– Не уверен.
– А я уверен, что завтра среди пепла найдут его вставную челюсть или «золотой ключик», которым он вскрывал сейфы, – вот увидишь.
– Как быть с кассетами?
– О-ох, – простонал Брен. – Прости, друг, но в эту лабуду я не верю. Я думал, что ты человек с необузданным воображением, пока не познакомился с твоим отцом. Он тебя переплюнул. Пока старик предавался скорби по поводу освобождения Кинга, разыгралась больная фантазия.
– Кинг тоже говорил, что…
– Он говорил то, что хотел услышать твой отец. Подхватил тему и пустил в ход свое воображение, чтоб потешить старика, или просто грубо наврал.
– В таком случае где ответ на вопрос о происхождении богатства Карлайла? – запротестовал я. – Деньги Карлайла – не плод больного воображения.
– Дейв, Карлайл сделал деньги на покупке небольших разорившихся компаний. Латал там кое-что, а потом перепродавал дороже. Мне представляется невероятной лишь скорость оборота. В процессе купли-продажи он нажил много врагов, которые жаловались на него и нашим финансовым органам и американским, и, сам посуди, если бы его манипуляции основывались на шантаже, за столько лет правда вылезла бы наружу. Я поверю в эти черные списки только тогда, когда увижу их собственными глазами. План «Облава» – надо же такое выдумать! Все, я пошел. Если не увижу сегодня семью, домашние включат меня в черный список, и я лишусь крова.
Наверно, у меня был жалкий вид, потому что в дверях Брен добавил:
– Дейв! Мне жаль, что так вышло с Кингом. Ты помог ему выбраться на волю, а твой отец тут же его поджарил. Круто, ничего не скажешь! Только брось печалиться об отце и о Кинге. У тебя серьезная травма головы, подумай лучше о себе, не то снова в больницу загремишь.
58
Банда репортеров, запрудивших Торнлей-корт, за ночь рассосалась. Не знаю, отвела ли их от входа в мой дом всемогущая десница Брэндона Карлайла или сами они разошлись, устав от ночного бдения, – впрочем, какая разница?
Последовав совету Каллена, в понедельник я вернулся к работе, чтобы хоть как-то упорядочить мою жизнь. Агентство было завалено работой и сулило только прибыль. За время моего отсутствия новых попыток обыскать контору не наблюдалось. Новость об освобождении Винса Кинга перестала быть сенсацией уже на следующий день: в наше время судебная ошибка гроша ломаного не стоит. В местных газетах мелькнуло несколько строк о пожаре. Пэдди уже начал поговаривать о строительстве нового коттеджа, но пока решил снять для них с Эйлин домик за городом. У меня мороз по коже пробегал, когда я вспоминал о людях, в короткий срок пополнивших ряды усопших, в то время как окружающим было наплевать на их кончину. Может, это признак надвигающейся на меня старости?
Мне хотелось, чтоб какой-нибудь судья разразился вопросами: куда подевался Олмонд? почему погиб Кинг? по какой причине пытались убить Дейва Кьюнана? – но такого служителя Фемиды не нашлось. Инспектор Каллен не показывался. Пришло письмо из комиссии, рассматривающей жалобы на действия полиции, с уведомлением о том, что расследование в связи с нанесенными мне телесными повреждениями продолжается, поскольку пока еще недостает фактов для окончательного заключения.
Позвонила Жанин и предложила вместе пообедать. Я воспринял ее приглашение как начало возвращения к нормальной жизни.
– Что-то у меня с работой не клеится, – пожаловалась Жанин, когда подали первое.
Я воздержался от комментариев, чтоб не показаться злорадным.
– Когда каждую секунду думаешь о детях и волнуешься за них, становится ясно, что истории о старлетках или их любовниках, страдающих наркоманией, – полная бессмыслица.
После истории, из которой я едва вышел живым, непросто было подыскать слова, чтоб успокоить Жанин, но я все-таки попытался:
– Генри теперь в Америке, так что дети в безопасности.
– Не уверена, – сказала Жанин, закусив губу. – Тут полно профессионалов, которые похищают детей, чтобы получить выкуп. Он может добиться своего через них.
Ей было очень тяжело. На лбу появились морщины.
– Могу предоставить телохранителя, если хочешь, – предложил я, улыбаясь.
– Знаю, но это дорого, в независимости от того, кого нанимаешь, мужчину или женщину, – ответила она, далеко не первую неделю сохраняя беспокойное выражение на умном лице.
Жанин не безупречная красавица, меня она привлекает своей глубиной и в то же время горячностью. Ее способность к скоропалительным заключениям сродни такому же качеству в моем характере.
– Иногда можно найти телохранителя, который согласен работать за чаевые. Есть и другие варианты, – начал я таким же серьезным тоном, каким рассуждала Жанин. Она внимательно слушала. – Скажем, в случае, если ты будешь кормить его обедом и предоставишь спальное место…
– Дейв! – воскликнула Жанин. – У тебя на уме только одно! Я еще суп не доела, а ты уже тащишь меня в постель! Клайд Хэрроу и тот скромнее! Он, по крайней мере, дождался, пока я наемся.
