Одной из проблем, которую я выдвинул на рассмотрение совета обороны, был вопрос о выводе из Хельсинки, в случае начала войны, центральных органов власти. Я имел в виду прежде всего правительство, парламент и те органы, деятельность которых жизненно необходима для государства и обороны.Мероприятия по укреплению обороны, а также по формированию внешней политики нашей страны таким образом, чтобы она соответствовала принципам нейтралитета Швеции и других Скандинавских стран, были нацелены на обеспечение нейтралитета Финляндии в случае международных конфликтов. По этой же причине правительство Финляндии предприняло действия, целью которых было освобождение страны от обязательств по участию в санкциях, предусмотренных параграфом 16 договора о Лиге наций. Швеция и Норвегия одновременно выступили с такими же заявлениями.Весьма сомнительно, что эти акции пошли на пользу интересам Севера. Скорее, они только ослабили систему Лиги наций, а Финляндии даже нанесли вред, потому что из шведского заявления было ясно: Финляндия, в случае нападения на неё, вряд ли может ожидать помощи с этой стороны. Заявления фактически разбили наши надежды на создание региональной системы взаимопомощи и дали Советскому Союзу понять, что в случае нападения на Финляндию не нужно опасаться конфликта с другими странами Севера. Если верить господину Дэвису, бывшему послу США в СССР, Кремль решил, что эти заявления играют на руку Германии. В то время считалось, что именно Германия станет объектом применения санкций.В сложившихся тогда условиях у правительства Финляндии был серьёзный повод остерегаться любых мероприятий, которые способствовали бы изоляции страны. Именно в то время политическая напряжённость в Европе вызвала первый сдвиг в финляндско-советских отношениях. В апреле 1938 года, сразу после аншлюса, Советский Союз начал переговоры с правительством Финляндии, которые могли бы иметь решающее значение для всего последующего хода событий. Они велись в полном секрете, и о том, что наши отношения с восточным соседом вступили в новую фазу, знал лишь ограниченный круг людей. Достойно сожаления, что правительство не нашло возможным поставить в известность о предложениях Советского Союза даже узкий круг парламентариев, чтобы у тех пробудилось понимание актуальных потребностей оборонного ведомства. Если бы это произошло, парламентарии оказались бы более подготовленными к восприятию тех переговоров, которые начались осенью 1939 года. Взаимодействие между правительством и военным руководством было таким слабым, что о переговорах не информировали даже председателя совета обороны. Кто знает, может быть, правительство испугалось, что ему будут предъявлены требования дополнительных расходов на оборону, противиться которым было бы трудно. Только позднее мне сообщили об этих очень важных переговорах.14 апреля второй секретарь советского посольства в Хельсинки Ярцев попросил срочной встречи для беседы с министром иностранных дел Холсти. Министр принял его в тот же день, и Ярцев сказал, что он получил от своего правительства широкие полномочия на переговоры о достижении большего взаимопонимания между Финляндией и Советским Союзом. СССР, заявил Ярцев, хотел бы уважать независимость и территориальную неприкосновенность Финляндии, но в Советском Союзе уверены, что Германия разрабатывает планы нападения на СССР, в которые входит высадка войск в Финляндии и дальнейшее продвижение их на восток. Как Финляндия относится к таким наступательным действиям? Если Германии будет дано разрешение на использование территории Финляндии для нападения на Советский Союз, то СССР не станет ждать, а выдвинет свои войска столь далеко на запад, насколько это окажется возможным, и Финляндия превратится в театр военных действий. Если же Финляндия, наоборот, займёт позицию, препятствующую высадке немецких войск, то СССР будет готов предложить нам всю возможную военную и экономическую помощь и возьмёт на себя обязательство по окончании войны вывести свои войска.Далее Ярцев заявил, что его правительству известны намерения финляндских фашиствующих элементов (в случае если финское правительство отнесётся отрицательно к немецким планам) захватить власть и сформировать новое правительство, которое согласилось бы поддержать намерения Германии. Советское правительство хотело бы получить гарантии о том, что Финляндия в случае войны не станет поддерживать Германию в борьбе против СССР. На вопрос, что собой представляют эти гарантии, министр ответа не получил. В конце беседы Ярцев попросил, чтобы по этому вопросу разговаривали только с ним одним.Переговоры с Ярцевым продолжались в течение весны и лета. Советская сторона не выдвигала никаких конкретных предложений. 11 августа российскому дипломату вручили следующий проект договора между Финляндией и Советским Союзом: «Правительство Финляндии, придерживающееся нейтралитета северных стран, не позволит нарушить территориальную неприкосновенность Финляндии, а также не допустит, чтобы постороннее великое государство использовало бы территорию Финляндии для нападения на Советский Союз.Советское правительство, заверяя, что будет уважать территориальную неприкосновенность Финляндии в любой её части, не будет противиться тому, что Финляндия уже в мирное время приступит к таким военным мероприятиям на Аландских островах, которые обусловливает территориальная неприкосновенность Финляндии и полный, наиболее возможный нейтралитет Аландского архипелага».
