– и множил муки богоотверженец;светлый Хеорот стал пристанищемполночной нечисти – только места высокого,освященного Богом, не касался поганый,не смел осквернять 170 трона кольцедарителя. … только места высокого… трона кольцедарителя. – В подлиннике эти строки плохо понятны и, может быть, речь идет не о троне конунга, а о Божьем престоле и о том, что милость Господня не была дана Гренделю, или о том, что, хотя Грендель и проводил ночи в зале, он не стал ближе к трону, т. е. не разделил судьбы остальных ратников Хродгара, или о том, что Хродгар не смел подойти к своему трону (ср. следующее примечание).

Такое Скильдингу на долю выпалогоре долгое. Сидели знатные,судили мудрые, в совете думали,как бы вернее людей избавитьот страшной участи; 175 молились идолам,душегубителям, и, воздавая имжертвы обетные, просили помощии подкрепления – то суеверие,обряд языческий, то поклонениевладыке адскому! 180 Был им неведомСудья Деяний, Даритель Славы,Правитель Неба, не знали Бога,не чтили Всевышнего. … молились идолам… не чтили Всевышнего. – Это непонятное место, так как автор недавно рассказал, что даны были христианами и что придворный поэт складывал песни о сотворении мира Богом. Сам Грендель тоже противостоит воинам Хродгара как порождение дьявола и богомерзкий дух. Здесь же говорится совсем иное. Понимание данных строк зависит от того, как разные комментаторы оценивают роль христианского элемента в поэме. Основные линии интерпретации таковы.
1) Слушатели «Беовульфа», как и сам поэт, успели уже глубоко проникнуться идеями христианства. Языческий сюжет полностью приспособлен к новому мировоззрению. В VIII в., когда был создан «Беовульф», все, конечно, знали, что скандинавы – язычники, но язычник не мог быть центральным лицом эпического повествования, и поэтому даны и гауты представлены как христиане, обстоятельство, мало кого беспокоившее. В Х же веке, когда записан «Беовульф», скандинавы не только еще оставались язычниками, но и превратились в злейших врагов англосаксов (походы викингов, эпоха Скандинавского завоевания), и весь отрывок – очевидное позднее добавление писца, которому хотелось плохо отозваться о данах и уготовить им место в аду (Whitelock).
2) Поэт был довольно безразличен к христианству. Его интересовали подвиги, а они могли быть взяты только из языческого прошлого. Эпизод отступничества данов сочинен тогда же, когда и вся поэма, а не добавлен вписледствии. Поэт просто хотел рассказать, до какого отчаяния дошли люди Хродгара, Они испробовали все средства, и все напрасно. Поэт мог заставить их молиться Богу, и тогда Беовульф явился бы как ответ на молитву, но он избрал другой путь. Есть безусловное несоответствие между началом поэмы и этим эпизодом, но таких несоответствий в поэме множество, и никто их не замечал. Что же касается исторической стороны дела, то хорошо известно, что христианизированные германцы не раз возвращались к язычеству в минуту смертельной опасности (Sisam).
3) «Беовульф» – это поэма о языческих временах, но рассказанная христианином. Общий тон и этическая позиция поэта, безусловно, христианские: проповедуются умеренность и альтруизм, Бог признается движущей силой всего происходящего в мире, а сочувствие везде на стороне слабого; можно найти черты сходства между Беовульфом и Христом, а дракон, хотя и не исчадие ада, – хорошо известный символ дьявола в церковной литературе, так что все битвы героя направлены против сил зла в христианском смысле этого слова. Нельзя себе представить, что «Беовульф» сочинен в языческие времена и лишь переписан христианином. Не исключено, что обсуждаемый эпизод – действительно намек на отступничество доведенных до отчаянья данов. Но возможно и то, что, сделав данов VI в. христианами, поэт иногда забывал о самим же себе навязанном анахронизме. Кроме того, как показывает текстологический анализ, «Беовульф» был сочинен позднее древнеанглийской поэмы «Даниил» и испытал ее влияние. В «Данииле» есть рассказ о том, как вавилоняне приносят жертвоприношения идолам, и эпизод в «Беовульфе» выглядит как эхо этого рассказа. Но в «Данииле» повествование идет естественно, а в «Беовульфе» литературное подражание оказалось неуместным (Klaeber).
4) «Беовульф» – сплав лучших черт языческого и христианского идеалов. Поэт сочинял для христиан, и это определило тональность рассказа, но он, несомненно, и сам был человеком, глубоко убежденным в правоте христианского учения. Даны же были язычниками. Непонятные строки 168 след. (см. примечание к ним) означают, что Хродгар не мог приблизиться к собственному трону, так как не знал милости Божьей; это и было его величайшей бедой. Другими словами, автор прямо утверждает, что Хродгар – язычник, и в эпизоде с языческими храмами нет речи об отступничестве; напротив, подчеркивается, что даны верили не в истинного Бога, а в идолов и были достойно наказаны. Говоря так, поэт делал вынужденную уступку своему времени. Он лишь позволяет себе сказать, что язычество доброго Хродгара и его подданных не вина, а беда этих людей. Он и не мог не сделать данов язычниками, поскольку все в Англии знали, что их северные соседи – идолопоклонники. Поэт поступил очень мудро, сразу назвав религию данов и гаутов. Потом он разрешил им выражать свои чувства в соответствии с привычками англосаксонской аудитории (Brodeur) (в этой версии, частично восходящей к Чеймберсу, не объяснено, почему языческий поэт поет в Хеороте песнь о создании мира на библейский сюжет). В настоящее время едва ли возможно принять однозначное решение относительно этого трудного места.

