Она сгубилалюбимца Хродгара, слугу вернейшегоиз всех старейшин земель междуморских,достойного мужа, храброго в битвах.(Тем временем Беовульф 1300 спал после праздниказлатодарения в дальних палатах,гаут всеславный. Тем временем Беовульф // спал после праздника… гаут всеславный. – Типичный фольклорный мотив: в момент нападения герой отсутствует (иначе сила врага не могла бы проявиться).

) Крики в хоромах;она похитила руку Гренделя,н вновь злосчастье вернулось в Хеорот:выпал жребий 1305 гаутам с данамидань выплачивать кровью родичей.Многострадального старца-правителяскорбь сокрушила, когда он услышал,что умер лучший из благороднейшихего соратников. 1310 Тогда поспешнок нему был призван победный Беовульф,и рано поутру военачальниксо всем отрядом своих сородичейк вождю явился, дабы услышать,какими благами 1315 воздал Создательза прежние муки. Шагал по плитампрославленный в битвах и с ним дружина(дрожали стены) навстречу мудромустарцу-конунгу; владыку Ингвиновспросил он, приветствуя, … владыку Ингвинов спросил он, приветствуя, // счастливо ль минула ночь прошедшая. – Удивительный вопрос, целиком принадлежащий придворному этикету, так как невозможно себе представить, чтобы по дороге в Хеорот воины не рассказали Беовульфу о новой беде.

1320 счастливо ль минуланочь прошедшая. Хродгар промолвил,защита Скильдингов: «Речь не о счастье!– Вновь посетили датчан печали:мертв Эскхере, … мертв Эскхере… – Здесь, как и в эпизоде с Хандскио, мы узнаем имя погибшего лишь в самый последний момент.

первый из братьевв роду Ирменлафов, 1325 мудрый старейшина,столп совета, с кем мы конь о коньскакали в сечах, прикрыв друг друга,рубили вепрей на вражьих шлемах,– да будет примером каждому ратникуслава Эскхере. 1330 Тварью грозной,забредшей в Хеорот, был убит он,и я не знаю, с поживой, жадная,куда бежала, в какое место.На месть возмездием она ответила,на бой полночный, 1335 в котором с Гренделемты сквитался, воздав за гибельи долгострадание народа нашего,– недруг страшный лишился жизни;теперь явилась ему на сменуэта зломыслая 1340 кровью выместитьсмерть сыновнюю, – так полагаетлюбой из героев, скорбящих в сердцео верном соратнике. Смотри! Вот Эскхерерука, что щедро деяния добрыедля всех творила! 1345 Я слышал – старейшинымне поведовали, также и люди,окрест живущие, что им случалосьвидеть воочию двух на пустошиворов крадущихся, существ кромешных,и будто бы первой – 1350 так им казалось– тварь выступала в обличий женском,а следом – поганый шел отверженецтропой изгнанников, муж, что огромнейлюбого смертного, – народ издревленарек его Гренделем, 1355 но кем зачат он,и чьи они чада, и кто был их предкомиз темных духов, и где их жилище– люди не знают; по волчьим скалам, … по волчьим скалам… небо плачет. – Этот замечательный пейзаж (ср. еще ст. 1414–1416) и текстуально и по настроению имеет ряд параллелей, в том числе в «Энеиде» Вергилия и в древнеисландской «Саге о Греттире». Вполне возможно, у него действительно были какие-то литературные источники. Следует иметь в виду, что в древнегерманских памятниках пейзаж очень условен: чаще всего зима (причем детали почти дословно повторяются из одного сочинения в другое) или райский сад (тоже описанный в высшей степени стереотипно). Даже когда мы обнаруживаем, как кажется, элементы оригинального пейзажа, перед нами чаще всего не истинная картина природы. Так, одна из птиц говорит Сигурду: «К Гьюки ведут зеленые тропы» («Старшая Эдда», «Речи Фафнира», 41, 1-2; ср. «по дорогам зеленым» в «Песни о Риге», 1, 6), но «зеленый» означало не столько «покрытый травой», сколько «безопасный, приятный для путешествия», и в древнеанглийскои поэзии прямо говорится о зеленых дорогах к ангелам и о зеленом пути праведника. Однако, хотя и условный, пейзаж в «Беовульфе» не бесполезен для сюжета. Для древних германцев очень важно разделение всего сущего на две сферы: здесь и по ту сторону. Это разделение, отраженное и в эпосе, восходит к мифологическому взгляду на мир. Хотя потустороннее царство в «Беовульфе» начинается почти за порогом, оно отделено от жилищ людей хорошо видимой чертой. Не случайно Грендель с матерью живут в недоступном болоте, и олень скорее погибнет, чем будет искать в нем защиту. Для англосакса развернутое описание логова Гренделя – это прежде всего картина потустороннего царства и лишь потом пейзаж. Естественно, что опыт поэта был частично ограничен тем, что он видел вокруг, но едва ли разумно искать в «Беовульфе» отображение определенной местности, как иногда делалось: распространен взгляд, что Хеорот находился в Зеландии (разумеется, в датской!), где сейчас расположено местечко Лайре (Lejre, др. – исл. Hieidr-), и некоторым казалось, что они действительно узнают в лежащем около Лайре болоте жилище двух мрачных англосаксонских троллей.

