«Что ни колдун — то из болота, что ни ворожея, то из Приболотья», — говорили ладожане. Если они верили, то чего уж взять с чужих?
— Да, — сказала я.
Гейра разволновалась еще больше:
— Я слышала рассказы воинов о том, как ты одна убила пятерых мужчин и нашла путь в незнакомом непроходимом болоте. И тебе удалось покорить сердце нелюдимого Бьерна. Мои люди тогда шептались, что не будь ты колдуньей, разве смогла бы зацепить его, с твоим-то лицом? — Она спохватилась: — Прости… Не держи зла! Я сама не понимаю, что говорю. Я никогда не верила в колдовство, но вчера Тюрк сказал, что ты грустишь по Олаву и поэтому не уходишь от наших ворот. Он поведал, что мой муж в опасности и ты это чувствуешь. Скажи… — Она умоляюще вцепилась в мои руки. — Скажи, это так?
Я едва сдержала улыбку. Хитрец Тюрк знал, что такое любовь и каково утратить любимого. Спятившая от любви баба пойдет на все… Мне удалось сохранить серьезный вид.
— Да, княгиня. Я предвижу дурное. Где-то в Сле, Олава ждет враг под личиной друга.
Глаза Гейры налились слезами. Для полной достоверности моим словам не хватало совсем немного, какого-нибудь пустяка… Нужно убедить княгиню, что мне дано видеть будущее, и тогда она станет послушной, как восковая фигурка!
Я решилась и рванула ворот рубахи. На обнаженной груди влажно блеснула спинка вросшего в кожу зеленоватого паука.
— Во сне я видела лицо этого врага и приняла его удар. Гляди, как будет убит твой муж! Вот сюда ударит его разящий меч!
Гейра отшатнулась. Страх окончательно замутил ее разум.. Она схватилась обеими руками за большой живот и страдальчески выгнула брови:
— Но что же делать?! Нужно упредить его! Но как?! Что мне делать?!
— У тебя есть очень быстроходный драккар, княгиня, — негромко подсказал Тюрк.
Гейра обернулась и лихорадочно сдавила его запястья:
— Да… Драккар лива Изота. Тюрк, позови его! Скажи — пусть едет в Сле! Пусть догонит Али…
— Наверное, следует взять и ее. — Тюрк повел головой в мою сторону. — Али не верит в колдовство. Он сам должен увидеть этот странный знак. К тому же Дара запомнила лицо его скрытого врага.
— Это правда? — Маленькая княгиня неуклюже слезла со своего высокого сиденья и снизу вверх просительно заглянула в мои глаза: — Ты ведь еще любишь его?! Прошу, спаси его! Поезжай с Изотом! Сохрани мне мужа! Я все тебе отдам! Все отдам… — Она зарыдала.
— Эй, девки! — заорал Тюрк.
Горница вмиг заполнилась цветастыми передниками и вышитыми рубахами служанок. Охая и причитая, они подхватили княгиню и уложили на лавку. Она махала руками и выкрикивала что-то бессвязное.
Пользуясь суматохой, Тюрк подошел ко мне:
— Девчонке нужно совсем немного, чтоб поверить в сказки. Я всыпал ей в молоко щепотку особенной травки. Это не опасно для нее, зато теперь она уверена, что Али грозит беда. Она сумеет уговорить Изота догнать его и проводить тебя к Датскому Валу. — Тюрк озабоченно покачал головой и притронулся к моей груди: — Этот камень вживлял опытный лекарь. Это случилось, когда ты была рабой?
Открывать правду я не собиралась, поэтому молча кивнула.
— Я так и думал, — улыбнулся он. — Я ведь тоже неплохой лекарь и, если хочешь, могу попробовать удалить его…
— Нет!
Мне стало страшно. Позволить греку удалить подарок мар?! Этот живой камушек с длинными щупальцами могу удалить лишь я сама, убив своих врагов. И на Датском Валу я сделаю это…
— Как хочешь, — пожал плечами грек и подтолкнул меня к дверям. — А теперь ступай отыщи лива. Скажи, что его зовет княгиня. Пусть поспешит.
