https://wodolei.ru/catalog/sistemy_sliva/dlya-pissuara/
Он шел, не переставая удивляться, сколько должностей в госучреждениях занимают добродушные идиоты вроде Макса Гривса. На них нельзя сердиться. Но невозможно добиться и нормальной работы. А уж если заставишь, они наделают такую кучу ошибок, что не разгребешь.
Секретарши Джейн не было на месте. Нед прошел мимо ее стола и постучал в открытую дверь.
– Мисс Вейл. У меня есть жалоба на одного из ваших людей, мэм.
– В чем дело, полковник Френч? Сэр, как же вы меня напугали.
Они молча глядели друг на друга. Наконец Нед прошел в кабинет.
– Стой там. Ты слишком соблазнительно выглядишь. Так и хочется откусить кусочек, – сказала Джейн. – А я собираюсь на десятичасовое совещание.
– Даже и перекусить за это время не удастся.
– Конечно. Так что за жалоба?
– Я знаю, что Максом Гривсом ты не руководишь, но...
– Такой приятный молодой человек. Но только от сих и до сих. – Джейн коснулась ушей. – А так – чистая сметана.
– Что за увлечение съестным?
– Ничего. А как насчет ленча?
– Думаю, что мог бы предложить арахис, если, конечно, гостиница обновила запасы в холодильнике.
– Как всегда?
– Давай на полчаса позже, чтобы нарушить традицию.
Она кивнула, глядя ему за спину.
– Аманда, ты закончила с этим ксероксом?
– Я как раз туда иду, – ответила секретарша, Нед подождал, пока ее каблучки не застучали в коридоре, потом он сделал воздушный поцелуй, повернулся и вышел так, чтобы это видела Аманда.
– Да, Джок, – говорил П. Дж. Р. Паркинс кому-то на другом конце провода. – Не стоит ее пересылать. Я стер уже. Там интересно было только имя Тони Риордан.
Он сидел в кресле так, будто его смастерили вместе с креслом.
– Да-а? – спросил шотландец с обычным раздражением.
– Риордан, – повторил Паркинс.
– И что, мне подключаться? – спросил Джок кисло.
– Если нет, значит, я тоже могу ошибаться.
Возникла неловкая пауза. Паркинс напомнил о себе:
– У вас есть файл по вчерашнему несчастному случаю с бегуном?
– У меня? Нет.
– Мне кажется, фамилия Риордан принадлежит не то парню, которого сшибли, не то тому, кто его сшиб.
Зевок был явственно слышен в трубке.
– Проработаем это, Питер, проработаем. – И линия в МИ-5 отключилась.
Вообще-то Паркинс мог сидеть, наклонившись и вперед и назад. Но, видимо, гены внушили ему, что торс сидящего должен быть в строго вертикальном положении. Чтобы разрядиться после стычки с шотландцем, он встал и начал расхаживать по узкому пространству между столами с электронным оборудованием и инструментами.
Он должен сделать несколько звонков. Надо позвонить дежурному сержанту и выяснить имя Риордана. Имя. Гражданство. Может, все это и совпадения. Может, он вовсе не Тони и не янки. Не исключено, что он Пеордан или Деордан, размышлял про себя Паркинс, потому что сообщение, которое он получил, было телефонным, а не письменным.
Но если это все же был Тони Риордан, американец, то что за игру ведет этот хитрец, полковник Френч?
* * *
Молодой человек в просторной, студенческого типа одежде лежал на животе: ноги были раздвинуты в стороны, руки согнуты в локтях, голова поднята, а глаза впились в окуляры бинокля – мощного и поставленного на специальную треногу, чтобы не дрожало изображение.
Он лежал в комнате, видимо, давно покинутой маленькой спальне, на третьем этаже современного жилого дома.
Дом, расположенный в узкой лощине среди богатой летней зелени Риджент-парка, мог быть раньше студенческим общежитием, а молодой человек – одним из его обитателей.
Но дело, которое его полностью захватило, хотя рядом с ним стоял термос с горячим кофе и лежали конфеты, показывало, что его присутствие в этом доме никак не могло быть законным.
