Лис рассмеялся:
– А знаешь, Винс… Я, пожалуй, повременю помирать! Я сделаю всё, что нужно, и даже больше – если смогу – и останусь в живых!
– Любовь спасёт мир? Ваш с Виртой маленький личный мир? Ну-ну… Такой большой мальчик – и веришь в чудеса?
– Ты умён, оборотень, в этом тебе не откажешь. Но ты – ограничен! Для тебя любовь – только слово, и ничего более. Ты просто не знаешь, совершенно ничего не знаешь об этом. Я, правда, тоже всего не знаю, точнее не знал, а сейчас вдруг понял. И поверил. И теперь не боюсь!
Винс хотел было сказать что-то в ответ, но тут в облике Юра произошло почти неуловимое изменение: он замер на мгновение, весь подобрался, и даже, кажется, стал выше ростом, потом чуть ссутулился, сжался в комок и выпрямился снова. Глаза его заблестели, ноздри раздулись, верхняя губа приподнялась в хищном оскале. Лис встал на след.
– Марн! – шёпотом рявкнул оборотень, и вампир мгновенно вскочил на ноги, будто и не спал.
Юр с шумом выдохнул воздух, снова глубоко вдохнул, постоял с полминуты, прикрыв глаза, будто бы прислушиваясь к самому себе, и кивнул головой:
– Есть. Странный след, но есть. Пульсирующий какой-то… Вроде бы – рядом совсем, а нечёткий.
– Он без сознания, – голос оборотня чуть дрожал – то ли от волнения, то ли от нетерпения. – Скоро с вором начнут «работать» – и тогда тебе станет полегче. А сейчас – держи след, лис! Держи изо всех сил! Помнишь, я сказал тебе, что у нас мало времени? Это потому, что твои способности на исходе. Скоро ты вообще не сможешь встать на след…
– Я буду стараться, – пообещал Юр.
Он успел шмыгнуть за колонну в самый последний момент. Только обострённое чувство опасности, которое уже не раз спасало ему жизнь, смогло предупредить о том, что впереди дзарги. Стараясь не дышать, Робин замер. «Прошли? Нет?» – гадал он, обливаясь холодным потом. Несмотря на мощное телосложение, личные рабы Чилама передвигались совершенно бесшумно, словно они не ходили по земле, как все нормальные люди, а скользили над ней.
«Слушающие сердцем» появились во дворце ровно год назад. В тот день Чилам приказал привести к нему две сотни самых высоких и сильных рабов. Один за другим они заходили в зал, где на своём троне восседал прорицатель, а выходили из зала уже будучи дзаргами. Именно дзаргами, потому что назвать их просто рабами было уже невозможно. Чилам каким-то образом лишал их слуха и голоса, но они продолжали его слышать! Более того, отсутствие слуха не помешало им стать отменными охранниками. Казалось, что сам Многоликий слушает за них – настолько чутко они реагировали на малейший шорох, когда охраняли покой прорицателя. Охраняли с оружием!!! Впервые в истории империи рабы получили в руки оружие, и это свершилось по воле Чилама! Ему было только шестнадцать лет, и он пока ещё даже не произнёс своего первого пророчества, но его власть в империи была безграничной! Вот уже целый год…
…Жирная туша ах-куча ещё не успела осесть на каменный пол, как старый раб ощутил на своем горле стальную хватку. Его тело взлетело вверх и последнее, что успел увидеть старик, был короткий взмах руки, лишивший его сознания.
– Дзарг, ты едва не перестарался, – недовольно обронил Чилам. – В следующий раз будь аккуратней! – Гигант упал ниц, но, поймав ленивый жест хозяина, тут же поднялся и застыл у дверей.
– Не притворяйся, раб, ты уже давно пришёл в себя! – укоризненно покачал головой прорицатель. – Если бы дзарг и в самом деле хотел сломать тебе шею, то, поверь, он бы это сделал! Ты слышишь?
– Да, Чилам! – прохрипел старик.
