Тем более, что сыскная фирма постепенно хирела. Поток клиентов сократился до минимума, соответственно, похудел счет в банке. Дружинин охал, ахал, разводил руками, строил страшные гримасы, но ничего путного так и не предложил. Романов надеялся на окончательный расчет с Ванванычем, но, во первых, для этого нужно отыскать следы похищенной женщины, во вторых, криминальные заказчики будто растворились в предрассветном тумане — ни телефнных звонков с очередными порциями угроз, ни посещений офиса сыскной фирмы.
Кандидат в депутаты тоже тянет время, откладывает поездку к бывшему старшине, а она, эта поездка, по убеждению детектива, многое прояснит: и в прошлых и в настоящих событиях. Петька почти каждый час надоедает слезливыми телефонными объяснениями и просьбами. Обрыдло ему охранное существование, хочется заняться родным делом.
Ванваныч, Дружинин, Сидякины — дед и внук, Дашка вместе со своими «родными» родителями — все эти далеко не театральные персонажи сплелись в тугой клубок, болезненно царапающий сознание Романова. Единственно, что удержало его от полного безумия — Дашка.
Постепенно девчонка вошла во вкус полновластной хозяйки дома наивного «папашки». Безотчетно, но, приходится признаться, разумно тратила лежащие на видном месте деньги. Возвращаясь из школы, забегала в магазины и на рынки, набивала полиэтиленовые сумки-пакеты продуктами, дома раскладывала их по полкам пенала и в холодильник. Повязав Тамарин фартук, принималась мудрить с кастрюлями и сковородками. Поминутно сверялась с часами — не опоздать бы к приходу «папашки» изготовить обед!
В определенном месте лежат стопка наглаженных носовых платков, на полке шкафа — нижнее белье, полотенца, на вешалках — вычишенные костюмы, чистые рубашки. В прихожей надраенная до блеска обувь.
Вечером, вволю поворчав по поводу житейской неприспособленности Романова, внедрив в него десяток добрых советов, похожих на армейские приказания, «хозяйка» усаживалась с книгами и тетрадями за стол, что-то писала или, забавно шевеля пухлыми губешками, читала. Время от времени поглядывая на «папашку».
Когда с домашними заданиями было покончено, раскрывала невесть каким образом попавшую на стеллажи медицинскую энциклопедию. С недетским любопытством рассматривала самые откровенные цветные рисунки, изучала сведения о взаимоотношениях полов. Другие органы человеческого организма, их особенности и болячки девушку не интересовали.
Однажды, устремив на приемного отца многозначительный взгляд, задала ему такой вопрос, что Романов, позабыв дочитать начатое письмо, вытаращил глаза.
— Что ты сказала?
— Так себе, ничего. Слышала, что мужчина не может жить без женщины, а если и живет — болеет. Как же ты, папашка, обходишься? Воздержание вредно для здоровья — вот написано. — провела она отращиваемым ногтем по строчке энциклопедии. — Может быть поэтому ты так часто простужаешься?
Романов вообще не простужался, болел так редко, что сам себе удивлялся. Петька все время ходит с заложенным носом, кашляет на подобии каркающей вороны, а Роману — хоть бы хны, ни одна зараза не пристает.
объяснять все это упрямой девчонке — словно голым кулаком пытаться прошибить железобетонную панель перекрытия. К тому же, речь идет не о самих болезнях — о половом воздержании.
— Не знаю, не интересовался, — снова развернул Романов пожелтевший листок. — Читай и не задавай глупых вопросов.
— И вовсе не глупые, — обиженно возразила девица. — Не захотел меня взять в жены — найду тебе пару, не ошибусь.
Прекращая опасную дискуссию, детектив отгородился от настырной особы раскрытой общей тетрадью.
Утром разбежались: Романов — в офис, Дашка — в школу. Он тут же позабыл о странном интересе приемной дочери к физиологическим особенностям мужского организма, она не забыла.
Неприсущей Роману забывчивости способствовал выгодный заказ, удачное выполнение которого не только наполнит прохудившийся кошелек фирмы, но и поднимет ее авторитет.
В одном из московских банков непонятным образом исчезли бумаги, составляющие экономическую тайну. Не особенно доверяя способностям уголовного розыска и, возможно, опасаясь распространения нежелательных слухов, управляющий предпочел обратиться к частным детективам.
Предстояло прошерстить многочисленный коллектив банка, выявить предателя и заставить его вернуть похищенные бумаги. Одному с этой задачей не справиться — пришлось временно отозвать воспрянувшего духом помощника. Одновременно намекнуть кандидату в депутаты о необходимости выполнить данное им обещание.
— Что вы делаете, дорогой друг? — рыдающим голосом спросил Ефим Маркович. — Мы с женой только начали успокаиваться.
