– Моя жизнь дает трещину по всем фронтам.
– Причины?
– Причина одна – отсутствие информации.
– Думаешь, что сможешь решить ее с моей помощью?
– Безусловно, старина. Разведка сообщила, что ты провел этот день, обсуждая кое с кем безвременную кончину лучшего друга Брэндона Карлайла. Ты должен располагать фактами, с помощью которых, да хотя бы и одного, я смогу подмочить репутацию великого человека.
– Клайд, ты спятил, – со вздохом сказал я и, позабыв об осторожности, выложил Клайду слова Брэндона о перспективах Хэрроу. Возможно, алкоголь развязал мне язык, но я зачем-то рассказал Клайду и о том, что Карлайл клянется в непричастности к убийству Леви.
– К сказанному тобой могу добавить, что полиция почти уверена, что убийство – часть неудавшегося ограбления, – сказал Клайд, выслушав меня.
– Или таковым представлено.
– Хм-м. Клинок, пронзивший ковер, да? «Что за кровавый и шальной поступок!», «Гамлет», акт третий, сцена четвертая, убитый старик… А какие новости для меня, помимо того, что служба безопасности Карлайла готова выдворить меня за пределы телестудии «Альгамбра»?
– Тебе этого мало? Ладно, есть еще кое-что.
– Говори.
– Тебе известно, что болельщики «Пендлбери Пайлдрайверз» устраивали митинги, возмущаясь бесконечными проигрышами команды?
– Я не очень-то интересуюсь регби, но сообщал о них, сообщал.
– Так вот, их слабая игра объясняется тем, что вместо тренировок эти бугаи несут службу в резиденции Карлайла.
– Ах вот оно что! – Клайд взбодрился. – Добудь для меня еще что-нибудь. Мне нужны красочные детали.
– Каким же образом я их добуду?
– Иди по следу. Тебе есть за что зацепиться. Вся эта история началась с тех пор, как ты заполучил в свои объятия несравненную Марти.
– Послушай, у меня свое дело. На мне агентство. А я не кошка, чтоб бросаться за каждой мышкой.
– И не бросайся. Тише едешь, дальше будешь. Но и мне не забывай помогать.
– Клайд, ты раскрыл мне глаза: я живу, чтоб помогать тебе.
– Сарказм тебе не к лицу. Ты человек искренний, Дейв. В данный момент мне нужна твоя помощь в деле о «голубиной войне».
– Шутишь?
– Нет, крайне нуждаюсь в скандале местного значения с элементами комедии. Здесь ты просто незаменим.
– Спасибо.
– Позволь засвидетельствовать признательность прелестной Жанин, – сказал он, вскакивая с легкостью, невероятной для человека, только что проглотившего две бутылки вина и пять полных китайских обедов. – Проводи меня до машины, и я тебя посвящу в свои планы. А может, вместе поужинаем? Этими китайскими палочками даже червячка не заморишь.
29
Не знаю, как удалось Клайду все это организовать, но когда я входил в парк, сопровождая миссис Гриффитс, у ворот уже собралась толпа. Казалось, сцена была тщательно срежиссирована и отрепетирована. Напротив друг друга расположились два вражеских стана. Между ними оставался узкий коридор, вероятно, для нас с миссис Гриффитс. Чтобы скрыть лицо, я напялил лыжные очки. Как только миссис Гриффитс поняла, что затевается драка, она обессилено опустила на землю сумку с кормом. Я с горечью отметил, что она едва дышала. Да, миссис Гриффитс – не боец.
– Мы можем уйти и вернуться, когда они разойдутся, – предложил я, чтоб подбодрить ее.
– Нет, теперь все по-другому. Раньше были только голуби и я. Лучше я съезжу отдохнуть на деньги, которые мне дал мистер Хэрроу.
– А как же птицы? – спросил я, глядя на стаю голодных голубей. Крики толпы не мешали им дожидаться завтрака.
– Ничего, другие покормят. – И она махнула рукой в сторону защитников голубей.
Я разочарованно покачал головой и вывел ее из парка. Вдалеке я заметил фигуру Клайда, а рядом с ним двух ассистентов с кинокамерами. Один из них уже бежал к нам.
– Вон он! – раздался крик предводительницы антиголубиного войска. – За ним!
Я прикрыл миссис Гриффитс со спины, и мы ускорили шаг. Возмущение в обоих рядах усилилось. Нам удалось нырнуть в переулок. Обернувшись, я увидел, как толпа застряла в узких воротах при входе в парк. Злобную предводительницу сбили с ног, и, к моему удовольствию, она распласталась на асфальте с задранной юбкой. Среди воплей я различал громкий голос Клайда Хэрроу, раздававшего указания своей группе. С приездом полиции голуби, как по команде, взлетели и стали кружить над дерущейся толпой. Потрясающий кадр, подумал я и пожелал Клайду творческих успехов.
Когда я приехал в офис, Селеста была на месте.
– Так ничем и не ответите этим дуболомам? – сказала она, имея в виду мой вчерашний арест. – Может, звякнуть моему кузену адвокату?
