Качество супер, рекомендую!
А он продолжал:
– Ладно, Брик, я очень тороплюсь.
– Разве я когда-нибудь говорила, что хочу от нее что-нибудь, кроме ее чудного белого тела?
– А, черт. – Он собирался повесить трубку, но, услышав ее ее слова, передумал. – Повтори. Что?
– Я говорю: было бы хорошо, если бы и тебе так повезло. Мне удастся с тобой увидеться во второй половине дня?
– Если нужно.
– Тогда как обычно.
– Хорошо. Ты уверена, что с ней все в порядке?
– Тебе это не понравится, Мойшелех, но сегодня эта девочка проснется новым человеком, гораздо лучшим, чем была раньше. Ты понял? Я разбудила этого ребенка, привила ей вкус и зажгла в ней огонь. Что еще я могу сказать, чтобы ты понял, мальчонка, как она изменилась?
– Ты себя-то не обманывай, – заметил он сурово. – Ее голова так пуста, что и менять-то нечего было.
– Ну, от этого только легче. Мне не пришлось сильно стараться.
– Перестань.
– Раз тебя мучит совесть, позволь со всей ответственностью сказать, что девочку я не унизила и не оскорбила.
Молодой юрист из Калифорнии Пол Винсент, сидя в среду утром в офисе Джейн Вейл, выглядел обеспокоенным. Хотя он занимался консульскими делами недавно, но уже понял: самый дурной способ держать начальника в курсе переменчивых событий состоит в том, чтобы изливать свои опасения, попусту тратя чужое время. Записка или телефонный звонок требуют гораздо меньше времени. Но в то же время он знал, что чем дольше будет откладывать попытку изложить все Джейн Вейл, тем больше она будет им недовольна.
– Входи. Она сейчас тебя примет, – сказала ему секретарша.
Винсент, чтобы лучше видеть, подвинул вверх свои толстые очки «порше» и вошел в кабинет Вейл. Она посмотрела на часы и сказала:
– Через несколько минут у меня десятичасовое совещание.
– Может, мне попозже зайти? – Голос Винсента слегка дрогнул. Ему казалось, что только он это заметил.
– Садитесь. Давайте коротко.
Молодой юрист сел и начал листать бумаги, лежащие в папке.
– Это по делу Вимса, – начал он.
– Я так и думала. В чем проблема?
– Помните, когда мы с вами беседовали в понедельник с мистером Лейландом, вы...
– Помню. Так в чем проблема?
Винсент нахмурился. Ему говорили, что она жесткий начальник, но никто не предупреждал, что сегодня она вообще встала не с той ноги.
– Просто дело в том... – Услышав в голосе предательскую дрожь, он остановился и проглотил слюну. Затем продолжал:
– Мне кажется, что...
Он снова замолчал и смущенно посмотрел на нее, пытаясь догадаться, что она знает о его опасениях.
– Что-нибудь серьезное? – спросила она мягче. – С вами все в порядке?
– Да, я... Мне только надо...
Он глубоко вздохнул.
– Я уперся в каменную стену, – сказал он наконец: потом, словно объясняя детали, повторил: – Я уперся в каменную стену.
– Поняла: вы имеете в виду, что уперлись в каменную стену.
Он поднял глаза и с облегчением увидел, что она улыбается.
– Кто-то дергает за ниточки, мисс Вейл. – На этот раз он понял, что дрожь в его голосе была заметна и ей. – Я имею в виду, что сначала все окружено как бы каменной стеной, а потом вдруг становится чистой и простой работой.
Она вежливо кивнула.
– Ну, да, чистенький кирпич. Понятно.
– Понимаю, что мои слова звучат странно, – признался он. – Мне очень неловко все это вам излагать, но...
В возникшей тишине Джейн Вейл кашлянула и снова посмотрела на часы.
– Но некому больше все это излить?
– Разрешите, я расскажу, что случилось?
– Да что вы? Это будет очень любезно с вашей стороны.
Он поморщился.
– Извините. Но все эти дела так меня запутали. Сразу после нашей встречи в понедельник я запросил по телексу в Вашингтоне досье на Вимса. Во вторник они ответили: ничего не известно. Это показалось странным. Если помните, мы заинтересовались Вимсом только из-за того, что минюст попросил задержать выдачу его паспорта, когда мистер Лейланд собирался его выдать. Теперь министерство юстиции заявляет, что никогда не слышало о Вимсе.
