— Откуда вы знаете?— Да другие постоянно выскакивали из ресторана посмолить, а ее я один раз только и видел. Она вышла из ресторана и пошла по аллее.— Одна?Иван ненадолго задумался.— Сначала с ней была еще одна деваха, тоже хорошенькая, в серебристом таком платье, волосы распущены. Она, по-моему, не хотела, чтобы та, в синем, уходила. За руки ее все хватала, тянула за собой… Поддатенькая она хорошо была, это точно.— Кто поддатенькая? — не понял Юрий. — В синем платье или в серебристом?— В серебристом, а про ту ничего такого сказать не могу.— Она в какую сторону пошла? По аллее в сторону памятника или в противоположную?— В противоположную.«В сторону дома», — подумал Юрий.— А что было потом? — спросил он водителя.— В смысле?— Ну, были потом еще какие-нибудь приметные события. Драки, шум?Шофер пожал плечами:— Да нет. Вскоре после этого все начали разъезжаться. Меня тоже попросили отвезти какую-то компанию, потом шефа отвез.— А какая машина уехала первая, не припомните?Теперь водила задумался надолго.— Кажется, серебристый джип «чероки», — неуверенно сказал он.— Спасибо.— Не за что.Юрий отправился в управление, размышляя обо всем услышанном, но метров через сто его догнала знакомая «Волга».— Вам в какую сторону? — спросил Иван, высовываясь в окошко.— А вы куда едете?— Я в больницу, там мать нашего мэра на приеме, надо ее отвезти домой.«Ну, это судьба, — подумал Юрий, усаживаясь в машину. — В больницу так в больницу».Они долетели минут за пять, а на прощание Иван порадовал лейтенанта еще одной интересной информацией:— Да, про ту машину…— Про какую? — не сразу сообразил Астафьев, углубившийся в свои мысли.— Ну, которая уехала первой, джип. Я вспомнил, мы пока стояли там, разглядывали ее. Мужики говорили, что в ней раскатывает Гусев.— Тот самый? Вадик?— Да.Гусев был одним из местных крупных мафиози, правой рукой самого Антонова.Последние годы он подвизался на ниве бизнеса и. спокойно писал на своих визитках: "Вадим Александрович Гусев. Президент компании «Арктур-эст».В больнице Юрий накинул на плечи белый халат и поспешил в знакомую палату.У постели Ольги неподвижно, уйдя в свои мысли, сидела мать девушки.«Когда она спит?» — подумал лейтенант, и ему стало жалко эту рано постаревшую женщину, так непохожую на свою красавицу дочь.— Анна Владимировна, — позвал Юрий.— А, это ты, Юрочка? — вздрогнула от неожиданности женщина.— Ну, как дела?— Не знаю. Спит Олечка. А глаза открывает и меня не узнает, разговаривает, как с чужой, но врачи говорят, что все будет хорошо, и она обязательно все вспомнит. А мне как-то не по себе.Дыхание девушки было спокойным и ровным, она смотрела свои хрустальные девичьи сны.— Анна Владимировна, скажите, вы не помните, кто из девушек в тот вечер был в серебристом платье и с распущенными волосами?— Ой, их так много было, а я, знаете ли, смотрела только на Ольгу. А что, это важно?— Да. Нашелся один свидетель, который видел, как эта девушка провожала Ольгу, говорят, она даже не хотела ее отпускать с банкета.— А, вспомнила! В серебристом платье была Света Самойленко.— Это точно?— Она одноклассница Ольги, именно она подбила дочку участвовать в этом проклятом конкурсе. С месяц нас уговаривала, не могу, говорила, одна идти, стесняюсь. А вдвоем будет легче. Они ведь, Самойленко, побогаче нас живут, он там в администрации работает, что-то с культурой связано. И платье это самое синее Света нам одолжила, свое выпускное. Фигуры у них почти одинаковые, они раньше вообще как две сестры были, только Света черненькая, брюнетка, а Оленька блондинка. Пять лет в школе неразлучны были, это потом они в разные институты поступили. Света училась похуже, так что она сейчас в институте учится, педагогическом, а Оленька…«Ну, это мне ни к чему, это мы знаем», — подумал Юрий, чувствуя, что Анну Владимировну теперь будет трудно остановить.