Я абсолютно в этом уверена.
Как раз в этот момент на лестнице и в коридоре послышались шаги бегущих. К ним приближались Гевин Грей плечо к плечу с другим мужчиной, которого Марио не раз видел в ресторане. Жена этого мужчины и Сильви бежали следом за ними.
Все остановились у дверей в каюту леди Экснер. Гевин взялся за ручку.
— Заперто.
Удивленный Марио наблюдал за тем, как оба мужчины разом бросились на дверь, пытаясь ее вышибить.
Раздался еще один тихий вскрик.
— О Боже, это Риган! — воскликнула Нора. Марио отодвинул Гевина в сторону.
— Отойдите-ка. — Дверь разлетелась в щепки от бычьего удара Марио. Он навалился на нее всей своей массой.
Марио и Люк вместе ввалились в коридор “Камелот Сьюта”. Здесь было совершенно темно и очень холодно.
— Черт, где тут выключатель? — спросил Люк.
— Риган! — закричала Нора. — Риган, где ты? Гэбби на ощупь нашел выключатель на стене справа от дверей. Повернул его, и все вокруг — и комнаты, и террасу — залил яркий свет.
Дверь, ведущая на террасу, была распахнута, и вбежавшие увидели Риган. Отчаянно изогнувшись, она повисла почти за перилами террасы, изо всех сил пытаясь удержаться и оттолкнуть от себя Камерона Хардвика. Ноги девушки болтались в воздухе, волосы развевались на ветру. А Хардвик тем временем все ниже и ниже наклонял ее.
Нора страшно закричала. Подстегнутый этим криком, Люк стремительно рванулся вперед. Пробежав через гостиную, он распластался в прыжке, перелетел всю террасу, врезался Хардвику в спину и, изловчившись, успел схватить Риган за щиколотку, когда, казалось, та уже готова была скользнуть за перила. Хардвик повернулся к Люку и ударил его по ногам. Вместе они упали на пол. При этом Люк продолжал изо всех сил держать дочь за ногу. Каким-то неимоверным усилием ему все же удалось не только удержать ее, но затем и приподнять чуть выше.
— Я схватил ее! — заорал Марио. — Я тоже ее держу! — Он привлек к себе Риган, поднял и опустил ее рядом с собой на палубу, потом всей тяжестью рухнул на извивающегося в объятиях Люка Хардвика.
— Все. Все в порядке. Ваша дочь в безопасности. — Иммакулата прижимала к себе впавшую в истерику Нору. — Мой Марио и этот мужчина в коричневой пижаме спасли ее.
С огромной кровати из глубины каюты донеслись стоны, затем вялый голос:
— Вот это да! Вот это да!
Сильви бросилась к леди Экснер и попыталась ее привести в чувство, успокоить.
— Боже мой, у нее от всего этого может случиться сердечный приступ.
Гевин, видя, что с Риган все в порядке, понял вдруг, что у него появился последний и, возможно, самый реальный шанс. В конце концов, потом он всегда может сказать, дескать, пошел за спасательным жилетом.
К черту стулья! Он пододвинул первое попавшееся кресло и залез на него. Рывками Грей сбрасывал вниз все жилеты подряд. Вдруг его пальцы нащупали то, что он искал. Вещь все еще лежала на своем месте. “Спасибо, Боже! Спасибо!” — возблагодарил Гевин.
— Мой дорогой господин Грей, что это вы там нашли?
Оказалось, что леди Вероника Экснер все это время стояла позади него и наблюдала. Спать ей не хотелось.
* * *
По лестнице поднялись Кеннет и Дейл. У Кеннета под мышкой был зажат его чемоданчик с косметическими принадлежностями. В другой руке он держал бутылку шампанского. Встретив в коридоре пассажиров, направляющихся от люкса леди Экснер, и двух офицеров из экипажа корабля с серьезными, хмурыми лицами, крепко державших за руки Камерона Хардвика, закованного в наручники, оба они остановились как вкопанные.
— Что происходит? — спросил потрясенный Дейл.
Хардвик проигнорировал этот вопрос. Дейл и Кеннет переглянулись.
— Видимо, случилось что-то серьезное.
Два друга торопливо двинулись дальше по коридору. Дверь в каюту леди Экснер была распахнута. Они заглянули внутрь и замерли от удивления.
— Риган, — сказал Кеннет, — вы нас не предупреждали, что у вас тут будет костюмированная “пижамная” вечеринка. Мы тогда принесли бы с собой побольше шампанского.
Леди Экснер, на руке которой блистал потрясающей красоты браслет, выпалила:
— Смотрите-ка! Господин Гевин нашел браслет миссис Уоткинс! Правда, он просто великолепен!
Дейл подбежал к Сильви.
— Он действительно нашел этот браслет? Сильви взглянула на Гевина. Во взгляде ее было сочувствие, но одновременно и понимание того, что все обстояло несколько иначе.
— Что ж, в некотором смысле, он действительно его нашел.
— Но это значит, что ему причитается награда в пятьдесят тысяч долларов.