– Прямо так и говорит?
– Не совсем этими словами. Но могли бы и так написать. После всех этих телексов я решил позвонить. Вы уже ушли с работы. Я разговаривал в Вашингтоне с отделом, который просил задержать выдачу паспорта Вимсу. Они мне сказали, что я кретин и надо просто забыть об этом деле: спросили, неужели у меня нет чего-нибудь такого, что можно было бы сделать в интересах дяди Сэма, и так далее. Поэтому...
Он остановился, будто не зная, стоит ли продолжать.
– Поэтому?
– Я сделал то, что, может быть, и не следовало делать, то есть использовал другие каналы. У меня есть приятель в министерстве юстиции. Мы вместе кончали школу права. Я нашел его на работе и спросил, какого... что происходит? Он позвонил мне через час. Вот здесь-то и началась самое загадочное.
Он видел, что мисс Вейл изо всех сил старается не смотреть на часы, а поэтому торопливо продолжал:
– Он попросил меня позвонить позже, «как в доброе старое время, когда ты оказался прав».
– Это вас напугало?
– Я вспомнил, что это значит. – Винсент поправил очки. – Когда мы учились в школе права, то часто звонили домой, прося прислать деньги. Он тогда сказал, что надо самому платить за телефон. А я возразил, что если позвонить из телефонной будки за счет родителей, то это подчеркнет тяжесть положения. Оказалось, что прав был я.
Он заметил, что Джейн Вейл снова улыбается, и быстро продолжил:
– Вспомнив все это, я позвонил ему из телефонной будки вчера ночью, уверенный в том, что он дома, и попросил соединить меня с ним за его счет. Первые слова, которые он произнес, были: «Ты из телефонной будки?» Тогда я понял, в чем дело. Он боялся, что его или мой служебный телефон прослушивается!
Винсент перелистал содержимое папки и остановился на листе с карандашными пометками.
– Он сказал, что этот Вимс и другой парень, его помощник, – неприкосновенны. Я возразил, что неприкосновенных людей нет. Оказалось, его начальники дали ему понять, что Вимс и второй парень – из ЦРУ.
– Что?
– То ли сотрудники, то ли по контракту работают. Он мне совершенно прямо сказал, что не хочет рисковать, углубляясь в эту проверку. Это дело связано с национальной безопасностью. Вот и все. Но и этих сведений вполне достаточно и для него и, конечно, должно быть, для меня. Он имел в виду нас.
– То есть нет больше просьбы задержать выдачу нового паспорта?
– Очевидно.
Она долго сидела молча и обдумывала создавшееся положение.
– Но формально на данный момент у нас есть первоначальное требование задержать выдачу?
– Верно.
– Никто официально не отменял это требование – ни письменно, ни устно?
– Так.
Она встала из-за стола.
– Тогда вот что, – сказала она, показывая, что ей пора идти. – Слушайте внимательно.
– Да.
– Не делайте ничего. Мы будем действовать в соответствии с первоначальным требованием задержать выдачу паспорта, пока не придет что-нибудь, меняющее это указание.
Она проводила его до двери и вышла с ним из кабинета.
– Если это на самом деле вопрос национальной безопасности и ЦРУ остро нуждается в том, чтобы Вимс получил новый паспорт, мы об этом узнаем. Если же нет, мы будем исходить из того, что кто-то в Вашингтоне сознательно напускает туман.
– О'кей. – Винсент почувствовал облегчение. – А что с другим парнем?
Они шли по коридору: Джейн Вейл направлялась на совещание.
– Другой парень?
– Помощник Вимса по имени... – Винсент на ходу снова перелистал папку, – по имени Энтони К. Риордан.
* * *
Бернсайд проснулся утомленным. Голова болела. Пока была жива жена, он редко напивался, но вчерашний разговор с этим молодым парнем из посольства вдохнул в него надежду. После его ухода Бернсайд принял довольно много перед тем, как доползти до своей берлоги.
В какой-то из ближайших церквей отзвонил колокол, но Бернсайд не обратил на это внимания. Он уже давно перестал прислушиваться к этому звуку. Однако вспомнил, что ему надо было сегодня утром куда-то ехать. Этот парень сказал ему, что...
В нагрудном кармане пиджака Бернсайд нашел бумажку, на которой было нацарапано: «11 утра, мистер Гривс, посольство США. Шампунь! Расческа!»
