Араш недобро прищурился:
– Если ты спала с оборотнем, женщина, это ещё не значит, что ты можешь говорить от его имени. Запомни это! Не знаю, зачем он столько рассказал тебе, но в твоей судьбе это ничего не изменит.
Хелен зло расхохоталась:
– Кто бы сомневался! И какова моя судьба, вампир? Потащите в своё гнездо, чтобы потом, когда я нарожаю вам достаточное количество ублюдков, выкинуть на побережье?
– Мы никого насильно не тащим, мы всегда даём выбор, – процедил вампир.
– Да неужели? – усмехнулась Хелен. – Ты хочешь сказать, что эти дурочки знали о том, что их ожидает? Кстати, они потом сами сходят с ума – или вашими стараниями?
– Гнездо должно хранить свои тайны.
– Почему бы вам просто не убивать использованных самок? Только не говори, что вы оставляете их в живых из жалости!
– Это тебя не касается! – отрезал старик. – Лучше подумай над своим выбором! Ты идёшь с нами или остаёшься?
– Я уже всё решила, – твёрдо сказала женщина.
– И за неё тоже? – уточнил Араш, кивнув на девочку. – Это корабль будет затоплен. Ты готова распорядится и её жизнью?
– Один раз я уже это сделала, – прошептала Хелен.
Во взгляде старого вампира мелькнуло нечто похожее на уважение. Он ещё немного постоял, словно размышляя, затем молча развернулся и вышел.
Как только за ним захлопнулась дверь, Хелен не выдержала и разрыдалась. Она попыталась обнять девочку, но та вдруг отстранилась, неуклюже сползла с койки и подошла к двери, словно к чему-то прислушиваясь.
Наставник зрячих всё понял по выражению лица Родителя.
– Отказалась?
– Да, – кивнул Араш.
– Давно такого не было.
– Давно, – согласился старик. – Она знала, что её ожидает. Сильная женщина… Такие встречаются очень редко, и у них самая горячая кровь. Жаль, что она отказалась разделить её с нами.
Старый вампир о чём-то задумался. Наставник терпеливо ждал.
– Нашли? – неожиданно спросил Араш.
– Нет, Родитель, – сокрушенно развёл руками наставник.
– А «кукла» что говорит? Может, они его сбросили за борт до того, как мы успели?
– Нет, Араш, кроме женщин, посторонних на борту не было.
– Но зов-то был! – рассердился старик. – Я никогда такого не слышал! Мы были в пяти лигах! Не ты, ни я на такое не способны!
Итан вздрогнул: на его памяти, Родитель никогда не выходил из себя.
– Мы обыскали весь корабль, – торопливо сказал он. – Вампира на борту не было! Я не знаю, как это объяснить.
Араш хотел что-то ответить, но вдруг у него голове вспыхнуло ослепительное солнце. Вампир затрясся всем телом и упал на колени. Когда он пришёл в себя, то увидел лежащего рядом наставника зрячих.
– Что это было? – прохрипел Итан.
Араш не ответил. Словно во сне, он поднялся с колен и медленно побрёл в сторону боцманской каюты. Распахнув дверь, он опустился на колени и прошептал:
– Ты пришла, Мать… Возьми мою кровь и кровь моего Гнезда…
Маленькая девочка подошла к нему и крепко обняла за шею.
День пятый
Семь часов после Полуночной службы
(по Грайворскому времени)
побережье Салийской империи
Лодка царапнула дном прибрежные камни. Марн выпрыгнул и рывком подтащил её к берегу. Узкий галечный пляж шириной в пару десятков ярдов был зажат с трёх сторон отвесными скалами, вершины которых скрывал утренний туман. Каким образом оборотню удалось отыскать проход в эту тесную бухту, оставалось загадкой. Вампир склонился над лодкой и взвалил на плечо безжизненное тело лиса. Оборотень вытащил тяжёлую перемётную суму и деревянную флягу с водой. Они действовали молча, не сговариваясь, без слов понимая друг друга: каждый освободился на берегу от своей ноши, затем оба вернулись к лодке и нагрузили её камнями так, что вода подступила к самым бортам. Вампир оттолкал её на глубину, после чего резким ударом кулака проломил днище. Тихо всхлипнув волной, лодка затонула.
Тем временем, оборотень легко вскарабкался по скале до небольшого уступа, рядом с которым находился лаз в пещеру, и скинул Марну верёвочную петлю. Вампир обвязал тело лиса, и оборотень втащил Юра наверх, затем, таким же образом, на уступ были подняты сумки. Марн взобрался самостоятельно – верёвка ему только мешала. Они вновь распределили поклажу и скрылись в пещере.
Извилистые проходы то расширялись до размеров храмового зала, то сужались звериными норами так, что приходилось ползти. На каждом перекрёстке оборотень на секунду замирал, а затем вновь уверенно продолжал движение. Зал, в котором они остановились, был просторным, сухим и прохладным. Откуда-то сверху проникал слабый утренний свет.
