Андерсон поднялся и вытер кинжал; Алан лежал недвижим, пораженный в
самое сердце. А я со всей быстротой, на какую был способен, стараясь не
шуметь, пополз прочь, чтобы вернуться в пещеру и замуровать сокровище. У
меня больше не осталось никаких сомнений насчет происходящего на
"Испаньоле".
Не прошло и десяти минут, Джим, как вы снова попались мне на глаза, и
должен сознаться, я поначалу был в замешательстве, так как не мог решить,
кто передо мной - разведчик пиратов или беглец, которому грозит та же
участь, что и бедняге, павшему от руки Андерсона. К тому же вы, сами того
не зная, шли прямо к моей пещере, и как-то надо было вам помешать.
Из укрытия я тщательно рассмотрел вас и решил, что вы бежали от
пиратов, а значит, можете оказаться моим союзником. Тогда я выступил
вперед и окликнул вас. И до чего же вы были ошарашены, Джим, не в обиду
вам будь сказано: лицо испуганное, руки дрожат... Да, в тот момент
пистолет ваш был не опаснее деревянной сабли.
К счастью для всех нас, вы предпочли рассказать мне всю историю. И я
тут же, не сходя с места, решил, что отдам большую часть сокровища в обмен
на возможность вернуться домой и начать новую жизнь.
Но сперва нам предстояла нешуточная схватка, это стало мне ясно, как
только вы назвали имя главаря шайки. С великим облегчением услышал я, что
карта у сквайра. Ведь ради нее Сильвер будет ходить за вами как
привязанный, не подозревая, что карте теперь грош цена.
Когда над блокгаузом взвился "Юнион Джек", я сразу воспрянул духом:
значит, ваши натянули нос Долговязому Джону и он вряд ли сунется в этот
угол острова. Затем пираты открыли огонь, и мы с вами разбежались в разные
стороны. Я выбрал удобное место для наблюдения, в кустарнике выше белой
скалы, под которой была спрятана моя лодка.
Дальше, Джим, вам вроде бы все известно, однако есть кое-какие
вопросы, которые вы, наверное, хотели бы выяснить. Постараюсь в этом
помочь...
Я смекнул, что мне пока лучше всего держаться в укрытии, помогать вам
исподтишка. Прикинул силы обеих сторон. Вы мне сказали - их девятнадцать
против шести, не считая вас самих, Джим. Но Эйб Грей перешел на сторону
капитана, а двое были убиты; выходило уже не девятнадцать, а шестнадцать.
Еще одного пирата убили вечером около блокгауза; итого оставалось
пятнадцать бунтовщиков - девять на берегу и шесть на "Испаньоле".
Правда, один из оставшихся на борту, как вы помните, был смертельно
ранен выстрелом сквайра Трелони, но тогда ни вы, ни я этого не знали; вот
и получилось у меня пятнадцать против шестерых плюс один мальчик.
Когда стемнело, мне удалось подползти вплотную к пиратам, которые
устроили попойку, собравшись у костра на берегу болота. Здесь-то я и
увидел вновь Сильвера, а рядом с ним сидел бывший пушкарь Черной Бороды,
Израэль Хендс, все такой же худой и угрюмый.
Помните, последний раз я видел Окорока в Саванне, когда ему отхватили
ногу и он метался в жару на своей койке. И вот он опять передо мной, такой
же подвижный, как всегда. Я невольно поразился проворству, с каким он
сновал вокруг костра. Это был все тот же Сильвер, неунывающий и
обходительный: он даже сам приготовил для всех ужин.
Пятерка пиратов во главе с пушкарем тоже съехала на берег, и вы тут
явно прозевали случай совершить вылазку и вернуть себе шхуну, ведь в ту
ночь на ней не оставалось ни одного человека. Меня так и подмывало
отправиться на корабль самому, но я оставил эту мысль. Даже если бы мне
удалось незаметно перерубить якорный канат, в одиночку я все равно не
справился бы с парусами.
Пираты прихватили с корабля ром, и, сами понимаете, еще до полуночи
вся компания перепилась, один Сильвер остался трезвым. Они пели, кричали,
спорили, - в общем, подняли такой шум, что разобрать, о чем идет речь, не
было никакой возможности. В конце концов все завернулись в одеяла и уснули
как убитые, даже не выставив часового. Подкрадись люди капитана в это
время, и можно было одним махом прикончить больше половины шайки, а
остальных обратить в бегство, но вы явно предпочитали отсиживаться в
блокгаузе.
Тогда я решил вмешаться. К меня была с собой узловатая дубинка,
которой я глушил коз. С этим оружием я медленно, дюйм за дюймом, подполз к
храпящим буканьерам и нанес одному из них удар, после которого ему не
суждено было проснуться.
В тот же миг Сильвер с руганью вскочил на ноги, а его попугай поднял
истошный крик; да только я уже был в безопасности. Пираты даже не видели,
кто это на них напал, и я без помех добрался до своей пещеры, довольный
тем, что хоть немного сократил численное превосходство противника.