Горе тому,кто нечестьем и злобой душу ввергаетв гееннский огонь, 185 не будет емупослабления в муках! Но благо тому,кто по смерти предстанет пред Богоми вымолит у Милосердного мир и убежищев лоне Отца! Не было роздыхасыну Хальфдана 190 в его несчастьях,не мог всемудрый осилить пагубу.горе страшное, слишком тяжкое,напасть ночную, людей постигшуюв его державе. Услышал вестьо победах Гренделя 195 храбрец гаутский,дружинник Хигелака – он был сильнейшимсреди могучих героев знатных,статный и гордый; и приказал онкорабль надежный готовить в плавание:там, за морем, 200 сказал, найдем мы,за лебединой дорогою, Лебединая дорога, так же как и дорога китов (ст. 10), – море.

конунга славного,но бедного слугами! Людей не пугалазатея дерзкая, хотя и страшилисьза жизнь воителя, но знаменья былиблагоприятные. 205 Тогда собрал он,ратеначальник, в дружину гаутовнаихрабрейших, товарищей верных,числом четырнадцать, и, сам пятнадцатый,опытный кормчий, повел их к морю,к пределам суши. 210 Время летело,корабль в заливе вблизи утесових ждал на отмели; они вступилина борт, воители, – струи приливапесок лизали, – и был нагруженупругоребрый 215 мечами, кольчугами;потом отчалил, и в путь желанныйпонес дружину морской дорогойконь пеногрудый с попутным ветром,скользя, как птица, … с попутным ветром, скользя, как птица… – Воины Беовульфа плыли на парусном судне. Сравнение с птицей было особенно естественно для древнеанглийского поэта, потому что нос таких судов часто имел форму гусиной шеи.

понад волнами,– лишь день и ночь 220 драконоголовыйлетел по хлябям, когда наутроземля открылась – гористый берег,белые скалы, широкий мыс,озаренный солнцем, они достиглиграницы моря. 225 Ладья их на якорестояла в бухте; герои гаутскиесошли на берег, блестя кольчугами,звеня мечами, и возгласилихвалу Всевышнему, что ниспослал имстезю безбурную. 230 Тогда с утесадозорный Скильдингов, страж побережья,следил, как ратники во всеоружии,в одеждах битвы над бурунамипроходят по сходням; дивился витязьгостям незваным, 235 и прямо к ним онконя направил, служитель Хродгара,и древком ясеневым, копьем потрясая,спросил пришельцев: – «Кто вы,закованные в броню, покрывшие головыжелезными шлемами, 240 судно грузноепо мелководьям сюда приведшиеиз океана? Давно храню янаши границы, поморье датскоеот злонамеренных морских разбойников,но не упомню, 245 чтобы чужаядружина вышла на этот берегтак, без опаски. без дозволениямоих сородичей, власть предержащих.И я ни в жизни не видел витязя И я ни в жизни // не видел витязя… – Страж сразу выделил Беовульфа среди воинов (обычная ситуация в эпосе).

сильней и выше, 250 чем ваш соратник– не простолюдин в нарядной сбруе.– кровь благородная видна по выправке!Но я обязан узнать немедляваш род и племя, дабы вошли выв пределы датские 255 не как лазутчики.Вы, чужеземцы, морские странники,поторопитесь! – я жду ответа,я должен сведать, откуда выи почто явились!» Воеводительему ответствовал, 260 раскрыл сокровищницуслов благородных: … раскрыл сокровищницу слов благородных… – Часто встречающееся перифрастическое выражение, означавшее «заговорил».

«Мы все от семенимужей гаутских, наш конунг – Хигелак,его дружина – мы. Воитель мудрый,всеземнознатный отец мой, Эггтеов, Отец мой, Эггтеов. – Ответ Беовульфа характерен: герой называет не свое имя, а имя князя, которому служит, и имя отца.

