Противник, таким образом, неожиданно для нас в начальном периоде войны сосредоточил на этом участке целых семь дивизий, а в ходе войны их число возросло до десяти. Однако вскоре оказалось, что и расчёты русских были ошибочны, ибо, несмотря на все подготовительные мероприятия и вспомогательные средства, снабжение больших сил, действовавших на этом протяжённом лесистом участке, порождало огромные трудности.Хотя положение и выглядело угрожающим, всё же и здесь были возможности ведения активной обороны. Противник наступал колоннами, у которых пока отсутствовала возможность взаимодействия, поскольку колонны разделяли многомильные участки глухомани. Местность, покрытая лесом, мешала противнику использовать своё превосходство в численности и технике так, как на богатом дорогами Карельском перешейке. Это предоставляло нам возможность атаковать колонны поодиночке, наносить удары по их флангам и тылу, не слишком нарушая при этом собственные связи. То обстоятельство, что зима на северных участках вступила в свои права гораздо раньше, увеличивало наши возможности. Нужно было разбить продвигающиеся вперёд колонны ещё до того, как они, отойдя от границы, достигнут обжитых районов, где дорожная сеть предлагала бы им лучшие связи и сделала бы возможным продолжение наступления в направлении железной дороги Сортавала-Нурмес-Оулу.В этой ситуации мне пришлось принять ряд самых тяжёлых и масштабных решений в Зимней войне. Всё свидетельствовало о том, что на главный оборонительный рубеж Карельского перешейка вскоре будет предпринято генеральное наступление. Поэтому я решил усилить войска этого фронта всеми имеющимися в моём распоряжении резервами в надежде, что слабая оборона восточного фронта всё же выдержит. Однако неожиданно быстрое продвижение противника на том участке не позволило осуществить эти планы. Мне вместо этого пришлось направить большую часть скромных резервов на восток, в район Толвоярви, Кухмо и Суомуссалми.Так главнокомандующий потерял третью часть боевой численности своего основного резерва (6-я дивизия), когда 5 декабря в соответствии с приказом один полк (16-й пехотный полк) и один артдивизион были направлены через Вяртсиля в Толвоярви. Другую мою большую резервную часть, 9-ю не полностью укомплектованную дивизию, дислоцировавшуюся на подступах к Оулу, пришлось раздробить, и один её полк (25-й пехотный полк) направить в Нурмес, бросив во фланг противнику, наступающему в направлении Кухмо, а 27-й пехотный полк погрузить в вагоны и перебросить в Суомуссалми, куда уже был послан один батальон в качестве первоначального подкрепления. На другие критические участки также надо было направить подкрепления, несмотря на то, что их численность, боевая подготовка и вооружение были недостаточными, и на то, что они в таком виде не были пригодны для ввода в бой. Но нужда законов не знает, поэтому срочно создали группу А в составе трёх батальонов, сформированных из резервистов, и бросили её на направление Иломантси, а один батальон резервистов направили для укрепления фронта в Салла.Поскольку нельзя было оставить без резервов основной театр военных действий, все оставшееся отправили туда. Остатки 6-й дивизии передислоцировали на участок юго-восточнее Выборга, где их использовали для строительства укреплений на линии, позднее названной «промежуточной позицией». Одновременно я приказал устроить на всех дорогах западного участка Карельского перешейка противотанковые препятствия. Группа В. также сформированная из трёх батальонов резервистов, была переброшена на восточный участок перешейка, где она приняла участие в укреплении задней линии обороны.Наиболее критическим положение продолжало оставаться на участке севернее Ладожского озера, где фронт 4-го армейского корпуса отошёл назад. В наших военных играх оперативные планы обычно предусматривали нанесение контрудара с участка железной дороги Леппясюрья-Лаймола во фланг противника, наступающего в прибрежной полосе. Поэтому у нас не вызвал особой заботы тот факт, что колонны русских приближаются к Кителя, а вот то, что нам не удавалось задержать продвижение противника в районе железной дороги на Суоярви и по дорогам, проходящим севернее Суоярви и ведущим в Толвоярви и Иломантси, могло представлять опасность для всего запланированного контрудара. Было ясно, что у генерал-майора Хэгглунда, командующего 4-м армейским корпусом, отсутствуют возможности овладеть всеми критическими ситуациями, возникающими на столь протяжённом фронте. Поэтому я решил выделить самую северную полосу — Толвоярви-Иломантси — и подчинить её новому командующему.