Марн опустил бесчувственное тело на гладкий каменный пол и вопросительно посмотрел на оборотня. Тот чуть заметно кивнул. Вампир возложил руки на голову ровно дышавшего лиса. Кончики его пальцев паучьими лапами застыли в определенных точках черепа, после чего резко дёрнулись навстречу друг другу. Юр тихо вскрикнул и открыл глаза.
– Кто вы? – спросил он, когда глаза привыкли к сумраку.
– Это не важно, – сухо обронил оборотень. – Лежи спокойно и смотри мне в глаза…
То, что произошло после, с трудом поддаётся описанию. Вначале Юр почувствовал, что не может отвести взгляда от лица сидящего напротив человека. Потом ему показалось, что и человека-то никакого нет, а есть только его глаза с огромными зрачками, медленно увеличивающимися и заполняющими всё пространство вокруг. Они мягко, исподволь обволакивали лиса плотным мраком до тех пор, пока тьма не поглотила окружающий мир полностью. А когда это, наконец, произошло, тьма неожиданно взорвалась яркой вспышкой, и пространство схлопнулось в одну маленькую точку. Она стремительно рванулась навстречу, и, преодолев какое-то непонятное сопротивление, оказалась внутри головы, а затем снова взорвалась – на этот раз жёстко и больно – заполнив все уголки сознания. В последний момент Юр понял, что это он пытался сопротивляться проникновению в своё сознание, но осмыслить случившееся не успел – тяжёлый и вязкий туман начал таять, в мозгу вновь полыхнуло, но на этот раз легко и опустошающее, и он потерял сознание.
Оборотень выдохнул и откинулся спиной на камень. Даже для него проделанное было почти на пределе возможностей.
– Отдыхай, – спокойно сказал Марн. – Я разбужу тебя за полчаса до того, как он очнётся.
У обороняющих побережье не было ни единого шанса: три сотни галер, развернувшись атакующим клином, входили в залив. Крайними в строю шли тяжёлые триеры, вооруженные мощными баллистами. Тысячи вёсел под барабанный грохот одновременно взмывали вверх и снова опускались, поднимая волны, сравнимые с теми, что пробуждал беспощадный северный шторм. Люди на берегу оцепенели. Они так надеялись на подмогу, но она не успела, и теперь им оставалось лишь умереть с честью.
Принц Грег не мог скрыть довольной улыбки: впервые ему по-настоящему повезло, и он не собирался упускать своего шанса.
– Тебе и в самом деле повезло, – угадав его мысли, невозмутимо произнёс Чилам. – Если бы мои войска не застряли в болотах, эта атака бы не удалась.
– Везёт сильнейшему, Великий, – самодовольно осклабился Грег.
В ответ прорицатель насмешливо изогнул брови, и принц вдруг вспомнил, что за последние два года не выиграл ни одной партии. Неприятная мысль заставила его слегка прищурить глаза, что не укрылось от внимательного взгляда сидевшего напротив юноши:
– Удача – коварная спутница, грайворец, – усмехнулся он. – Она изменчива и всегда готова к предательству. Тот, кто надеется исключительно на везение – обречён на проигрыш.
– Но у тебя остался только один ход, Великий, – упрямо сдвинул брови принц. – Даже если кости лягут «к солнцу», тебе всё равно не хватит очков, чтобы подтянуть к побережью армию! – Помимо черт лица, потомок Грава I унаследовал от своего предка внезапные приступы неконтролируемой ярости, и потому слишком поздно заметил, что посмел повысить голос на того, на кого этого не следовало делать ни в коем случае. Расплата последовала незамедлительно: юноша слегка шевельнул пальцем и принц Грег, обхватив голову руками, закричал.
– Гнев ещё более коварен, – назидательно изрёк Чилам, совершенно не обращая внимания на дикие крики грайворца. – Кто гневен – слаб. Клинок ярости жалит врага, но иссушает душу и разум, а без разума – ты становишься рабом своего тела. Хочешь быть рабом, Грег? – Прорицатель снова шевельнул пальцем и принц затих.
– Прости, Великий, – отдышавшись, прохрипел он. – Прости!
– Глупость нельзя прощать, иначе она рождает безумство. Но ты не беспокойся, принц, я верну тебе разум. Когда ты отправишься в Грайвор, ты будешь мудр. Ты не будешь думать ни о чём ином, кроме как о Великом пророчестве, и пороки оставят тебя, – прорицатель закрыл глаза.
– Да, Великий, – склонился Грег. – Но когда, когда же я вернусь в Грайвор? – с надеждой спросил он, глядя снизу вверх.
Чилам открыл глаза.
– Взгляни на поле, грайворец, – лениво произнёс он. – С каждым твоим ходом «Повелитель ветров» перемещался на одну клетку. В то время, пока ты, уверовав в призрачную удачу, готовил атаку, я ждал. И ждал не напрасно, – Чилам вытянул руку и бросил кости. С дробным стуком они покатились по каменному полу и замерли.
– «Затмение», – объявил раб. – Великий ходит два раза.
– Всё равно этого недостаточно, – едва слышно пробормотал принц.