Правительство Финляндии, естественно, хотело получить согласие Советского Союза на мероприятия, направленные на обеспечение нейтралитета Аландов, о котором с начала года велись переговоры между Финляндией и Швецией. Ждать ответа долго не пришлось.Уже 16 августа Ярцев сообщил, что если правительство Финляндии не считает возможным подписание секретного военного договора, то СССР мог бы удовлетвориться письменным обязательством, в котором Финляндия обязалась бы отразить нападение Германии и заявила бы о своём желании принять от России вооружённую помощь. Советский Союз готов согласиться с укреплением Аландских островов, если он сам примет в этом участие и будет осуществлять контроль над возведением укреплений и использованием оборонительных сооружений. В качестве возмещения Советский Союз хотел бы получить разрешение на строительство укреплённой военно-воздушной и военно-морской базы на острове Готланд. На этих условиях Советский Союз готов дать гарантию неприкосновенности Финляндии и подписать выгодный для нас торговый договор.В ответе финского правительства было сказано, что принятие предложения России нарушило бы суверенитет нашей страны, а также оказалось бы в противоречии с политикой нейтралитета Финляндии и других северных стран.Несмотря на отрицательную позицию, занятую нашим правительством, Советский Союз в начале октября выступил с новой версией относительно договора об острове Готланд. Если Финляндия не желает согласиться с тем, чтобы строительство укреплений на нём вела русская сторона, то пусть это будет задачей финнов, однако проектирование следует осуществлять в сотрудничестве с русскими, и если Финляндия не может отвечать за оборону острова, то русские готовы такую ответственность взять на себя.Это исправленное предложение также было отвергнуто с прежними мотивировками. Что касается вопроса укреплений на Аландских островах, то финское правительство обещало изучить его. На этом дело было кончено, и переговоры о торговом договоре зашли в тупик из-за вопроса об острове Готланд.Вышеуказанные переговоры велись на фоне все более обостряющегося общего положения. На мюнхенских переговорах в сентябре 1938 года Германии была отдана Судетская область, то есть зона военных укреплений Чехословакии, а это для Советского Союза означало потерю одного союзника. Быстрый рост могущества Германии, а также все более прохладное отношение Франции и Англии к Москве увеличивало политическую изоляцию СССР и его недоверие к Финляндии.Но вернёмся к ранней весне 1938 года и к конфликтам того времени. Неукрепленность Аландских островов постоянно заставляла думать, что сохранить нейтралитет будет весьма трудно. Уже в начале года я попросил генеральный штаб разработать план обороны Аландских островов, их укреплений и размещения войск на них, а также участие манёвренных частей ВМС в выполнении этих задач, в феврале готова была и смета расходов — 476 миллионов марок.В процессе работ я постоянно поддерживал связь с военными властями Швеции, в результате чего было установлено, что шведская сторона в той же степени, что и мы, обеспокоена неукрепленностью Аландского архипелага. Переговоры строились на том, что Финляндия берёт на себя строительство инженерных сооружений (это не составило бы для неё сверхтяжёлую задачу), а участие Швеции ограничится присылкой различных манёвренных кораблей военно-морских сил. Планы включали в себя также то, что население Аландов примет участие в обороне своего родного края, а для этого следует приступить к проведению необходимых мероприятий по разработке законов.Во время Мюнхенского кризиса финско-шведские переговоры продвинулись так далеко, что было принято решение об унификации на Аландах военных оборонительных мероприятий. В тот момент Балтийский флот России в Финском заливе и на Балтике проводил учения, которые явно носили характер анти-германской демонстрации. События в районе Балтийского моря, как можно было предположить, будут развиваться так, что возникнет необходимость немедленного ввода войск на архипелаг и выполнения других мероприятий, предусмотренных договором об Аландских островах.