— Ему или вам? — резко спросил Андрей.Мамонов окаменел. Он никак не ожидал от Колодников подобной дерзости.«Совсем распустился!» — подумал он, и в душе подполковника начала закипать злоба.— А хотя бы и мне! Ты слишком распоясался, Андрюша. Я тебя уволю за хроническое пьянство и несоответствие занимаемой должности.— Не выйдет, — хмыкнул Колодников. — У меня нет ни одного взыскания, только благодарности. Раскрываемость восемьдесят два процента.— Но не сто.— Будет и сто.— Это каким образом?— Простым. Раскрою дело с Паршевой, и будет сто.— Ну, это еще неизвестно…— Известно. Я его практически раскрыл.— Как?— Да просто поработал головой.Для наглядности Колодников постучал себя пальцем по лбу, и Мамонов безоговорчно поверил майору.«С-сука, сидит и ухмыляется, недоносок хренов!»Всех людей ниже себя ростом подполковник считал ущербными. Раздражение требовало выхода, и Мамонов не сдержался:— Ты, сволочь, запомни, еще рыпнешься в сторону этой девки, и тебе будет полный мандец!— Ну-ну, это мы еще посмотрим, кто кого. Мамонов встал, подошел поближе:— Ты сильно-то не выдрючивайся, майор. У тебя, кажется, дома все в порядке, все на месте? Смотри…Подполковник не успел закончить свою мысль, а Колодникова словно катапультой подкинуло. Левой рукой он схватил начальника за лацкан мундира, а правой сунул ему в кадык дуло пистолета, причем Мамонов успел заметить, как перед этим оперативник снял оружие с предохранителя.— Что ты сказал, с-сука?! Что ты сказал?! — свирепым шепотом спросил майор. — Я тебя сразу пристрелю, если хоть с кем-то из моей семьи что-то случится! Понял!! Я тебя спрашиваю, ты все понял?!Мамонов был не из трусливых, в прошлом не раз шел под пули и ножи уголовников, но тут он не на шутку испугался. Он видел бешеные глаза Колодникова, дуло пистолета больно давило на горло, невольно заставляя подполковника все выше и выше задирать голову. Мамонов почувствовал, как мало осталось Андрею для того, чтобы нажать на спуск.— Я тебя спрашиваю, ты понял, козел? — громко переспросил Андрей.— Понял, — прохрипел Мамонов. — Все понял.Колодников сунул пистолет в кобуру и, оттолкнув подполковника, вышел из кабинета. Пылая гневом, он спустился вниз и, войдя в кабинет, уселся за стол и попробовал закурить, пытаясь справиться с разбушевавшимися нервами. Руки тряслись, перед глазами все плыло — прикурить удалось лишь с третьей попытки.Колодников окончательно пришел в себя, когда в кабинет вошли майор Жуков, начальник штаба ГОВД, и дежурный по городу.— Андрей Викторович, Мамонов приказал мне изъять у вас пистолет, — сказал Жуков.— По какому праву?— По праву начальника.Колодников ехидно ухмыльнулся, но без промедления вытащил и отдал свой пээм. Дежурный сравнил его номер с табелем и вышел. Жуков также развернулся, чтобы уйти, но тут Колодников окликнул его:— Васильич, скажи Мамонову, что я его в случае чего и голыми руками задушу, пусть не надеется.Жуков удивленно поднял брови:— Что, так и передать?— Именно так, слово в слово.Майор пожал плечами:— Не знаю, что там у вас произошло, Андрей, но мне кажется, что ты зарываешься. Мамонов тебе это не простит.— Это мое дело зарываться или не зарываться, но ты ему передай, что я сказал. Хуже, чем есть, не будет. Глава 13 Вечером все действующие лица драмы вокруг «первой мисс» города пребывали в плохом настроении. Мамонов никак не мог прийти в себя после стычки с Колодниковым, тем более Жуков выполнил свое обещание и слово в слово передал угрозу опера. Расстроил его и пришедший с очередным докладом Касьянов.