– Селеста, я прошу тебя запомнить: в нашем деле главное – не суетиться, – терпеливо объяснил я. Никто меня не арестовывал. Просто помогли добраться до полицейского участка, чтоб задать мне несколько вопросов.
– Зря вы спускаете им с рук, босс. Вы имеете право требовать моральной компенсации.
– Если тебе не терпится пообщаться с адвокатом, позвони лучше мистеру Деверо-Олмонду в Рочдейл. Не говори, что ты работаешь со мной. Скажи, что звонишь из налоговой инспекции… Престона, да, Престона. Тебя интересуют налоги, которые должны были быть уплачены по гонорарам, полученным Олмондом шестнадцать лет назад. Говори как можно более путано, но в то же время дай четко понять, что за отказ отчитаться по фактам ему грозит преследование по закону.
– А что конкретно вам нужно выяснить? – спросила Селеста.
– Меня интересует, кто именно заплатил ему за защиту Винса Кинга.
Я рассудил, что таким образом смогу выйти на того, кто был заинтересован в обвинении Кинга.
– И еще, – добавил я. – Отошли счет миссис Гриффитс, а копию счета Клайду Хэрроу. В данном случае можешь не скромничать.
– А вот чек для вас, – сказала она, протягивая мне бумагу, подписанную Эрни Канлиффом.
– Славненько. – И я скрылся за дверями своего кабинета, чтоб не отвечать на бесконечные вопросы Селесты. На самом деле я боялся, что не найду на них ответов. В этот день я даже не знал, что мне делать дальше. Я взглянул на чек. Цифры, вписанные рукой Канлиффа, пришлись мне по душе. Он даже кое-что набросил, видимо в качестве премиальных. Я решил позвонить и поблагодарить. На другом конце не спешили принять мою благодарность, и мне пришлось прослушать чуть ли не весь концерт Вивальди. Наконец Эрни подключился к линии.
– Дейв, прости, что заставил ждать, – прокричал он, узнав мой голос, – хочу тебя сразу обрадовать. Один из наших главных акционеров желает воспользоваться твоими услугами. Дело крайне запутанное, но твои способности позволяют…
– О ком ты говоришь? Кто этот акционер?
– Вообще-то речь идет не о конкретном лице, а об организации, да и какое значение имеет имя. Представь себе, теперь все у нас, едва заслышав о «Робин Гуд Инвестигейшнз», радуются, как поросята в предвкушении кормежки. Начальство наше очень тобою довольно. И мы хотим, чтобы ты представлял наши интересы во всем северо-западном районе. Только подумай, какой вал работы! Если у тебя нет времени заглянуть ко мне, перешлю все по факсу.
– Перешли по факсу, Эрни, – попросил я, не желая лицезреть зеленую физиономию Канлиффа с утра пораньше.
К злобе этого дня меня вернула Селеста, которая сообщила, что не может связаться с мистером Шеверо-Лимоном.
– Деверо-Олмонд, – поправил я, – а не Лимон.
– Простите, мистер Кью, в общем, нет его. – Дама, назвавшаяся его сестрой, сказала, что он в отъезде.
– Сестра жены по имени Бернадетта.
– Не важно. Короче, нет его дома, а эту Бернадетту его налоги не интересуют.
– Селеста! – взревел я. – Где твоя инициатива? Если его нет дома, надо узнать, где он находится. Надо припугнуть женщину.
– Каким образом? – спросила Селеста, упершись кулачками в бедра.
– Позвони снова и скажи, что, если Деверо-Олмонд не откликнется в течение суток, ты заводишь дело о коррупции и отправляешь его в суд. Если через пять минут не выяснишь, где он, соедини меня с этой ведьмой, я сам с ней поговорю.
– Простите, что я еще дышу, шеф, но если можно, объясните, отчего такая спешка?
– Винс Кинг! – заорал я.
Селеста поглядела на меня весьма подозрительно, но от комментариев воздержалась.
– А если угроза насчет суда не сработает, можно попугать ее, заслав наших парней? Я это быстро организую.
– Будем надеяться, что до крайних мер не дойдет.
Затем я позвонил Джорджу Гаммеджу. Как выяснилось, он и не думал домогаться Глории. Просто неудовлетворенный мужчина, мечтающий о любовном свидании. Жаль, что на его пути оказалась не та женщина. Как я и предполагал, у Марти был счет в кредитной компании Гаммеджа, и мне не составило большого труда убедить его прислать мне копии с ее последних денежных операций.
30
Вернувшись от Канлиффа, я планировал изучить присланные им бумаги и помечтать о том, как я заживу, когда разбогатею. Для начала найму на постоянную работу нескольких помощников и куплю кучу фургонов, напичканных новейшей аппаратурой. С другой стороны, чем больше денег, тем больше забот. Когда мне становилось тоскливо от мысли о деньгах, я знал только один способ улучшить настроение – потратить их. Я вышел из конторы и решительно направился на Кинг-стрит, в один из магазинов мужской одежды. Там я с ходу купил себе дорогой кашемировый пиджак.
– У меня для вас сообщения, – сказала Селеста, как только я вошел в приемную, – и еще, – она состроила рожицу и кивнула в сторону моего кабинета, – вас там кое-кто дожидается.