Поскольку войска на этой полосе могли оказаться лицом к лицу с противником, значительно превосходящим их по силе, необходимо было для разрешения критической ситуации подобрать подходящую кандидатуру. Мой выбор пал на полковника Талвелу, который, являясь членом совета по военному оборудованию, находился в моём распоряжении. Ещё со времён освободительной войны я знал его как бесстрашного и волевого руководителя, который даже обладает некоторой долей наглости, необходимой для нанесения контрудара по противнику, превосходящему нас по силам. Ещё перед моим отъездом в Ставку полковник Талвела лично просил меня дать ему командную должность на фронте, и тогда он, говоря о неудачах первых дней войны в Карелии, высказал интересные замечания.1 декабря я пригласил его в Ставку, и на следующий день перед ним была поставлена задача в качестве командира группы, подчиняющейся непосредственно мне, разбить противника, наступающего в направлении Корписелькя и Иломантси. Я подчеркнул, что, хотя в этой игре многое поставлено на карту, он не может рассчитывать на другие подкрепления, кроме тех, которые уже находятся в пути к участку Толвоярви, то есть на 16-й пехотный полк и один артдивизион, а также на недавно сформированную в Иломантси группу А, состоящую из трёх слабых батальонов, по большей части не имеющих лыж. На обоих направлениях у противника было по дивизии. Наши батальоны, сражающиеся там, — три в Толвоярви и один в Иломантси, — устали, но командир 14-го армейского корпуса направил в полосу, названную первой, один отдельный батальон из своего резерва. Этими силами полковник Талвела должен взять инициативу в свои руки и перейти в контрнаступление. Правда, войска ослаблены, заметил я, но командир 16-го пехотного полка подполковник Паяри — талантливый офицер, обладает наступательным духом и тактическим видением.В течение последующих дней с фронтов поступали плохие вести. На Карельском перешейке противник 6 декабря начал ожидаемое наступление на участке Тайпале, на котором, практически говоря, не было резервов. На направлении Суомусалми двум колоннам противника удалось соединиться в этом селе, узловом пункте сети дорог этого района. На Ладожском фронте две самые южные колонны противника также соединились близ Койраноя. Крайнюю озабоченность вызывало положение на направлении Суоярви-Лаймола, где позиции в Пиитсоноя были нами оставлены, — а новая линия обороны с огромными усилиями была организована в Коллая. Наступление противника на этот район обязательно необходимо было остановить, ибо, если Коллая падёт, планируемый охват станет невозможным.Из Толвоярви также поступали тревожные донесения. Противник силами 139-й дивизии 8 декабря захватил четырехкилометровую горную гряду, которая образует красивейший природный парк Толвоярви. Первый батальон, брошенный подполковником Паяри в бой, был отброшен на западный берег озера Толвоярви, где он с трудом удержался.Первое активное контрмероприятие было осуществлено в ночь на 9 декабря, когда подполковник Паяри лично вывел партизанское подразделение в тыл противника и нанёс русским существенное поражение. За этим последовали двое сравнительно спокойных суток, в течение которых группа Талвелы смогла отдохнуть. Однако вскоре мы узнали, что противник перегруппировал войска в сторону северной оконечности озера, чего наша разведка не заметила. В ночь на 11 декабря батальон противника, пройдя через лес, вышел на единственную дорогу, по которой шло снабжение группы, и напал на обозы. Подполковник Паяри, случайно проезжавший мимо, быстро собрал подразделение из расположенных дальше образований и бесстрашно ударил по противнику. Одновременно две фронтовые роты атаковали со своего направления. Ближний бой, проведённый в темноте ночи, закончился полным поражением врага. Остатки батальона противника, преследуемые нашими войсками, рассеялись в глухомани, а мороз завершил работу. Успех поднял боевой дух наших войск, и атаки противника, предпринятые на следующий день, были эффективно отражены.С участка Иломантси, где боями руководил командир группы А полковник Экхольм, 10 декабря было также получено победное донесение. При попытке обойти наши позиции один батальон русских был окружён сам и уничтожен до последнего солдата. Это был первый в войне бой на уничтожение, за ним последовало ещё много! Как это подействовало на боевой дух обороняющихся батальонов, сформированных из резервистов, вполне понятно.У полковника Талвелы, в распоряжении которого в этот момент было семь батальонов и четыре батареи, войска были полностью сосредоточены, и он решил перейти в наступление. Оно началось 12 декабря и оказалось для русских полной неожиданностью.