— Основная трудность в том, — пояснил он, — что прокурор не верит в кладбищенскую версию, Шалимов откровенно смеется над всеми нашими доводами.— Хрен с ним, пусть смеется, посмотрим, кто будет смеяться последним. Как там остальные — воришка, экскаваторщик этот кладбищенский?— Эти подписали все что надо, правда, к Афонькину пришлось запустить Жучихина.— Водитель «Москвича» не появился?— Нет. Мы уж думаем, не утонул ли где.— Надо поискать его.— В наших-то лугах? — скептически спросил Касьянов.— Ну и что? Нам все равно еще их прочесывать придется, трех беглецов так и не нашли. Так что надо давать в оперативку и его приметы, и его гребаный «Москвич».Мамонов прошелся по кабинету, покосился на капитана, как всегда стоявшего по стойке смирно.— У тебя все?— Так точно. Завтра прибудут результаты экспертизы, это решит многое.— Ну хорошо, иди.После ухода Касьянова подполковник долго куда-то дозванивался и по обычному телефону, и по мобильному. Но абонент упорно молчал, и, выругавшись, Мамонов бросил трубку.— Нажрался, поди, да спит опять, скотина!Чуть подумав, подполковник посмотрел на часы и решил, что в такую пору не грех и ему немного снять напряжение. Он запер дверь и, открыв небольшой холодильник, вытащил запотевшую бутылку «Смирновской».Подобным методом снимали нервное напряжение и многие подчиненные Мамонова.В кабинете Колодникова шла активная, в три глотки, агитационная кампания по склонению к пьянке самого молодого из оперативников, Юрия Астафьева.— Юр, ну ты чего, нас не уважаешь, что ли? Посидим немного, расслабимся.Ты же знаешь, нам без этого дела нельзя. Без водки на этой работе можно совсем рехнуться. Да мы что, враги себе, что ли? Чуть выпьем — и по домам, — убеждал его хозяин кабинета.— Ага, знаю я ваше чуть-чуть, — скептически хмыкнул лейтенант. — Я прошлый раз у вас тут треть зарплаты оставил.— Ты скажи, а зачем тебе деньги? Холостой, не женатый, благодать, — поддел Юрия Фортуна. — Это у нас голова болит, чем семью кормить.— Ага, а мне вот ходить не в чем. Позавчера эта вол-чара мне на куртке дырок наделала, вчера сам ее прострелил, — Юрий просунул палец в дырку. — Да еще еле отчистил, до сих пор куриным пометом воняет. А от быковских помидоров вон зеленка осталась, теперь хрен отстираешь.— А нечего было валяться во дворе у Глухни. Тем более не пойму, зачем ты разрешил об себя сапоги чистить этим трем беглецам, — смешно округляя глаза, невинно заявил Фортуна.Все дружно грохнули, а Астафьев замахнулся кулаком А на участкового, но в кабинет уже входил Мысин с тяжелой матерчатой сумкой и большим пакетом в руках.— Мужики, опять цену на водку подняли, так что пришлось доплачивать, — заявил он, водружая свою ношу на стол.— Сейчас скинемся, тем более к нам вон Юрка присоединился, — заявил Колодников. А лейтенант заглянул в сумку и, выругавшись, схватился за голову.Батарея бутылочных горлышек напоминала установку «Град» на боевой позиции.— Не дрейфь, Юрик, я тебе свою долю сосисок отдам, — поддержал товарища Фортуна, выгружая из пакета две упаковки самых дешевых сосисок и батон хлеба. — Хоть какая, а все ж закуска.— Ага, так я тебе и поверю! С такой мордой как раз отдаст он нам свои сосиски, хоть бы понюхать хватило, — пробурчал Мысин, поближе подсаживаясь к столу.Фортуна было начал банковать, но, налив первую стопку, остановился.— Стоп, а шоколадка? Забыл? — сурово обратился он к Мысину.— Нет. — Сержант выудил из кармана небольшую шоколадку.— Благоверной? — с улыбкой спросил Фортуну Паша Зудов.