Изота я увидела во дворе. Его горе-ученики уже разошлись, и он отдыхал. Заметив меня, лив пошел к воротам.
— Погоди, — окликнула я. — Тебя ждет Гейра.
Изот остановился.
— Ступай, ступай, — усмехнулась я. — Послушай новости. Порадуйся…
Но весть о походе не принесла ему радости. Лив вернулся от Гейры, ввалился в избу, шлепнулся на свою лавку и вперился в меня чужим, недоверчивым взглядом.
— Что уставился?! — не выдержала я, но Изот не отвел глаз:
— Бьерн унес в море твое сердце. Теперь ты уже не кинулась бы вытаскивать меня из болота и не пошла бы за любимым на край земли… Теперь ты умеешь лишь убивать и калечить.
Да как он мог?! Как мог?! Я дважды спасла ему жизнь! И проклятого насильника Клемента я убила из-за него! А нынче? Что ему не нравилось? Ведь сам же рвался в поход, сам кричал, что не желает сидеть на лавке! Я устроила ему поход, чем же он недоволен?!
— Ты пугаешь меня, Дара, — продолжал лив. — Что ты сделала с княгиней? Зачем превратила веселую жену в рыдающую вдову? Ведь с Али ничего не случилось и я уверен, что не случится. Я перестал понимать тебя… — Он откинулся на спину и заложил руки за голову. — Но ты своего добилась. Диксин в отъезде, а переубедить Гейру может только он. Княгиня порывалась сама отправиться к мужу, но этому греку-проводнику удалось ее отговорить. Ради своего будущего ребенка она смирилась и теперь твердит, что только ты знаешь, как спасти жизнь конунга. Завтра мы уходим. Собери свои вещи и будь готова.
— Я уже готова, — зло выдавила я. Лив криво улыбнулся:
— Чего ты злишься? Злостью правду не изменишь, а ты лучше кого бы то ни было знаешь, какова правда…
Это было невыносимо! Изот ненавидел меня! Он ничего не понимал!
Я всхлипнула, сжала кулаки и кинулась прочь — мимо опешивших сторожей, княжьих ворот и шершавых древесных стволов… Лив не ошибся. Да, я знала, какова правда, и от этого мне становилось так страшно, как не было никогда в жизни…
Драккар Изота шел полным ходом, но когда мы появились в Сле, Олава там уже не было. Вдоль 6epeга стояло много разных кораблей, и на длинных дощать мостках толкались незнакомые воины. Они собирались отряды и уходили, освобождая мостки для желающи высадиться. Между двумя большими и тяжелыми насадами я заметила «Рысь». На ней остался только молоденький дружинник-сторож.
— Али ушел еще утром, — сказал он. —Дружина тоже.
— Он цел? — спросил Изот.
Мальчишка засмеялся:
— Утром был цел, а нынче —не знаю.

Лив метнул на меня сердитый взгляд и крикнул мальчишке:
— Я привез посланницу Гейры. Ей нужно нагнать конунга. Помоги-ка…
Молоденький сторож подобрался к борту и протянул руку.
— Ну, прыгай! — велел Изот. Мне стало нехорошо. Неужели лив хотел оставить меня одну?
— Прыгай!
Я ухватилась за руку юнца и перепрыгнула на настил «Рыси». Лив отвернулся.
— Изот! — окликнула я.
— Что еще? — вздохнул он:— Я обещал доставить тебя в Сле, и сделал это. Ты хотела отыскать Али — ищи. И вот, чуть не забыл… — Он полез за пазуху и вытащил оттуда небольшую, изрезанную рунами дощечку. — Гейра велела передать это Али.
Дощечка перелетела полосу воды между кораблями и гулко стукнулась о настил. Мальчишка-сторож бережно поднял ее, отряхнул и протянул мне. Я повертела послание в руках. Непонятные значки ровными рядами бежали по деревяшке и, словно споткнувшись об уцелевший от сучка темный кружок, оканчивались на середине. Я задумалась. Что там написано? Может, что-то о моем колдовском даре? Хотя теперь-то какая разница? Нагнать бы дружину Олава, а там…
— Эй! — отвлек меня голос сторожа. — Если хочешь догнать Али — поспеши!