Вскоре выяснилось, что план не может быть проведён в жизнь в его первоначальном виде, поскольку противник предпринял обходный манёвр, который привёл его в соприкосновение с левым флангом группы под командованием полковника Талвелы. Вследствие этого противники связали друг друга в лесной местности севернее озера Толвоярви. После овладения островом Котисаари была остановлена и атака правого фланга. Это также стало важным достижением, поскольку в результате тыл и коммуникации противника оказались под огнём. В центре подполковник Паяри сломил сопротивление, нанеся дерзкий фронтальный удар через озеро — удар, в результате которого захваченная противником гряда высот вновь оказалась в наших руках, несмотря на танки и прочность позиций русских.Насколько горячи были эти бои, показывают их результаты. Русские на этом ограниченном участке потеряли убитыми примерно тысячу солдат, несколько сот их оказались в плену, уничтожены были десятки танков, две артбатареи и множество другой техники. Только усталость войск воспрепятствовала сразу преследовать противника. Но под вдохновенным руководством своих командиров наши войска бились ещё в течение 10 дней! 14 декабря вся территория Толвоярви была освобождена, и началась новая фаза боев, которые велись уже в десяти километрах от исходных позиций в суровой глухомани и завершились полным уничтожением остатков 139-й дивизии.Однако путь в Яльгяярви ещё не был открыт, поскольку в бой вступило новое соединение русских, 75-я дивизия. Но по позициям и этой дивизии был нанесён фронтальный удар одновременно с обходом её флангов, чего противник, не привыкший к действиям в лесной местности, отразить не смог. После жестоких боёв, продолжавшихся несколько дней, 22 декабря мы овладели деревней Яглякюля, которую русские неимоверно быстро успели превратить в укреплённый пункт. Остатки 75-й дивизии наши войска преследовали до рубежа реки Айттойоки вблизи Суоярви, и там фронт стабилизировался до окончания всей войны.Результат оказался блестящим. 139-я дивизия противника была выбита из игры, а брошенной ей на выручку 75-й дивизии нанесён серьёзный урон. Почти 4000 убитых насчитали только по обочинам главной дороги, в плен было взято около 600 человек. Из военных трофеев следует назвать 59 танков, 31 орудие, 220 пулемётов и огромное количество боеприпасов. Но победа была достигнута тяжёлой ценой. В связи с всевозрастающими потерями я серьёзно подумывал о прекращении сражения, но согласился с просьбой командира группы довести его до конца. 30 процентов начальствующего состава и 25 процентов рядовых погибло и было ранено в этих боях. Потери в районе Толвоярви оказались, таким образом, самыми большими во время этой военной кампании.Семь уставших батальонов совершили великое дело: разбили две упорно сражавшиеся дивизии и отбросили их на 40 километров назад в течение десятидневных непрерывных боёв. Задача, казавшаяся сверхчеловеческой, была выполнена благодаря воле и личному примеру двух командиров, а также упорству и необыкновенной жертвенности войск. То, что полковнику Талвеле присвоили звание генерал-майора, а подполковнику Паяри звание полковника, было заслуженной наградой.Сражение под Толвоярви значило много как в стратегическом, так и в психологическом отношении. Информация о победе воодушевила бойцов, сражавшихся на других фронтах, на благородное состязание и дала как руководству, так и народу Финляндии возможность верить в боеспособность армии.Стабилизировалось положение и на фронте в Иломантси. Четырём слабым батальонам, поддерживаемым лишь огнём одной-единственной батареи, удалось здесь остановить наступление русской 155-й дивизии. Её активность была обуздана на время всей войны. Без упорства, которое показала группа А, нельзя было бы добиться успеха в сражении под Толвоярви.Этот успех дал нам право надеяться на хороший результат в контрнаступлении в прибрежной полосе, в особенности в связи с тем, что фронт в районе Коллая устоял и противник вблизи побережья остановился перед нашими укреплёнными позициями. Он оказался в мешке, и мы питали большие надежды на то, что нам удастся затянуть горло этого мешка. Однако сдерживающие бои значительно ослабили силы 4-го армейского корпуса, да и жестокий мороз и недостаток снаряжения сделали своё дело. Первые наши контрудары, таким образом, были осуждены на неуспех, и только в конце 39-го и начале 40-го года, после полной перегруппировки войск, мы смогли предпринять окончательный военный манёвр. Однако прежде чем описывать его, следует остановиться на операциях, проведённых в декабре на других участках фронта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80