Инспектор Каллен полулежал в моем кресле, закинув ноги на стол.
– Привет, Бренни, – сказал я. – Веди себя скромнее. Я свистну, и девчонка в приемной сделает так, что тебя выставят отсюда взашей.
– Да уж, я понял, что она терпеть не может нашего брата полицейского, – кивнул Каллен.
Лицо его оставалось бесстрастным, как у бронзового памятника герою войны.
– Я пытаюсь ее перевоспитать, – заверил я инспектора.
– Жаль, что ты занимаешься не только этим, Дейв.
– Что ты под этим подразумеваешь?
– Что подразумеваю? А то, что с тех пор, как ты стал копаться в делах Марти Кинг и ее папаши, два человека отправились прямиком на кладбище.
– Твои упреки несправедливы. Сам знаешь.
– Неужели? Послушай меня, малыш Дейв. Мы объединили убийства Олли и Леви в одно дело. Расследование ведется совместно с чеширской полицией. Операция носит название «Калверли», и я в ней не последнее лицо. Убийства эти объединяет то, что обе жертвы состояли в серьезных финансовых отношениях с семьей Карлайлов. Это первое. А второе – то, что и Олли, и Леви были знакомы с одним частным детективом из Манчестера.
– Погоди, Сэм Леви…
– Сэм Леви был жестоко убит. Угадай, как зовут человека, который видел его последним?
– И что?
Я шумно плюхнулся на диван.
– Ты знаешь гораздо больше, чем можешь рассказать. Понимаю. А известно ли тебе, как Леви встретил свою смерть?
– Мне сообщили, что он был связан, избит и скончался от разрыва сердца.
– Официальная формулировка для публики. На самом деле беднягу в буквальном смысле разрезали на части, прежде чем он умер. В каждой комнате было полно кровищи. Его, вероятно, таскали туда-сюда, чтоб вытащить из него какое-то признание. Преступнику не нужны были жемчуга – они остались лежать в открытой коробке под лестницей. Он добивался чего-то другого.
– Анжелина…
– Мы не сразу ее нашли, но у нее алиби на весь воскресный день.
– У меня тоже.
– Вот именно, у тебя тоже.
– Я не сомневался, что филиппинские друзья ее поддержат…
– Представь себе, в воскресенье она присутствовала на крестинах младенца в качестве крестной матери. Священник узнал ее по фотографии и показал нам ее подпись в церковной книге регистрации.
– Значит, мы с ней исключаемся из списка подозреваемых. Кто же остается?
– Их море! Я не сказал тебе, что твой приятель господин Леви был связан с преступным миром?
– Что?!
– Во-первых, он с младых ногтей питал слабость к ювелирным магазинам. В сорок пятом году он отбывал срок за ограбление одного из них на площади Святой Анны. В следующий раз его арестовали в сорок восьмом. Парень, который вел машину, врезался в фонарь на Читнем-Хилл-роуд… Кроме Сэма, в машине были еще трое. Двоих взяли вместе с ним, а третий убежал, прихватив всю добычу.
– Так…
– И что, ты думаешь, сделал Сэм, когда его прижали к стенке? Набросился на сидевшего за столом сержанта! Ясно, что после этого из него чуть душу не вытрясли. В общем, когда его на следующий день привели на опознание, он был весь в бинтах и пластыре. В таком камуфляже ювелир бы родного сына не узнал. Сэм был не дурак.
– Если умный тот, кто дает себя избить…
– Зато на опознании ювелир указал на его сообщников. Те двое получили по пять лет исправительных работ.
– А один из них, случайно, не Карлайл или, может, Кинг?
Каллен снисходительно улыбнулся:
– Карлайл, может, и сгодился бы, но Кинг – нет, тогда он бегал еще в коротких штанишках.
– Продолжай.
– Больше Сэм не попадался. Думаю, он занимался укрывательством краденого вместе с папашей Брэндона Карлайла, а когда утвердили закон о легализации игорного бизнеса, вложил свои денежки в сеть букмекерских контор.
– Хорошо. Но какое отношение все это имеет ко мне?
– Дейв, повторяю то, что уже говорил: ты всколыхнул тину на самом дне омута. Есть много людей, которым это не нравится. Так что не удивляйся, если они захотят тебя остановить.
– Ерунда! Если, как ты утверждаешь, в этом – замешаны Карлайлы, почему их не допросили?
– Я надеялся, что ты поможешь мне ответить на этот вопрос. – И Каллен остановил на мне свои искренние глаза.
Я рассказал ему о встрече с Брэндоном Карлайлом.
– Значит, Карлайл отрицает свою причастность к убийствам?
– Это его слова. Я за него поручиться не могу. Привлеки его по всей форме и припри к стенке, как это сделали со мной.
– Я бы с удовольствием, но не могу получить санкцию. Этот Карлайл – личность неприкосновенная. Твой отец оказался последним полицейским, который с ним схлестнулся. Но это было в незапамятные времена. Похоже, сверху поступило распоряжение – Карлайла не трогать.
– В чем это выражается?
– Как только всплывает его имя, начальство начинает нас осаживать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55