В этот же час в Горчичном Раю к домику Робинсонов подошла порядочная группа ребят под предводительством Джоя Беннета. Они долго препирались, кому позвонить, потом Джой нажал звонок, и на крыльце появилась мать их друга. Она протянула Беннету ключ:
— Вот, можете открыть гараж и подождать там Чарли. Он скоро вернется. Отправился к мисс Вендикс на репетицию.
— Мы знаем, мэм, — почтительно отвечал Джой. — Он нам сказал, что ненадолго задержится, но… — тут Джой взглянул на ключ, — мы не думали, что он покажет нам «Свирель».
— Он решил, что теперь, когда машина почти закончена, нужно показать ее друзьям, — сказала Салли.
«Но зачем здесь почти весь „штаб“?» — думает Салли, обводя глазами друзей своего сына. Она хорошо знает жизнь каждого из этих мальчиков и девочек и жизнь их родителей, почти не отличающуюся от ее собственного существования. Вот непоседливый, живой, вездесущий Джой Беннет. Отец его, наборщик типографии, вернулся с войны с двумя медалями и личной благодарностью президента. Однако он тут же снял свои медали и громко заявил, что из благодарности президента не сшить шубы для бедняков. «Лучше подумали бы о том, как помочь типографщикам, которые болеют туберкулезом и даже не могут заплатить за свое лечение», — говорил он с раздражением. Разговоры эти очень повредили Беннету, и он с трудом нашел работу.
Салли внимательно вглядывается в бледного и худенького Пабло Де-Минго. Трудно живется мальчику в большой семье. Мать Пабло почти никогда не бывает дома — она массажистка и ходит по богатым домам массировать разжиревших хозяек. Отец сражался с фашистами в Испании, а когда фашисты захватили там власть, ему пришлось бежать сюда, в Стон-Пойнт, к каким-то родственникам. Однако слух о том, что Де-Минго — антифашист, дошел до ушей хозяев. Если человек антифашист, значит, он в то же время и коммунист, рассуждают люди. А коммунистов почти никто не желает держать у себя на службе. Вот и приходится Де-Минго, хорошему столяру, пробиваться случайными заработками.
В доме у них всегда страшный беспорядок: всюду ползают и кричат младшие братья и сестры Пабло; часто нет денег даже на обед, и тогда Салли приносит им кое-какую еду.
Пабло нянчится с малышами и подрабатывает то у лавочников, нанимаясь разгружать товар или разносить его заказчикам, то продает на улицах газеты. Мальчик очень честный и прямодушный, и Салли рада его дружбе с Чарли.
К Пабло жмутся близнецы — Бэн и Вик Квинси. Оба — светловолосые, сероглазые, и оба слегка заикаются — не то от застенчивости, не то от рождения. Они живут за рекой, но часто приходят к Чарли — просят решить задачу или разобрать пример из грамматики. Отец Квинси работает на заводе в том же механическом цехе, где работал покойный Тэд. За свою жизнь Квинси перепробовал множество профессий: был поваром, клерком, кондуктором поезда. Всю жизнь ему хотелось иметь какое-нибудь, хоть маленькое, но собственное дело: мастерскую по ремонту машин, пекарню, кухмистерскую. Но для этого нужно было много долларов, а их-то у него и не было! И тогда Квинси начал играть в рулетку, чтобы выиграть денег на собственное дело. Раз за разом он проигрывал, а однажды, когда ему повезло и он положил в карман первый выигрыш, на него напали здоровенные парни, отняли выигрыш, а самого избили.
С тех пор Квинси бросил свою мечту и поступил на завод Милларда, как тысячи других бедняков. Его сыновья-близнецы пока учились в школе, но Квинси уже поговаривал о том, что мальчишек нужно пристроить к какому-нибудь делу, а то в доме очень уж туго.
Позади близнецов прячется Майнард. Джон высок, неуклюж и меланхоличен. Салли знает, что отец Джона Майнарда хоть и негр, а не очень-то хочет знаться с бедняками из своего народа. Он и сыну выговаривал за его дружбу со старостой, но мальчишка так прилепился к Чарли, что ходит за ним, как верная собачка, ласково и послушно глядя другу в глаза.
А вот и Нэнси Гоу. Но сегодня Нэнси не поет, не стрекочет без умолку, не пританцовывает на месте, как обычно. Сегодня она молчалива, жмется к стенке дома и даже не очень хочет, чтобы тетя Салли ее заметила и заговорила с ней. Ну, не бойся, девочка, тетя Салли все понимает и не станет приставать к тебе с разговорами. Тетя Салли знает, что сегодня тебя обидел в школе Горилла, а твоя мать целый день плачет, потому что белые люди не захотели иметь вас своими соседями в Эдеме. Сегодня Нэнси и ее мать снова почувствовали на себе железный закон белых.
Салли еще раз оглядывает ребят. Ее гложет тревога: зачем они собрались все сразу? Что, если она спросит у Джоя, по какой причине созван «штаб»? Впрочем, может, это будет нехорошо — выведывать то, что ее сын хочет скрыть.