– Уже лучше! – улыбнулся юноша. – Однако теперь ко мне следует обращаться «Великий»! – он кинул взгляд на ползающего у его ног верховного жреца и добавил: – Великий должен быть один, не так ли?
а'Гор подобострастно взвыл, словно собака, откликнувшаяся на зов хозяина.
– Наконец-то, ты понял жрец, – кивнул прорицатель. – Знаешь, ты даже мне в чём-то помог: благодаря тебе, я вдруг понял, что одного дзарга недостаточно! Мне нужны сотни, тысячи, тысячи тысяч дзаргов! Не обычных рабов, нет! А дзаргов! Дзаргов, которые будут слушать меня сердцем! – голос Чилама был подобен рёву водопада.
Старого Робина трясло. Он не понимал, почему до сих пор ещё жив, ведь он поднял руку на свободного, пусть даже и ах-куча, но всё же свободного!
– Не понимаешь, почему ещё жив? – будто прочитав его мысли, спросил Чилам. – Ах-куч слышал то, чего не должен был слышать и, убив его, ты оказал мне услугу. Кстати, почему ты убил его? Отвечай раб!
– Если бы я его не убил, он убил бы меня, – похолодев, прошептал старик.
– Ну и что? – усмехнулся юноша. – Ты разве забыл, что ты всего лишь раб? Подойди ко мне!
Старый Робин подполз. Прорицатель возложил руку на его голову.
– Ах, вон оно что… – пробормотал он, – ты грайворец! И не просто грайворец, а бывший вор! Поэтому тебе чуждо смирение… Да, интересный вы народ… Что ж, пожалуй, я не стану убивать тебя! Империя не сумела сделать из тебя хорошего раба – посмотрим, удастся ли это твоему соотечественнику. Поедешь со мной! – приказал Чилам, жестом отсылая старого раба к дверям. – Ну, а что делать с тобой? – он посмотрел на скулящего у подножия трона верховного жреца. – Хранитель веры не может сдохнуть, как презренный пёс! Мой народ этого не поймёт! Встань жрец! Дзарг проводит тебя к телу ах-куча, и там ты убьешь себя! Пусть все думают, что ты застал его на месте преступления и погиб во славу Многоликого. Да будет так!..
«Пора!» – решился, наконец, старик и осторожно выглянул из-за колонны. Коридор был пуст. Он перекинул через плечо сумку с припасами и бросился вниз по лестнице.
Зал Откровений был не просто большим – он был огромным! Раз в год, в день великого пророчества, здесь собиралось более трёх тысяч человек, и три тысячи глоток единым рёвом встречали каждое слово Чилама. В последний раз это произошло сто шестнадцать лет назад. Но теперь ждать осталось недолго… Через несколько часов по воле Многоликого, солнце вновь взойдёт над горизонтом и возвестит о начале эпохи нового Чилама…
Но это будет утром, а сейчас в огромном зале находилось всего несколько человек. В самом центре, на постаменте из ослепительно белого камня, безвольно раскинув руки, лежало тщедушное тело. Рядом с каменным ложем стоял прорицатель. Его ладони порхали над распростёртым телом, совершая замысловатые пассы. Внезапно руки прорицателя сомкнулись перед лицом грайворца. Резкий хлопок прозвучал в полной тишине зала, как удар бича, гулкое неодновременное эхо отозвалось причудливым рокотом, тоненько зазвенели хрустальные подвески на сапах, и дико, по-звериному закричал внезапно обмочившийся Проныра.