Я отщипнул кусочек хлеба и, скатав шарик, пульнул им в Жанин.
– Смею заметить, леди, что хулить человека с честными намерениями, грех.
Она рассмеялась, и морщинки на лбу исчезли, но лишь до тех пор, пока она снова не посерьезнела.
– Я не перестаю о тебе думать, Дейв, но мне необходимо успокоиться, прежде чем принять решение. У меня перед глазами до сих пор это видение: ты лежишь на полу с окровавленной головой. Не будем торопиться. Дети о тебе спрашивают. Дженни сейчас готовит доклад о науке. Может, съездим вместе в Музей наук в ближайшие выходные?
Я был несказанно рад. Мы условились, где и в котором часу встретимся, чтобы ехать в музей, – до выходных я ни на что большее претендовать не мог. Хотя Жанин и отвергла меня как ночного постояльца, сдерживать любовный пыл оказалось нетрудно. Мое затухшее либидо наводило меня на мысль, что полуночное свидание с Марти – плод воображения. Конечно, я мог бы позвонить ей, чтоб утвердиться в этой мысли, но счел за благо поступить иначе, ведь даже близкий друг считал, что я готовый клиент желтого дома. Стоит ли расширять круг людей, готовых присоединиться к его мнению? Что до Брэндона Карлайла и его намерении «заказать» меня, – тут точных ответов вообще ждать не приходилось, это не банковский счет, о состоянии которого можно справиться по телефону.
К четвергу я почти вошел в обычный ритм жизни, и это «почти» объяснялось отсутствием в ней Жанин и детей. Я по ним скучал.
– Срочный звонок, босс, – объявила Селеста, – третья линия.
Временами мне все еще не верилось, что с некоторых пор в «Робин Гуд Инвестигейшнз» работает многоканальная телефонная станция.
Я взял трубку.
– Дейв, новости слыхал? – едва дыша, спросила Жанин. – Наверняка нет. Нам только что сообщили. В резиденции Карлайла странная ситуация, похоже на захват заложников. Говорят, есть жертвы. Наш главный разрешил мне туда подъехать, потому что я знаю дорогу.
– Не горячись, Жанин. Полиция не даст тебе приблизиться к поместью ближе чем на полкилометра.
Жанин, как и всегда, намерения своего не изменила, но материала для репортажа собрать не удалось. Новость широко освещалась по каналу национального телевидения и по радио. Передавали, что личности людей, захвативших в заложники Карлайлов, не установлены. СМИ с восторгом включились в игру по разгадыванию суммы выкупа, установленной злоумышленниками, которых уже успели окрестить террористами. Полиция никакой информации не распространяла, а высокопоставленный чиновник из министерства внутренних дел сообщил о заявлении министра, в котором тот призывал террористов сдаться без боя.
У меня возникли собственные догадки и даже надежды по поводу этого захвата, но, поскольку их сочли бы за очередные сказки, я помалкивал. У меня не было желания разговаривать с Бреном Калленом, а Пэдди мне сам не звонил.
Перелом наступил около четырех утра. Я ворочался в постели, стараясь устроиться поудобнее, чтоб проспать остаток ночи, когда послышался звук летящего вертолета. Как и большинство жителей Манчестера, я не удивился. У нас сложилось особое мнение о веселых ребятах в синей форме, оглушающих нас своей игрушкой с пропеллером в самые неурочные часы. Такое впечатление, что они летают лишь для того, чтоб снабжать материалом телевизионные программы. Я накрылся подушкой и забылся полусном, но вскоре забарабанили в дверь.
– Какого черта! – выругался я, увидев на пороге Брена Каллена.
– Одевайся, солнышко, за тобой прилетела стальная птичка, – объявил он.
Глаза возбужденно горели, лицо раскраснелось. Давненько я не видел его таким бодрым и полным энергии.
– Смеешься?! – разозлился я. – Зачастил ты сюда. Пора по этому адресу открывать филиал манчестерской полиции!
– Послушай лучше, красавица ты моя спящая, новости. Я о захвате Карлайла.
Винс Кинг – вот кто все это устроил!
– Он мертв. Ты мне сам говорил, – сказал я, притворяясь, что меня это совершенно не волнует.
– Говорил, прости. А сейчас говорю, что он нашпиговал взрывчаткой поместье Карлайла и ее хватит, чтоб разнести в клочья половину Чешира. Кинг требует, чтобы переговоры велись через тебя.
– Нет, Брен. Откуда у него взялась взрывчатка? Можешь мне объяснить?
– Ему не понадобилось грабить каменоломни и свозить ее в поместье. Как выяснилось, Карлайл-младший увлекается пиротехникой. У него целый склад на дому, там столько всего, что на месяц пальбы хватит. Он соорудил десятки взрывающихся ловушек, которые управляются с компьютерного дисплея. Этот паршивец хитрее, чем дюжина змей.