состарясь, умер, 265 покинул землю,– тому немало минуло зим,– но имя славное доныне знаемопод этим небом. Не злые мысливедут нас к датскому народоправителю,к сыну Хальфдана, 270 так помоги намдобрым советом! – и мы не скроемот высокородного помыслов наших,о коих скоро и ты узнаешь.Молва разносит, – скажи, то правда ли– что будто некая 275 тварь неведомаятревожит Скильдинга, датчан ночамиисчадье мрака, злобесный призрак,в набегах яростных губит и грабит.От всей души я хотел бы Хродгарупомочь советом, 280 дабы избавитьего от бедствия, дабы вернулосьблагополучие в его державу,дабы утихли волны печалей,не то вовеки страх и злосчастиес ним пребудут, 285 покуда не рухнутстропила и кровля, пока стоятна холме хоромы». С коня ответилотважный всадник, сказал дозорный:«И сам ты знаешь, что должно стражу– щитоносителю 290 судить разумноо слове и деле. Я вижу ясно,с добром вы к Скильдингу путь свой правите,и вам тореную тропу, кольчужники,я укажу; а людям велю яэтот свежесмоленый 295 корабль охранятьи беречь от недругов; пускай на пескедожидает спокойно древо морскоедоброго кормщика; вновь полетитзмееглавый по хлябям, неся восвоясихозяина славного, 300 к землям гаутским,а с ним и дружинников – тех, кого в битвеСудьба упасет». Двинулась рать(корабль остался, причаленный к берегу,широкогрудый, на тяжком якоре);ярко на шлемах 305 на островерхихвепри-хранители Вепри-хранители. – Вепрь был священным животным у ряда скандинавских племен, и его изображением часто украшались шлемы (ср. примечание к ст. 1287).

блистали золотом.Так за вожатым спешила дружинамужей войнолюбых широкой дорогой,и вдруг перед ними в холмах воссиялазлатослепящая 310 кровля чертога,жилища Хродгара: под небом не былознатней хоромины, чем та, озарявшаяокрестные земли. Узрели славутвердыни престольной щитоносители;страж, указав им 315 путь прямохожий,коня направил обратно к морю,и молвил ратник: «Теперь идите.Отец Вседержитель да будет с вами!Дай Бог вам силы в грядущих сражениях!А я возвращаюсь 320 хранить границуот недругов наших!» На пестрые плиты, На пестрые плиты… – Дорога была вымощена по римскому образцу.

на путь мощеный толпа ступиламужей доспешных в нарядах ратных,в кольчугах, звенящих железными кольцами,прочными звеньями, 325 войско блестящеешло ко дворцу. Там, под стеной,утомленные морем, они сложилищиты широкие в ряд на лавы– раскатом грянули их нагрудники;там же составили 330 копья из ясенявместе с мечами, бремя железное,вооружение морестранников.Тут страж-привратник, воитель гордый,спросил пришельцев? «Откуда явилисьщиты золоченые, 335 кольчуги железные,грозные шлемы, длинные копья?Немало у Хродгара я, глашатай,встречал иноземцев, но столь достойныхне видел! Надеюсь, не ради прибежища,как изгнанники, … не ради прибежища, как изгнанники… – Древние германцы часто изгонялись за преступления, что особенно хорошо известно по исландским сагам, но отряд Беовульфа приехал на чужбину по доброй воле (ср. «путь желанный», ст. 216).

340 но ради подвиговпришли вы к Хродгару!» Вождь гаутовему ответил, стойкий в битве,статный под шлемом, такими словами:«Из дома Хигелака веду соратниковя, воин Беовульф, … я, воин Беовульф… – Только здесь герой впервые назван по имени.

345 хочу поведатьвладыке вашему, потомку Хальфдана,что мы замыслили, коль скоро конунгокажет милость и нас допуститв свои палаты». Вульфгар ответствовал,вождь венделов, Вождь венделов. – Едва ли венделы – это вариант названия восточногерманского племени вандалов. В Уппланде (Швеция) есть поселение Вендель (Vendel), а в Северной Ютландии (Дания) есть Вендиль (Vendill), и Вульфгар скорее был уроженцем какого-то из этих двух мест. Более вероятно, что его родина – Уппланд. Высказывались предположения, что в шведских междоусобицах (которые упоминаются в последних главах «Беовульфа», см. примечание к ст. 2379 след.) участвовали две партии: продатская (Онела, принадлежавший шведской королевской линии, был зятем Хальфдана, ср. ст. 61–62, а сам Хальфдан тоже был шведско-датского происхождения – ср. примечание к ст. 56) и прошведская, причем венделы якобы поддерживали первую из них. Таким образом пытались объяснить, почему столь высокую должность при Хродгаре занимал не дан.

350 муж многомудрый,меж соплеменников мужеством славный:«Владыке Скильдингов слово просящего,конунгу данов, кольцедробителю,речи твои, о вождь дружины,я передам. 355 Ждите! – скоровеление конунга – народоправителявы услышите!» Туда вошел он,где старый Хродгар сидел седовласыйсреди придворных;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16