Прямо как мы сейчас. Говорят, даже ставки делались.
Начавшийся бой был лишен смысла.
«Жнецы» — совершенно самодостаточные автономные системы. На этой планете нет такой силы, которая смогла бы причинить им хоть какие-нибудь существенные повреждения.
Они неуязвимы.
Они совершенны.
Они не способны уничтожить друг друга, так же как один доминатор не может уничтожить другого. Не стоит и пытаться.
Что ж, в этом определенно есть некая мрачная ирония.
За несколько минут помощники превратили древний стадион во вспаханную мешанину земли и глины.
Украдкой следя за Дэмиеном, я видел, что мальчонка сражается на полном серьезе. Еще я отметил, как мастерски он управлялся со своей «дланью». Дэм виртуозно владел перчаткой, недаром говорят, что дети все схватывают на лету.
Особо не напрягаясь, я оттеснил «жнецов» противника к дальним трибунам.
С грохотом рухнула одна из увешанных прожекторами опор. После сегодняшней игры от стадиона мало что останется.
Машины сражались вживую, без применения стрелкового оружия. Ближний контакт располагал к несколько иному набору инструментов.
Мои помощники здорово потрепали «жнецов» мальчишки. Но Дэмиен быстро взял реванш, слив свои машины в единую боевую единицу, огромное бешено вращающееся лезвие. Еще минута — и одна из сфер была безжалостно рассечена пополам. Поврежденный помощник мгновенно восстановился, плюнув в противника огнем. Мои «жнецы» поменяли тактику, ловко избегая прямого контакта. Восстанавливались они еще быстрее, чем убивали.
Машинально управляя перчаткой, я думал о том, что с человечеством сделала эстетика убийства. Да-да, говорят, когда-то на Земле была даже такая наука.
На протяжении всей своей истории люди с маниакальным упорством совершенствовали орудия уничтожения себе подобных. От холодного оружия к пороху, от гильотины к примитивным пистолетам со свинцовыми пулями.
С ростом уровня развития всей человеческой цивилизации росла и так называемая эстетика убийств. Не всякий мог хладнокровно вонзить в живую плоть нож, чувствовать, как лезвие погружается все глубже, дробит кости, рвет артерии. Очень просто оградить себя от всех этих неприятных ощущений.
И люди придумали огнестрельное оружие.
Быстро и точно.
Самое главное, что не нужно особо тренироваться, не нужно быть профессиональным убийцей. Ведь любой может навести ствол и нажать курок. Последствия поступка будут не так страшны, минимум крови, несколько небольших отверстий. Психика убийцы защищена. Ведь это сделал не он, а железная машинка в его руке.
Как сказал мне Дэм?
«Убивал не я, а «жнецы». Всегда можно свалить ответственность на кого-нибудь другого. Вот если бы каждый чувствовал то, что делает выпущенная им пуля с чужой живой плотью… Вряд ли тогда кто-нибудь посмел бы нажать на курок.
Сейчас оружие носит каждый, и каждый может запросто пустить его в ход. Но его сдерживает то, что если он беспричинно убьет, за ним придем мы. Или нет… не так. За ним придут наши «жнецы», которые отлично знают, КАК причинять боль…
Задумавшись, я слегка ослабил контроль и тут же услышал радостный крик Дэмиена.
Оба мои помощника были наголову разбиты.
Я усмехнулся и, шевельнув пальцами, вернул «жнецов» в их обычную форму.
Дэмиен с подозрением посмотрел на меня.
— Чем ты недоволен, парень, ведь я проиграл, не так ли?
— Это нечестно, ты поддавался. — Мальчишка сделал плаксивую рожицу. — Ты отвлекся… так нельзя. Тебе наплевать на игру.
— Но ведь ты предложил развлечься! Дэмиен насупился и резким движением убрал своих «жнецов» с перепаханной площадки.
— Во всяком случае, тебе не на что жаловаться, — добавил я, — ты получил то, что хотел. Сомневаюсь, что кто-то из доминаторов по эту сторону континента согласится повторить подобное в ближайшее время.
— А вот и повторит, — с вызовом бросил Дэм.
— И можно поинтересоваться, кто? — Я был полон скепсиса.
— Клото, она хорошая, добрая… в отличие от всех вас!
— Клото?
Вот уж не думал.
Сразу вспомнилась черные, как крыло ворона, длинные волосы и зеленые глаза, в которых таилась смерть.
Клото была одной из самых опасных женщин-доминаторов. Ее боялись даже серые кардиналы Триумвирата. Больше, пожалуй, они боялись только меня.
Забавно, что паренек назвал ее доброй и хорошей.
— Значит, она часто играет с тобой?
— Когда как.
Может, жалеет? Кто ее знает. Внезапно проснулся материнский инстинкт? Ох, вряд ли.
— Ладно, говори, зачем меня позвал.
— Тебя разыскивает один человек.
— Кто?
— Отец Тэтлиш.