— А как же! Традиция.Фортуна неизменно покупал своей жене шоколад перед каждой пьянкой. Когда благоверная открывала дверь и видела перед собой мужа со стеклянными глазами и шоколадкой в руке, сразу понимала, что произошло, и со вздохами помогала тяжеловесу преодолеть трудные пять метров до родного дивана. Это не было личным изобретением капитана, его отец точно так же приходил после получки с пакетиком липких советских карамелек. Воспринималось это, видимо, как знак внимания.Через час в кабинете стало шумно, накурено, все разбились на группки.Участковые спорили о чем-то своем, Колодников и Астафьев слушали монолог Зудова.Колодников и его товарищи никого не боялись. Все знали, что после долгожданной получки вряд ли кто-нибудь надумает нагрянуть с проверкой.— …А в нем веса больше тонны. По размерам как раз с полкабинета. Так они что сделали: подъехали на тракторе, открутили болты и сдернули движок. Дотащили его до гаражей и кувалдой раздолбали. Меди там оказалось с гулькин хрен, а завод встал. Теперь чтобы такой же купить, надо выложить двадцать пять тысяч.Колодников недовольно крякнул:— Будь моя воля, я бы совсем все эти пункты приема закрыл и запретил вывоз металла из города и… из страны.— А что наркоманам делать? Они тогда просто убивать будут за любую мелочь, лишь бы ширнуться, — сказал Астафьев.— Да, это тоже верно, — согласился Зудов. Машинально, по въевшийся в кровь привычке, он все время сжимал в руках резиновое кольцо ручного эспандера. — Слушай, так ты не знаешь, кто тебя Мамону заложил? — спросил он Колодникова.— Да кто угодно, какая разница. Мы с этим ковром на глазах у всех возились.— Раз он угрожать взялся, значит, это дело серьезное и касается лично его, — предположил Паша.— Ты думаешь? — спросил Андрей, принимая из рук Фортуны очередную рюмку.Смачно выпив и закусив, спросил:— А чем же мы могли его прищемить? Что мы такого особенного знаем об этом? Только то, что и остальные. Никаких тайн.— Знаем то, что еще год назад Мамонов запретил Мазурову заниматься Антошей и его братками, — вспомнил Астафьев.— Да, было такое. И, мне кажется, у них могут быть какие-то деловые отношения. Предположим, Мамон мог урвать дом, квартиру, но, чтобы построить такую дачу, нужно иметь постоянный доход, — размышлял Колодников.— К тому же сына своего пристроил в милицейскую школу, — продолжил Зудов.— А он у него звезд с неба не хватал. Еле среднюю-то окончил.— Ходили слухи, что он свою прежнюю «десятку», помнишь, у него белая была, подарил директору школы. А потом купил эту, зеленую.— А что ты удивляешься, — хмыкнул Колодников. — Если сын Гусева поступил в одном потоке вместе с сыночком Мамонова. А у его папаши, между прочим, две судимости, в том числе за разбой.— А что они все в менты-то лезут? — услышав разговор оперативников, удивился Андрей Мысин. — С такими деньгами шли бы учиться на адвокатов, очень престижная профессия и денежная, все знают.Все иронично посмотрели на сержанта.— А ты не понимаешь? — спросил Фортуна. — Во-первых, освобождение от армии, во-вторых, четыре года и он офицер, а в третьих, он как раз попутно и получает юридическое образование.— Ты так и загнешься сержантом, а он сразу в гору попрет, с такой-то протекцией, — поддержал участкового Астафьев.— У Гусева авторынок и «Айсберг»? — спросил Зудов.— Ну ты вспомнил! — вмешался в разговор Фортуна. — Сейчас Гусь на кирпиче сидит, весь «кулацкий поселок» из его кирпича построен.— Прикинь, какие там бабки ходят?