Бернсайд безнадежно оглядел свою крохотную каморку. Уже неделя, как он не умывался с мылом. Да у него и не было его. Тем более, ни шампуня или расчески. Но вместе с тем он понимал, что ему обязательно надо сделать так, как сказано, а для этого выйти на улицу и где-то все это достать.
Бернсайд набросил на голое тело пиджак, взял из верхнего ящика комода три фунтовые монеты, медленно, все еще не очень уверенно спустился вниз по лестнице, прошел мимо закрытого паба и завернул за угол дома.
Аптека «Бутс» Во многих аптеках на Западе наряду с лекарствами продаются и другие товары.
была новым, очень современным заведением. Поэтому продавщицы могли сурово встретить неряшливо одетого старого человека. Неважно. Мыло. Шампунь. Расческа. Он решительно толкнул большую стеклянную дверь аптеки и вошел. В этот ранний час магазин был почти пуст. В нем было всего несколько молодых мамаш, кативших по залу своих малышей в прогулочных колясках. А, вот и расчески!
Он стал бродить по аптеке, надеясь случайно наткнуться на то, что ему еще было нужно. Это был большой магазин, и в нем продавалось все – от маленьких телевизоров до садовых инструментов. Он немного постоял у витрины с компьютерами, наблюдая за тем, как на экране монитора сменялись зеленые буквы, потом вышел в боковую дверь и остановился, чтобы сообразить, где же Гудж-стрит. Следом за ним из магазина вышла молодая женщина в спортивной куртке и высоких сапогах: она остановилась рядом с ним.
– Извините, сэр.
– Гм?
– Мне кажется, вы взяли расческу в «Бутс» и не заплатили, – безапелляционно заявила она. – Я из службы охраны этого магазина. Не пройдете ли вы со мной в магазин к менеджеру, чтобы разобраться в этом?
– Я... – Бернсайд нахмурился, силясь что-то вспомнить. Затем начал растерянно рыться в карманах. – Неужели я?..
– Да, да. Сюда, пожалуйста.
– Но я...
– Это не займет много времени, сэр. Минуты две, и все.
Служба безопасности помещалась в небольшой комнате с двумя телемониторами. Круглолицая девушка не отрываясь смотрела на два экрана, к которым были подключены камеры, находящиеся в торговом зале магазина. Время от времени камеры в магазине переключались и меняли сектор обзора.
Женщина, остановившая Амброза Эверетта Бернсайда, вызвала менеджера и позвонила в полицейский участок.
– Девушка, я не воришка. Я забыл, что положил расческу в карман. Мне она очень нужна. Понимаю, что мой внешний вид говорит против меня. Но... через... мне надо быть в посольстве, и для этого нужна расческа. Я не могу здесь рассиживаться. Я ничего не сделал. У меня есть деньги. Вот. – Он начал шарить по карманам.
– Подождите, пожалуйста.
В этот момент в маленькую комнату вошли два полицейских в форме в сопровождении нервной женщины, заместителя менеджера.
– Где этот джентльмен? – спросил один из полицейских со светлыми волосами. Увидев Бернсайда, он лукаво улыбнулся ему, как старому знакомому, будто узнал его по какому-то предыдущему аресту. Менеджер уклонилась от негодующего взгляда старика и повернулась, чтобы уйти.
– Вам решать, мисс, – сказал блондин менеджеру. – Мы можем предупредить его Официально и отпустить. Вы вправе потребовать, чтобы против него было возбуждено дело. Тогда нам придется отвезти его в участок.
– И что дальше? – спросила она рассеянно.
– Если это его первое нарушение, он получит предупреждение и его отпустят. Но в этом случае у него будет привод.
– Вы меня извините? – промурлыкала она. – Мне надо позвонить.
И вышла.
После ее ухода в маленькой комнате не стало просторней. Полицейский с темными волосами начал болтать с сотрудницей охраны магазина, второй изучал расческу.
– Сорок два пенса? – спросил блондин у Бернсайда. – И это работа для городской полиции?
Он снова лукаво улыбнулся Бернсайду как старому знакомому и продолжал:
– А ты тоже, помощничек. Нарядился черт знает как. Да в таком виде тебя любой в тюрьму отправит.
Кто-то постучал в дверь: за ней оказалась менеджер. Она попросила обоих полицейских выйти из комнаты.