по обветренным кручам, в тумане болотномих путь неведом, 1360 и там, где стремнинагремит в утесах, поток подземный,и там, где, излившись, он топь образуетна низких землях; сплетает корнизаиндевелая темная чащанад теми трясинами, 1365 где по ночамобъявляется чудо огни болотные;и даже мудрому тот путь заказан;порой бывает, что житель пустошей,гонимый сворой, олень гордорогий,спасая голову, 1370 стремится к лесу,но, став на опушке, он жизнь скорееотдаст охотнику, нежели ступитв темные чащи, страшное место! –когда же буря тлетворным ветромдышит над водами, 1375 вздымаются волны,мрачнеет воздух, небо плачет.И вновь на тебя лишь мы уповаем!Подвигнись на поиск, если отважен,найди злотворящую в землях неведомых,в краю незнаемом! 1380 Я же за службувоздам, как прежде, древним золотомкольцесокровищниц, коль скоро с победойв живых вернешься!» Беовульф молвил,потомок Эггтеова: «Мудрый! не стоитпечалиться! – должно 1385 мстить за друзей,а не плакать бесплодно! … должно //мстить за друзей, а не плакать бесплодно. – В этом афоризме заключена главная заповедь древнего германца.

Каждого смертногождет кончина! пусть же, кто может,вживе заслужит вечную славу!Ибо для воина лучшая плата –память достойная! 1390 Встань же, державный!Не время медлить! Пойдем по следу,и матерь Гренделя не сможет скрыться –вот мое слово! – ни на пустоши,ни в чащобе, ни в пучине, –нет ей спасения! 1395 Ты же нынческорбящее сердце скрепи надеждой,ибо я знаю твое желанье!» Старец воспрянул;благословил он Бога за речихраброго мужа. Был скоро для Хродгараконь оседлан, 1400 скакун волногривый.Правитель мудрый ехал, державный,и с ним дружина, его щитоносцы.Ног отпечатки, тропа торенаявела по равнине, путь указуяв лесную чащу, 1405 к Сумрачным топям(лучшего витязя мертвое телотам волокла она, друга Хродгараи его соправителя). Дальше направилисьвысокородные к скалам гранитным,к теснинам темным, 1410 где меж утесовстези кремнистые шли над ущельем,кишащим нечистью; вождь – впереди,а старейшины ехали сзади, дабыне сбиться со следа, – вдруг перед нимиявились кручи, 1415 склоны, поросшиемрачным лесом, камни замшелые,а ниже – волны, кипящие кровью.Горько оплакивали скорбные даныдолю Скильдингов, горький жребий,судьбу героя, 1420 когда сыскалимеж валунами на побережьеголову Эскхере. Видели воины,как омут вспенивался горячей кровью(рог боевую пел погудку);спешившись, конники 1425 тут же приметиличервоподобных подводных чудищ,игравших в зыбях, лежавших на отмели,морских драконов из тех, что частов час предрассветный парусу путьпреграждают в море, 1430 ища поживы;хлынула нечисть прочь, злобесная,едва заслышала звуки рога;тут воин гаутский стрелой из лукапресек на водах жизнь пучеглазого Убийство тритона – не характерный для Беовульфа поступок. Его враги – могучие чудовища, носители вселенского зла. В этом смысле Беовульф – идеальный эпический герой. Поразить же стрелой тритона мог кто угодно.

–прямо в сердце 1435 вошло стрекало, –и змей, влекомый потоком в море,смертельно раненный, все тише бился;кабаньими копьями, крюками острымиего забагрили и скоро вытянулина сушу диковинного 1440 волноскитальца,выходца бездны. Беовульф к бою,страха не знающий, надел кольчугу,доспех, сплетенный руками искусников,наряд, который должен был в безднеслужить дружиннику, 1445 ратнику нуженпокров нагрудный, хранящий в сечахмечедробящих сердце от раны,жизнь от смерти; и шлем сверкающийнужен воину в бучиле темныхводоворотов, 1450 кров надежный,увитый сетью и золоченымвепрем увенчанный (так он умельцемлет незапамятных был выкован дивно,что ни единый удар в сраженииему не страшен). 1455 Также героюстало подспорьем то, что вручил емувития Хродгаров: меч с рукоятью,старинный Хрунтинг, Унферт (сын Эгглафа) вручает Беовульфу свой меч Хрунтинг (это название значило что-то вроде «пронзающий»). Из высокомерного задиры он становится сначала молчаливым свидетелем триумфа героя (на пиру в Хеороте), а потом его другом, но неприязнь поэта к нему не проходит, и он пользуется случаем заметить (1469 след.), что не ему дано стяжать славу в битве с чудовищем. Да и меч окажется в решающий момент бесполезным (ср. прим. к ст. 500 след. и 1807 след.).