— Все это ерунда, — прервал разговор Фортуна. — Мне чего-то пива хочется.— Ну вот, начинается! — возмутился Астафьев. — Сегодня пиво, завтра похмелье. Все как всегда!— Так тебе в глотку его никто не вливает! — в свою очередь возмутился участковый. — Пошли в «Айсберг», мужики?— Ну его на хрен, срамиться, как в прошлый раз?— Зачем, что у нас, денег нет? Без кружки пива я не почувствую себя до конца счастливым, — убедительно сообщил Фортуна.— Знаем мы, какая тебе нужна кружка пива !— Кружка размером с ведро!— Может, действительно не надо? — засомневался Колодников.— Да ты просто пиво не любишь, — поддел майора Фортуна.— Я?! — взвился Андрей. — Да я больше тебя его люблю.— Хорошо, — сразу оживился участковый. — Сколько можешь выпить за раз?— Ну, литра два, может, больше. Фортуна пренебрежительно махнул рукой:— Литра два! Мне это на один глоток. А вот скажи, ты сможешь на вкус отличить один сорт от другого? Майор неуверенно пожал плечами:— Черт его знает. «Жигулевское» от «Балтики» отличу, это точно, а другие вряд ли.— А я из семи сортов пять точно угадываю!— Ой, да не бреши, — с ехидной улыбкой заметил Березин.— Давай на спор! — сразу протянул ему руку Фортуна.— Давай!— Пошли?— Пошли! * * * Кафе-бар «Айсберг» размещалось недалеко от здания ГОВД и частенько принимало у себя невольных соседей.— Ты за прошлый раз с ними расплатился? — на ходу спросил Колодников у Березина, властвовавшего как раз на этом участке.— А как же, с аванса.При виде входящих клиентов лица официантов не засветились радостью. Менты сильно не шиковали, к тому же частенько гудели в долг, а временами и просто забывали расплатиться.— Здравствуйте, девочки и мальчики, — предельно вежливо обратился к ним Фортуна. — У вас банкетный зал свободен?— Да.— Тогда с вашего разрешения мы расположимся там.В главном зале «Айсберга» было немноголюдно, темная полировка пустых столиков отражала матовую желтизну круглых светильников под потолком, влюбленная парочка ворковала в углу под джин с тоником. Милиционеры прошли в конец зала, где за массивной дверью и бархатной портьерой разместился небольшой зал с длинным столом. В «Айсберге» еще имелась пара кабинетов, совсем крошечных, на двух человек, не больше. В зал вошла красивая, длинноногая официантка со строгим выражением лица.— Что будете заказывать?Менты вдруг засмущались.— По пиву, да? Больше ничего? — обратился ко всем Фортуна.— Не, хватит пива.— Да, по кружечке.— Платить сразу будете? — не меняя строгой мины, спросила девушка.— Естественно! — в несколько голосов возмутились посетители.Девушка хмыкнула и удалилась, не покачивая при этом бедрами, тем самым выражая присутствующим полное презрение.— Ох ты, какая! — сделал заключение Фортуна, маслеными глазками поглядывая вслед официантке.— А мне не очень нравится, — отозвался Мысин. — Худая больно.— Ты че, все при ней! Видел, какие ножки?!Астафьев прервал этот стихийный диалог по обсуждению достоинств официантки. Подойдя к Фортуне, он знаком попросил его встать, а когда тот поднялся, Юрий так же, не говоря ни слова, задрал вверх его руки и по всем правилам провел первичный обыск участкового. Никто ничего не понял, а больше всех опешил сам Фортуна.— Ты чего, Юрок, заболел? — спросил он, выкатив свои черные, круглые от удивления глаза.А лейтенант, закончив странное занятие, уселся на свое место.— Нет, просто проверил, нет ли у тебя с собой пушки. А то опять нажрешься до глюков и начнешь выпендриваться, как прошлый раз на Первое мая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40