— Слушаюсь, — поклонился Санада.
Я взял со стола кассету и поднялся с дивана. Санада засеменил к выходу. Я пошел было за ним, но в последнюю секунду обернулся.
— И еще… Как мне следует поступать, если в процессе этой работы возникнут форс-мажорные обстоятельства?
— Например? Если господин Ёда не согласится?
— В том числе и это.
— Звони мне напрямую.
Я кивнул и уже подошел к двери, когда он окликнул меня:
— Да! Все думал у тебя как-нибудь спросить…
— О чем?
— Двадцать лет назад ты хотел взвалить на себя всю вину за одно происшествие. Кажется, кого-то прикрывал… Можешь сказать, что тобою двигало?
— А почему вы сегодня об этом вспомнили?
— Давненько не виделись… Посмотрел на тебя — и вспомнил.
— Красная нитка.
— Красная нитка?
— Да. А все остальное спросите у той, кого я прикрывал, если еще когда-нибудь ее встретите.
И я опять отвернулся. Теперь уже в последний раз.
4
Мы вышли в коридор. Санада вздохнул, явно борясь с охватившим его смятением.
— Ну и разговорчик, а? Кто бы мог подумать! Вон как все обернулось…
— Да уж.
— Вот что, Хориэ! В одиночку тебе со всем этим не справиться. Можешь рассчитывать на весь отдел. Вот и с этим профессором Ёдой наверняка придетсяповозиться…
— Возможно. Но, как вы сами сказали, я еще две недели ваш сотрудник. Да и президент подчеркнул, что поручает это дело лично мне. Выходит, я должен справиться самостоятельно. А на крайний случай — в моей секции людей достаточно…
Санаду перекосило. Но забыть, о чьем приказе речь, он, конечно, не мог. Укол достиг цели: мой босс обмяк, и в его тоне уже не осталось ничего, кроме спеси начальника.
— Ну что ж… Тогда выбирайся сам. Но помни: все отчеты — ко мне на стол. А начнет людей не хватать — немедленно сообщай.
— Благодарю вас. Если что, вы первый об этом узнаете.
— А кстати! Что-то там в разговоре мелькнуло… Ты что, с президентом давно знаком? Никогда об этом не слышал.
— Да нет… Это так, его личное. Хотите подробностей — спросите у него самого.
Санада позеленел еще больше. Я сделал вид, что ничего не заметил, и вызвал лифт. Как вдруг за спиной послышалось:
— Хориэ? А тебя сюда как занесло?
Я обернулся. Улыбаясь, передо мной стоял Какисима.
— О… Кого я вижу!
— Скорей уж — кого вижу я! Это ты на моем этаже, а не наоборот!
— Ах да. Извини, забыл.
— Ну, привет, привет…
В разговор вклинилось льстивое «доброе утро» Санады. Заметив наконец и его, Какисима ответил на поклон.
Такаси Какисима был моим одногодкой. В свои сорок с небольшим заправляет отделом общего менеджмента. Год назад избран членом совета директоров. Если выдержит второй срок, станет управляющим директором, а там и до генерального недалеко. Да, честно говоря, он того заслуживает.
Наскоро раскланявшись с Санадой, он опять повернулся ко мне:
— Ты как раз вовремя! Сам хотел тебе позвонить, да все руки не дойдут. Может, чайку?
— Рад бы, да задание срочное.
— Задание? Ты же увольняться решил! Что, под конец работой завалили?
— Видите ли, особые обстоятельства… — снова встрял Санада.
— Да-да, — подхватил я. — Старые грехи не отпускают. Такая у нас, торгашей, несчастная карма.
— Да ладно! Что, и полчасика не найдешь? Господин Санада! Неужто и впрямь так торопитесь?
— Ну, разве что на полчасика… — через силу кивнул Санада.