Салли некоторое время колебалась, однако тревога пересилила. Она схватила за рукав Джоя:
— Послушай, зачем вы собрались? Случилось что-нибудь?
Джой Беннет беспомощно оглянулся на остальных:
— Ровно ничего, мэм… Что вы, мэм!… Мы просто хотели посмотреть новую модель, и Чарли наконец согласился.
— Посмотреть новую модель? А ты не врешь, парень? — Салли сверлила мальчика глазами. — Ну хорошо, хорошо, пусть будет по-вашему!
Она со вздохом отпустила рукав Джоя, Мальчик, едва почувствовав, что свободен, шмыгнул, как заяц, в калитку, а за ним, пугливо озираясь, последовали остальные: больше всего они боялись, что Салли начнет выспрашивать их поодиночке и кто-нибудь не выдержит ее пытливого взгляда и проболтается, зачем собрал их сегодня Чарли.
Впрочем, Беннет лгал только наполовину: кроме основной причины, которая привела «штаб» в дом Робинсонов, всем ребятам давно уже не терпелось посмотреть на новую машину Чарли. О модели с таким завлекательным и романтическим названием — «Серебряная свирель» — ходили самые фантастические слухи. Ребята Горчичного Рая были убеждены, что во дворе Робинсонов рождается новое чудо самодельно-автомобильной техники. В школе, еще месяца за два до гонок, заключались рискованные пари, и даже самые бедные ребята Восточной окраины ставили на машину Чарли все свое богатство: шарики, марки и коллекции сигарных этикеток. Теперь все они жаждали посмотреть, чем обеспечивает Чарли их заклад и не опрометчиво ли они поступают, ставя на автомобиль Чарли все, что имеют.
До сих пор к машине допускался только ближайший помощник Чарли — Василь Гирич. Автор конструкции держал свою «Свирель» в тайне даже от ближайших друзей, и Джой несколько раз с обидой выговаривал Чарли за его скрытность.
— Мне, своему лучшему другу, не показывать? Что я, выдам твои секреты этому бродяге Мэрфи или, чего доброго, скопирую твою машину? Так, что ли? Этого ты боишься? — запальчиво говорил он, готовый всерьез поссориться.
— Что ты, чудак! — успокаивал его Чарли. — Ты пойми: мне просто не хочется показывать «Свирель», пока она еще не имеет вида. Даю честное слово: как закончу возню с кузовом, сейчас же всех вас созову.
Поэтому, когда Салли передала Беннету ключ и просьбу Чарли подождать в «гараже» его возвращения с репетиции, весь «штаб» просто-таки обомлел.
Ох, как летели ребята к старому дровяному сараю который пышно назывался «гаражом»! Сарай, или «гараж», находился на пустыре, сейчас же за домом. Этот пустырь извечно считался собственностью ребят Горчичного Рая. Сюда, на пустырь, обитатели Горчичного Рая испокон века выбрасывали весь ненужный хлам и мусор, а ненужным здесь, в Раю, считалось только то, что уж никакими силами нельзя было починить и снова пустить в дело. Поэтому в горах мусора, составлявших причудливый ландшафт пустыря, можно было отыскать настоящие сокровища: катушки без ниток, ведра без дна, ключи, которые ничего не отпирали, звонки, которые не звонили, сломанные дверные ручки, дырявые сковороды, клетки без сеток. Иногда в этих ведрах и клетках находили себе приют бездомные кошки и собаки, и кто-нибудь из мальчишек или девчонок натыкался вдруг на целый выводок слепых малышей. Вот бывало счастье!
Сломанные заборы и курятники радовали ребят: тут можно было свободно, без помехи, расположиться и играть, не боясь, что взрослые дяди и тети обругают тебя и прикажут без всяких разговоров убираться вон.
Когда ребята приблизились к «гаражу», все даже замолкли — такой торжественной была эта минута. Джой отпер висячий замок со звонком — тоже хитроумное изобретение Чарли — и нащупал в темноте выключатель. Под потолком загорелась яркая автомобильная фара. И наконец изнемогающие от любопытства и нетерпения ребята увидели «Серебряную свирель».
Со всех сторон раздались удивленно-восторженные восклицания:
— Вот так машина!
— Какая большая — прямо как настоящая!
— Блестит-то как!
— Чарльз — просто молодчина!
В самом деле, поставленный на платформу из досок, автомобиль казался очень большим, почти натуральной величины. Начищенный и отполированный до блеска, он имел вид дорогой, настоящей машины. Кузов был сделан из дюралевых листов, найденных Чарли и Василем на самолетном «кладбище». Закругленный перед и длинный, сплющенный, как у рыбы, хвост придавали автомобилю красивую форму. На плоской части хвоста изящными черными буквами было выведено: «Серебряная свирель».
«Штаб» почтительно созерцал машину. Даже самые горячие поклонники Чарли не думали, что новая модель будет так красива. Она превосходила все их самые большие ожидания.