5
На следующее утро я поднялся чуть свет, наскоро перекусил, искупался
в море, потом взял дубинку, мушкет и отправился на разведку.
На этот раз мне удалось поближе подобраться к мятежникам и кое-что
подслушать. Но сначала я их пересчитал, чтобы точно знать, что на меня
никто не нападет врасплох со спины. Все были налицо, включая того,
которого я ночью зашиб насмерть.
Судя по всему, Сильвер уже успел повздорить с приятелями, а именно с
Андерсоном, Хендсом и Джорджем Мерри. Все трое недвусмысленно выражали
свое недовольство ходом событий, обвиняли Джона в скверном руководстве,
даже грозили ему черной меткой.
Но Окорок легко их одолел. В бою ли, в споре ли, он мог дать сто
очков вперед любому из этой милой тройки, а остальные еще доверяли ему и в
перепалке со смутьянами заняли его сторону.
- А я вам говорю, - объяснял Сильвер, - что нам сейчас куда выгоднее
вести переговоры, чем лезть на рожон! Кто не видит этого - болван, который
только того и заслуживает, чтобы ему продырявили его тупую башку! Судите
сами: они сидят в надежном укрытии, у них два десятка мушкетов. Одни будут
их заряжать, другие, кто стреляет получше, укладывать нас наповал.
"Штурмовать!" - кричит Джоб, и, наверно, он прав, когда говорит, что мы
расправимся с ними раньше, чем они успеют прикончить половину нашего
отряда. Что ж, братья, коли вам это по душе - давай вперед! Кто-то из нас
отправится на тот свет, зато другим больше останется, можно и так
рассуждать. Ну а если выйдет иначе? Вдруг атака не удастся? Представьте
себе, что этот чертов сквайр, который вчера с качающейся лодки прострелил
башку Дику, выпустит в нас три-четыре пули, прежде чем мы доберемся до
них? А доктор, а капитан, а Эйб Грей, которого я еще до конца этой недели
надеюсь поджарить на вертеле, - представьте, что они, раньше чем мы до них
доберемся, уложат человек шесть? Тогда у нас не будет такого перевеса. Вот
ведь что! То ли дело, когда нас чуть не втрое больше, чем их, - и уж мы
сумеем использовать свое превосходство, или назовите меня шваброй! Пусть
вы даже отделаетесь ранами - кто вас будет лечить и выхаживать в этом
чумном климате, пока остальные откапывают сокровище? Нет уж, чертово
отродье, раз я выбран вожаком этой шайки и меня еще не сместили,
послушайте, что я скажу. А я задумал так: прежде всего добыть карту.
Дальше... Дальше будет видно. Скажу лишь одно: когда дело будет сделано и
мы переправим денежки на шхуну, никто из них жив не останется.
Речь Сильвера явно произвела впечатление, и хотя смутьяны по-прежнему
оставались недовольны, пришлось им смириться под напором большинства.
Сошлись на том, что Сильвер пойдет парламентером к защитникам блокгауза,
предложит перемирие и посулит в обмен на карту сохранить им жизнь. Не
согласятся - блокгауз будет взят штурмом.
Бунтари отправились на опушку леса следить за Сильвером, я же,
полагая, что они скоро вернутся, остался на месте. И правда, не прошло и
часа, как они возвратились. На этот раз больше всех бушевал Сильвер.
Сколько я знал Окорока, никогда еще не видел его в таком бешенстве, а
Израэль и остальные двое не преминули подлить масла в огонь, - дескать,
они другого и не ожидали, надо было с самого начала их послушать.
Ваше счастье, что Сильвер так взбесился... Ему не терпелось добраться
до ваших глоток, и он совсем упустил из виду такое страшное средство, как
мина. А ведь Израэль мог бы за каких-нибудь два часа изготовить ее, -
помните Санталену? Набей бочонок порохом и железным ломом, подложи у
изгороди и врывайся через брешь! И тому же Израэлю ничего не стоило
смастерить зажигательные снаряды, какими мы часто пользовались в бою. Один
такой снаряд на крышу блокгауза - и она вспыхнула бы ярким пламенем. Дым
мигом выгнал бы вас наружу, прямо под пули.
Но Сильвер изо всей военной науки припомнил только правило прикрывать
атакующих огнем, да и то распылил свои силы, задумав идти на штурм сразу
со всех сторон. Правда, это усложнило мою задачу, ведь я-то задумал
пощипать их с тыла в разгар схватки, а при таком расположении мне было
трудно выбрать безопасную позицию.
Только я отыскал в кустарнике удобный для стрельбы просвет, как из-за
деревьев с северной стороны выскочили семеро пиратов и ринулись на
частокол.