Гевин, который до сих пор выглядел совершенно удрученным, встрепенулся. Что ж, пусть о Коста-дель-Соль ему теперь мечтать нечего, но он все же вполне может получить что-то весьма существенное, от чего отказываться нельзя ни в коем случае.
Люк и Нора стояли рядом с Риган, которая в этот момент как раз беседовала по телефону с комиссаром Ливингстоном. Теперь, когда прошел первый шок, к Норе вновь вернулась страсть к выяснению того, кто и как совершил или пытался совершить преступление.
Риган внимательно слушала то, что говорил ей комиссар. Когда ее разговор с полицейским заканчивался, Люк взял трубку из ее рук.
— Комиссар, мы никогда не сможем вас в должной степени отблагодарить за то, что вы сделали…
Нора же тут же принялась допрашивать дочь.
— Так что же он тебе рассказал?
В каюте вдруг воцарилась тишина. Казалось, даже Вероника забыла о найденном браслете.
— А что Филипп? Неужели он как-то со всем этим может быть связан?
— О, нет, конечно. Это все Вэл. — Риган поспешила успокоить ее. — Вэл и Камерон были любовниками на протяжении многих лет. Именно он убил тетю Атены, когда она застала его при грабеже в ее особняке. Вэл с Камероном тогда допрашивали в связи с этим преступлением. Полиция была уверена, что его совершил кто-то из людей, вхожих в дом Карвелус, и Вэл оказалась в числе первых подозреваемых.
Рассказал мне Ливингстон следующее. Вы должны себе представить, насколько была потрясена Атена, когда вдруг увидела Вэл, входящую в один из баров в Оксфорде и садящуюся рядом с Хардвиком, на котором, кстати, она тут же увидела очень дорогие наручные часы, украденные из дома господина Карвелуса вместе с многими другими драгоценностями. Согласно признанию Вэл, Хардвик доставал часы из кармана несколько раз, пока ждал Вэл, и поэтому они боялись, что Атена могла действительно их заметить. Хардвик сидел в отдельном отсеке и долгое время не замечал Атены, которая была у стойки бара. Только когда в баре появилась Вэл, они увидели девушку. Им обоим стало очевидно, что Атена сразу все поняла про них. Иначе зачем бы ей тогда потребовалось записывать номер автомобиля Вэл на спичечном коробке?
Риган вздохнула.
— Они понимали, что для них все будет кончено, если она пойдет в полицию и все там расскажет. Поэтому они последовали за Атеной.
— А почему же она погибла так близко от моего особняка? — спросила Вероника.
— Ливингстон считает, что Атена хотела найти Филиппа и спросить у него, что ей делать. Именно поэтому она двигалась в направлении Ллевелин-холла. Она эмоционально стала очень зависимой от Филиппа и вопреки его воле сделала своим доверенным лицом. Хардвик убил девушку недалеко от вашего дома. При этом они с Вэл страшно спешили и постарались избавиться от тела как можно скорее. Риган помолчала.
— Вероника, прошу вас понять, что Филипп совершенно не был в курсе планов Вэл. Именно она подложила яд Пенелопе, чтобы в этом круизе вы оказались в одиночестве, без сопровождающей. В задачу Камерона Хардвика входило сделать так, чтобы вы не добрались до Нью-Йорка живой. Если бы вы погибли, а Вэл вышла бы замуж за Филиппа, тогда, вероятно, ваше поместье в ту же минуту продали бы известной гостиничной компании. Вэл не могла рисковать, почему и не позволила бы вам слишком сблизиться с вашими новыми американскими родственниками, так как в этом случае вы могли бы внести изменения в завещание.
— Но ведь именно она предложила, чтобы ты, Риган, отправилась вместе со мной на этом корабле, — запротестовала было Вероника.
— К тому времени я тоже стала представлять для нее угрозу. Она ведь даже не знала, как много в свое время могла мне рассказать Атена об убийстве своей тети. Вэл знала, что я усиленно пытаюсь вспомнить все связанное с Атеной и с периодом обучения в колледже. Кроме того, я вела в то время дневник. Наконец, я профессиональный детектив.
— Понимаю, — сказала Вероника. И ее следующий вопрос подтвердил это. — Мы встретились с Вэл через год после того трагичного ограбления в Греции. Она всегда жила очень скромно. Что же она сделала со своей долей причитавшихся ей награбленных драгоценностей? Со своей долей того, что было взято из сейфа тети Атены?
Риган улыбнулась.
— Вероника, если вы когда-нибудь захотите работать в моей конторе, дайте мне знать. Я с удовольствием возьму вас. Что касается Хардвика, то его просто потрясли те часы, о которых я уже говорила, и он взял их себе. Это была его доля. Часы бесценны, но их тотчас бы опознали, если бы он попытался где-либо их продать. Поэтому он оставил часы себе. Ну а Вэл? Она продала свою долю, драгоценные камни Элен Карвелус, выручила за это двести тысяч долларов и положила в банковский сейф. Она прекрасно знала, что ее финансовое состояние все эти годы находилось под пристальным вниманием полиции, а также понимала, что должна проявлять максимум осторожности. Сейчас же, поразмыслив, Вэл решила пойти на следующую великолепную, как ей показалось, сделку со своим бывшим любовником Хардвиком. Он согласился избавить ее от Вероники и от меня. Она же становилась в таком случае женой Филиппа и после выгодной продажи Ллевелин-холла могла спокойно зажить той жизнью, о которой мечтала. Хардвик же сохранял себе свои любимые часы и вдобавок получал наличными те самые двести тысяч долларов, что лежали до сих пор в банке Вэл. Вероника кивнула.