лучший из славныхклинков наследных (были на лезвии,в крови закаленном, 1460 зельем вытравленыузорные змеи); в руке героя,ступить решившегося на путь опасный,на вражью землю, тот меч не дрогнет –не раз бывал он, клинок остреный,в работе ратной. 1465 Теперь, отдаваяоружие воину, его сильнейшему,не хвастал сын Эгглафа своей могучестью,как прежде случилось, когда упился онбрагой на пиршестве, – не он ведь решился,жизнью рискуя, 1470 на подвиг в пучине,чем честь и славу свою поущербил!Но не таков был герой, надевшийодежды битвы. И молвил Беовульфсын Эггтеова: «Славный! припомни,наследник Хальфдана, 1475 теперь, даритель,когда я в битву иду, о всемудрый,что мне обещано: коль скоро, конунг,я жизнь утрачу, тебя спасая,ты не откажешься от слова чести,от долга отчего, 1480 и будешь защитоймоим сподвижникам, дружине верной,коль скоро я сгибну; а все сокровищатвои, о Хродгар, дары, за морепослать должно Хигелаку – пусть он узнает,гаут державный, 1485 поймет сын Хределя, Сын Хределя. – См. примечание к ст. 376.

взглянувши на золото, что встретил ящедрого кольцедарителя и этим богатствомвладел до срока; а меч мой наследныйотдайте Унферту – пускай муж сильныймоим владеет 1490 клинком каленым.Я же стяжаю победу Хрунтингомили погибну!» Завет измолвив,не стал ждать ответа, но прянул прямов бурлящие хляби вождь гаутский –морские воды 1495 над ним сомкнулись.Ко дну он канул (был переходудневному равен путь через бездну),а там злобесная, вод владычица,бурь хозяйка встретила, лютая,героя, дерзнувшего 1500 проникнуть сверхув ее пределы; и, выпустив когти,в охапку воина она схватила,но был в кольчуге, в наряде ратномнеуязвим он – не по зубам ей,кровавогубой, 1505 сбруя железная,сеть нагрудника, – и потащилапучин волчица кольцевладельцав свой дом подводный, и зря он пытался,страха не знающий, достать врагиню,его влекущую, 1510 мечом ужалить;морские чудища, клыками лязгая,грызли железо. Так в скором временион оказался в неведомом зале,который кровлей был отмежеванот вод прожорливых, 1515 от бездн холодных,чертог обширный; и там при светеогня … при свете огня, в сиянье // лучистого пламени… – Свет в подземном или подводном зале, т. е. там, где ему неоткуда взяться, – довольно часто встречающийся фольклорный мотив. Следует иметь в виду, что в устной поэзии, к которой по жанру принадлежит «Беовульф» (даже если поэма была сочинена и записана грамотным автором), всегда есть темы, т. е. ясно прослеживаемые и обычно традиционные сюжетные блоки. Существовали специальные приемы, позволявшие слушателям понять, что эпизод, связанный с той или иной темой, закончен. Появление света (иногда восходящего солнца, как в состязании с Брекой, иногда полуволшебного снопа лучей) служило именно этой цели. Ср. свет в ст. 1570, знаменующий конец сраженья.

, в сиянье лучистого пламенипред ним предстала пучин волчица,женочудовище. Тогда он с размаху,сплеча обрушил 1520 железо тяжкое –запело лезвие о голову чудищапогудку бранную, но тут же понял он,что луч сражений Луч сражений – кеннинг для меча.

над ней не властен,ее не ранит меч остролезвый,он бесполезен 1525 здесь, в этой битве,шлемодробитель, издревле слывущийострейшим в сечах, всесокрушающий –впервые слава меча лучистоготогда помрачилась! Но тверд был духоми помнил о славе 1530 вершитель подвигов,родич Хигелака: он прочь отбросилискуснокованый, наземь кинулклинок свой бесценный, и сам, разгневанный,себе доверился, мощи рук своих.(Так врукопашную 1535 должно воителюидти, дабы славу стяжать всевечную,не заботясь о жизни!) Не устрашилсягаутский витязь: схватил за плечиродитель Гренделя и, гневом кипящий,швырнул врагиню, 1540 тварь смертоноснуюметнул на землю; она ж немедляему ответила: в него кровавымивпилась когтями и тут, уставший,он оступился, муж могучий,он рухнул наземь. 1545 Уже, пришельцуна грудь усевшись, она готовиласьножом широким воздать за сына;но были доспехом покрыты прочнымплечи героя, была кольчуганожу преградой, 1550 и сгинул бы воин,потомок Эггтеова, вождь гаутский,в водной пучине, когда б не спасла егосбруя ратная, сеть боевая,когда б Всевышний. Правитель Славы,его покинул; 1555 но Бог справедливосудил – и витязь воспрянул, ратниксильный, как прежде. Тогда он увиделсреди сокровищ орудие славное,меч победный, во многих битвахон был испытан, 1560 клинок – наследиедревних гигантов; несоразмерный,он был для смертного излишне тяжекв игре сражений, но ухватилсягерой за черен, посланец Скильдинга,страха не знающий, 1565 сплеча ударили снес ей голову, – шею рассекши,разбив хребтину, пронзило лезвиеплоть зломерзостную;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16