Я прицелился в ближайшего ко мне - он был голый по пояс, жилистый,
коренастый - и спустил курок в тот самый миг, когда кто-то из ваших уложил
наповал его соседа. Но я поспешил и только ранил пирата; через секунду он
уже был на ногах и нырнул в лес. Я сильно переживал свой промах, тем более
что не успел перезарядить мушкет и выстрелить снова. А впрочем, моя пуля
тоже сделала свое дело, ведь она сократила до пяти число прорвавшихся за
ограду. В таких стычках подчас один лишний человек решает исход.
Ваш отряд задал жару этой пятерке, и не успел я перезарядить мушкет,
как последний из нападавших перевалился через частокол обратно и зайцем
пустился наутек. Было ясно, что штурм сорвался, орешек оказался пиратам не
по зубам.
Израэль, изрыгая проклятья, бросился вперед и попытался поднять
бунтовщиков на новую атаку, но он был среди них единственный, кто еще
сохранил боевой дух, остальные предпочли отступить в глубину леса.
Осторожно вернувшись на свой удобный пост возле пиратского лагеря, я
тотчас увидел, что ряды бунтовщиков заметно поредели. Осталось только
восемь человек, да и то один был небоеспособен: моя пуля ранила его в
голову и чуть не отправила на тот свет.
В жизни не видел такой унылой компании.
Они усердно прикладывались к бутылке с ромом и громко сетовали на
свою неудачу, словно мальчишки, которых застигли врасплох в чужом
курятнике и проводили колотушками.
Я переводил взгляд с одного на другого... Сильвер, мрачный, как
грозовая туча; Израэль, уже порядком захмелевший; рослый ирландец в
красном колпаке, которого Хендс потом зарезал на шхуне, а вы сбросили за
борт к акулам; Дик - испуганный парнишка, пробежавший мимо меня в лесу;
старик Том Морган, угрюмый и пришибленный; Джордж Мерри, упорно твердящий,
что все кончилось бы иначе, послушайся Сильвер его совета; раненый пират -
он перевязывал себе голову. И еще двое: один постарше, с седыми висками,
другой - рыжий матрос, которого Сильвер склонил к измене. Да, более жалкой
ватаги мне не приходилось видеть. Ни как моряки, ни как джентльмены удачи
они ломаного гроша не стоили.
Вдруг мне пришла в голову мысль застрелить Сильвера и одним махом все
кончить. С того места, где я притаился, это было очень легко сделать, я
даже прицелился, однако тут же подумал, что, если убью его, остальные,
скорее всего, удерут на шхуне и бросят нас на острове. А это ни меня, ни
вас не устраивало. Поэтому я решил пока оставить бунтовщиков в покое и
выяснить, как обстоят дела вашего отряда.
Сделав большой круг, я вышел к блокгаузу с западной стороны и только
стал соображать, чем бы подать сигнал, - вижу, идет доктор, вооруженный до
зубов и невозмутимый, как скала. Я с первого взгляда его опознал, ведь вы
мне сказали, что сквайр и капитан - оба высокого роста. Войдя в лес, он
двинулся в северо-восточном направлении, и я сразу смекнул, что он задумал
найти меня. Чистейшее безрассудство, я об этом ему потом сколько раз
говорил. Ведь попадись он на глаза пиратам - и его песенка была бы спета.
И вам от этого - никакого толку!
Так или иначе доктор продолжал смело шагать через лес, а я крался за
ним, перебегая от дерева к дереву, как накануне, когда следил за вами.
Наконец мы достаточно удалились от лагеря, и тогда я окликнул его. Он
сразу остановился и взял мушкет наизготовку, но, сколько ни вертел
головой, никак не мог меня обнаружить. Моя одежда из козьих шкур была
хорошей маскировкой.
- Доктор! - крикнул я. - Стойте на месте, будем вести переговоры!
Он рассмеялся и повесил мушкет на плечо.
- Джим рассказал нам про вас, Бен Ганн, и вам нечего опасаться, -
ответил он. - Неужели я для того рисковал жизнью, чтобы разговаривать с
вами подобным образом!
Что верно, то верно... Я вышел из-за дерева и пригласил доктора
пройти со мной в пещеру. И мы зашагали гуськом через топь, затем вверх на
Двуглавую гору, к моему убежищу.
Я ожидал, что вид несметного сокровища ошарашит его, но не тут-то
было. Доктор всегда оставался невозмутимым, и теперь он даже бровью не
повел.
- Что ж, Бен, - сказал он, осмотрев клад и садясь на камень у входа,
- похоже, вы нас опередили, так попробуем договориться по-доброму. Что вы
скажете, если я предложу вам проезд на родину, никаких вопросов о прошлом
и тысячу фунтов в придачу?
Предложение доктора превзошло мои самые смелые ожидания. Я был готов
отдать все до последнего гроша, только бы поставить крест на прошлом и
увидеть родной дом! Мы тут же, как говорится, ударили по рукам, после чего
стали обсуждать, как управиться с бунтовщиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19