В связи с обострением общей ситуации, а также медлительностью, которая присуща нам всегда, когда речь заходит о поставках вооружения, я решил, что необходимо более энергично заняться мероприятиями, направленными на усиление обороноспособности, и ещё раз напомнить правительству о существовании серьёзных упущений. Хотелось надеяться, что последние кризисные недели открыли правительству глаза на необходимость заполнения тех дыр, которые не были учтены в основной программе закупок вооружения. Этот вопрос рассматривался на заседании совета обороны в начале октября 1938 года, и в итоге правительству было передано заявление следующего содержания: «Недавние критические моменты, когда мы были вынуждены задуматься над приведением в боеготовность наших оборонительных сил в их сегодняшнем состоянии, создают весьма неутешительную картину с точки зрения вооружения и оборудования. Финскую полевую армию, видимо, придётся выдвигать навстречу противнику без противотанкового и противовоздушного вооружения; её будет поддерживать лишь слабая по численности и качеству артиллерия; а если учесть ещё и нехватку солдатского снаряжения и сопоставить все это с тем, какие оборудование и вооружение имеются в распоряжении нашего предполагаемого противника, то беспомощное положение нашей армии станет ещё более явным. Это в той же степени касается ВМС и ВВС. Короче говоря, наши оборонительные силы следует в настоящий момент считать полностью небоеспособными.Производимые закупки имеют целью ликвидировать самые кричащие недостатки. Часто говорили, что вопрос сейчас идёт, о так называемой аварийной программе, осуществление которой позволит оборонительным силам стать лишь элементарно боеспособными. Возможность испытания этой боеспособности уже сейчас висит на волоске. То, чему мы научились за последние недели, ясно показывает, что времени у нас, если мы будем продолжать делить повышение оборонительной готовности на столь большое количество лет, как планировали предварительно, окажется недостаточно. Поэтому необходимо спешить с выполнением программы основных закупок и устранить все факторы, мешающие её осуществлению».
Кроме того, в заявлении подчёркивался низкий уровень подготовки кадров, слабость экономического положения офицерского корпуса, а также недостаток кадров.Резерв лётного состава ВВС весьма мал: всего около 200 слабо обученных человек. Если считать, что в первые пять месяцев войны потребность составит 600 человек, то необходимо увеличить резерв и повысить уровень его подготовки. В заключение я указал на самое тревожное для меня обстоятельство: до сих пор не был утверждён план инженерного укрепления Аландского архипелага.В конце заявления говорилось, что первой предпосылкой эффективной и удовлетворительной по результатам работы по обучению войск является достаточное наличие личного состава: офицеров и унтер-офицеров. Однако в кадровой проблеме имеются тревожные проблемы, и их можно заполнить, только улучшив оплату.Поздней осенью 1938 года я, чтобы подлечить здоровье, предпринял поездку в Центральную Европу. То, что я услышал в Париже и Лондоне перед возвращением на родину, усилило мои опасения, что мирная жизнь, видимо, продлится недолго. Германия значительно усилила своё влияние на Балканах и добилась огромного преимущества в вопросе вооружений. В Париже я встретился с генералом Вейганом, который недавно покинул руководящий пост в вооружённых силах Франции и был потрясён слабостью своей страны в военном отношении. Казалось, что Франция решила отказаться от звания великой державы.В Лондоне я обсуждал положение в мире с военным министром Хор-Белишей, заместителем министра иностранных дел лордом Плеймутом и министром торговли лордом Рансиманом. На ленче у министра иностранных дел лорда Галифакса я сказал, что в Финляндии весьма сожалеют, что в Англии, кажется, испытывают мало интереса к региону Балтийского моря. На это министр ответил, что, конечно, проблемы стран Балтики привлекают внимание империи, но у неё много иных нерешённых вопросов. Я сказал, что хотел бы сообщить официальным властям в Финляндии, что Англия вооружается, будто она уже вступила в войну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80