Они вернулись несколько смущенные.
– Ну, это необязательно, – сказал блондин своему помощнику. – Это не автоматически. Ее босс сказал ей, что надо его отправить в участок, потому что в последнее время из магазина сильно тащат. Но это указание для нее, а не для нас.
– Минутку, – вмешался Бернсайд, поднимаясь. – Вы что-то со мной хотите сделать? Мне нужна расческа. Я тоже права имею.
– Конечно, имеете. Вы их получите в участке, – сказал один из полицейских, открывая дверь. – Пройдемте, мистер Бернсайд. Осторожно, здесь ступеньки.
* * *
Нед Френч сидел откинувшись во главе длинного обеденного стола и оглядывал членов своего «комитета» – так он называл его за неимением лучшего слова. «Комитет» состоял из нескольких человек. Макс Гривс представлял министерство юстиции. Мо Шамун был замом Френча. Гарри Ортега командовал очень небольшим штатом сотрудников безопасности Уинфилд-Хауза, часть которых одновременно исполняли разные обязанности в саду и гараже. Кевин Шультхайс выступал в роли заместителя офицера безопасности Карла Фолетта, а тот в это время проводил отпуск в США. Правда, выглядел он слишком молодо для этой роли. Вот, собственно, и все участники.
Разношерстная группа людей, подчиненных разным ведомствам. Для Макса делом чести было докладывать обо всем в ФБР. Шультхайс – один из двух заместителей Фолетта, был вместе с тем в канцелярии «ушами» Ларри Рэнда. На работу в посольство, как и некоторых других, его направила Компания. Впрочем, это не беспокоило Френча, раз парень как следует делал свое дело, но все же заставляло его дважды подумать перед тем, как что-то сказать при Шультхайсе. Особенно, если Нед не хотел, чтобы Рэнд о чем-то узнал.
Обычно, как уверяла Неда экономка миссис Фулмер, эта солнечная комната была как бы командным центром космического полета: отсюда исходили приказы могущественной крошки.
Шультхайс начал критиковать то, что они увидели утром, это и в самом деле поразило всех, кроме Ортеги, который из первых рук знал, как плохо организована защита периметра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Ладно, Брик, я очень тороплюсь.
– Разве я когда-нибудь говорила, что хочу от нее что-нибудь, кроме ее чудного белого тела?
– А, черт. – Он собирался повесить трубку, но, услышав ее ее слова, передумал. – Повтори. Что?
– Я говорю: было бы хорошо, если бы и тебе так повезло. Мне удастся с тобой увидеться во второй половине дня?
– Если нужно.
– Тогда как обычно.
– Хорошо. Ты уверена, что с ней все в порядке?
– Тебе это не понравится, Мойшелех, но сегодня эта девочка проснется новым человеком, гораздо лучшим, чем была раньше. Ты понял? Я разбудила этого ребенка, привила ей вкус и зажгла в ней огонь. Что еще я могу сказать, чтобы ты понял, мальчонка, как она изменилась?
– Ты себя-то не обманывай, – заметил он сурово. – Ее голова так пуста, что и менять-то нечего было.
– Ну, от этого только легче. Мне не пришлось сильно стараться.
– Перестань.
– Раз тебя мучит совесть, позволь со всей ответственностью сказать, что девочку я не унизила и не оскорбила.
Молодой юрист из Калифорнии Пол Винсент, сидя в среду утром в офисе Джейн Вейл, выглядел обеспокоенным. Хотя он занимался консульскими делами недавно, но уже понял: самый дурной способ держать начальника в курсе переменчивых событий состоит в том, чтобы изливать свои опасения, попусту тратя чужое время. Записка или телефонный звонок требуют гораздо меньше времени. Но в то же время он знал, что чем дольше будет откладывать попытку изложить все Джейн Вейл, тем больше она будет им недовольна.
– Входи. Она сейчас тебя примет, – сказала ему секретарша.
Винсент, чтобы лучше видеть, подвинул вверх свои толстые очки «порше» и вошел в кабинет Вейл. Она посмотрела на часы и сказала:
– Через несколько минут у меня десятичасовое совещание.
– Может, мне попозже зайти? – Голос Винсента слегка дрогнул. Ему казалось, что только он это заметил.
– Садитесь. Давайте коротко.