— И какое она заняла место? — торопливо спросил он.— Света?— Да.— Второе!— А вы знаете, где она живет?— Ну, как же! Недалеко от нас, буквально через дорогу. Пархоменко десять, квартира четыре.— Хорошо, большое спасибо.Юрий уже поднялся, чтобы уйти, но замешкался. Он целиком включился в расследование этого дела и хотел знать мельчайшие подробности того рокового дня.— Скажите, Анна Владимировна, а как получилось, что вы ушли с банкета, не дождавшись дочери? — спросил он.Лицо женщины приобрело несчастное выражение.— Андрей у меня дорвался до бесплатной выпивки и так накачался, что я от стыда решила отвести его домой. Если б знать, что все будет вот так… Глава 10 Чтобы посетить загадочную Светочку Самойленко, Астафьеву надо было ехать в центр, в сторону родного ГОВД. Ему повезло со средствами передвижения — его подбросил встретившийся случайно в больнице сосед по лестничной клетке. Чуть подумав, Юрий решил зайти на работу, вдруг что-нибудь изменилось в раскладе сил. Новости оказались неутешительными.В кабинете он застал Мазурова, тот стоял у окна с сигаретой. Это был плохой знак, в больнице майор бросил курить, и только что-то чрезвычайное могло заставить его снова взяться за узаконенную Минздравом отраву.— Бычка привезли, — сразу оповестил он Астафьева.— Давно?— С полчаса назад. Допрашивают в ИВС. Там и Мамонов, и Касьянов, сейчас смотрю, и Жучихин туда пробежал.Юрий покачал головой. Василий Иванович Жучихин был не только личным шофером Мамонова, но по совместительству и денщиком и адъютантом, служил подполковнику верой и правдой. Среднего роста, прапорщик обладал невероятной физической силой. В молодости он занимался тяжелой атлетикой, и это отложило отпечаток на его облик — голова, казалось, лежала на плечах, шея как бы вообще отсутствовала.. Сам же прапорщик был далеко не прост: темные, с татарской раскосостью хитрованские глаза с лихвой выдавали его натуру. Мамонов заметил его лет пятнадцать назад, тогда Жучихин был обычным шофером, да и сам Мамонов пахал в УГРО простым опером. Но что-то тогда рассмотрел в нем будущий подполковник и волок за собой всю службу, выпрашивая у начальства лычки и звездочки для своего любимца. Он не раз жалел, что Жучихин не имеет соответствующего образования, тогда сделал бы для него и офицерское звание.Несколько раз шофер спасал своего начальника при задержаниях и однажды даже прикрыл Мамонова своим телом, получив удар ножом в бедро.Но особенно ценен был Василий Иванович при допросах. Тактика «прессования» подозреваемых была известна давно, сам Мазуров не раз применял запрещенные методы, если знал — перед ним стопроцентный убийца. Порой приходилось пускать в ход и руки, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что творил на допросах Жучихин. Мазуров ругался с Мамоновым по этому поводу еще в бытность обоих капитанами, после этого Мамонов начал вести допросы подозреваемых за закрытыми дверями, на пару с Жучихиным. Странно, при этом прапорщик не был садистом, наоборот, в повседневной жизни слыл добродушным и даже добрым человеком. Ответ был прост — он все привык делать хорошо, в том числе и «работу» с подозреваемыми.