- А меня Таисия, можно просто Тая, - она вполоборота стрельнула в него круглыми глазками и, тут же холодно поздоровавшись с тремя топтавшимися у подъезда старушенциями.
- О, Тайка-то нового себе привела, на этот раз вроде даже и не грузин, - услышал Ремизов у себя за спиной.
- Сучки старые, сидят у подъезда целый день, и мороз их не берет! прошипела Тая, поднимаясь по лестнице.
Ремизов с трудом подавил улыбку.
В квартире она сразу спросила.
- Ты мыться будешь?
- Обязательно! - подтвердил Алексей, с содроганием души вспомнив вонючую жижу Тротилки.
Тая вручила ему огромное махровое полотенце, и вскоре Ремизов с наслаждением плескался в ванне. Хозяйке даже пришлось его поторопить. Постучав согнутым пальцев в дверь, она спросила.
- Ты скоро там? Завтрак стынет!
- Сейчас, выхожу! - крикнул в ответ Алексей, смыл с себя обильную пену и с сожалением покинул ванну. Вытершись, он обернул полотенце вокруг бедер и в таком виде появился на кухне.
- Ну, наконец-то! - Таисия вроде бы сердилась, но глаза ее просто пожирали мощную, атлетическую фигуру этого гиганта. Такого мужика у нее еще не было.
- Иди ешь и ложись, я быстро, - сказала она, уходя в ванную.
Мгновенно проглотив обильный завтрак, Ремизов прошлепал в спальню, откинув в сторону полотенце, с разбегу прыгнул в упруго-податливую кровать и даже застонал от забытого ощущения комфорта обычной, нормальной жизни. Как он это раньше не ценил: тихую семейную жизнь, вовремя поданный вкусный завтрак, возможность в любой момент мыться в ванне и просто спать на широкой и удобной кровати. С этими мыслями он задремал, и только горячее тело хозяйки и ее
сердитый шепот вернули Алексея к действительности.
- Ну уж нет, так просто я тебе заснуть не дам! - заявила она, прижимаясь к Ремизову. - Сначала немного поработай.
Алексей улыбнулся. Такая работа ему всегда нравилась.
Спал он после этого почти сутки. Перед уходом на работу Таисия долго ломала голову: что ей делать с постояльцем? Внешне он внушал доверие, но на своем веку она уже не раз сталкивалась с обаятельными проходимцами. Обшарив карманы Ремизова, она обнаружила только деньги, старые автобусные билеты да связку ключей: дубликаты основного набора Годованюка, оставшиеся случайно в куртке. Поколебавшись, Тая надергала из открытой пачки денег, в счет платы за постой. На всякий случай Таисия забрала с собой самое ценное: золото и документы. Дверь у ней закрывалась обычным ключом, так что Алексей мог покинуть квартиру только через балкон. На пороге женщина еще раз в сомнении остановилась: надо было куда-нибудь его спровадить или взять с собой на дежурство. Но уж очень этот парень был хорош в постели, Таисии не хотелось терять его, вдруг еще обидится. Вся эта глупая мужская порода такая самолюбивая!
Алексей проснулся в двенадцать ночи, сходил на кухню, поел и снова завалился спать. Окончательно он поднялся уже в пять утра. До прихода хозяйки Ремизов еще вдоволь наплескался в ванне, подняв при этом сумасшедшую гору мыльной пены. С приходом Таисии они позавтракали и долго занимались той же самой "работой", что и сутки назад.
Уже днем, за обедом, Таисия осторожно закинула первую "удочку":
- Домой-то не собираешься?
- Нет. Как представлю, что снова с ней гавкаться прийдется, совсем туда показываться неохота. Мне пока и у тебя хорошо. Не выгонишь? - спросил Ремизов, намазывая сливочным маслом огромный кусок булки.
- Живи, жалко что ли? - стараясь говорить небрежно, ответила Тая, а в глазах у нее так и полыхнула радость.
- Ладно, деньги пока есть, поживу для себя, - развил свою мысль Алексей.
- А то совсем переезжай ко мне, - не выдержала и раньше времени сорвалась Таисия. - А что, устроишься к нашим воротилам, им тоже телохранители нужны.
- Ну уж и воротилы?! - снисходительно усмехнулся Алексей. Представляю, чем они ворочают в вашем вшивом городишке.
- А что ты думаешь?! У нас один Нечай чего стоит!
- Что за Нечай? - сразу ухватился за знакомое имя Ремизов.
- Ну, ты что! Хозяин города. Он под себя всех подмял. Один Шамсудов еще мог с ним сравняться, царствие ему небесное. Тьфу ты, он же татарин, совсем забыла! - и Тая перекрестилась еще раз.
Алексей все-таки осторожно вытянул из женщины все, что та знала. Особенно его заинтересовал дом Нечаева, недавно построенный на северной окраине города.
- Может действительно к нему обратиться? - как бы в задумчивости спросил сам себя Ремизов.
- А что, Лень, давай. Вот вернется он с юга и сходи к нему, оживилась женщина.
- А он что, на юге? - не сумев скрыть разочарования, спросил Алексей.
