А парень не устоял на ногах, свалился на спину, покатился по крутому откосу вниз и оказался в воде. К сожалению, река не глубокая и на дно он не пошел, зато ему не сразу удалось выбраться на набережную.
Пока четверо недорослей пялили глаза на своего главаря, я вытащил металлический насос и зарычал:
– Кто следующий? Всех сразу обслужить не смогу. Разукрашу каждого по отдельности.
Сила – лучший аргумент, хотя обычно демонстрация силы процентов на девяносто – блеф. Они рассчитывали на количественный перевес, я – на ударившую в голову кровь. С потерей заводилы они потеряли почву под ногами. Приближаться ко мне больше никто не хотел. Из воды послышались вопли неудачника:
– Раздавите эту падлу!
Он подтянулся на руках, зацепившись за парапет, но не удержался на скользких камнях.
– Господи! Я же тону!
– Давайте, смельчаки, подходите. Кто первый? – подначивал я.
Они отступили. Один из них стал осторожно спускаться к воде, сделав вид, что собирается помочь утопающему. Остальные вдруг превратились в мирных наблюдателей.
Не дожидаясь, пока они вернутся к прежним ролям, я вскочил на велосипед и помчался в Чорлтон. В спину мне полетели камни вперемежку с ругательствами, но никто из горе-хулиганов не бросился вдогонку. До Чорлтона я добрался в рекордное время.
Выходя из ванной после душа, я услыхал знакомый, но неожиданный в эту пору стук в дверь. Наполовину мокрый, я влез в халат и открыл.
– Вид у тебя очень довольный, – сварливо начала Жанин.
– А что мне мешает быть довольным собой? – спросил я.
– Что ты замышляешь, Дейв? – продолжила она. – У тебя какой-то дикий взгляд. Заходи лучше ко мне. Выпьем, чтоб я не свихнулась.
– Что случилось?
– Тебе не понять, – раздраженно сказала Жанин. – Ты ведь считаешь, что все женщины должны быть просто милыми мамочками, двадцать четыре часа в сутки возиться с детишками и штопать носки своим благоверным. И еще они обязаны сами справляться с любыми проблемами.
Она подошла поближе. Я обнял Жанин и опустил ладонь на ее бедро.
– Не сегодня, Дейв. Ты знаешь правило. Только по выходным.
Я убрал руку после того, как нежно шлепнул ее по попке.
– Расскажи мне, чем ты расстроена? – сочувственно поинтересовался я.
– Дейв, тебе известно, что я никогда не утомляю людей рассказами о тяготах материнства, так что не спрашивай. Пойдем ко мне. Выпьем кофейку, еще чего-нибудь и поболтаем, или я действительно сойду с ума, глядя, как по ящику показывают очередную свободную и независимую красотку, которая имеет всех, кого захочет, в городе Нью-Йорке.
Она меня рассмешила, и я последовал за ней, когда она зашагала к дверям.
– Э-э, нет, Дейв, – остановила меня Жанин. – Пожалуйста, оденься. Я оставлю дверь открытой.
Пару минут спустя я сидел на диване в квартире Жанин. На столике уже дымился кофе.
– Как уютно, по-домашнему, – промолвил я.
– Конечно, уютно, – уныло отозвалась Жанин.
Я снова рассмеялся.
– Что с тобой происходит? – не поняла она. – Не знаю, каким ты мне нравишься больше – как сейчас или сердитым и злобным.
– Бери меня таким, каким хочешь, – предложил я.
– Ничего мне не нужно…
– Жанин, – решил я сменить тему, – ты знаешь об убийстве напротив моего офиса?
– Конечно, знаю.
– Как по-твоему, этот случай интересен средствам массовой информации? Если бы тебе, скажем, удалось заполучить информацию на этот счет, стал бы твой главный печатать такой материал на первой полосе или поместил бы небольшую заметку в колонке происшествий на двадцать какой-нибудь странице?