— А еще знаешь, какая есть неприятная новость? — сказал майор. — У Афонькина нашли пистолет.— Как это? — не понял Юрий.— Так это. Обыск проходил под личным руководством Мамонова и этого его варнака, Касьянова. Где-то на кухне, на полочке за кастрюлями и нашли.— А точно тот?Мазуров кивнул:— Уверен. Иначе бы Мамонов не отправил его срочно на баллистическую экспертизу.— А колодниковская «купальщица»?Майор ухмыльнулся:— Пришлось тоже отправить. Все отправили: и кровь с ковра, и по Бурлаку.Ну, а что у тебя?Астафьев коротко рассказал о своих успехах.— Это интересно, — оживился Мазуров. — До дома Орловых там метров триста.Ее могли перехватить только те, с серебристого джипа. А с этой Светой надо бы встретиться.— Я сейчас к ней собираюсь.— Ты обедал?— Нет.— Я тоже. Сходить перекусить, что ли?Но в этот момент открылась дверь и в кабинет вошел возбужденный Колодников.— Кажется, я вычислил, кто ту бабу в колодец запрятал! — с ходу информировал он.— Кто?— Некто Засыпкин, Николай Федорович. Дважды судимый, наркоман. Дом его буквально в ста метрах от колодца.— С чего ты взял, что именно он?— Сейчас, — сказал Андрей и, налив из графина стакан воды, залпом осушил его. — Жарища, — пожаловался он. — Мозги аж кипят. Так вот! Его сожительница, некто Валя Игошина, сидела в свое время также за наркоту. Соседи припомнили, что как раз в ноябре, когда закрыли этот колодец, оба исчезли из города. Не было их месяца три, потом появилась сначала она, а вскоре и он. Но самое главное, — Колодников торжественно поднял палец, — Я, кажется, вычислил и саму жертву.Глаза Мазурова заблестели не меньше, чем у торжествующего Андрея. Он всегда восхищался четкой, красивой работой и радовался так, как будто провел ее сам.— Ну, давай, доказывай, пока не верю, — поторопил он Андрея.— Слушайте. В ноябре прошлого года прошла оперативка о некоей Варваре Пыршевой, пятьдесят второго года рождения, воровке на доверии. За ней числилось несколько эпизодов, довольно типичных: подходят на улице к детям и начинают рассказывать, что с их родителями произойдет что-то страшное, если не снять с них порчу, узнают, есть ли кто дома, и таким образом проникают в квартиру.— Ну-ну!— Последний раз она хапнула приличную сумму в долларах плюс золото. Не знаю уж почему, но она там сильно наследила, в квартире повсюду ее пальчики, искала на совесть. По ним Пыршеву и вычислили, но найти не смогли — исчезла.Все приметы с моей «купальщицей» сходятся: возраст, рост, комплекция, а самое главное — татуировка, роза на плече.— Но почему ты решил, что ее запорола именно эта парочка? — не выдержал Астафьев.— Эта самая Валя Игошина сидела в зоне в одно время с Пыршевой. Я позвонил туда, благо это у нас в области. «Кум» покопался в архивах и подтвердил, что они даже были большими подругами. Похоже, Валя была личной «коблихой» Паршевой.— Чем? — не понял Юрий.— Ну, любовницей Пыршевой, удовлетворяла ее, — пояснил Мазуров.— Так что приехать к ней Пыршева вполне могла, к примеру, поняла, что наследила, и решила на время лечь на дно.— И легла в колодец, — хмыкнул Мазуров.— Но зачем лучшей подруге ее убивать? — усомнился Астафьев.— Ну Юра, — Колодников развел руками. — Ты что, не знаешь наркоманов? У той же на руках был хорошие деньги, не считая золота! Полгода можно колоться, если не больше.— Что дальше будешь делать? — спросил Мазуров.— Надо подумать. Экспертизу бы провести…— Мамонов уже отправил.— Как?! — удивился Колодников. — Когда?— Сегодня.Мазуров рассказал оперативнику все происшедшее в этот день, и радостное возбуждение майора сошло на нет. Он выругался.