Я встряхнулась. Ляд с ней, с этой дощечкой! Как-нибудь разберусь…
Мальчишка помог мне соскочить на мостки и перекинул через борт мои пожитки:
— Удачи!
Шум, чужая речь и разноцветье одежд закружили меня и потащили прочь от «Рыси». Казалось, будто на зов Отто-кейсара собралось войско со всей земли. Здесь были саксы, венды, фризы, поляки, булгары, пруссы и Даже наши — русичи. Бородатые, хмурые мужики, в меховых безрукавках, одинаково серых рубахах с длинными охотничьими ножами на поясах, стояли в сторонке и нелюдимо оглядывали разноликую толпу. Заметив их я обрадовалась— С земляками легче шагать в неведомое.
Сзади заскрипели весла. Я знала, чьи они, но заставила себя беспечно улыбнуться и обернулась. Драккар Изота по-рачьи пятился от берега. Лив не смотрел в мою сторону. А ведь недавно мы были друзьями…
Я сглотнула горький комок, сунула за отворот безрукавки дощечку с рунами и направилась к русичам. Они как раз строились для дальнего перехода. Их было немного меньше сотни. Командовал строем могучий, чубатый мужик в ярко-зеленой рубахе. Поверх нее была небрежно наброшена тонкая кольчуга, за поясом красовался топор, а из-за мощного плеча незнакомца высовывалась узорная рукоять меча.
— Ты за старшего? — без обиняков спросила я. Мужик окатил меня холодным взглядом:
— Ну я.
— Куда идешь?
— Куда ветер дует, — хмыкнул кто-то из его воинов.
Остальные дружно заржали.
Я раздраженно мотнула головой:
— Пойду с вами до шатров Али-конунга.
— А это еще поглядим… — заикнулся было языкастый, но старший цыкнул на него и оглядел мое снаряжение.
Его взгляд пробежал по легкому мечу, ножам и топорику и задержался на высовывающейся из-под рубашки длинной Бьерновой кольчуге. Воин усмехнулся:
— На что тебе Али-конунг?
— Привезла ему важные вести от жены. —Я показала здоровяку дощечку. Он сразу стал серьезным:
— Иное дело. Пойдем.
Мне едва удалось удержаться от язвительного упрека. Не покажи я ему руны — отшил бы за милую душу, а завидел непонятные значки — и зауважал. Ему и в голову не пришло подумать, что может быть сокрыто в этих значках!
— Тебя как зовут? — время от времени оглядываясь на своих воинов, поинтересовался новый знакомец. С ходу выспрашивать имя тоже мог только русич. Другой бы крутил, вертел, сам назывался, а этот — «как зовут?» — и все тут! И не захочешь, а ответишь… . — Мать Дарой звала.
— А меня Болеславом.
Он не добавил «князь» или «воевода», но по одежде и говору он был из тех вольных кнезов, которые ходили со своими дружинами от Ладоги до Царьграда и брались за битву как за работу, была бы только плата…
— Дружина-то твоя? — осведомилась я. Болеслав хмыкнул, покачал русой головой:
— Нет. Я старший, а дружина княжья.
— Владимира?
— Мстислава. По малости лет он дружину водить еще не может.
Мстислав? О таком князе я не слышала. Хотя после юего отъезда на Руси многое могло измениться. Да и Владимир был уже немолод…
— А где Владимир?
Мой провожатый удивленно приподнял кустистые брови:
— В Киеве, где ж еще? Говорят, будто он прошлым летом ходил в Царьград, глядел на тамошние храмы. У него на примете есть княжна, так она в Царьграде вере учена и не хочет за него идти, покуда он ее веру не примет. Вот он и приглядывается…
Я вспомнила Владимира. Что бы он из-за бабы предал златобородого Перуна, своего защитника и радетеля? Нет, глупости, пустые слухи…
— И тут бьются из-за этой новой веры. Князь Оттон желает окрестить всех данов, а они противятся, — продолжал мой спутник.