Лицо Жанин преобразилось. Скуку как рукой сняло.
– Тебе известно что-то очень интересное. Рассказывай.
– Нечего рассказывать. Просто сегодня утром ко мне заглянул один тележурналист, который сказал, что ему на убийство Олли наплевать, потому что этим никого не удивишь.
– Не томи, Дейв, я чувствую, ты знаешь гораздо больше, – нетерпеливо потребовала Жанин.
– Клайд Хэрроу, о котором я только что сказал, работает на «Карлайл Корпорейшн».
– Мне ничего об этом не известно, – взахлеб проговорила Жанин.
– Видишь ли, если бы я говорил с любимой женщиной, я бы выболтал кое-что еще, но поскольку я говорю с журналисткой, я не скажу больше ни слова.
– Не забывай, что обе они уживаются в одной женщине, – низким голосом напомнила Жанин.
– Сегодня не суббота, дорогая, – напомнил я в свою очередь.
Она приподняла правую бровь не больше чем на миллиметр. Через несколько минут мы продолжили нашу беседу в постели. Она обнимала меня обеими руками.
– Ты уверен, что хочешь меня, Дейв?
– Ты знаешь ответ на этот вопрос.
Чуть позднее Жанин улеглась, опершись на локоть, и серьезным тоном объявила:
– Я сегодня постучалась к тебе не только потому, что мне необходимо было поговорить со взрослым человеком. Представь себе, Генри объявился.
– Этот паразит! Что ему нужно? Деньги понадобились?
– Хуже. Он желает видеться с детьми. Возвращается на родину. Ему предложили работу здесь, в Манчестере.
– Из Голливуда, значит, его поперли?
– Дейв, ты меня не слушаешь. Дело не только в нем. Он, видишь ли, желает исправить ошибку… как бы склеить… наши отношения.
– А-а.
– Как мне понимать это «а-а»?
– Не знаю.
– Генри говорит, что мы нужны ему.
– Да-а?
– Прекрати! – вскричала Жанин.
– Как мне реагировать? Мы только что любили друг друга, и ты вдруг сообщаешь, что объявился твой бывший муж. Чего ты от меня ждешь? Я никогда не скрываю своих чувств.
– Думаю, иногда скрываешь. Ну, ты бы мог сказать, например, что разобьешь ему башку, если он сюда сунется.
– Ага, чтоб услышать от тебя, что я – дикарь.
– Я бы сама попросила тебя дать ему в морду. Ты думаешь, я смогу к нему вернуться? Последние два года он провел среди безмозглых грудастых кукол, а теперь, видите ли, вспомнил о своих отцовских правах.
– Жанин, тебе нужно сходить к адвокату, вот и все.
– Мне гораздо больше нравилось, когда ты сразу начинал махать кулаками, – заявила Жанин.
– Ты же меня от этого и отучила.
Мы долго лежали в полном молчании.
– Если хочешь, я пошлю людей попугать его, – сказал я.
– Лучше расскажи мне про Олли, – отмахнулась Жанин.
– Хорошо.
Я с удовольствием согласился сменить тему и рассказал ей о визите странного Сэма Леви.
– Ты сомневаешься, что его интересует только Анжелина?
– Он сразу хотел сослать меня на Филиппины. На целых три недели!
– Не думаю, что Карлайлу понадобилось выпроводить тебя из города только потому, что в «Ренессансе» был ты, а не его сын. Если бы полиции надо было с этим разобраться, они бы уже это сделали. Даже если Карлайл хочет, чтобы тебя здесь не было, причина здесь другая. Возможно, он опасается, как бы ты не проболтался о чем-то еще.
– Чтобы я не проболтался? Здорово!
– Сам подумай. Вероятно, тебе известна какая-то тайна, раскрытия которой они боятся. Думай, голова! Может, Винс Кинг поведал тебе какие-то секреты?
Я стал думать, но меня сморил сон.