— Козлы! Боюсь, обломают они Свинореза. Пару дней подержат без дозы, а потом он все что надо подпишет. Значит, все-таки они валят все на этих троих, — сказал Колодников.— На кого?— Ну, Бурлака, Свинореза и Афонькина.— На пятерых, Андрюша, — поправил Мазуров. — Приплели сюда и экскаваторщика — уже сидит в ИВС, а кроме того, хотят притянуть на цугундер и рыбака на синем «Москвиче». Будет у них за «шмаровоза».— Хреново, — подвел итог Андрей.— Да уж, хуже некуда.Мазуров снова закурил, поднялся, подошел к окну.— Дома, как его, рыбака-то, Панов, что ли, уже ждут. Как приедет, сразу сцапают.— Панов, точно.— А когда он приедет? — спросил Юрий, — По утрам он приезжает. Привозит вечерний и утренний улов. Долго рыбу сейчас не подержишь, протухнет на такой жаре, — пояснил Колодников.— Значит, завтра его и возьмут, — пришел к выводу Мазуров.— Да вот хрен им, — хмыкнул Андрей. — Этого я уж не допущу…— Идут! Оба! — крикнул, глядя в окно, Мазуров. Астафьев и Колодников в секунду подскочили к нему.— Что-то я у них на рожах не вижу радости, — заметил Юрий.— Юр, ну разве можно так говорить о вышестоящем начальстве, — хрипловато хохотнул старший опер.На лицах Мамонова и Касьянова и в самом деле читалось явное разочарование.Подполковник обернулся к Касьянову и сказал:— Ничего, без ширева он долго не продержится. Завтра подпишет все что угодно, хоть убийство Патриса Лумумбы.Настроение Мамонова испортилось окончательно, когда он увидел в окне глазевшую на них троицу во главе с Мазуровым. Под этим жестким взглядом Юрий невольно отступил назад, но и он успел заметить, как перекосилось лицо подполковника.— А эти что в окне торчат? — обратился он к капитану. — Пускай напишут рапорт о проделанной сегодня работе.Касьянов чуть задержался в дежурной части, а когда прошел в девятый кабинет, то застал там одного Мазурова. Остальные успели покинуть ГОВД через запасной выход, минуя очи начальства.На своем неизменном «уазике» Колодников приехал в район, где жил рыбак Панов. Машину, как всегда, оставил на другой улице и пешком направился к старому неприметному домишке. За забором залаяла собака, но Колодников смело толкнул калитку и сразу увидел хозяина дома. Худощавый мужик лет пятидесяти с дочерна загорелым лицом возился с надувной лодкой.— Здорово, хозяин, — приветствовал оперативник рыбака.— А, начальник, — засмеялся тот, поднимаясь с земли. Он цыкнул на собаку и подошел поближе. — Чем обязан таким визитом?— Ты дружка своего Панова давно видел?— Витьку?— Ну да.— Вчера, заезжал ко мне, просил лески ноль четыре, сети латать, — А когда он приедет?— Завтра утром, как обычно.— Ты вроде ему родственником приходишься?— Ну да, он мне двоюродный брат.— Вот что, ты место, где он сейчас обитает, знаешь?— Ну как же, на Гнилом, ближе к Россоши.— Не хочешь его навестить?— А что, надо?— Очень.Колодников оглянулся по сторонам и, поманив пальцем рыбака, тихо сказал:— Передай ему, чтобы дня три в городе не появлялся. И место пусть сменит, а «москвичек» свой пусть припрячет подальше, больно приметен, понял?Лицо мужика вытянулось, он почесал искусанную комарами шею.— Что, так хреново?— Очень. Ну что, поедешь?— Конечно.Брат Панова сдержал свое обещание. Колодников покупал у ближайшего киоска сигареты, когда мимо него с противным треском на стареньком мопеде промчался давешний его собеседник. Одет он был по-походному, в брезентовую робу, болотные сапоги и с удочками наперевес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40