Молодой юрист сел и начал листать бумаги, лежащие в папке.
– Это по делу Вимса, – начал он.
– Я так и думала. В чем проблема?
– Помните, когда мы с вами беседовали в понедельник с мистером Лейландом, вы...
– Помню. Так в чем проблема?
Винсент нахмурился. Ему говорили, что она жесткий начальник, но никто не предупреждал, что сегодня она вообще встала не с той ноги.
– Просто дело в том... – Услышав в голосе предательскую дрожь, он остановился и проглотил слюну. Затем продолжал:
– Мне кажется, что...
Он снова замолчал и смущенно посмотрел на нее, пытаясь догадаться, что она знает о его опасениях.
– Что-нибудь серьезное? – спросила она мягче. – С вами все в порядке?
– Да, я... Мне только надо...
Он глубоко вздохнул.
– Я уперся в каменную стену, – сказал он наконец: потом, словно объясняя детали, повторил: – Я уперся в каменную стену.
– Поняла: вы имеете в виду, что уперлись в каменную стену.
Он поднял глаза и с облегчением увидел, что она улыбается.
– Кто-то дергает за ниточки, мисс Вейл. – На этот раз он понял, что дрожь в его голосе была заметна и ей. – Я имею в виду, что сначала все окружено как бы каменной стеной, а потом вдруг становится чистой и простой работой.
Она вежливо кивнула.
– Ну, да, чистенький кирпич. Понятно.
– Понимаю, что мои слова звучат странно, – признался он. – Мне очень неловко все это вам излагать, но...
В возникшей тишине Джейн Вейл кашлянула и снова посмотрела на часы.
– Но некому больше все это излить?
– Разрешите, я расскажу, что случилось?
– Да что вы? Это будет очень любезно с вашей стороны.
Он поморщился.
– Извините. Но все эти дела так меня запутали. Сразу после нашей встречи в понедельник я запросил по телексу в Вашингтоне досье на Вимса. Во вторник они ответили: ничего не известно. Это показалось странным. Если помните, мы заинтересовались Вимсом только из-за того, что минюст попросил задержать выдачу его паспорта, когда мистер Лейланд собирался его выдать. Теперь министерство юстиции заявляет, что никогда не слышало о Вимсе.
– Прямо так и говорит?
– Не совсем этими словами. Но могли бы и так написать. После всех этих телексов я решил позвонить. Вы уже ушли с работы. Я разговаривал в Вашингтоне с отделом, который просил задержать выдачу паспорта Вимсу. Они мне сказали, что я кретин и надо просто забыть об этом деле: спросили, неужели у меня нет чего-нибудь такого, что можно было бы сделать в интересах дяди Сэма, и так далее. Поэтому...
Он остановился, будто не зная, стоит ли продолжать.
– Поэтому?
– Я сделал то, что, может быть, и не следовало делать, то есть использовал другие каналы. У меня есть приятель в министерстве юстиции. Мы вместе кончали школу права. Я нашел его на работе и спросил, какого... что происходит? Он позвонил мне через час. Вот здесь-то и началась самое загадочное.
Он видел, что мисс Вейл изо всех сил старается не смотреть на часы, а поэтому торопливо продолжал:
– Он попросил меня позвонить позже, «как в доброе старое время, когда ты оказался прав».
– Это вас напугало?
– Я вспомнил, что это значит. – Винсент поправил очки. – Когда мы учились в школе права, то часто звонили домой, прося прислать деньги. Он тогда сказал, что надо самому платить за телефон. А я возразил, что если позвонить из телефонной будки за счет родителей, то это подчеркнет тяжесть положения. Оказалось, что прав был я.
Он заметил, что Джейн Вейл снова улыбается, и быстро продолжил:
– Вспомнив все это, я позвонил ему из телефонной будки вчера ночью, уверенный в том, что он дома, и попросил соединить меня с ним за его счет. Первые слова, которые он произнес, были: «Ты из телефонной будки?» Тогда я понял, в чем дело. Он боялся, что его или мой служебный телефон прослушивается!
Винсент перелистал содержимое папки и остановился на листе с карандашными пометками.
– Он сказал, что этот Вимс и другой парень, его помощник, – неприкосновенны. Я возразил, что неприкосновенных людей нет. Оказалось, его начальники дали ему понять, что Вимс и второй парень – из ЦРУ.
– Что?