21
Утренний дозор в парке превзошел все мои ожидания. Местные «антиголубиные силы» были полностью мобилизованы и готовы к бою: у ворот нас ожидала стая решительных женщин. Когда мы с моей нервной клиенткой входили на территорию парка, послышался истошный вопль:
– Вот он! Этот мерзавец мне угрожал.
Голос принадлежал той самой даме, которая устроила мне обливание ледяной водой.
– Будьте добры, посторонитесь, пожалуйста, – сказал я. – Парк – место общественное, и мы имеем право пройти дальше.
– Нет, не имеешь, проклятый наймит! Мы не дозволим кормить здесь этих поганых тварей, – продолжала орать фанатичка. Раскинув руки, она преградила мне путь. – Только попробуй сделать хотя бы шаг, увидишь, что будет, – грозила она.
Стадо человекообразных овечек за ее спиной одобрительно заблеяло. Ободренная соратницами по правому делу, городская партизанка вытащила откуда-то небольшой пакет и прицелилась им в меня. Пока он летел, я успел увернуться. Бумажный пакет разорвало об асфальт, и все увидели его отвратительное содержимое.
Я повернулся к миссис Гриффитс и, взяв ее под руку, повел обратно.
– Но мне нужно покормить птичек. Без меня они останутся голодными, – трагическим голосом напомнила она.
Моя клиентка мечтала о мученическом костре не меньше, чем ее противница.
– Попробуем пройти через другие ворота, – сказал я и повел ее вдоль ограды парка.
Нас продолжали обстреливать пакетами с голубиным пометом. Один из них не достиг цели и разбился о ствол каштана, но разлетевшееся по сторонам содержимое пакета испачкало мою одежду. От криков ликования во вражеском стане звенело в ушах. Несмотря ни на что, миссис Гриффитс удалось накормить своих пташек.
Когда я приехал в агентство, Селеста сидела на рабочем месте.
– Доброе утро, босс. Сегодня будут выездные задания?
– Селеста, я сегодня с семи утра на ногах. Дай хотя бы войти, прежде чем задавать вопросы.
– Прошу прощения. – Она надула губы. – А дышать мне можно?
– Не обижайся, – поторопился успокоить я девушку, – день начался не очень приятно. – И я рассказал ей о событиях в парке. – Так вот, если эта пиявка Клайд Хэрроу заползет сюда еще раз, я не стану тратить на него время. Я бы не удивился, если бы выяснилось, что все это представление с голубями подстроено им самим.
– Вы считаете, что все это… подстроено?
Селеста глядела на меня широко раскрытыми глазами.
– Вполне возможно. Будь начеку.
– Я плюну в его тупую морду.
– Не надо! – запретил я. – Просто не поддавайся на провокации. Не произноси ничего такого, что бы он мог использовать для продолжения разговора.
Взгляд Селесты говорил о том, что я испортил ей весь день, поэтому я решил смягчиться.
– Сделай вот что. Даю тебе первое задание. Ты знаешь, когда Анжелина Коразон начинает работу в аэропорту?
– Она работает с двух до десяти.
– Отлично. Подъезжай туда к половине второго. Прихвати с собой фотографии, чтоб не ошибиться. Найди ее и скажи, что муж мечтает вернуть ее обратно.
– Не знаю, босс… Вы думаете, это этично? Ведь нам платит господин Леви. Не обязаны ли мы вначале сообщить ему о том, где она находится.
– Мы сообщим ему завтра. Понимаешь, я хочу, чтоб у Анжелины остался шанс улизнуть от него.
– Вы хотите сказать, что мы сможем выжать из него еще больше денег, если будем разыскивать ее после вторичного побега?
Селеста была крайне озадачена, но я не хотел рассказывать ей о своих подозрениях насчет Леви. Я по-прежнему считал, что он ведет двойную игру с учетом интересов Карлайла.
– Нет, я о таком варианте и не думал. Завтра мы сообщим Леви об Анжелине и завтра же вышлем ему счет.
