Женщина нетерпеливо ждала. Она дала Роско топор, и он принялся обрубать толстые, твердые корни, а она начала погонять мулов. Пень еще немного подался из земли, но продолжал держаться. У Роско не было большого опыта работы с топором в последние годы, и он обращался с ним довольно неуклюже. Рубить корни оказалось труднее, чем рубить дрова. Корни были такими крепкими, что топор от них отскакивал, если не удавалось ударить точно. Один раз он рубанул по корню слишком близко от пня, и топор выскочил у него из руки, едва не ударив женщину по ноге.– Черт, это я нечаянно, – извинился Роско. Женщина взирала на него с отвращением.– Если бы у меня был ремень, я бы привязала его к твоей руке, – сказала она. – И тогда бы прыгали вместе, сколько душе угодно. Кстати, какой это город нанял тебя в качестве помощника шерифа?– Форт-Смит, – ответил Роско. – Там шерифом Джули Джонсон.– Жаль, что не он здесь объявился, – заметила женщина. – Может, он умеет обрубать корни.Она снова принялась погонять мулов, а Роско опять стал тюкать по корням, изо всех сил сжимая топор, чтобы он не выскочил у него из рук. Скоро он вспотел еще больше, чем женщина, пот катился по бровям и капал с носа. Он уже давно так не потел и явно не полу чал от этого удовольствия.Пока Роско так стоял, ослепленный потом, мулы сильно дернули, и один из корней, который он собирался обрубить, неожиданно выдернулся из земли, выпрямился и стеганул его, как змея. Удар пришелся как раз ниже коленей, сбив его с ног и заставив снова выронить топор. Он старался удержать равновесие, но не смог и упал навзничь. Корень же продолжал извиваться, как живой.Женщина даже не оглянулась. Мулы заставили пень двигаться, и она погоняла их, дергая вожжи и крича так, будто они были глухими. А Роско лежал и смотрел, как огромный пень медленно вылезает из дыры, где пробыл так много лет. Пара небольших корней еще держалась, но мулы продолжали тянуть, так что скоро и они оборвались.Роско медленно поднялся и обнаружил, что с трудом может передвигаться.Женщине, видимо, показалось забавным, как он хромает, пытаясь обрести контроль над своими конечностями.– Кого это они послали тебя ловить? – спросила она. – Или они решили, что ты не отрабатываешь своего жалованья и выгнали тебя из города?Роско огорчился. Даже незнакомые люди считают, что он не стоит своего жалованья, а с его точки зрения, он прекрасно справлялся и содержал тюрьму в приличном состоянии.– Я ищу Джули Джонсона, – объяснил он. – У него жена сбежала.– Жаль, что она не сбежала в этом направлении, – заметила женщина. – Я бы заставила ее помочь мне расчищать эту поляну. Одной трудно и долго.Тем не менее прогресс был налицо. На южном краю поля, где был привязан Мемфис, выстроились сорок или пятьдесят пней.– А где ваши мужчины? – спросил Роско.– Или померли, или уехали, – ответила женщина. – Мне все не удается найти мужа, который бы знал, как можно выжить. Мои мальчики работать не любят, так что они уехали примерно во время войны и не вернулись. Как тебя зовут, помощник шерифа?– Роско Браун, – ответил он.– Я Луиза, – сказала женщина. – Луиза Брукс. Родилась я в Алабаме, и жаль, что там не осталась. По хоронила там двух мужей, и еще одного здесь. Прямо позади дома и похоронила. Джимом его звали, – добавила она. – Толстый был, я не смогла втащить его в фургон, так что выкопала здесь яму и похоронила.– Что же, скверные дела, – посочувствовал Роско.– Да нет, мы не ладили, – возразила Луиза. – Он только и делал, что пил виски да читал Библию, а я люблю мужчин, которые делают что-то одно. Я однажды сказала, что, по мне, хоть бы он умер, и этот дурак взял да и через три недели преставился.Хотя Роско рассчитывал переночевать у этой женщины, он почувствовал, как желание ослабевает. С его точки зрения, Луиза Брукс была пострашнее кабанов. Мулы оттащили пень к шеренге прочих пней, и Роско подошел, чтобы помочь отвязать животных.– Роско, я приглашаю тебя поужинать, – проговорила Луиза, не дав ему решиться уехать. – Готова по спорить, что ешь ты лучше, чем работаешь топором.– Ну, мне надо ехать за Джули, – неуверенно промямлил Роско. – Его жена сбежала.– Я тоже хотела сбежать, да Джим взял и помер, – сообщила Луиза. – Если бы я сбежала, мне не пришлось бы его хоронить. Он был таким толстым. Мне пришлось привязать его к мулу, чтобы вытащить из дома. Провела весь день, выкорчевывая пни, а потом полночи, хороня мужа. Сколько тебе лет?– Ну, вроде сорок восемь, – ответил Роско, удивленный вопросом.Они шли за мулами к краю поля, и Луиза сняла шляпу и стала ею обмахиваться. Роско вел свою лошадь.– Тощие живут дольше, чем толстые, – заметила Луиза. – Ты вполне можешь дотянуть до шестидесяти.