Чилам повелительно шевельнул пальцем в сторону дзаргов, и они сорвались с места, чтобы прижать к камням забившегося в судороге вора. Тот выл и рычал, на губах выступила пена, глаза вылезли из орбит, тело металось и выгибалось дугой, он сучил ногами и руками с такой силой, что его с трудом удерживали полдюжины рабов, каждый из которых с лёгкостью справился бы с четырьмя хорошо обученными гвардейцами. Казалось, Проныра выплёскивает ту силу, которая копилась в нём, пока он находился в коме. Судороги прекратились так же внезапно, как начались, и Чилам мановением руки велел рабам отпустить тело и удалиться. Когда молчаливые гиганты покинули зал, Чилам обернулся к присутствующим:
– Теперь нужно подождать. Пройдёт не менее часа, прежде чем грайворец придёт в себя настолько, чтобы быть в состоянии правдиво ответить на наши вопросы. Наберитесь терпения – ждать осталось недолго. – Чилам насторожился, а затем улыбнулся краешком рта. – Совсем недолго!
Идти пришлось не час и не два, а много дольше. Ходы петляли, раздваивались, резко ныряли вниз, а затем круто взбирались вверх, словно кто-то надсмехался над жалкими людишками, посмевшими бросить вызов бездне подземелий. Иногда проходы оканчивались тупиками, и лис разворачивался, пытаясь найти обходной путь.
С каждым шагом «держать след» становилось всё труднее и труднее. Спина была мокрой от пота. Оборотень то и дело обеспокоено заглядывал ему в лицо, но лис только отмахивался. Внезапно Юр остановился. Сердце пронзила острая боль, словно его проткнули ледяной иглой.
– Там! – он вытянул руку, указав на узкий проход, справа от основного коридора.
Оборотень шмыгнул в проём, и, пригибаясь, прошёл несколько ярдов пока не уткнулся в тупик. Он достал нож и начал скоблить стену: вскоре под слоем известняка показалась каменная кладка. Винс тихо свистнул. В проходе показались вампир и спотыкающийся от усталости Юр.
– Молодец, лис, – неожиданно для самого себя расщедрился на похвалу оборотень. И тут же вздрогнул, поймав ощущение какой-то неправильности в своих словах: «Что со мной? Неужели началось? Нет! Только не это! Только не сейчас!»
Марн внимательно посмотрел на него, и в его глазах промелькнуло понимание. Поймав его взгляд, оборотень нахмурился:
– Приступай, – сухо произнёс он.
Вампир молча кивнул. Приложив ухо, он стал осторожно простукивать стену. Через некоторое время Марн удовлетворённо кивнул и, отойдя пару шагов, уселся на землю.
– Вот кто, оказывается, устал больше всех! – вполголоса фыркнул лис.
– Тише! Не мешай ему! – зашипел оборотень. – Знаешь, давай-ка лучше отойдём.
Они отошли шагов на десять.
– Чего он в стену-то уставился? – недовольно спросил Юр.
– Ты как себя чувствуешь? Устал? – спросил в ответ Винс.
– Как собака, – признался лис. – Никогда такого со мной не было! Едва удержал след. Такое ощущение, будто подошвой сапога пытаешься нащупать маленький камешек на дороге.
– Вот и у него также: то, что в Грайворе он проделал бы шутя, здесь требует напряжения всех сил. Помнишь, я говорил тебе, что вдали от Грайвора наши способности слабеют? Точнее – сначала слабеют, а потом и вовсе исчезают…
– Наши?!
– А ты, лис, считаешь себя человеком? – зло усмехнулся оборотень. – То-то другие люди умеют ходить по следу! Не-е-т лис, ты такой же нелюдь, как и мы с вампиром! Почти такой же…
– Я человек, Винс! – твёрдо произнёс Юр. – Что бы ты там не говорил – человек! А вот с тобой и в самом деле происходит что-то непонятное! Сначала ты рассказал мне о своём нелёгком детстве, теперь вот что-то пытаешься доказать! И кому? Мне – человечишке! Чего ты потёк-то, нелюдь? Или ты уже не оборотень? Точно! Как же я сразу не догадался! Слабеют, говоришь, способности? Ну, и кто же ты теперь? Такой же человечишка, как и я? – развеселился Юр.
Оборотень потемнел лицом.
– Ага, давай! – заметив это, кивнул лис. – Давай, врежь мне! Это будет вполне по-человечески!