Деваться ему было некуда. Трудно перечить начальству, даже если это начальство на десяток лет младше тебя самого. О наших отношениях с Какисимой хорошо известно в отделе. Маленькому завсекцией благоволит член совета директоров. Да настолько, что иногда надирается с ним в кабаке. И Санада, конечно, тоже об этом знал.
После того, что случилось у президента, даже полчаса болтовни с Какисимой мне были нужны как воздух. Я повернулся к Санаде:
— К работе я приступлю, как только вернусь. Насчет сроков можете не беспокоиться.
Вконец помрачневший Санада кивнул:
— Вернешься — сразу ко мне. Уточним все детали задания.
Когда двери лифта закрылись, Какисима язвительно усмехнулся и покачал головой.
— Горбатого могила исправит. С начальством трещит как по писаному, а смысла — кот наплакал. Еще пять лет назад он смотрел на меня совсем другими глазами… Ох, не умею я с такими типами общаться!
— Да ты и не общаешься. Это мне каждый день приходится… А, ладно, скоро всему конец! Еще немного, и мне будет даже проще, чем вам, управленцам…
— Кто знает, кто знает.
— Ладно, об этом после, — сказал я. — Ну что, найдешь пустую приемную?
— А может, в баре наверху посидим?
— Тогда погоди. Я должен кое-куда позвонить.
— Хочешь проверить, где твой Санада без тебя шляется? — засмеялся он и достал из кармана телефон.
— Да нет, — покачал я головой. — Мобильник-то и у меня есть…
Он удивленно уставился на меня:
— Так ты не хочешь, чтобы я слушал?
— Ну, в общем, да…
— Ну что ж. У старых холостяков свои причуды, — понимающе усмехнулся он и указал на дверь рядом с лифтом. — Зал совета директоров сейчас пустует. Я тебя здесь подожду.
Я кивнул, прошел в зал и закрыл за собою дверь. Разговор мой был настолько простым, что даже мобильник не требовался. Я снял трубку внутреннего телефона, стоявшего у двери, и набрал номер.
— Отдел рекламы, — раздался в трубке вышколенный голосок.
— Охара?
— Шеф? По внутреннему? Куда это вас занесло?
— Неважно. Срочная просьба.
— Что такое? Надеюсь, не по работе?
— К сожалению, по работе. Что ни говори, а с конторой тебе повезло. Когда полфирмы поувольняют, тебе до самой пенсии работы хватит. Скажи-ка, Санада уже на месте?
— Пока не видать… А, вот он! Только вошел.
— Тогда объясняю, в чем дело. Если надоест слушать шефа, которого вот-вот увольняют, — положишь трубку в любую секунду.
— Как вам не стыдно! Я, между прочим, к работе серьезно отношусь…
— Понял, понял. Буду добреньким… В общем, на меня навесили последнее задание. Вообще говоря, их два, но пока слушай первое. Срочно позвони дизайнерам из «Хино», забронируй на четверг монтажную студию. Сообщи плановику и режиссеру о новом заказе. Скажи Отани и Хонде, пусть разгребают дела как хотят, но к ночи на пятницу мы должны закончить новую тест-версию для «Антика».
— Ого! Значит, наверху решили снимать новый ролик?
— Потом расскажу.
— Четверг — послезавтра. Для брони уже слишком поздно, придется оплачивать.
— Ах да! Ну ладно, оплачивай. И еще одно… Это уже касается только тебя.
— Ну вот! То говорите, что будете демократичным, то на личное давите…
— Вот потому что никто ни на кого не давил, полфирмы теперь разгоняют!
— Я поняла… Продолжайте.
— Найди прокатный пункт. Только не видео, а где аппаратуру берут. В телефонном справочнике хоть с десяток да наберется. Срочно возьмешь кое-что напрокат.
— Что именно?
— Видеокамеры. Но не профессиональные на три четверти дюйма, а домашние, восьмимиллиметровки.