— Как это «окрестить»?
— Ну, — Болеслав замялся, — я толком-то не знаю, однако матушка нашего князя призывала специального человека, чтоб мальчонка мог принять новую веру. Человек этот его крестил и нарек другим именем. Так что нынче наш князь перед прежними богами носит одно имя, а перед новым — другое.
— Разве так можно?
— А почему нельзя? Одного бога прогневает — у другого защиты попросит…
Потешно. Значит, мать Мстислава решила перехитрить богов? Всем угодить и никого не обидеть? Я улыбнулась.
Наш отряд перебрался через небольшой ручей и вышел в лесистый распадок. На полянах, где не было деревьев, возвышались цветные шатры и дымили кострища.
— Саксы там, — указал Болеслав в середину распадка. Я покачала головой:
— Мне нужны венды, — и тут увидела своих. Они копошились на краю леса, у спуска в лощину, и сверху казались маленькими, как древесные мураши. Посреди поляны одиноко стоял Олав. Раньше, когда был жив мой муж, место возле конунга не пустовало… Сердце сдавило болью, и на миг. показалось, что кусты вот-вот Зашевелятся и из них выйдет мой Бьерн. Он окинет лагерь хозяйским взглядом, прикрикнет на ленивых воинов и встанет подле Олава… Но Бьерн не появился. Я махнула Болеславу:
— Вон мои. Прощай, — и не дожидаясь ответа, побежала вниз.
Кто-то заметил меня и указал Олаву. Он приставил ладонь к глазам, всмотрелся и размашистым шагом направился в мою сторону. Я остановилась. Все заранее заученные слова вылетели из головы. Словно за спасительную веревочку, я схватилась за дощечку Гейры. Что бы ни написала княгиня, нужно все свалить на ее беспокойство. Беременная же…
— Что ты тут делаешь?! — грубо, будто желая ударить словами, издалека крикнул Олав..
— Вот… — Я протянула ему дощечку.
Конунг выхватил деревяшку и пробежал глазами по рунам. Гнев на его лице сменился недоумением, а потом растерянностью.
— Не понимаю… Это не похоже на Гейру… О какой опасности она пишет? От кого ты должна меня защитить?
Я закусила губу и развела ладони в стороны.
— Она волнуется о любимом муже. А руны я читать не умею и, что там писано, не ведаю.
— Но почему она послала тебя?! Почему не передала дощечку с Тюрком и ополченцами?
Я спрятала насмешливую ухмылку. Олав сам не ведал, с кем имел дело. Не было больше Дары-простушки…
— Откуда я знаю? Гейра дала мне это и упросила Изота отвезти меня в Сле. А что там написано? Что-то важное?
Не знаю, удался ли мне вид наивной и доверчивой дурочки, но ярость Олава была неподдельной.
— Я приказывал ливу не трогаться с места! — рявкнул он.
— Он уже отправился обратно, — поспешно проворковала я и добавила: — Не гневайся на него. Он не осмелился отказать Гейре в такой малости…
— Малости?! Малости?! Я доверил ему ее жизнь! Непомерная забота Олава о жене стала меня раздражать. Что с ней станется, с этой девчонкой-княгиней?!
Я нетерпеливо тряхнула головой:
— Хватит, Олав! Вернешься — сам разберешься и с ливом, и с женой, а я выполнила лишь то, что она приказала, и нечего на меня орать! Я устала!
Он поджал губы и неожиданно смирился:
— Ладно. Коли ты оказалась тут — оставайся, но в бой не лезь. Будешь жить в лагере и лечить раненых.
Хорошо, хоть не прогнал… Я вздохнула, поправила на плече котомку и двинулась к шатрам. Половина дела была позади. Самая простая половина…
Еще несколько дней дружина Олава одиноко стояла в ложбине, но однажды серым, промозглым утром появился Тюрк с ополчением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71