Чилам усмехнулся и подозвал раба. Тот склонился к нему, внимательно выслушал указания, после чего вернулся на середину зала и громко объявил:
– «Повелитель ветров» призывает северный ветер – один ход, – раб повернул фигуру вокруг свой оси, и руна северного ветра оказалась справа от атакующего флота.
Яростный шквал налетел неожиданно. В мгновение ока он поднял громадные волны, которые черными исполинами обрушились на галеры, круша весла и смывая людей за борт. Рабы гребли изо всех сил, пытаясь удержать корабли на заданном курсе, но галеры неумолимо сносило в сторону – прямо на подводные скалы.
– «Повелитель ветров» призывает громобой – один ход, – снова провозгласил раб и повернул фигуру ещё раз.
Тёмное небо вспыхнуло, и тысячи огненных стрел обрушились вниз, сжигая уцелевшие корабли. Пытаясь спастись, обезумевшие от ужаса моряки прыгали в клокочущую бездну, пожиравшую их ненасытным зверем. Жуткий грохот, заставивший содрогнуться серые скалы, возвестил об окончании битвы.
Грег был раздавлен. Он не мог понять, как это могло произойти: в один миг он преодолел путь от победы до сокрушительного поражения.
– Ты не умеешь ждать, грайворец, – вздохнул юноша. – В том сложно тебя винить: люди нетерпеливы, а ты всего лишь человек. Зато ты увидел, чего можно добиться, если проявить выдержку. Умей выжидать, и победа сама падёт к твоим ногам.
Один из рабов заметил, как Чилам слегка поёжился, и поспешил укрыть его ноги ещё одним меховым одеялом. Раб рисковал: стоило ему неправильно истолковать невысказанное пожелание повелителя или чуть промедлить – несчастного забили бы до смерти. Грег с неудовольствием отметил, что его единственный раб даже не стремился прочесть мысли хозяина. Он бросил гневный взгляд на сгорбленную фигуру.
– Разве ты не видишь, мерзавец, что я продрог? – прорычал принц.
Старик побледнел и, подхватив одеяло, укутал своего хозяина. Чилам из-под полуопущенных век внимательно наблюдал за обоими грайворцами.
– Я вижу, принц, ты недоволен рабом? – поинтересовался он.
– Он стар и туп, – сварливо буркнул Грег, но тут же спохватился и сменил тон: – Прости, Великий…
– За что?
– Это же твой подарок, – поперхнулся Грег.
– Верно, – кивнул юноша. – Мне казалось, что тебе нужен соотечественник, с которым бы ты мог говорить на родном языке. Кроме того, тебе нужно привыкать – вскоре у тебя будет очень много рабов.
Грег непроизвольно вздрогнул и расправил плечи.
– Год назад этот раб оказал мне небольшую услугу, и взамен я сохранил ему жизнь, – продолжил Чилам, – но теперь он твой, и ты волен делать с ним всё что захочешь. Если он тебе не нравится – убей, но не дай ему возможность совершить вторую ошибку, ибо она может оказаться роковой. Для тебя роковой, – добавил прорицатель.
Старый раб стал ещё белее.
– В следующий раз я так и сделаю, Великий, – пообещал Грег и приложил руку к груди. – Твой совет, что драгоценный камень.
– Важно, чтобы ты это помнил, – благосклонно кивнул Чилам. – А сейчас можешь идти. Хотя нет, постой, – он склонил голову, словно прислушиваясь, – останься.
Грег уже протянул руку, чтобы раб помог ему подняться с ковра, но, услышав последнее слово Чилама, поспешно её отдёрнул и досадливо покраснел: прорицатель вновь сумел застать его врасплох. Некоторое время ничего существенного не происходило. Рабы торопливо раскладывали в специальные углубления вдоль стен раскалённые камни. Принц в который раз подивился подобному способу отапливать помещение. Хотя, с другой стороны, в империи почти не было лесов, и дерево здесь ценилось наравне с железной рудой.
Прикрыв глаза, прорицатель беззвучно шевелил губами, будто с кем-то вёл увлекательную беседу. На бледном лице одна за другой сменялись гримасы: вот он зловеще усмехнулся, затем нахмурился, тонкие брови еще не успели сойтись на переносице, как тут же в изумлении взлетели вверх и вновь губы растянулись в усмешке. Принц терпеливо ждал. Чем дольше он наблюдал этот странный мимический танец, тем тревожней у него становилось на душе. Ему казалось, что сейчас, в этот самый момент Чилам решает его судьбу, и от этой мысли принца охватил озноб.
– Ты ещё здесь? – прорицатель выглядел так, словно только что проснулся.
– Ты приказал остаться, Великий.
– Ступай, – юноша вяло махнул. – Я позову тебя вскоре, а сейчас ступай.
Грег поднялся с помощью раба и, пятясь назад, выскользнул из зала. Как только за ним закрылись двери, Чилам хлопнул в ладоши.
– Приведите Ойбу, – распорядился он. – И передайте ему, чтобы он не спешил отдавать долг чести – я уже всё знаю. Он ещё успеет исправить свою оплошность.
Юр вынырнул из забытья стремительно, рывком – как мальчишкой выныривал с глубины после прыжка со скалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46