– Он старый человек, ему не справиться.
– У него были помощники, по крайней мере трое, но теперь он остался один.
Волна адреналина, ударившая мне в голову при появлении Каллена, сошла, а он вдруг утерял раздражавшее меня выражение превосходства на лице, обычное при разговоре со мной.
– Извини, Брен, я устал и возвращаюсь в кровать.
– Не надо так шутить, Дейв. Ты должен ехать. Вспомни, как я закрыл глаза на то, что ты незаконно хранишь огнестрельное оружие.
– Какое еще оружие? Скажи лучше, по какому праву ты вламываешься ко мне среди ночи? Это розыгрыш? – сказал я, решив доставить себе истинное удовольствие.
Вместо ответа на последний вопрос Каллен развязал пояс на моем халате.
– Дейв, мы прикрепим к тебе микрофон, – сказал он, не обращая внимания на мой протест, – чтоб записать все, о чем они говорят. У нас появился блестящий шанс прихлопнуть рэкетиров Карлайлов.
– Карлайлы не рэкетиры. Разве не ты пытался убедить меня в этом?
– Хорошо, можешь теперь поиздеваться надо мной, ты заслужил. Несколько месяцев назад я говорил тебе, что Карлайлы пользовались мощным покровительством, которое могло быть связано только с интересами государственной безопасности. Вы с отцом приоткрыли завесу этой тайны, но я не мог себе позволить делать серьезные выводы из рассказов двух гражданских лиц, а ты и твой отец – не более чем обычные граждане.
– Но сейчас ты нуждаешься в помощи обычного гражданина, чтоб его руками таскать каштаны из огня, – сказал я, стараясь подавить злорадство. – Итак, что же натворил Кинг?
– Он потребовал приезда министра внутренних дел с тем, чтобы Карлайл признался в их давнишнем сговоре. Нам удалось отговорить его от этой затеи, тогда он заявил, что взорвет дом, если до рассвета там не появишься ты. Никому из полиции он не позволил ступить на порог, ни за какие деньги, а с тобой хочет о чем-то договориться. Он наверняка подозревает, что ты будешь с микрофоном, так что действуй осторожно. Там уже есть три трупа – у громил Карлайла ни грамма мозгов, сплошные мускулы. Всех остальных Кинг держит в спортивном зале. Он не шутит. Говорит, что Карлайл в любом случае уберет его чужими руками, так что ему, Кингу, терять нечего и он намерен получить с обидчика сполна.
Я быстро оделся. Брен пригласил в комнату техника, и тот закрепил у меня на груди миниатюрный радиомикрофон. Передатчик поместили на пояснице. Затем мы с Бреном забрались в небольшой полицейский вертолет, ожидавший нас на Медоуз, и, минуя спящие кварталы Манчестера и его предместья, взяли курс на уединенные холмы резиденции Карлайла.
– Ты! – взревел Карлайл, увидев меня на пороге атриума, где сидели заложники – он сам, Чарли и Марти.
Многочисленные стеклянные и керамические вазы для цветов были заполнены банками с черным порохом и связаны между собой проводами, тянувшимися по всей длине помещения. У входа в спортивный зал в лужах крови распростерлись три тела, красноречиво демонстрируя летальное действие шрапнели.
– Да, – ответил я Карлайлу, – и не думайте, что я попал сюда случайно.
– Кьюнан, как у тебя совести хватило заявиться? – удивился хозяин.
– Это я его вызвал, – подал голос Кинг. – А ты, Карлайл, заткни свою пасть, пока тебе не дали слова.
Брэндон Карлайл рассмеялся:
– Мелко плаваешь, Кинг… всегда таким был, умишка маловато. Сначала потребовал министра внутренних дел, а потом согласился на ищейку из Манчестера. Смех, да и только!
Но Кингу было не до смеха. Он облачился в полный военный камуфляж и, судя по исходившему от него запаху, не одни сутки провел в коровьем хлеву. В модный декор дома Карлайла он внес свои изменения. Все двери, кроме той, через которую я вошел, были забаррикадированы мебелью. В просветах между ними лежали груды пиротехнических приспособлений, которые в моем сознании всегда ассоциировались с радостными событиями.
Сюда же Кинг приволок электронную консоль для фейерверков и установил ее на один из мраморных столов.
– Стоит мне нажать на кнопку, – тихим голосом сказал он, указывая на консоль, – и юный Карлайл уже не обойдется без костылей. Так что заткнись, пока я не рассмешил тебя по-настоящему.
Я посмотрел на Чарли. Он с головы до ног был обмотан петардами, хотя слово «петарды» не отражает полной картины. Бедняга был обложен тяжелыми толстыми трубками со взрывчаткой, которые Кинг закрепил на его теле изоляционной лентой. Чарли был перепуган до смерти. По его мясистому лицу катился пот. Ни он, ни связанная Марти, лежавшая на диване рядом со свекром, звуков не издавали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55