Увы, спустившийся мрак не позволял разглядеть, что я
откопал... Тогда я вылез наконец из ямы и побрел, шатаясь, домой, к
пещере.
Всю ночь я не сомкнул глаз, меня бросало в жар от одной мысли, что
завтра утром кто-нибудь раньше меня поспеет к яме. Сдается мне, Всевышний
для того и создал золото, чтобы посмотреть, на какие глупости способен
человек. Взять хоть меня: два года с лишним провел на острове в
одиночестве, а теперь не мог уснуть, боясь, как бы козы и попугаи не
посягнули на мои шестьсот тысяч фунтов стерлингов...
И вот рассвело. Однако в этот день я никуда не пошел, до того мне
было худо. Накануне я сперва перегрелся, когда орудовал лопатой, точно
одержимый, на солнцепеке, а вечером простыл на ветру. Итогом всего этого
явилась лихорадка, и я почти целую неделю пролежал, выползая из пещеры
лишь затем, чтобы набрать воды в горлянку.

3
Когда я наконец оправился настолько, что смог пройти через весь
остров и подняться на плечо Подзорной Трубы, то, сами понимаете, там все
было по-прежнему. Яма никуда не делась, и на дне ее, на глубине сажени,
выглядывал из земли угол ящика. Правда, я был еще очень слаб, но это не
помешало мне спрыгнуть вниз и в два счета взломать крышку.
Как я и ожидал, в ящике лежали золотые слитки, а рядом второй ящик -
с монетами.
Опустившись на колени подле моей находки, я громко рассмеялся... Вот
оно, богатство, - добыто трудом сотен людей, досталось одному, сыну
могильщика из далекого Девона, а что мне проку от него на необитаемом
острове, где бочонок пороха дороже всех сокровищ на свете?
Эта мысль отрезвила меня. Нет, я не выкинул золота из головы - до
самого конца моего пребывания на острове я почитай что только о нем и
думал, - но дальше я уже вел себя, как подобает моряку, а не как дикарь,
пляшущий вокруг горшка с серебряными монетами.
Я решил все как следует продумать, и меня сразу осенило, что надо, не
теряя времени, подыскать новый тайник.
Больше ста человек знало про клад на острове Кидда, и рано или поздно
кто-нибудь - скорее всего, под предводительством Сильвера или Бонса -
должен был явиться за ним.
Задумал я перепрятать сокровища в такое место, чтобы никакая карта,
кому бы она ни досталась, не позволила его отыскать.
Но тут передо мной сразу возник следующий вопрос: как в одиночку
перенести эти ящики?
Допустим, я с помощью блоков и талей, найденных на "Паве", подниму их
из ямы. А дальше? Как я переправлю такую тяжесть через лес и топь в другой
конец острова?
Словом, оставалось одно: разбить ящики и носить слиток за слитком,
мешочек за мешочком, покуда в тайнике Флинта не останутся одни лишь
сломанные доски.
Поставил я под большим деревом палатку из козьих шкур и переселился к
кладу. По правде говоря, я просто не мог оторваться от денег. Бывало,
вспомню ту пору, когда клад еще не был найден, и даже вздохну: как
привольно мне жилось! Видно, такова цена богатства, Джим, каким бы путем
оно ни досталось. Да вы небось теперь и сами в этом убедились.
Всю весну и часть лета провозился я с этим золотом. Вытащу слиток и
отнесу на поляну среди зарослей, в нескольких сотнях ярдов на восток от
ямы. И только подняв последний слиток, я сшил мешки из козьих шкур и
принялся переносить золото в свою пещеру над Пьяной бухтой.
За один раз я мог взять либо два слитка, либо четыре мешочка монет, а
это значило, что мне предстоит прогуляться с грузом не один десяток раз. К
тому же мне приходилось намеренно удлинять путь, так как вскоре я
обнаружил, что протоптал от ямы к пещере дорожку, по которой ничего не
стоило выследить новый тайник. Тогда я начал разнообразить свой маршрут.
То шел на юг и пересекал болото около Южной бухты, то поднимался на север,
к заливу лесистого мыса, потом круто сворачивал вправо и выходил к пещере
с другой стороны.
Климат там благодатный, и дорожка быстро заросла, осталась только
сеть неясных следов, которые разбегались во все стороны с плеча Подзорной
Трубы и вполне могли сойти за козьи тропки.
Вы можете сказать, что моя пещера была не таким уж надежным тайником
- и ошибетесь. Я вам открою один секрет, которого не поведал тогда даже
сквайру: в самом темном углу пещеры я выложил фальшивую стенку, за ней-то
и хранился клад. Немало дней ушло у меня на то, чтобы запасти камни и
глину, зато потом я мог при желании очень быстро замуровать вход в пещеру.
Кстати, я как раз собирался это сделать, когда встретил вас на другой день
после прихода "Испаньолы". Если бы люди Сильвера взяли верх, они ни в
жизнь не нашли бы ни меня, ни сокровища. Представляю себе, какие
физиономии были бы у бунтовщиков, когда пришлось бы убираться восвояси ни
с чем!