– Или дольше, я надеюсь, – сказал Роско.– А готовить умеешь? – спросила Луиза. Она на вид была вполне ничего, только крупновата.– Нет, – признался Роско. – Я обычно ем в салуне или иду к Джули домой.– Я тоже не умею, – заметила Луиза. – Меня это никогда не интересовало. Зато я люблю возиться с землей. Я бы занималась этим денно и нощно, если бы не требовалось столько керосина.Это звучало странно. Роско никогда не слышал о женщине-фермере, хотя в сезон много черных женщин собирали хлопок. Они вышли на большую поляну, где не видно было ни одного пня. Зато там имелись хижина и веревочный загон. Луиза распрягла мулов и пустила их в загон.– Я бы оставила их здесь, да они убегут, – объяснила она. – Они не так любят заниматься землей, как я. Полагаю, у нас на ужин кукурузный хлеб. Я больше почти ничего не ем.– А как насчет бекона? – поинтересовался Роско. Он был здорово голоден и с вниманием отнесся бы к хорошему куску бекона или котлете. Вокруг хижины ковырялись в пыли несколько тощих цыплят, один вполне бы сгодился на ужин, но ему показалось неудобным намекать на это, поскольку он был гостем.Верная слову Луиза поставила на стол кукурузный хлеб, который приходилось запивать колодезной водой. Хижина оказалась просторной и чистой, но еды в ней явно было маловато. Роско подивился, как это Луиза живет на одном хлебе. Он вспомнил, что нигде поблизости не видел коровы, так что, по всей вероятности, она обходилась и без молока и масла.Она сжевала тарелку хлеба с удовольствием, время от времени обмахиваясь. В хижине было душновато.– Сомневаюсь, чтобы ты догнал шерифа, – заметила она, оглядывая Роско с ног до головы.– Ну, он поехал в Техас, – объяснил он. – Может, я встречу кого, кто его видел.– Ага, а, может, ты заедешь сразу в большую кучу индейцев-команчи, – возразила Луиза. – И тогда тебе никогда больше не придется есть кукурузный хлеб.Роско не ответил на этот выпад. Чем меньше говорить об индейцах, тем лучше, так он считал. Он какое-то время жевал хлеб, предпочитая не думать о всех тех вещах, которые могут случиться с ним в Техасе.– Ты когда-нибудь был женат? – спросила Луиза.– Нет, мэм, – ответил Роско. – Даже обручен не был.– Другими словами, ты пропал зря, – констатировала Луиза.– Ну, я довольно долго был помощником шерифа, – сказал Роско. – Следил за тюрьмой.Луиза пристально смотрела на него. Что-то в ее взгляде заставляло его чувствовать себя неловко. Единственным освещением в хижине служила маленькая керосиновая лампа. Вокруг нее кружилось не сколько насекомых, отбрасывая тени на стол. Хлеб был таким сухим, что Роско приходилось постоянно прикладываться к кувшину с водой, чтобы проглотить кусок.– Роско, ты не то себе занятие выбрал, – заявила Луиза. – Если тебя научить держать топор, из тебя по лучился бы неплохой фермер.Роско не знал, как ответить. Он никогда не собирался становиться фермером.– Почему сбежала жена шерифа? – поинтересовалась Луиза.– Она не сказала, – ответил Роско. – Может, Джули знает, но я сомневаюсь, так как он уехал до того, как она сбежала.– Арканзас не понравился, я так думаю, – предположила Луиза. – Если так, то лучше ему ее отпустить. Мне Арканзас нравится, хотя, конечно, это не Алабама.После чего разговор стал более вялым. Роско все мечтал что-нибудь съесть, кроме хлеба, но ничего не было. Луиза продолжала наблюдать за ним с противоположной стороны стола.– Роско, у тебя вообще есть опыт общения с женщинами или нет? – спросила она немного погодя.Роско вопрос показался слишком смелым, и он ответил не сразу. Однажды, лет двадцать назад, он влюбился в девушку по имени Бетси и подумывал предложить ей погулять как-нибудь вечерком. Но он был робок, и, пока набирался смелости, Бетси умерла от кори. Он всегда жалел, что они так и не погуляли, но после этого старался не иметь дела с женщинами.– Не слишком, – наконец признался он.– У меня есть решение наших проблем, – заявила Луиза. – Пусть твой шериф сам ищет свою жену, а ты остаешься здесь и женишься на мне.Она сказала это своим обычным, уверенным, громковатым голосом – после того как целый день поорешь на мулов, разговаривать тихо, видимо, трудно.Несмотря на громкость, Роско решил, что неправильно ее понял. Ведь женщина не может просто так взять и предложить мужчине жениться. Он с мину ту размышлял, что же такое она имела в виду и что он, возможно, не расслышал. Его это озадачило, и он принялся задумчиво дожевывать последний кусок хлеба.– Простите, что вы сказали? – наконец спросил он.– Я сказала, нам надо пожениться, – громко возвестила Луиза. – Что мне в тебе нравится, так это то, что ты тихий. Джим, когда не держал бутылку у рта, обязательно говорил. Мне надоело слушать. К тому же ты тощий. Если ты долго не протянешь, тебя легко будет похоронить. Я перехоронила достаточно мужей, чтобы принимать такие вещи в расчет. Так что ты думаешь?