Две штуки. Хотя бы одна из них должна быть «Айва», модель «Pure Movie LX». Не перепутай, это важно. А также парочку новых… Ну этих, цифровых, что пару лет назад появились. Одна из них тоже должна быть «Айва».
— Итого четыре камеры? — уточнила она. — Но ведь все это есть у «Хино»! Только попроси — сразу подготовят что нужно.
— Нет-нет. Совершенно необходимо, чтобы ты сделала это сама.
В трубке послышался вздох.
— Надо же, как все непросто… А пленку для каждой камеры покупать? Без пленок же смысла нет!
Я невольно рассмеялся. В эту секунду я как раз доставал из кармана кассету.
— Тонко подмечено. Одна у меня уже есть — «айвовская», на шестьдесят минут. Серия «Pure Eight». Купишь еще три таких же в любом круглосуточном. Это всё.
— Я поняла. А что отвечать, если Санада спросит, куда я собираюсь? Что я получила от вас задание по телефону?
— Да, так и скажи. Начнет приставать — скажи: вернусь и все объясню.
— Ясно. Считайте, уже ушла.
Она отключилась. Я же, не вешая трубки, достал из кармана визитку профессора Ёды. Поглядев на нее секунд пять, передумал и сунул обратно в карман.
Какисима дожидался меня, стоя у лифта руки по швам. Своей выправке исправного служаки за все свои годы в компании он не изменил ни разу. По крайней мере, с тех пор, как мы начали с ним работать бок о бок.
Двадцать лет назад, когда меня наняли менеджером в «Напитки Тайкэй», наши столы стояли рядом. Я сразу почувствовал, что этот парень не такой, как все. Из всех пищевых концернов, созданных после войны, группа «Тайкэй» была старейшей. Со мной, воробьем, залетевшим в такую престижную фирму буквально с улицы, все обращались как с мальчишкой. Но только не Какисима. Он никогда не сторонился меня, разговаривал дружелюбно и просто. И он же научил меня первой премудрости, когда я еще не понимал вокруг ни черта.
Двадцать лет назад я так же, как и сегодня, стоял в коридоре и дожидался лифта.
— Знаешь, Хориэ, — окликнул он меня, — на этой работе лучше не держать руки в карманах.
Я удивленно посмотрел на него. А он засмеялся и добавил:
— Тебе, конечно, это может показаться ерундой. Но если все время ходить руки в брюки, твоим партнерам начнет казаться, что у тебя всегда все в порядке. А в мире больших компаний, если ты выглядишь счастливчиком, — тебе конец. Никогда не держать руки в карманах, считай, основа хорошего менеджмента…
Держать хотя бы левую руку в кармане было моей старой привычкой. С тех пор, как на моей руке появился проклятый ожог. Эта привычка стала частью меня еще до вуза. Следуя совету, я послушно вынул руки из карманов. Его взгляд тут же скользнул по моей руке, задержался на пару секунд и снова поднялся.
— Какой ужасный ожог. Откуда?
Ни в его голосе, ни в манере держаться не было ни малейшей насмешки. Подобных людей я не встречал уже очень давно. Обычно люди смотрели на шрам и делали вид, что ничего не замечают.
— Откуда берутся ожоги… От несчастных случаев, разве нет? — сухо сказал я.
— И то верно, — ответил он, ничуть не смутившись. — Прошу прощения.
С этого разговора мы сблизились по-настоящему. Много времени это не заняло. Всем азам менеджмента научил меня именно он. И даже когда я напивался до потери сознания, нянчился со мною все тот же Какисима. Так продолжалось три года подряд, пока его не перевели в генеральный офис. Но и потом мы вспоминали друг о друге достаточно часто, чтобы надираться на пару хотя бы два или три раза в год.
В знаменитом небоскребе «Страховая компания Нидзё» наша компания занимала восемь этажей, с двенадцатого по двадцатый. Бары и рестораны располагались под самой крышей — на тридцать втором. В такой ранний час почти все они пустовали.