— Из церкви «Того Кто Грядет»?
— А мне почем знать, — огрызнулся Дэмиен. — Я встретил его случайно, в Литтон-сити.
— Он говорил, зачем я ему понадобился?
— Не-а… лишь намекал. У него какая-то важная информация, и он готов поделиться ею только с тобой. И еще… он сказал, что у него мало времени.
— Странно… когда, говоришь, ты его встретил?
— Вчера.
— Значит, Литтон-сити… Далековато отсюда.
— А ты возьми флаер.
— Наверное, придется… Ну что ж, спасибо, Дэм. Я уже собрался уйти, когда услышал в спину:
— Эй, погоди! Я обернулся.
— Почему тебя зовут Паромщиком?
— Я сам выбрал себе имя, когда вышел из купели.
— А что оно означает?
— А что значит твое имя Дэмиен?
Парнишка рассмеялся:
— Это имя я раскопал в Архивоториуме. Там было упоминание об одном… кажется, тогда это называлось фильмами.
— Ну и о чем был тот фильм? — с усмешкой поинтересовался я.
— Не знаю. — Дэм пожал плечами. — Я так и не смог выяснить, слишком мало осталось сведений о той эпохе, но имя мне понравилось.
Кивнув, я стал спускаться по раскрошившимся ступеням трибуны.
— Эй! — возмущенно крикнул мне сверху Дэмиен. — Так почему Паромщик?
— Потому что это тот, кто перевозит на тот свет! — крикнул я ему.
Шутка Дэмиену определенно понравилась.
ГЛАВА 2
Флаер я отыскал без проблем, как только оказался в более оживленном районе.
Вокруг коптили небо заводы, суетились роботы-погрузчики, на бегущих дорожках тротуаров мелькали рабочие в разноцветных комбинезонах. Судя по эмблемам, я попал в один из многочисленных секторов корпорации «Дэус», производящей легализованные наркотики.
Когда-то эта фирма была исключительно фармацевтической, но как только делами стал заправлять доктор Хьюго Морт, все изменилось. За десять с лишним лет «Дэус» превратилась в гигантского корпоративного спрута, равного по могуществу разве что двум другим компаниям Триумвирата: «Импланте» и «Ареториуму».
Людям не нужны были лекарства, людям нужны были грезы.
Запрограммировав воздушное такси на Литтон-сити, я расслабленно откинулся в удобном кресле.
Флаер плавно взмыл в небо, осторожно обогнул прозрачные башни завода и стрелой понесся в сторону воздушной трассы.
Через какую-то пару минут такси уже летело в тесном потоке воздушных машин.
Я не смотрел в окно.
Да и на что там было смотреть?
Сплошные язвы, отравившие землю и воду. Еще немного, и на этой планете нечем будет дышать. Бежать-то, по сути, некуда. Но кому какое дело до обыкновенных людей?
Мир вырабатывал свой ресурс, а это значило, что через несколько столетий ему суждено погибнуть. Но меня это беспокоило в самую последнюю очередь.
Я подумал о «жнецах» и об их удивительной способности прибывать в пункт назначения раньше меня.
Одно время я часто пользовался воздушным транспортом, но помощники всегда опережали меня, безошибочно следуя где-то внизу за несущейся в небе машиной.
Верные, как псы. Ну да, конечно же, их следовало бы называть псами, такое имя больше подходило им.
Синий экран монитора, вмонтированного в приборную доску, мигнул.
Неужели кто-то пытается перехватить сигнал?
Но я зря беспокоился. Луч, ведущий машину по воздушной трассе, был ни при чем.
Схематическая карта проплывающего внизу города исчезла с экрана, и на синей яркой поверхности возникло послание.
Я усмехнулся, читая горящие огнем буквы:
И я видел, что Агнец открыл первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри.
Ну-ну, кажется, мы это уже где-то видели.
По-моему, вчера, на огромном информационном бигборде, рекламирующем новые образцы оружия. Слова были другие, но смысл тот же.
Послание горело огнем на синем экране…
Все началось больше года назад, перед самым первым «нарывом». Некто постоянно вмешивался в электронные сети коммуникационных систем планеты, оставляя эти странные библейские отрывки.
Многие связывали их с происходящими каждый месяц «нарывами», но лично я не знал, что и думать.
Кто-то настойчиво пытался достучаться до нас, предупреждая.
Но о чем?
Поначалу Триумвират решил, что это дело рук каких-нибудь религиозных киберфанатиков. Серые кардиналы надавили на Верховного протектора, и тот инициировал расследование, приказав во всем разобраться тупоголовым военным из Службы Безопасности.
Но эсбэшники так и не смогли установить причастность представителей религиозных сект к этим беспорядкам. Тогда Протектор обратился непосредственно к нам.