На этой высоте в поле его зрения как раз попала довольно большая группа кустов и деревьев, посаженных через улицу и прикрывающих от нескромных глаз Уинфилд-Хауз, резиденцию посла и госпожи Фулмер. Улица, которая пролегала между наблюдателем и объектом его наблюдения, называлась Аутер-Серкл. В этот ранний утренний час немногочисленные машины проносились по ней на юг.
Именно по Аутер-Серкл бежал вчера Нед Френч, когда видел подъем «Олд Глори», а чуть позже – приглушенное сияние Большой лондонской мечети. Этот храм находился к югу от здания, из которого молодой человек продолжал наблюдать за окнами Уинфилд-Хауза и двумя въездами на его территорию с Аутер-Серкл.
Один въезд, прямо напротив общежития, позволял видеть все западное крыло Уинфилд-Хауза и его южный фасад. Но перед ним была протянута цепь, а железные ворота закрыты фанерными щитами, чтобы загородить дом от прохожих. Другой въезд, в нескольких ярдах к северу, оставался открытым, но его охраняли из сторожки. Редкие автомашины, въезжавшие на территорию резиденции, останавливались для проверки, а потом поворачивали налево по дорожкам из гравия к задней части особняка или в другую сторону, на стоянку позади оранжереи и теннисных кортов.
Молодой человек с биноклем взглянул на часы и, увидев, что уже одиннадцать, взял в руку «уоки-токи» «Уоки-токи» – портативная радиостанция в форме телефонной трубки.
.
– Танго-два Чарли-первому. Радиоприемник затрещал.
– Поговори со мной, дорогой.
– Обычный поток. Фургон садовника. Фургон «Ходгкинс и дочь – традиционные обеды».
– Ты наполнил мой день, о глаз Аллаха.
– Десять-четыре.
Молодой человек вытащил доску с зажимом и на разграфленном листе бумаги написал что-то против числа 11. Потом он вернулся к наблюдению. Неожиданно «уоки-токи» издала сигнал вызова.
– Танго-два, танго-два, посетители.
– Повтори, Чарли-один.
– Ты, о благословенный из людей, – сказал мужской голос. – Почистил ли ты свои ботинки, солдатик? Десять-четыре.
Озадаченный парень с биноклем уставился на молчащее радио. Только сейчас до него дошел смысл сообщения: кто-то шел с проверкой. Ну и что? Он был там, где должен был быть, делая то, что приказано. Зачем паниковать.
– Не вставать, – рявкнул голос сзади.
Молодой человек дернулся в сторону за маленьким «узи» «Узи» – портативный автомат израильского производства.
, лежавшим рядом с «уоки-токи». Потом застыл.
– Здравствуйте, – выдавил он.
Небольшой человек крепкого телосложения стоял в проеме. На первый взгляд он походил на озлобленного Микки Руни Микки Руни – американский киноактер.
– такого, который качает пресс по пятьдесят раз в день. То же, похожее на эльфа лицо, только редкие седые волосы не спадали кудрями, как у актера.
– Ладно, – сказал мужчина. – К биноклю, Шультхайс!
– Слушаюсь, мистер Рэнд.
– Что там делается?
– Все как обычно, мистер Рэнд. Грузовики с продуктами и товарами.
– Следи за тем, о чем болтают в посольстве. Ты слышал о воскресном плане?
– Мистер Крофт мне рассказал. Что-то вроде сборища знаменитостей.
– Отменяется, Шультхайс.
– Хм?
– Не будет. Никакого сборища. Мы не допустим этого.
– Но, как я понимаю, это идея миссис Ф.?
– А ты пойми по-другому, Шультхайс.
– Да, мистер Рэнд.
Разговор двух американцев гулко отдавался в пустой комнате, будто где-то вдали шли переговоры по межпланетным каналам.
– Ладно, собирайся и следуй за мной, – сказал Рэнд молодому человеку. – Сейчас мы усилим нашу группу электронного подслушивания двумя мощными фигурами – тобой и Дитрихом. Все входящие и выходящие звонки записываются на пленку и расшифровываются.
– Что, даже и по телефонам миссис Ф.?