Какисима, не думая, сел за столик спиной к окну. Мое место оказалось получше: из окна открывалась панорама огромного Токио.
После перевода в генеральный офис Какисима стажировался за границей в партнерской фирме, где всего за два года получил степень магистра делового администрирования. Людей с таким опытом у нас в фирме и десятка не наберется. До своего нынешнего положения он дослужился, умело обходя все ямы и колдобины на пути. Я же получил свое место совершенно случайно, без особых усилий.
Я взглянул за окно. Не считаясь с желанием Какисимы обставить нашу встречу поуютнее, дождь, зарядивший с утра, все никак не кончался. Над кварталами Синдзюку нависали угрюмые черные тучи.
— Чего это тебя на двадцатый этаж занесло? — начал он. — С кем-то из директоров говорил?
— Исидзаки к себе вызывал.
— Ого… Сам? С чего это вдруг?
— Это ты у него спрашивай. Хотя, насколько я понял, он скоро тебе все расскажет. А мне до тех пор молчать велено.
— Вон, значит, как… — хмыкнул Какисима. — Что-то важное, надо полагать. Ну ладно, подождем, пока сам проболтается. Но давай лучше о тебе поговорим. Признаться, ты меня огорошил… Чего ж ты сразу не позвонил?
— Ты о чем?
— Об увольнении твоем, о чем же еще! Вот уж не думал, что Санада предложит такое тебе! Я и списки-то на увольнение увидел только три дня назад. И глазам не поверил. Что, не мог сказать хотя бы словечко?
— Ну, я звонил. Уже после того, как все подписал. Да ты в командировку умотал за границу.
— Ах да… Из поездок в последнее время не вылезаю.
— Да ладно, бог с ним. Реорганизация компании — штука нынче модная. А я, как ты знаешь, за модой слежу.
— Может, работа разонравилась?
— Да не то чтобы… — Я покачал головой.
Нравится ли мне моя работа, я глубоко не задумывался. И, признаться, сам плохо понимал, в чем тут дело. Как я и сказал президенту, дело вовсе не в том, люблю я свою нынешнюю работу или нет. На свете есть много служак, которых не устраивает судьба клерка. Возможно, я стал одним из них. К тому же я просто устал. Молодость прошла, и сил не осталось. Может, все дело в этом? Не знаю.
— Я и сам не пойму. Показалось, что так будет проще всего. Все-таки двадцать лет прошло. За любым приливом приходит отлив. Что тут еще скажешь…
Какисима горько усмехнулся:
— Ты в своем репертуаре. Теперь «Напитки Тайкэй» потеряют одного из лучших специалистов.
— Да ладно! Ты единственный, кто так считает.
— Не скажи… Все признают, что реклама в компании держится на тебе, хотя ты порой и дерзишь начальству. А все, кто работал с тобой в филиале, считают, что потеряли хорошего менеджера.
— Ах, менеджера… — хмыкнул я и опять взглянул за окно. Времена, когда я работал менеджером, казались теперь такими же далекими и размытыми, как этот дождливый пейзаж. — Да я ж тогда и не делал ничего толком. Просто держался тех инструкций и правил, которым ты меня научил…
— Не говори глупостей! Ты сразу попер своим курсом. Все, кто с тобой работал, прекрасно помнят, как ты бегал по заказчикам. Всех охватить успевал — от самых крупных до розничной мелюзги. Туфли стаптывал, до глубокой ночи контракты подписывал. По выходным на работе торчал. Что, я не помню, как ты своими руками на складе помогал грузовики разгружать? Заказчики это мигом отметили и вспоминают тебя до сих пор. Потому что обычные менеджеры «Тайкэя» держат себя как придворные у трона его величества — на хромой козе не подъедешь. Один ты был не такой.
— Да уж. Я в отличие от тебя любил мышцы поразмять…
Он окинул меня взглядом и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38