не был циником, просто иногда считал, что нужно называть вещи своими именами.
Более того, ему действительно было хорошо с ней, и всякий раз, когда, она в рабочее время звонила ему на мобильник, у него на душе становилось тепло и радостно. Матери Толик решил пока ничего не говорить. Свой переезд из дома он объяснил тем, что зарплата позволяет ему снять жилье поближе к офису, да и ей будет спокойнее: меньше готовки и волнений из-за его ночных гуляний.
Об официальном оформлении отношений речи не возникало. Толик об этом пока не задумывался, а Валерия боялась спугнуть любовника. А может быть, она еще окончательно не определилась с ответом на свой же вопрос: «Не боюсь ли я показаться смешной?»
Так или иначе, но пока их все устраивало. Мастер Приваловой в салоне, где она регулярно появлялась, чтобы привести себя в должный вид, не преминул отметить, что в последнее время Валерия Евгеньевна весьма посвежела, похорошела, и даже сбросила пару килограммов. В ее фирме подчиненные тоже обратили внимание на произошедшие с ней метаморфозы. Она перестала нервно покрикивать на молодых сотрудниц, а об одной из них даже проявила что-то вроде материнской заботы: дала ей три отгула вне очереди Причину столь разительной перемены в начальнице не знал никто, хотя женские язычки поговаривали, что без мужика тут не обошлось.
5
Привалова появилась в арт-бюро «Вигвам» через неделю после того, как Ляля показывала ей дом. «Мерседес» остановился у особнячка около полудня. Валерия Евгеньевна в отчаянно-красном костюме и остроносых туфлях была в прекрасном настроении. Сладкий дурман духов заполнял салон автомобиля. Достав из крошечной сумочки из крокодиловой кожи зеркальце, она еще раз придирчиво осмотрела прическу и макияж — все было в порядке. Улыбка тронула ее губы, никогда еще она не выглядела так хорошо. Водитель открыл дверцу, и Привалова вышла из машины.
Хозяева арт-бюро были в своей мастерской и обсуждали преимущества подвесных потолков от разных производителей. Анатолий ждал ее с десяти часов и подготовил все демонстрационные материалы.
— Ну здравствуйте, Анатолий! — Валерия остановилась на пороге, довольная произведенным эффектом.
Арчибасов подошел и поцеловал ей руку, она прошла в его кабинет и села на плетеный из ротанга диван.
— Кофе или, может быть, белого вина? — спросил он.
— Пожалуй, вина, — ответила Валерия, она чувствовала себя бесшабашно молодой и раскованной.
Анатолий позвонил, вошла секретарша — девица лет двадцати, одетая неброско, но элегантно, и хорошо темперированным голосом спросила:
— Вызывали, Анатолий Георгиевич?
— Ксюша, принеси бокал белого вина для нашей гостьи и чашку кофе без сахара мне.
Ксения кивнула и вышла. Через пару минут она вошла снова, неся на маленьком бамбуковом подносике бокал вина и чашечку кофе:
— Прошу вас.
Валерия благосклонно улыбнулась ей и отпила глоток, глядя на Анатолия.
— Ксюша, — попросил он, — предупреди Сергея Николаевича, что мы поднимемся в мастерскую минут через пять.
Ксюша опять кивнула и исчезла.
— Хорошее вино, — сказала Валерия.
— Такое, как ты любишь, — ответил Анатолий. — Я позволил себе сделать небольшой запас на тот случай, если ты заедешь.
— Спасибо, ты так внимателен.
6
Всю неделю Клава была страшно занята и возвращалась домой поздно. Осенью и весной, как известно, обостряются хронические болезни, психические не являются исключением. Одна из клиенток звонила несколько раз, и Клава назначила ей на субботу. И хотя в субботу она собиралась заняться сараями на участке, другого времени просто не было.
В десять утра клиентка была уже в доме у психолога и рассказывала ей о своей проблеме с сыном, то и дело вытирая глаза тонким батистовым платком.
— Представьте себе, Клавдия, он оклеил все стены в своей комнате фотообоями с любимым мультипликационным героем, меня не пускает даже убраться.
— А кто же убирает в его комнате? — полюбопытствовала Клавдия.
— Никто не убирает. Я представляю себе, что там творится! — Посетительница снова промокнула уголок глаза платочком.
Клава начинала скучать. Плакать из-за неубранной комнаты? В таком случае ей можно было бы рыдать пять раз в неделю, заходя в комнаты детей!
— А кто же его кумир? — спросила она.
— Пикачу.
— Пика… Простите, как вы сказали? Кетчуп?
— Кетчуп? — переспросила дама в полном недоумении. — Какой кетчуп? Я говорю о Пикачу, самом милом из покемонов.
Настала очередь Клавы недоумевать. «До чего доходят эти дети!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28