- Да, но скоро вернется.
Таисия осталась довольна этим разговором. Досаду Ремизова она восприняла как желание остаться у нее навсегда. Вечером, перед уходом на работу, она даже помолилась втихомолку на цветной календарь с Богородицей, висящий на кухне.
- Матерь Божья, сделай так, чтобы мне хоть теперь повезло! - такая предельно короткая молитва прозвучала из ее уст.
В тот же вечер Алексей напросился проводить ее на работу и получил за это старую шапку сына из меха нутрии и дубликат ключей от квартиры. Вместо дома Ремизов отправился в другую сторону к новому дому Нечая. В неласковом свете ущербной луны он долго разглядывал белокаменный двухэтажный замок, стоящий в отдалении от серых лачуг городских окраин. Арочные полукруглые окна, затейливые башенки по углам крыши, фигурные решетки балконов все было выполнено со вкусом и талантом. Еще бы! Эскиз этого дворца исполнил сам Федор Кривошеев. Но окна дома, а это более всего интересовало Ремизова, оставались темными. Он подошел к невысокой, полутораметровой кирпичной ограде, хотел было залезть на нее, но с той стороны дружно взлаяли две собачьих глотки. Ремизов подождал, на лай никто не отреагировал.
" Дом скорее всего на сигнализации", - понял Ремизов и подумал про собак - "А вот что с ними делать?"
С полчаса побродив около белокаменного строения, Алексей пошел обратно в город. Из-за кустов за ним с интересом наблюдал Гриша Граф.
ГЛАВА 48.
Хотя по достигнутому результату командировка удалась, но домой Нечаев
возвращался в дурном настроении. Поселившись в гостинице, Нечаев три дня ожидал прибытия нужного ему человека. Звали его Рахимов, невысокий, улыбчивый человек, около шестидесяти лет, с полуседой головой, ходивший в сопровождении двух квадратных телохранителей и высокого поджарого парня в дымчатых очках с повадками королевской кобры. Провинциальная жизнь не научила Геннадия этикету, и он долго не мог решить, где же представиться этому человеку. В ресторане? Но Нечай был слишком осторожен, черт его знает, может, за этим узбеком уже во всю идет ментовская охота или еще хлеще, смотрит ИНТЕРПОЛ. Обидно было бы так глупо засветиться. Отпадал и номер самого Рахимова. Нечаю казалось, что стены этой гостиницы нашпигованы микрофонами. Что делать, такие у провинциалов понятия. Геннадий, хотя и приоделся в хороший костюм, как-то нарядил своих варнаков, но все равно казался самому себе залетной пташкой среди этой рафинированной публики.
Наконец Нечаю пришла в голову удачная идея. По его наблюдениям, Рахимов каждое утро начинал с посещения малого бассейна. Плавал он, как рыба, долго и с видимым наслаждением, наматывал размашистыми саженками целые километры. Вставал он рано, в семь часов, народ еще спал, и Геннадий решил, что лучшего места ему не найти. Оставив своих братков в небольшом холле в пределах слышимости, Нечай прошел в бассейн, скинул махровый халат и с легкой дрожью погрузился в теплую воду. Плавал он плохо, тем более не любил эти бесцельные лежания под палящим солнцем и на его белоснежной коже резко выделялись синие линии татуировки. Узбек как раз подплыл к той лестнице, с которой сошел в воду Геннадий.
- Доброе утро, Рахим-Бай, - вежливо поздоровался Нечаев, зная со слов покойного посредника, что именно так его величают в ближайшем окружении.
Рахимов прервал бесконечный заплыв, ухватился за лестницу и, взглянув в лицо незнакомца, довольно резко спросил.
- Кто ты такой?
- Мы занимаемся с вами одним бизнесом, только через посредников.
- Каких именно? - насторожился Рахимов. Он уже просчитал этого парня, его дряблую мускулатуру, бледный цвет кожи, голубоватые татуировки.
"Типичный браток нового замеса, явно из провинции и берет свое головой, а не мускулами".
- Кулиев, Коч, Вербин, - назвал имена Нечай.
- Понятно, - кивнул головой узбек и оглянулся. Геннадий также хотел посмотреть в ту сторону, но Рахимов задал другой вопрос. - И что вам нужно?
- Мне хотелось бы установить связь непосредственно с вами, минуя этих людей.
- И ради этого ты убил Усмонова? - узбек глянул на Нечая совсем другим взглядом, улыбка исчезла с его губ. - А ты знаешь, что он был сыном моего старого друга?
Геннадий хотел сказать, что он не убивал Усмонова, но глаза старого узбека подсказали ему, что врать не стоит. И в ту же секунду Нечай ощутил на своих плечах тяжелые, крепкие руки. Скосив глаза, он увидел нависших над ним двоих гориллообразных телохранителей Рахимова. Откуда они появились и где его качки, Нечай не понял. Азиатские лица охранников сохраняли полнейшую бесстрастность, но Нечай понял, как именно они будут его убивать, просто утопят в этом самом бассейне.