– В первую очередь.
– Да, мистер Рэнд.
Невысокий седой человек взглянул на него с вызовом сверху вниз.
– Давай, давай, иди. – Он подождал, пока Шультхайс собрал свое оборудование в обычную полотняную сумку, застегнул ее на молнию и поднялся на ноги.
– Все в порядке, мистер Рэнд.
Пара казалась очень странной. Шультхайс со своей сумкой сошел бы сейчас за студента, направляющегося домой на летние каникулы. А Ларри Рэнд, возглавлявший резидентуру Компании в Лондоне, походил на кого угодно, кроме резидента. Жокей на пенсии? Тренер по тяжелой атлетике? Что-то связанное со спортом? В его наклоненной вперед фигуре было что-то агрессивное, бульдожье, соотносящееся с его рявкающей манерой отдавать приказания и общей самоуверенностью.
Рэнд повернулся и первым вошел в большое помещение с длинным столом, заставленным подслушивающей аппаратурой. Несколько молодых людей, похожих на студентов, сидели в легких наушниках, словно слушали обычные записи «Топ-40» «Топ-40» – радиопередача, в которой передаются 40 лучших произведений рок-музыки.
. Время от времени они что-то царапали на бумаге.
Двигаясь, Ларри Рэнд терял свой бульдожий вид. Он ходил исключительно легко, покачиваясь и бочком, как овчарка или терьер, но искусством управлять миром владел как дрессировщик. Может быть, он инстинктивно чувствовал, когда пустить в ход плетку или вовремя рявкнуть, чтобы заставить повиноваться массы людей.
Усадив Шультхайса в конце стола, он указал ему на пару наушников.
– Перехваченные разговоры распределяются автоматически, – объяснил он. – Когда на твоей контрольной панели загорится лампочка, нажми кнопку и запиши все, черт возьми, аккуратно, да не забудь указать время с точностью до секунды. Иначе нам придется немало похлопотать, чтобы сопоставить пленки и запись. Понятно?
– Да, мистер Рэнд.
– Начинай.
Рэнд вразвалку направился к окну. На верхнем этаже Уинфилд-Хауза горничная протирала окно мансарды. Она чуть смочила стекло чистящей жидкостью и еле водила руками. Лицо Рэнда стало жестким. Плохая работа выводила его из себя еще больше, чем безделье. Вы платите горничной за мытье. Если она этого не делает, вы просто ее увольняете. Но нужны годы, чтобы обнаружить недобросовестность горничной, которая едва шевелит губкой. А она, между прочим, крадет ваши деньги, как вор.
Он повернулся и взглянул на группу парней. Они сидели, словно готовясь к экзаменам, за длинным библиотечным столом, где электронная информация медленно впитывалась в мозг. Это действительно был экзамен, подумал Ларри Рэнд. Каждый день враг закидывал петли, которые надо было распутывать. Экзамен никогда не кончался – вопросы жизни и смерти, на которые вам надо было дать ответ или заплатить высшую цену.
Он прошел в угол комнаты, где на пыльном цементном полу стоял обычный телефон. Рэнд поднял трубку и набрал номер.
– Хеннинг, – резко бросил он через секунду. – Давай.
Человек на другом конце провода начал с каких-то невразумительных фраз типа: «Я не очень уверен».
– Пока еще слишком рано утверждать, мистер Рэнд.
– Неужели? – рявкнул Рэнд. – Или это оправдание?
– Мы начали всего час назад. Почти половина тех, кому успели позвонить, просто не берут трубку.
– Это все отговорки. С кем вы к этому моменту поговорили?
– Лично я только с двумя: Рупертом Мэйном и Джилиан Лэм.
– С кем?
– Он чем-то занимается на «Гранада Телевижн», а она ведет какую-то телевизионную программу. То ли новости для женщин, то ли что-то еще.
– Короче, Хеннинг. Суть?
– Мэйн сдался сразу. Он сам не пойдет и криком кричит, убеждая приглашенных коллег тоже не ходить. Но эта сучка Лэм начала выспрашивать, кто я такой, от имени какой организации говорю, ну и так далее.