Это случилось две недели назад. Не все доминаторы согласились помочь, но я оказался в числе тех, кто решил все-таки вмешаться, да только пока что безрезультатно…
За короткое время нам удалось уничтожить около десятка «ульев» — автоматических механизированных ферм. Мы в шутку называли их «фабриками апокалипсиса»», но кто их собирал, оставалось загадкой.
Противник был безлик, и лично я вообще сомневался в его существовании. Но в одном был уверен на все сто: мы имеем дело не с отдельным человеком и уж тем более не с некой подпольной организацией, хотя религиозно зацикленных психов у нас хватало в избытке…
Информационный дисплей снова мигнул.
Послание изменилось.
И я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук; и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.
Откровение Святого Иоанна Богослова, глава шестая, Новый Завет. Речь шла о Страшном суде и всадниках апокалипсиса.
Первый всадник всегда мчится на белом коне, и вся ирония состоит в том, что до сих пор так никто и не смог прийти к однозначному выводу, кто он, Антихрист или Спаситель.
Его символы лук и венок.
Венок — знак славы и победы. Лук со стрелой нужен, чтобы сражаться. Но ему ни с кем не нужно сражаться, ибо следом за ним идут другие три всадника, обладающие еще более разрушительной силой.
Открытие печатей знаменует самое начало Суда.
Белый всадник появляется сразу после снятия первой печати.
Жутковатое выходит начало.
Да, я знал Библию, великую книгу всех времен и народов, не скажу, что слишком уж подробно, но знал. Она наверняка переживет человечество, так и не научившееся правильно ее толковать.
Пожалуй, только это и останется от нас.
Книга — подсказка, книга — ловушка, обещающая свет, но в сущности лишь подчеркивающая ограниченность человека.
Смело брошенный вызов, так и не принятый людьми.
Библия единственное, что сохранилось в полном объеме после гибели Земли. Все другие тексты были практически утрачены. Но никто особо не горевал по этому поводу, ибо всегда, во все века существовала лишь одна великая книга, и сейчас я был вынужден читать вырванные из ее текста строки, огнем горящие на синем экране.
Я не понимал, чего неведомый собеседник хотел от меня. Если апокалипсис уже близко, то люди вряд ли смогут что-нибудь изменить. Стать лучше мы уже не успеем, ибо у каждого на этой планете руки по локти в крови.
— Я тебя не слышу, — произнес я, постучав пальцем по мерцающему экрану.
Послание исчезло. Так же внезапно, как и появилось. Флаер начал снижаться. Перелет был закончен, я прибыл на место.
Как я и хотел, воздушное такси село на окраине города.
Замки на дверях разблокировались лишь после того, как я сунул несколько мелких кредитов в узкую щель на приборной панели.
Ушлая техника.
Дверцы поднялись вверх, и я вдохнул тяжелый смог Литтон-сити. Заметно тянуло гарью. Запах неприятно раздражал гортань. Внутри поля защиты автоматически включились фильтры, среагировав на возникшее неудобство.
Народу было просто уйма. Чертово перенаселение. На тротуарах не протолкаться. В мое такси тут же плюхнулся какой-то толстяк в рабочей робе, но, увидев перчатку на моей правой руке, тут же изменился в лице:
— Простите, я думал, машина свободна…
Он сделал неуклюжую попытку выбраться из флаера.
Я безразлично отвернулся и зашагал прочь. В спину мне неслись отрывистые извинения, толстяк все не решался взлететь…
Разумеется, «жнецы» уже были в городе. Я сразу почувствовал их, как только воздушное такси приземлилось.
Я дал знак держаться от меня как можно дальше. Привлекать внимание к своей персоне сейчас не стоит. В том, что каждый встречный шарахается от тебя, словно от прокаженного, нет ничего приятного. Хотя многим доминаторам нравилось подобное проявление всеобщего внимания.
Спрятав руку в перчатке в карман плаща, я с трудом нашел свободное место на движущейся ленте тротуара.
Справа от меня застыл андроид с клеймом «Импланты» на лбу, слева стояла высокая женщина в золотистой, похожей на змеиную кожу одежде. Глаза у нее были узкие, с желтыми вертикальными зрачками, между ярко накрашенными губами то и дело проскальзывал раздвоенный язык. В кобуре на поясе лучевик. В горожанке безошибочно угадывалась клиентка одной из многочисленных клиник доктора Морта.
Интересно, какие биотехнические новшества скрывались у нее под одеждой?
Город жил в своем привычном ритме. Кое-где я заметил трупы на усыпанной гильзами проезжей части, вокруг суетились коронеры и следователи СБ.
Обычное дело.
Я не был здесь больше года, но вокруг мало что изменилось. Все та же грязь, невыносимая теснота и утробный гул, создаваемый наземным транспортом и снующими между зданиями флаерами.
На каждом шагу работали генераторы дневного света. Кое-где мерцало само покрытие тротуара. Без этой подсветки на улицах Литтон-сити царила бы ночь. Сейчас было где-то около полудня, но разглядеть с земли небо не стоило и пытаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30