– То ли сотрудники, то ли по контракту работают. Он мне совершенно прямо сказал, что не хочет рисковать, углубляясь в эту проверку. Это дело связано с национальной безопасностью. Вот и все. Но и этих сведений вполне достаточно и для него и, конечно, должно быть, для меня. Он имел в виду нас.
– То есть нет больше просьбы задержать выдачу нового паспорта?
– Очевидно.
Она долго сидела молча и обдумывала создавшееся положение.
– Но формально на данный момент у нас есть первоначальное требование задержать выдачу?
– Верно.
– Никто официально не отменял это требование – ни письменно, ни устно?
– Так.
Она встала из-за стола.
– Тогда вот что, – сказала она, показывая, что ей пора идти. – Слушайте внимательно.
– Да.
– Не делайте ничего. Мы будем действовать в соответствии с первоначальным требованием задержать выдачу паспорта, пока не придет что-нибудь, меняющее это указание.
Она проводила его до двери и вышла с ним из кабинета.
– Если это на самом деле вопрос национальной безопасности и ЦРУ остро нуждается в том, чтобы Вимс получил новый паспорт, мы об этом узнаем. Если же нет, мы будем исходить из того, что кто-то в Вашингтоне сознательно напускает туман.
– О'кей. – Винсент почувствовал облегчение. – А что с другим парнем?
Они шли по коридору: Джейн Вейл направлялась на совещание.
– Другой парень?
– Помощник Вимса по имени... – Винсент на ходу снова перелистал папку, – по имени Энтони К. Риордан.
* * *
Бернсайд проснулся утомленным. Голова болела. Пока была жива жена, он редко напивался, но вчерашний разговор с этим молодым парнем из посольства вдохнул в него надежду. После его ухода Бернсайд принял довольно много перед тем, как доползти до своей берлоги.
В какой-то из ближайших церквей отзвонил колокол, но Бернсайд не обратил на это внимания. Он уже давно перестал прислушиваться к этому звуку. Однако вспомнил, что ему надо было сегодня утром куда-то ехать. Этот парень сказал ему, что...
В нагрудном кармане пиджака Бернсайд нашел бумажку, на которой было нацарапано: «11 утра, мистер Гривс, посольство США. Шампунь! Расческа!»
Бернсайд безнадежно оглядел свою крохотную каморку. Уже неделя, как он не умывался с мылом. Да у него и не было его. Тем более, ни шампуня или расчески. Но вместе с тем он понимал, что ему обязательно надо сделать так, как сказано, а для этого выйти на улицу и где-то все это достать.
Бернсайд набросил на голое тело пиджак, взял из верхнего ящика комода три фунтовые монеты, медленно, все еще не очень уверенно спустился вниз по лестнице, прошел мимо закрытого паба и завернул за угол дома.
Аптека «Бутс» Во многих аптеках на Западе наряду с лекарствами продаются и другие товары.
была новым, очень современным заведением. Поэтому продавщицы могли сурово встретить неряшливо одетого старого человека. Неважно. Мыло. Шампунь. Расческа. Он решительно толкнул большую стеклянную дверь аптеки и вошел. В этот ранний час магазин был почти пуст. В нем было всего несколько молодых мамаш, кативших по залу своих малышей в прогулочных колясках. А, вот и расчески!
Он стал бродить по аптеке, надеясь случайно наткнуться на то, что ему еще было нужно. Это был большой магазин, и в нем продавалось все – от маленьких телевизоров до садовых инструментов. Он немного постоял у витрины с компьютерами, наблюдая за тем, как на экране монитора сменялись зеленые буквы, потом вышел в боковую дверь и остановился, чтобы сообразить, где же Гудж-стрит. Следом за ним из магазина вышла молодая женщина в спортивной куртке и высоких сапогах: она остановилась рядом с ним.
– Извините, сэр.
– Гм?
– Мне кажется, вы взяли расческу в «Бутс» и не заплатили, – безапелляционно заявила она. – Я из службы охраны этого магазина. Не пройдете ли вы со мной в магазин к менеджеру, чтобы разобраться в этом?
– Я... – Бернсайд нахмурился, силясь что-то вспомнить. Затем начал растерянно рыться в карманах. – Неужели я?..
– Да, да. Сюда, пожалуйста.
– Но я...
– Это не займет много времени, сэр. Минуты две, и все.