– Не оправдывайся. В чем суть?
– Мистер Рэнд, единственное, в чем мы убедились, – так это в том, что она будет там в воскресенье. Она говорит, что дух противоречия – ее вторая натура. И что-то еще про овец на заклание Овцы на заклание – неправильно понятое название программы «Лэм на заклание». (Лэм в переводе с английского – овца.)
.
Ларри Рэнд молча стоял и слушал тихий шелест десятков голосов в наушниках: его группа продолжала подслушивать телефоны в Уинфилд-Хаузе.
– Дальше, Хеннинг, – бросил он. – Что у других?
– Примерно то же самое. Пятьдесят на пятьдесят.
– Слушай приказ. Если вам попадется такой же крепкий орешек, как Лэм, разрешаю направить письма с угрозами от террористических групп. Понял? Их надо доводить до белого каления. Посмотрим, так ли уж силен в ней дух противоречия.
Он повесил трубку, повернулся вполоборота к подслушивающей команде. Рэнд не знал, американка Лэм или англичанка. Если американка, то он велел бы найти компромат, проверил бы через налоговую службу, как обстоят ее дела. Если англичанка, он намекнул бы ей на проблемы, которые могут возникнуть у нее с контрразведкой и налоговой службой Англии. На самом деле ничего подобного он не смог бы организовать – не так уж блестящи отношения между Компанией и ее оппонентами в Лондоне, но ведь Лэм-то об этом не знает. Однако, когда Рэнд хотел сделать что-то в этом роде, он мог шантажом добиться от англичан всего.
Как и некоторые сотрудники, набранные в Компанию после того, как Управление стратегических служб Управление стратегических служб – американская разведка. В 1947 г. преобразовано в ЦРУ.
военного времени уступило место ЦРУ мирного времени, Е. Лоуренс Рэнд был студентом Браунского университета. Его успехи в учебе были посредственными, но он работал с командой по фехтованию, а потом вошел в команду по гребле как рулевой благодаря своему маленькому росту. Так или иначе, окончив университет в 1960 году, он поступил на работу в Компанию и с тех пор поднимался по служебной лестнице.
Этому способствовали два обстоятельства: первое из них было чисто случайным. Одним из основателей ЦРУ был Е. Генри Рэнд, не имевший к Ларри никакого отношения, – факт, который последнему удалось утаить. Совпадение имени и фамилии не сработало бы даже в самом примитивном обществе. Однако в коридорах ЦРУ в Лэнгли, в штате Вирджиния, особенно после смерти Рэнда-основателя, это почему-то действовало как гипноз.
Вторая причина успешной карьеры Ларри Рэнда в Компании случайной не была и объяснялась его характером. Скажем, к примеру, что резидентура в Лондоне всегда была лакомым кусочком для шпионов, чья карьера близилась к пенсиону. Руководил ею обычно человек, уже готовый уйти с передовой и мечтавший разводить розы на покое. Но последние годы жизнь в Лондоне, чреватая неожиданностями и неприятными сюрпризами, требовала, чтобы резидентуру возглавил настоящий костолом, без колебаний способный на жестокость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Секретарши Джейн не было на месте. Нед прошел мимо ее стола и постучал в открытую дверь.
– Мисс Вейл. У меня есть жалоба на одного из ваших людей, мэм.
– В чем дело, полковник Френч? Сэр, как же вы меня напугали.
Они молча глядели друг на друга. Наконец Нед прошел в кабинет.
– Стой там. Ты слишком соблазнительно выглядишь. Так и хочется откусить кусочек, – сказала Джейн. – А я собираюсь на десятичасовое совещание.
– Даже и перекусить за это время не удастся.
– Конечно. Так что за жалоба?
– Я знаю, что Максом Гривсом ты не руководишь, но...
– Такой приятный молодой человек. Но только от сих и до сих. – Джейн коснулась ушей. – А так – чистая сметана.
– Что за увлечение съестным?
– Ничего. А как насчет ленча?
– Думаю, что мог бы предложить арахис, если, конечно, гостиница обновила запасы в холодильнике.
– Как всегда?