Зря успокоились, с иронией подумал Романов, от Дружинина в роли охранника — никакой пользы. Сыщик из него отменный, пастух классный, а вот телохранитель — пустое место.
— Отзыв моего сотрудника — временное явление, думаю, через недельку он к вам вернется… Кстати, как поживает героиеческий дед? Не болеет ли, не дай Бог? Возраст-то солидный.
Прозрачный намек на невыполненное бизнесменом обещание достиг своей цели.
— К сожалению, сейчас дедуля занят — перебирает свой архив. Может быть, в конце недели навестим его.
Очередная отсрочка! Ну, что ж, сделаем вид, чо она устраивает частных детективов, каким-то образом входит в их планы. Нетерпение или недовольство может насторожить владельца фирмы женского белья.
— Ничего ужасного, я сейчас тоже занят.
Телефонный разговор завершился заверениями в обоюдном уважении.
Через полтора часа в кабинетик Романова влетел сияющий компаньон. Для полноты картины ему только ангельских крылышек не хватает. Облапил друга, принялся тормошить его. Будто они не виделись, как минимум, полгода.
На шум заглянула любопытная Манька. Увидев, что мужчины обнимаются, подумала-подумала и внесла в кабинет шефа поднос с бутылкой коньяка и с тремя рюмками. Будто намекнула о своем желании отпраздновать какое-то событие, какое именно не имеет принципиального значения.
— Манька, ты — настоящая колдунья! — восторженно заорал Петька, обнимаю необъятную талию секретарши. — Не успел я подумать, а ты уже все поняла.
— Оставить на вечер! — проскрипел Романов, переставляя поднос подальше от жадных рук Дружинина. — Предстоит большая работа.
Услышав о полученном заказе и, главное, о солидном авансе, Петька на первых порах обрадовался, потом поскучнел. Ему больше по душе выслеживать, пасти, нежели ковыряться в душах банковских служителей. Но с «потомком императора» не поспоришь…
Банкир предельно деловит и краток. Детективы быдут работать под видом ревизоров Центробанка. Это не вызовет подозрений ибо кредитное заведение проверяется не реже шести раз в месяц. Для разговоров с сотрудниками выделен отдельный кабинет. Результаты ожидаются не позднее, чем через неделю, любое опоздание повлечет для банка неисчислимые бедствия. Для сыщиков — расторжение заключенного договора с возвратом полученного аванса.
Все это выдано на одном дыхании.
Легко сказать — неделя! Предстоит опросить два десятка служащих, так или иначе имеющих доступ к секретной информации. Потом просеять через мелкое сито их родственников, подруг и друзей, выстроить и проанализировать несколько версий. Для всего этого месяца и то недостаточно. Но спорить, выпрашивать хотя бы недельку-другую компаньоны не стали. Во первых, засушенного банкира не переубедить, во вторых, он абсолютно прав: когда сработает похищенная информация, поздно искать украденную бумагу и предателя.
Главная трудность заключалась в том, что «ревизоры» абсолютно не знали банковского дела, не разбирались в финансовых потоках, учете и отчетности, смутно представляли себе разные дебиты-кредиты. Любой финансист легко убедится в этом.
Поэтому, сыщики не вызывали в отдельный кабинет банковских служащих, бродили по помещениям, задавали осторожные вопросы, которые, как правило, касались состояния здоровья, времяпровождения, хобби. Удивленные сотрудники сначала скрытничали, считая дурацкий интерес «ревизоров» хитрым ходом, потом понемного раскрывались.
К концу третьего дня наметились первые подозреваемые: перекрашенная дамочка с солидным декольте, молоденький парнишка с крапчатой бабочкой на тощей шее и кассир-толстяк с пальцами-сардельками, унизанными кольцами. Дамочка — по причине заинтересованных взглядов, которыми она провожала «ревизоров». Худосочный парнишка при появлении сыщиков испуганно закрывал глаза. Кассир многозначительно захлопывал дверцу сейфа.
Утром четвертого дня Романов представил остробородому банкиру свои соображения. Для дальнейшей разработки подозреваемых требуется время и немалое, предстоит внедриться в их окружение, ознакомиться с привычками и метариальным благополучием семей.
Дамочку банкир сразу отверг. Вдова, несколько лет тому назад потеряла мужа и мечтает снова выйти замуж. Толстяк-кассир — вне подозрений, работает в банке со дня его основания, лично знаком хозяину. А вот мальчишкой не мешает заняться. На это отведено максимум три дня.
Романов с легким сердцем поручил слежку многоопытному компаньону, а сам удрал домой, к дедову баулу. Письма и тетради фронтовика превратились для его внука в самую настоящую наркоту. Не пообщается с ними всего один лишь день — наступает «ломка».