Служба безопасности помещалась в небольшой комнате с двумя телемониторами. Круглолицая девушка не отрываясь смотрела на два экрана, к которым были подключены камеры, находящиеся в торговом зале магазина. Время от времени камеры в магазине переключались и меняли сектор обзора.
Женщина, остановившая Амброза Эверетта Бернсайда, вызвала менеджера и позвонила в полицейский участок.
– Девушка, я не воришка. Я забыл, что положил расческу в карман. Мне она очень нужна. Понимаю, что мой внешний вид говорит против меня. Но... через... мне надо быть в посольстве, и для этого нужна расческа. Я не могу здесь рассиживаться. Я ничего не сделал. У меня есть деньги. Вот. – Он начал шарить по карманам.
– Подождите, пожалуйста.
В этот момент в маленькую комнату вошли два полицейских в форме в сопровождении нервной женщины, заместителя менеджера.
– Где этот джентльмен? – спросил один из полицейских со светлыми волосами. Увидев Бернсайда, он лукаво улыбнулся ему, как старому знакомому, будто узнал его по какому-то предыдущему аресту. Менеджер уклонилась от негодующего взгляда старика и повернулась, чтобы уйти.
– Вам решать, мисс, – сказал блондин менеджеру. – Мы можем предупредить его Официально и отпустить. Вы вправе потребовать, чтобы против него было возбуждено дело. Тогда нам придется отвезти его в участок.
– И что дальше? – спросила она рассеянно.
– Если это его первое нарушение, он получит предупреждение и его отпустят. Но в этом случае у него будет привод.
– Вы меня извините? – промурлыкала она. – Мне надо позвонить.
И вышла.
После ее ухода в маленькой комнате не стало просторней. Полицейский с темными волосами начал болтать с сотрудницей охраны магазина, второй изучал расческу.
– Сорок два пенса? – спросил блондин у Бернсайда. – И это работа для городской полиции?
Он снова лукаво улыбнулся Бернсайду как старому знакомому и продолжал:
– А ты тоже, помощничек. Нарядился черт знает как. Да в таком виде тебя любой в тюрьму отправит.
Кто-то постучал в дверь: за ней оказалась менеджер. Она попросила обоих полицейских выйти из комнаты.
Они вернулись несколько смущенные.
– Ну, это необязательно, – сказал блондин своему помощнику. – Это не автоматически. Ее босс сказал ей, что надо его отправить в участок, потому что в последнее время из магазина сильно тащат. Но это указание для нее, а не для нас.
– Минутку, – вмешался Бернсайд, поднимаясь. – Вы что-то со мной хотите сделать? Мне нужна расческа. Я тоже права имею.
– Конечно, имеете. Вы их получите в участке, – сказал один из полицейских, открывая дверь. – Пройдемте, мистер Бернсайд. Осторожно, здесь ступеньки.
* * *
Нед Френч сидел откинувшись во главе длинного обеденного стола и оглядывал членов своего «комитета» – так он называл его за неимением лучшего слова. «Комитет» состоял из нескольких человек. Макс Гривс представлял министерство юстиции. Мо Шамун был замом Френча. Гарри Ортега командовал очень небольшим штатом сотрудников безопасности Уинфилд-Хауза, часть которых одновременно исполняли разные обязанности в саду и гараже. Кевин Шультхайс выступал в роли заместителя офицера безопасности Карла Фолетта, а тот в это время проводил отпуск в США. Правда, выглядел он слишком молодо для этой роли. Вот, собственно, и все участники.
Разношерстная группа людей, подчиненных разным ведомствам. Для Макса делом чести было докладывать обо всем в ФБР. Шультхайс – один из двух заместителей Фолетта, был вместе с тем в канцелярии «ушами» Ларри Рэнда. На работу в посольство, как и некоторых других, его направила Компания. Впрочем, это не беспокоило Френча, раз парень как следует делал свое дело, но все же заставляло его дважды подумать перед тем, как что-то сказать при Шультхайсе. Особенно, если Нед не хотел, чтобы Рэнд о чем-то узнал.
Обычно, как уверяла Неда экономка миссис Фулмер, эта солнечная комната была как бы командным центром космического полета: отсюда исходили приказы могущественной крошки.
Шультхайс начал критиковать то, что они увидели утром, это и в самом деле поразило всех, кроме Ортеги, который из первых рук знал, как плохо организована защита периметра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61