– Я не хочу, – отрубил Роско. Он сознавал, что это звучит невежливо, но так удивился, что не смог приду мать ничего другого.– Ну, у тебя было не слишком много времени для раздумий, – заявила Луиза. – Подумай, пока доедаешь хлеб. Я ненавижу хоронить мужей, но еще больше я не люблю жить одна. Джим немногого стоил, но хоть кто-то был в постели. Я родила шестерых сыновей, и ни один не остался со мной. Еще было две девочки, но обе умерли. Восемь детей. Я всегда собиралась нарожать десяток, так что остается родить двоих, а время поджимает.Она некоторое время жевала хлеб. Казалось, она забавлялась, но Роско не мог понять, что она считала забавным.– У тебя большая семья? – спросила она.– Четверо мальчиков, – ответил Роско. – Мама умерла молодой.Под взглядом Луизы он начал нервничать. Он вспомнил, что должен был думать, жениться на ней или нет, пока доедает хлеб, но, по правде говоря, аппетит у него пропал, и он с трудом глотал. Люди огорчали его все больше и больше. Все началось с Джейка Спуна, который вообще не должен был появляться в Форт-Смите. Ему представилось, что цепь непродуманных действий со стороны некоторых его знакомых привела к тому, что он оказался в этой хижине, в глуши, в обществе странной вдовы. Джейк должен был держать пистолет под рукой, а не хвататься за ружье. Бенни Джонсон должен был лечить зубы, а не шляться посреди дня по улице. Джули не должен был жениться на Эльмире, если она собиралась сбежать, и, разумеется, Эльмира во все не должна была садиться на эту баржу для перевозки виски.При всем при этом никто не взял в расчет его, меньше всего – жители Форт-Смита. Пич Джонсон и Чарли Барнес сделали все, чтобы заставить его уехать.Но если жители Форт-Смита не принимали его в рас чет, то этого нельзя было сказать о Луизе Брукс, которая принимала его в расчет значительно больше, чем было ему привычно.– Никогда особенно не любила мяса, – заявила она. – Когда ешь один кукурузный хлеб, то сохраняешь ловкость.Роско ловким себя не ощущал. Ноги болели после удара корневища. Он проглотил последний кусок и запил глотком холодной колодезной воды.– Ты довольно симпатичный, – продолжала Луиза. – Джим был весь в бородавках. На тебе я ни одной бородавки не вижу.– Я думаю, их и нет, – признал Роско.– Вот и поужинали, – заключила Луиза. – Так как насчет моего предложения?– Не могу, – ответил Роско, стараясь быть вежливым. – Если я не буду искать Джули, я могу потерять работу.Луиза вроде рассердилась.– Ничего себе гость, – заметила она. – Вот что я скажу, давай попробуем для начала. У тебя нет достаточного опыта с женщинами, чтобы сказать, понравится тебе семейная жизнь или нет. Может, она придется тебе как раз по душе. Если так, то тебе не надо будет делать опасную работу помощника шерифа.И то верно, работа помощника шерифа стала крайне рискованной, Роско должен был это признать. Но если судить по опыту Джули, семейная жизнь тоже дело рискованное.– Я не очень люблю усы, – сообщила Луиза. – Но в жизни вечно приходится с чем-то мириться.Они ели хлеб прямо с подноса, так что грязной посуды после их ужина не осталось. Луиза встала и бросила крошки к дверям цыплятам, которые с жадностью набросились на них, двое даже вбежали в комнату.– А вы этих цыплят не едите? – спросил Роско, думая о том, насколько вкуснее был бы хлеб, если есть его с цыпленком.– Нет, я их держу, чтобы насекомых уничтожали, – пояснила Луиза. – Я столько съела цыплят в Алабаме – на всю жизнь хватит.Роско нервничал. Вопрос о том, кто где будет спать, дальше откладывать было нельзя. Он сначала рассчитывал, что сможет спать в хижине, где не надо бояться змей и кабанов, но эта надежда испарилась. Он никогда не проводил ночи с женщиной наедине и не собирался начинать с Луизы, стоящей в дверях с ковшиком воды. Она прополоскала рот парой глотков воды и выплюнула воду в открытую дверь. Затем положила ковшик на зад в ведро и наклонилась над Роско, причем так близ ко, что он от удивления едва не опрокинул стул.– Роско, ты и так долго бесполезно простаивал, – сказала она. – Давай попытаемся.– Да я даже не знаю, как и пытаться, – пробормотал Роско. – Я всю жизнь был холостяком.Луиза выпрямилась.– До чего же все мужики безнадежны, подумать страшно, – проговорила она. – Ты только оцени ситуацию. Вот ты мчишься догонять шерифа, которого ты скорее всего не найдешь и который где-то в самом опасном штате, а если ты его и найдешь, то он немедленно пустится в погоню за женой, хотя она явно не хочет с ним жить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136