Так вот, еще до начала дождей я успел перепрятать все до последней
монеты, а потом пришлось заняться охотой, потому что запасы мои сильно
истощились.
Все эти дни я не подходил к останкам Ника, но мысль о них не давала
мне покоя.
До тех пор мертвецы меня, прирожденного, так сказать, могильщика,
никогда не страшили. К тому же от пиратской жизни я стал совсем
жестокосердным. Но здесь дело обстояло иначе. Ведь Ник был моим другом и
единственным человеком, на кого я мог опереться все те годы, что мы делили
с ним и хорошее и плохое. Больше того, Ник был последним звеном, которое
связывало меня с родным домом, и я никак не мог смириться с мыслью, что он
отдал концы.
В конце концов я собрался с духом и решил все-таки похоронить Ника и
высечь на камне, как его звали, сколько лет ему было, - по моим подсчетам,
в год смерти ему сравнялось тридцать лет. Конечно, не мешало добавить к
этому стих-другой из Библии, но сколько я ни скреб в затылке, ничего не
мог припомнить. Ладно, сказал я себе, главное - потрудиться и вырыть для
Ника добрую могилу на склоне над Южной бухтой. У подножья Бизань-мачты я
нашел хорошую гранитную плиту. Во время одной из наших долгих стоянок на
Тортуге Ник показал мне, как расписываться, научил также немного читать и
считать, и теперь мне казалось, что я сумею, если очень постараюсь, высечь
то, что задумал.
Из всех задач, какие я себе задавал на острове Кидда, эта оказалась
самой каверзной. Правда, у меня был самодельный молоток из камня со
сквозным отверстием и было долото, выточенное из куска якорной цепи, - но
ведь надо еще верно написать!
Я испортил две плиты, обе расколол на втором "к" в слове "Ник"
(только от вас, Джим, я узнал, что "Ник" пишется через одно "к"!). И когда
мне наконец удалось справиться с именем, я сказал себе, что этого хватит.
Изобразить "Аллардайс" было сверх моих сил, да и цифру "3" тоже, хотя ноль
я, пожалуй, одолел бы.
Для могилы я выбрал место на небольшом уступе примерно в кабельтове
от кустов, где нашел Ника, и понемногу закатил вверх по склону тяжелый
камень с надписью, потратив на это почти целую неделю.
Я еще раз прошел к останкам Ника и напряг свою несчастную башку,
пытаясь вспомнить заупокойную молитву, но сколько ни бился, нужные слова
ускользали от меня. Кончилось тем, что от обиды и разочарования я
разрыдался, как ребенок, и зашагал прочь.
До вечера было еще далеко, а мне вовсе не хотелось торчать в пещере и
предаваться унылым размышлениям, поэтому я выбрал дальний путь, вдоль
плеча Буксирной Головы и крутых утесов Бизань-мачты. Эта часть острова
всегда меня привлекала. Я любил слушать волны, а здесь, у подножья обрыва,
непрестанно ревел прибой, и в реве и вздохах могучих валов мне чудились
величавые звуки органа и церковного хора...
Вечером я вернулся в пещеру совсем усталый, зато на душе у меня было
легко. Поужинав, я сразу лег и впервые за много лет увидел во сне мать.
Рано утором я проснулся в отличном настроении и, как обычно, собрался
пойти искупаться в заливе. Однако, выйдя из пещеры, я замер на месте,
будто меня поразило громом. Вдоль берега, что называется, у самых моих
дверей, прямо к Южной бухте медленно шла незнакомая шхуна. Она была так
близко, что я отчетливо различал сновавших на палубе людей.
Я до того опешил и растерялся, что продолжал стоять на виду - рот
разинут, колени дрожат... Попытался крикнуть - не смог, язык словно прилип
к гортани. Тем временем "Испаньола" скрылась за мысом, а затем над
Островом Скелета взмыли тучи птиц, и скрип талей дал мне понять, что вы
уже спускаете шлюпки, чтобы верповаться через пролив.

4
До сих пор не возьму в толк, как это вы меня сразу не заметили.
Я стоял как столб у входа пещеры, а ее с моря было видно очень
хорошо; кстати, я потому в ней и поселился. Должно быть, вам было просто
не до того: сторонники капитана лихорадочно соображали, как удержать
корабль в своих руках, а мятежники помышляли только о несметном богатстве,
ожидающем на берегу. Так или иначе, меня не увидели, и, опомнившись, я
нырнул обратно в пещеру, чтобы обмозговать, как быть дальше. Ведь я вас
принял за пиратов, Джим...
Поразмыслив, я успокоился, а вместе со спокойствием ко мне вернулось
и мужество. Как-никак, золото спрятано надежно, и замуровать его недолго.
Я знал, что никто из вас еще не высадился на берег и вряд ли высадится до
вечера - отлив не позволит. Поэтому я решил, прежде чем замуровывать клад,
получше все разведать.