Рахимов сделал долгую паузу, разглядывая незадачливого просителя. Парень, без сомнения, провинился, он не знал порядков, бытующих в их кругу, он действительно убил сына его друга, все это правильно. Но сделал он это так ловко, что до сих пор никто не мог понять, куда исчез Усмонов и кто в этом виновен. За всем этим чувствовался расчетливый, холодный ум, а о том, что парень прошел хорошую
школу, свидетельствовала его "наспинная роспись".
"Он может пригодиться", - в конце концов решил узбек. За это время Геннадий успел почувствовать себя мертвецом, даже почки расслабились. И только голубоватая вода бассейна позволила ему скрыть от чужих глаз этот позор. Наконец гнев в глазах Рахимова потух, он глянул на своих жлобов, чуть качнул головой, и Нечай почувствовал, как исчезла тяжесть с его плеч.
- Твое счастье, щенок, что я сам в последнее время был им недоволен. А о делах можешь поговорить с моим секретарем.
И Рахимов, оттолкнувшись от лестницы, снова принялся наматывать на голубой воде свои бесконечные километры. Поднявшись на ватных ногах из бассейна, Нечай подобрал халат, зашел в холл и увидел своих парней, приткнувшихся друг к другу на том же диванчике. Сперва Геннадий подумал, что они мертвы. Но оказалось, что их просто напросто "отключили" да так здорово, что и в самолете, на обратном пути, они еле ползали и очень тяжело перенесли полет.
Уже в последний день, перед отлетом, Геннадий зашел на смотровую крышу отеля полюбоваться окружающим пейзажем и увидел там Рахимова, сидевшего в шезлонге в теплом свитере и небольшой меховой шапочке с козырьком. Рахимов пил что-то горячее, не то кофе, не то чай, ноги его прикрывал роскошный клетчатый плед, а по обе стороны сидели два элегантных европейца, с которыми узбек очень мило беседовал, пользуясь услугами того самого "змееобразного" секретаря. Нечай увидел только спину Рахмет-бая, но ретировался тут же. Он понял, что старый узбек тоже совмещает приятное с полезным, работает. И поспешил исчезнуть из "зала заседания", чтобы его ни в чем не заподозрили.
Вот поэтому Геннадий возвращался в Энск с чувством уязвленного самолюбия. Он привык чувствовать себя в своем городе большой фигурой, а теперь ему показали, что в другом масштабе он просто пешка. Но главный удар ждал его в аэропорту.
ГЛАВА 49.
День этот подобен был удару стремительно распрямившейся пружины. События, скапливавшиеся неделями, а то и годами, словно сжимали тугой узел проблем, чтобы разрядиться в единые сутки.
В это утро Сергей Шелехов, следователь прокуратуры, наконец вздохнул
с облегчением. Собрал все бумаги, лежавшие на столе, и направился прямиком к прокурору. С подчиненными Сундеев держался просто, поэтому когда Сергей зашел к нему в кабинет, то увидел, что тот пьет чай из большой фарфоровой кружки, а судя по расстегнутому кителю и обильному поту на челе, кружка эта была не первой. Про слабость прокурора к хорошему чаю знали все, за глаза называли его "самарский водохлеб". Родом Валериан Михайлович был из этого города, да и отец назвал его в честь красного вождя, чья фамилия некогда перекрывала славное имя Самары.
- Садись, Сергей, попей чайку, - предложил Сундеев, кивая на обширный фарфоровый чайник. - Такой чай купил вчера, с ума сойти! Цейлонский, листовой. Запах сумасшедший! Тут все тропики, все пряности! Благодать.
- Спасибо, но как-нибудь потом, - Шелехов улыбался, но весь горел нетерпением. Прокурор понял его состояние, со вздохом разочарования допил чай и, спрятав в шкаф заветный чайник, с любопытством уставился на следователя.
- Ну, удивляй.
Шелехов улыбнулся, достал из папки одну из бумаг, протянул ее прокурору и торжественно заявил.
- Валериан Михайлович, я сделал вывод, что Годованюка убил не кто иной, как Алексей Ремизов.
Сундеев с недоумением посмотрел на него, потом на лист бумаги перед ним.
- А это что?
- Это список вещей, что пропали из квартиры капитана.
- Откуда ты знаешь, что у него пропало? - попробовал возразить прокурор. - Жены у него не было, подруги тоже. Откуда ты взял этот список?
- Высчитал. Я видел, во что он был одет раньше, напряг память и припомнил все точно, остальное додумал.
Шелехов привстал и карандашом начал показывать на списке называемые
вещи.
- Дня за два до этого Годованюк сменил куртку на пальто, но ботинки носил по-прежнему осенние, они у него теплые были, канадские. Куртки и зимних сапог дома у него не оказалось. Еще у него был джинсовый костюм, куртка осталась, а штаны исчезли. И самое главное - часы. У Годованюка исчезли его знаменитые часы, помните, с тремя циферблатами, он еще хвастался ими?
- А, ну как же, швейцарские, - припомнил Сундеев.
- Вот именно. Их не нашли ни в квартире, на нем.
- Может, сняли те кто нашел его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35