Селеста подозрительно покачала головой:
– Вы чего-то не договариваете.
Ей не откажешь в проницательности. Я не стал возражать.
– Возможно. Кстати, о счетах. Мы получили что-нибудь из «Северной страховой компании»?
Она покопалась в разбросанных по столу конвертах.
– Ничего. Эти страховщики такие жмоты, – прокомментировала Селеста.
– Не суди огульно. Имя того, кто хочет таким образом преподать мне урок, Эрни Канлифф.
И я пошел в свой персональный кабинет, чтобы почувствовать себя значительной фигурой, главой фирмы «Робин Гуд Инвестигейшнз». Моя секретарша вошла туда двадцать минут спустя. Она понимала, что мне нужно время и условия, чтоб набраться сил для предстоящего дня, и принесла чашечку кофе и свежую почту. Я сразу сделал глоток.
– Спасибо, Селеста. Сейчас займусь делом Гринидж/Гаммедж.
– Вы уверены, что нам больше никто не нужен для этого дела? Джо Малрани звонил, спрашивал, нет ли для него работы.
Малрани, полицейский в отставке, подрабатывал не только в моем агентстве.
– Нет, этим займусь я сам.
– Жаловался, что не хватает на оплату университета, где учится его дочь.
– Черт! Тогда отдай ему это дело, только с условием, что он представит почасовой отчет, если хочет получить деньги.
– Хорошо, босс, – сказала Селеста, направившись к телефону.
Я вдруг пожалел о том, что передал дело пенсионеру. Давненько мне не приходилось встречаться с простыми обывателями типа Джорджа Гаммеджа.
22
Посещение Селестой сбежавшей жены окончилось неудачей. Анжелина Коразон дала Селесте от ворот поворот.
– Немытая расистка! Смотреть не на что! – кипела от злости Селеста. – Представляете, врезала мне прямо по лицу, как только я произнесла имя Леви.
– С чего ты взяла, что она расистка?
– Там их было с полдюжины, этих филиппиносов! Ржут, пальцами тычут и пихаются! Не дали мне даже объяснить, что я приехала не для того, чтобы затащить ее обратно к старику. Она как бешеная на меня накинулась. Посмотрите на мою губу, она разбита!
– Надо лед приложить, – сказал я, открывая холодильник. – За это тебе полагается денежная компенсация. Леви не предупреждал нас, что его возлюбленная драчлива.
– Компенсация! При чем здесь мое лицо? – слезливо продолжала Селеста. – Может, он и считает ее своей возлюбленной, только, выходит, она совершенно противоположного мнения. Вы бы видели ее рожу, когда она услышала, что я выступаю от его имени.
– Может, и увидел бы, но ты хотела выполнить задание в одиночку. Не стоит огорчаться. Такова жизнь частного сыщика. Половину времени подыхаешь со скуки, а другую половину лечишь синяки. Смотри на это трезво. Мы находим людей, которым не нравится, чтобы их находили, поэтому они сердятся и дерутся.
– Незачем было драться.
– Отнесись к этому как к тренировке.
– Я все поняла! Вы послали меня туда, чтобы поставить на место. Это не женская работа, так?
– Абсолютно не так! Откуда мне было знать о реакции Анжелины? Если ты готова, предлагаю подъехать туда и поймать Анжелину, когда она будет уходить с работы. Сядем ей на хвост, проводим до дому, а там, может, и поговорим по-человечески.
– Вы хотите, чтобы я провела вечер пятницы, выслеживая эту сучку? – в полном недоумении спросила Селеста. – Даже не знаю, что сказать… Вообще-то я в такое время предпочитаю отдыхать.
– Ну, как хочешь, а мне нужно побыстрее закончить с делом Леви. Не желаю, чтоб оно висело на нас следующую неделю.
В конце концов Селеста решила ехать со мной в аэропорт, и мы проводили Анжелину до ее квартиры в Левеншуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55