Вдруг вы зашли в Южную бухту всего-навсего пресной воды набрать?
Захватив мушкет, пули и порох, я выскользнул из пещеры и осторожно,
стараясь не выдать себя, двинулся вперед. Охота на коз научила меня
подкрадываться незаметно, в этом я теперь хоть с кем мог потягаться. Вдоль
восточного берега я пробрался к зарослям между блокгаузом и Южной бухтой.
Здесь, почти у самой воды, росла высоченная сосна; я вскарабкался на нее и
с макушки увидел вдали шхуну.
Все утро я просидел на дереве и слез, только когда от шхуны
отделились две шлюпки. Мне захотелось подобраться поближе к месту высадки.
Я не сомневался, что густые заросли надежно скроют меня от глаз моряков.
Первое, что я увидел, - как вы выскочили из передней шлюпки и
стремглав бросились в чащу. Я приписал это мальчишескому возбуждению и
сразу же о вас забыл, потому что, когда на берег высыпали остальные,
испытал новое потрясение: среди моряков был Джоб Андерсон, я тотчас узнал
его.
Не дожидаясь, когда подойдет вторая шлюпка, я на всех четырех
пустился наутек. Если бы не моя поспешность, я тогда же увидел бы
Сильвера; впрочем, уже через час мы с вами встретились около насыпи, и вы
помогли мне разобраться, что к чему.
Я смекнул, что отряд, скорее всего, пойдет по речке: это был наиболее
легкий путь в глубь острова. А заросли по берегам позволяли мне следить за
отрядом, оставаясь незамеченным.
Сильвер, как вы знаете, отправился вверх по склону, прихватив с собой
беднягу Тома, большинство же зашагало прямо по руслу реки, и я неотступно
следовал за ними, прячась в кустах. Вскоре я опознал еще одного старого
приятеля, плотника Моргана - того самого, которого мы подняли на борт
"Моржа" вместе с Сильвером, после чего начались все наши злоключения.
Меня удивило, что Морган еще жив: ведь он был уже пожилой человек,
когда мы встретились впервые. Кстати, я не сказал бы, что он с той поры
сильно изменился. Джордж Мерри - тоже мой старый приятель - в этот день
оставался на шхуне. Он был в числе пятерки, открывшей огонь по ялику, на
котором люди капитана гребли к блокгаузу.
На небольшой поляне, где русло реки расширялось, отряд - их было
девять человек - остановился. Андерсон, видно, был за старшего, он первым
подал голос:
- Ну что ж, братцы, здесь и передохнем, самое время выяснить, кто за
кого!
Большинство отозвалось одобрительными возгласами, только один матрос
- Алан, который плелся сзади, был явно чем-то озабочен.
- Вот что, Джоб, - сказал он, стоя подле могучего дуба, купавшего
свои корни в потоке, - не пора ли тебе открыть карты и перестать играть
втемную? Что значит все это перешептывание и шушуканье? Ты что же, надумал
бросить корабль? Увести на берег всю команду в таком пустынном месте
только потому, что капитан Смоллетт не дает спуску лентяям? Я хочу знать
правду, Джоб, тотчас выкладывай, без этого я и шагу дальше не сделаю!
Андерсон с усмешкой поглядел на него, щуря глаза от солнца.
- Алан, - ответил он, - ты хотел слышать правду, так вот она! Мы
пришли сюда за сокровищем и не уйдем, пока не добудем его, и Джон тебе об
этом уже толковал, если я не ошибаюсь!
- Верно, - отозвался Алан, - это ведомо всем и каждому на борту.
Ведомо с той минуты, как мы вышли из Бристоля, но я одного не возьму в
толк: неужто ссора с капитаном увеличит нашу долю? Вот что я хочу знать!
Морган громко расхохотался.
- Послушай, ты, пустая голова! - воскликнул он. - Сокровище будет все
наше, наше - все, до последнего гроша! Пусть этот надутый сквайр не
думает, что может заткнуть нам глотки какими-то двумястами монетами!
Только не мне и не Джону, если я его верно знаю!
Видно, бедняга Алан лишь теперь стал догадываться, с кем жил в одном
кубрике. На простоватом лице его отразились ужас и недоумение.
- Вы что же, хотите их прикончить? - вымолвил он. - Прикончить и все
деньги загрести?
- Вот именно, - ответил Андерсон. - Ты попал в самую точку, Алан, а
теперь выбирай, да поживее, с кем ты - с нами или с капитаном?
Алан постоял, переводя взгляд с одного на другого, и вдруг сорвался с
места, намереваясь бежать назад к шлюпкам. Но Морган наверняка ждал этого
и с громким криком подставил Алану ногу, так что тот кубарем покатился в
кусты. Тут же Джоб бросился на беднягу, и в лесу прозвучал предсмертный
вопль, который вы, находясь выше по реке, так отчетливо услышали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19