– В отличие от людей, я бью только тогда, когда собираюсь убить, – приблизив вплотную лицо, прошипел оборотень, – а убивать тебя пока ещё рано – ты ещё можешь пригодиться.
– Спасибо на добром слове, напарничек! – сплюнул лис.
Но оборотень его уже не слушал: он равнодушно отвернулся, дав понять, что разговор закончен.
Тем временем, вампир встал и подошёл к стене. Вынув нож, он пометил какую-то, известную только ему, точку, затем сделал шаг назад, и вдруг резким, почти неуловим движением ударил открытой ладонью по стене.
Сначала ничего не происходило, но потом появилась маленькая трещина, за ней ещё одна, и ещё, послышался нарастающий шорох – и простенок, наконец, рухнул внутрь, подняв облако пыли.
Только что рядом с ним была стена, и вдруг она рассыпалась мелкой крошкой, будто состояла из песка, а не из камня! Но Робин-то знал, что это не так! Почти триста ночей ему понадобилось, чтобы продолбить небольшой лаз! Даже не лаз – а узкую щель, в которую кроме него вряд ли кто ещё смог бы протиснуться.
Старик осторожно заглянул в проём и тут же отшатнулся: из темноты прямо на него смотрел лис! Рука сама собой метнулась к поясу, но выхватить украденный час назад кинжал бывший вор не успел: мелькнула тень, и раб оказался прижатым к полу.
– Э-э-а! – захрипел он, чувствуя, что ещё вот-вот – и шейные позвонки хрустнут.
Незнакомец расценил его хрип как попытку сопротивления, и усилил давление коленом. Теряя сознание, вор услышал чей-то спокойный голос:
– Не перестарайся, Марн! Сначала нужно его выпотрошить.
Давление на шею слегка ослабло.
– Один лишний звук, и ты мёртв! – пообещал ласковый шёпот.
Вор вздрогнул. Он много чего опасался в этой жизни, но по-настоящему боялся только смерти. Не той, что неминуемо настигнет всякого, кто отважился жить, а смерти в человеческом обличии. Смерти, которая ест, пьёт, спит, разговаривает и… убивает! Безжалостно, мгновенно, без колебаний.
– Лис, останься здесь, – приказал всё тот же голос.
Робина подняли и отволокли в сторону. Когда ему позволили сесть, он, наконец, смог разглядеть этих людей. «Людей ли?» – отрешённо подумал старый вор.
– Я буду задавать вопросы, ты – отвечать! – невозмутимо заявил тот, что постарше, и Робин поспешно кивнул. Он не сомневался, что так и будет, и ни в коем разе не желал узнать, что его ждёт в случае отказа.
Вопросы посыпались один за другим. Робин отвечал быстро и внятно, иногда он сбивался, стараясь рассказать всё и сразу, но его тут же останавливали и снова задавали чёткий и конкретный вопрос, заставляя вернуться к основной нити повествования. Вор даже не предполагал, что помнит столько мелких деталей, событий, лиц. Эти двое будто копались у него в голове. Когда он почувствовал, что ничего сверх того, что уже рассказал, вспомнить не может, допрос прекратился. Незнакомцы обменялись быстрыми взглядами. Худощавый чуть заметно повёл бровью, но старший отрицательно качнул головой.
– Иди к лису и жди, – распорядился он. – Насчёт того, чтобы сдёрнуть – даже не думай! Пожалеешь!
Вор не ответил – он был уверен, что всё написано у него на лице. Он поднялся на ноги и, сгорбившись, поплёлся в угол, где, опустив голову, сидел лис.
– Слышь, рыжий, кто это? – по-воровски – почти не разжимая губ – тихо спросил он, усаживаясь рядом.
– Нелюди, – равнодушно ответил лис. – Вампир и оборотень.
Вор сглотнул.
– Вы за принцем?
– Они, – кивнул в темноту лис, – а я так – балластом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46