— Понимаю. Я понимаю. Что ж, возможно, мне тогда просто не стоит хранить до следующего года ту прекрасную новость, которая у меня имеется.
— Какая это новость? — спросила Риган.
— Я твердо намерена завещать Ллевелин-холл, прилегающие пятьдесят акров земли, а также определенное содержание Филиппу. Все остальное собираюсь передать “Сент-Поликарпу” на создание Поэтического центра имени сэра Джилберта Экснера. Таким образом Филипп сможет и далее продолжать творить чудеса со своими любимыми цветочками. При этом, безусловно, он пожизненно будет сохранять профессорскую должность в колледже “Сент-Поликарп”.
— Это замечательно, Вероника, — признала Риган, одновременно подумав, что точно не знает, обрадует ли такая информация новых родственников Вероники, которые, вероятно, уже ожидают ее на пристани Нью-Йорка.
Все оказавшиеся к этому моменту в “Камелот Сьюте” здесь же и провели оставшееся время до прибытия в порт. Они пили шампанское, потом громко и весело приветствовали статую Свободы. Затем Люк и Нора пригласили всех пообедать вместе с ними и Риган в полдень в “Таверне на зеленой траве”.
— А детей они туда пускают? — с надеждой в голосе поинтересовалась Иммакулата.
— Конечно пускают, — с доброй улыбкой заверил ее Люк.
Взволнованная Сильви спросила:
— А можете вы пригласить еще и Виолет? Ведь ее самолет вылетает во Флориду лишь в пять часов вечера.
— Конечно. Ведь именно она первой установила связь Камерона Хардвика с тем, что случилось когда-то в Греции. Поверьте мне, мы будем рады видеть ее вместе с нами, — заверила Риган.
Дейл повернулся к Кеннету.
— Давай перенесем наш рейс на завтра и тоже останемся еще на день.
— Согласен.
Мысли о награде в пятьдесят тысяч долларов и о том, что оставшуюся жизнь его не будут преследовать кошмары в связи с разоблачением и тюрьмой, привели Гевина в состояние, близкое к эйфории. Остаток дня он провел на телефоне, беседуя со всеми подряд газетными обозревателями. Кто знает? Может, есть еще возможность восстановить передачу “Гости Гевина”?

Нью-Йорк
Им удалось на удивление быстро пройти таможню. Все, правда, едва не окончилось катастрофой, когда Вероника вдруг направилась приласкать одну из немецких овчарок, натренированных на обнаружение наркотиков.
— Ути, какая хорошенькая собачка, — залепетала вдруг пожилая женщина и двинулась к ней. Только своевременные действия Риган позволили избежать неприятностей. Она схватила Веронику за руку и сильно рванула назад.
“Клан Буттакавола невозможно спутать ни с кем”, — с симпатией подумала Риган, замечая в толпе встречающих группу людей весьма характерного вида. Они стояли прямо напротив ворот таможенной службы. Марио Младший был как две капли воды похож на отца. Что же касается остальных: Роз, Марио Третьего и Консепсьон, то Риган видела так много их фотографий, что могла бы найти их лица даже на аэрофотоснимке публики на стадионе “Янки Стедиум”.
Иммакулата всей своей массой налетела на родственников, смяв в объятиях даже букет роз, которые Марио Третий безуспешно попытался вручить ей.
— Подождите, я еще вам расскажу, как героически вел себя ваш дед в этом круизе, — закричала она, осыпая детей и внука градом поцелуев.
— А маму только что стошнило, — сообщил Марио Третий, кое-как высвобождаясь из объятий бабули.
— Роз, с тобой все в порядке? — взволнованным голосом поинтересовалась Иммакулата.
— У нас по утрам часто такое случается, бабуля, — не удержавшись, похвастала Роз. При этом рот ее расплылся в широкой улыбке. — Дело в том, что к Дню Святого Валентина мы ожидаем прибавления в семье: или Нунцио, или Фортунаты.
— О-о-ох! — Радостных вздох Иммакулаты перекрыл шум автомобильного движения по автостраде.
Столь же просто оказалось заметить среди встречающих кузину Вероники и ее двух дочерей. Женщина держала над собой небольшой плакат с надписью: “Добро пожаловать, тетя Вероника!”
— А, вот вы где, моя плоть и кровь! — воскликнула Вероника и бросилась к ним. Они обнялись, образовав небольшой хоровод.
“Зря стараетесь, дружочки”, — подумала Риган.
— Эй, Риган, Риган, — голос Джеффа заставил Риган резко повернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34