Всем захотелось рассмотреть модель поближе, потрогать всё руками, посидеть в автомобиле, повертеть руль. Близнецы Квинси первые не выдержали и полезли в машину.
— Смотри, ребята, руль-то, руль! — захлебывался от восторга Бэн.
Действительно, руль был настоящий, автомобильный, тоже случайно найденный где-то мальчиками и прилаженный к машине. Правда, руль был немного велик, но, когда Чарли по-гонщицки почти лежал на сиденье водителя, именно руль давал ему ощущение мощности и быстроходности «Свирели».
А сколько выдумки и труда понадобилось, чтобы механизировать управление машиной!.. Поставить автомобильную «баранку» — это всякий сумеет. А как сделать легкую и надежную передачу от руля к передней оси — вот над чем пришлось поломать голову Чарли и его верному помощнику Василю!
На гонках, при спуске с холма Надежды, машины обычно мчались с большой скоростью, и слабое рулевое управление могло кончиться катастрофой. Пролежал же в прошлом году Фредди Портер целый месяц в больнице, после того как его машина слетела на полном ходу в кювет: у машины лопнула рулевая тяга!
Нет, Чарли был не только изобретателен, но и осторожен. В этом году он придумал сделать передачу от рулевого штурвала к оси из тросов. Тросы накручивались на барабан, который он укрепил на штурвале.
Ребята, осматривая машину, и не подозревали, сколько материалов перепробовали Чарли и Василь для этих тросов. Ни электрические провода, ни обычные металлические тросы не годились. В конце концов мальчики остановились на обыкновенной крученой бечеве. Правда, она была очень крепкая, но Чарли все-таки немного беспокоился — выдержит ли она испытание. Он утешал себя тем, что «Свирель» понадобится ему только для гонок, а за несколько часов работы этот «механизм» не успеет износиться.
Пабло Де-Минго, присев на корточки, рассматривал колеса.
— Советую всем обратить на них внимание, — сказал он.
В самом деле, на колеса стоило посмотреть. Они были гордостью Чарли и его главным козырем в предстоящих гонках. Мальчик понимал, что на гонках, когда машины спускаются со склона без мотора, успех зависит не только от обтекаемости кузова, но главным образом от легкости хода самой машины. На чердаке у Темпи оказалась старая детская коляска. Одно из четырех ее колес было сильно помято, и много времени пришлось потратить Чарли, для того чтобы уничтожить следы свирепой восьмерки. Однако все это не имело значения; главное — на всех колесах оказались отличные пневматические шины, и Чарли, увидев их, пришел в такой восторг, что бросился целовать круглые, блестящие щеки Темпи.
— Отстань, дурачок, вымажешься в мыльной пене! — отбивалась Темпи, стоявшая, как всегда, над стиральной машиной.
Но Чарли продолжал обнимать милую, щедрую Темпи за ее королевский подарок.
Однако, придя домой, мальчик чуть не заплакал с досады: колеса оказались не на шарикоподшипниках, а на простых втулках. Вот было разочарование! С горя Чарли едва не забросил коляску со всеми колесами на одну из мусорных куч пустыря. Впрочем, вовремя опомнился и стал обдумывать вместе с Василем, как переделать колеса. Мальчики возились месяца два, зато теперь колеса были так отбалансированы, что вращались от малейшего прикосновения..
Покрутив их, Джой даже языком щелкнул от восторга, а Нэнси, позабыв на время свои горести, важно уселась на водительском месте и воображала себя лихим чемпионом-гонщиком.
Ребята были так поглощены осмотром «Свирели», с таким жаром обсуждали детали машины и возможности Чарли на победу, так азартно заключали между собой новые пари, что на время совсем позабыли, зачем они собрались здесь, в «гараже». Поэтому все были неприятно поражены, когда откуда-то из темноты пустыря в освещенный «гараж» вбежал запыхавшийся, бледный от волнения Василь Гирич и еще с порога закричал:
— Где Чарли? Кто знает, где Чарли? Видел его кто-нибудь? Да что вы — онемели, что ли?
Пабло выступил вперед.
— Что ты так кричишь? — Он с возмущением уставился на Василя. — Чарли здесь еще нет, да и быть не может. Он на репетиции у мисс Вендикс.
Василь облизал губы.
— Его там нет, я только что оттуда, — сказал он. — Они его прогнали — Горилла и эта старая индюшка Вендикс. Они сказали, что негру не место в божественной картине и что они в нем не нуждаются. Горилла сам сказал ему — мне проболтались мак-магоновские ребята…
— Как? Что такое? В чем дело? — раздались встревоженные голоса. — Да говори же! Ребята окружили Василя.
— Погодите, я еще не все сказал. На репетиции был этот болван Лори Миллс. Наверно, он у мак-магоновцев вроде лазутчика. Он что-то вынюхивал, всех расспрашивал, шептался по уголкам, а некоторым что-то совал — я не мог подсмотреть, деньги это или что другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49