Предварительно по телефону коротко проинформировал толстую Маньку: буду дома, в случае чего — звони. Можно, конечно, сослаться на нездоровье, простуду, прострел, сердечный приступ, но — хозяин он или не хозяин?
Вчитаться в очередное письмо Романову не довелось. Помешала Дашка. С грохотом опустив на пол прихожей набитую чем-то сумку, она торжественно влетела в гостиную. Радостная улыбка, горящие глазища, кулачки упертые в бока — все это показывало отличное настроение и боевой настрой.
— Что произошло?
— Ничего, — тряхнула девчонка копной волос, назвать которую прической можно, обладая недюженной фантазией. — Сегодня вечером к тебе придет наша училка.
— Почему ко мне? У тебя есть родители.
Девчонка присела на край стула, окинула Романова насмешливым взглядом. Будто взрослая женщина, удивляющаяся дурацким вопросам неразумного ребенка.
— Потому что ты — мой папашка. Или хочешь, чтобы завтра вся школа узнала о моих алкашах?
Действительно, положеньице! С одной стороны жалко девчонку, с другой — не хочется выступать в роли этакого опекуна, заменившего ей настоящих родителей. Все же — придется.
— Ладно, пусть приходит, поговорим. Скорей всего, ты что-то в школе натворила, вот и приходится классному руководителю терять время.
— Классному руководителю? Ну, ты даешь, папашка. Она — уродина, очки — в поллица, нос сворочен набок, ни груди, ни бедер. Старая, злая. Я выбрала для тебя помоложе и посимпатичней.
Вот оно что! Наглая девчонка решила устроить смотрины? Этого только не хватает! Романов вспомнил недавний разговор о половом воздержании мужиков и его вредном воздействии на организм. Все женщины обожают сватовство. Дашка, несмотря на детский возраст, кажется, тоже подвержена этому.
— Уж не решила ли ты женить меня? — рассмеялся Романов, хотя ситуация явно не смешная.
— А почему бы и нет? Глафира Степановна — интересная женщина, можно даже сказать, девушка. Преподает у нас литературу, говорят, пишет стихи.
— Выбрось из головы!
Романов успел изучить слишком уж самостоятельный характер «приемной дочери», знал — задумала, не отступится, сделает по своему. Сбежать из дому, придумать какое-нибудь срочное дело? Пожалуй, единственный выход.
Он бережно сложил в баул пачки писем, прошел в прихожую.
— У меня назначено деловое свидание, когда вернусь — не знаю, может быть заночую в офисе.
В кухне — насмешливое молчание. Дашка что-то печет, варит, но — ни гу-гу. Входная дверь оказалась запертой на нижний замок. Ключа, как можно было ожидать, нет — спрятан.
— Роман Борисович, за что вы меня так обижаете?
Обращение по имени-отчеству свидетельствует о крайней обиде. Обычно — папашка или даже папочка, а тут…
— Откуда взяла?
Вместо ответа — сдавленное всхлипывание.
Романов считал себя человеком с сильной волей, но женских слез просто не терпел, они вызывали чувство жалости, невесть какой вины. Тамара, изучившая мужа, пользовалась слезами только в самых крайних случаях, и всегда добивалась успеха. Сдался он и сейчас. Отложил снятую с вешалки куртку, возвратил на прежнее место дипломат и возвратился в гостиную.
Обрадованная уступчивостью «папашки» девушка заметалась по квартире. Заорал в полный голос пылесос, из кухни поплыли аппетитные ароматы, баул с архивом, к которому раз и навегда запрещенно прикасаться, переместился из-под стола за стоящее перед телевизором кресло.
— Пожалуйста, поднимись на минутку, — максимально вежливо попросила Дашка, но за этой нарочитой вежливостью прослушивалась насмешка.
— Это еще зачем? — все-же вставая со стула, недовольно пробурчал Романов.
Девушка критически оглядела вытертые джинсы, клетчатую, далеко не новую рубашку, разношенные тапочки. Удобный домашний наряд.
— Придется переодеться, — приказным тоном промолвила она. — В таком одеянии стыдно принимать молодую женщину. Мало ли что может подумать. Отправляйся в спальню, я там все приготовила. И не медли — училка вот-вот придет.
И снова Романов подчинился. С недовольством, с ворчанием, но все же поплелся в спальню. Там на покрывале, застилающем богатырское ложе, лежит вычищенный и наглаженный костюм, рубашка с галстуком, возле кровати красуются начищенные до блеска туфли. Полный королевский комплект для новоявленного жениха.
— Помощь не потребуется? — остановилась в дверях ехидная телка. — Сам переоденешься или застегнуть молнию на брюках?
Бесстыдница крутнула округлым задком и исчезла. Из кухни донесся нахальный смех.
Надо бы построже с ней, безвольно подумал Роман, переодеваясь, но как осуществить это на практике?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61