– Давай на полчаса позже, чтобы нарушить традицию.
Она кивнула, глядя ему за спину.
– Аманда, ты закончила с этим ксероксом?
– Я как раз туда иду, – ответила секретарша, Нед подождал, пока ее каблучки не застучали в коридоре, потом он сделал воздушный поцелуй, повернулся и вышел так, чтобы это видела Аманда.
– Да, Джок, – говорил П. Дж. Р. Паркинс кому-то на другом конце провода. – Не стоит ее пересылать. Я стер уже. Там интересно было только имя Тони Риордан.
Он сидел в кресле так, будто его смастерили вместе с креслом.
– Да-а? – спросил шотландец с обычным раздражением.
– Риордан, – повторил Паркинс.
– И что, мне подключаться? – спросил Джок кисло.
– Если нет, значит, я тоже могу ошибаться.
Возникла неловкая пауза. Паркинс напомнил о себе:
– У вас есть файл по вчерашнему несчастному случаю с бегуном?
– У меня? Нет.
– Мне кажется, фамилия Риордан принадлежит не то парню, которого сшибли, не то тому, кто его сшиб.
Зевок был явственно слышен в трубке.
– Проработаем это, Питер, проработаем. – И линия в МИ-5 отключилась.
Вообще-то Паркинс мог сидеть, наклонившись и вперед и назад. Но, видимо, гены внушили ему, что торс сидящего должен быть в строго вертикальном положении. Чтобы разрядиться после стычки с шотландцем, он встал и начал расхаживать по узкому пространству между столами с электронным оборудованием и инструментами.
Он должен сделать несколько звонков. Надо позвонить дежурному сержанту и выяснить имя Риордана. Имя. Гражданство. Может, все это и совпадения. Может, он вовсе не Тони и не янки. Не исключено, что он Пеордан или Деордан, размышлял про себя Паркинс, потому что сообщение, которое он получил, было телефонным, а не письменным.
Но если это все же был Тони Риордан, американец, то что за игру ведет этот хитрец, полковник Френч?
* * *
Молодой человек в просторной, студенческого типа одежде лежал на животе: ноги были раздвинуты в стороны, руки согнуты в локтях, голова поднята, а глаза впились в окуляры бинокля – мощного и поставленного на специальную треногу, чтобы не дрожало изображение.
Он лежал в комнате, видимо, давно покинутой маленькой спальне, на третьем этаже современного жилого дома.
Дом, расположенный в узкой лощине среди богатой летней зелени Риджент-парка, мог быть раньше студенческим общежитием, а молодой человек – одним из его обитателей.
Но дело, которое его полностью захватило, хотя рядом с ним стоял термос с горячим кофе и лежали конфеты, показывало, что его присутствие в этом доме никак не могло быть законным.
На этой высоте в поле его зрения как раз попала довольно большая группа кустов и деревьев, посаженных через улицу и прикрывающих от нескромных глаз Уинфилд-Хауз, резиденцию посла и госпожи Фулмер. Улица, которая пролегала между наблюдателем и объектом его наблюдения, называлась Аутер-Серкл. В этот ранний утренний час немногочисленные машины проносились по ней на юг.
Именно по Аутер-Серкл бежал вчера Нед Френч, когда видел подъем «Олд Глори», а чуть позже – приглушенное сияние Большой лондонской мечети. Этот храм находился к югу от здания, из которого молодой человек продолжал наблюдать за окнами Уинфилд-Хауза и двумя въездами на его территорию с Аутер-Серкл.
Один въезд, прямо напротив общежития, позволял видеть все западное крыло Уинфилд-Хауза и его южный фасад. Но перед ним была протянута цепь, а железные ворота закрыты фанерными щитами, чтобы загородить дом от прохожих. Другой въезд, в нескольких ярдах к северу, оставался открытым, но его охраняли из сторожки. Редкие автомашины, въезжавшие на территорию резиденции, останавливались для проверки, а потом поворачивали налево по дорожкам из гравия к задней части особняка или в другую сторону, на стоянку позади оранжереи и теннисных кортов.
Молодой человек с биноклем взглянул на часы и, увидев, что уже одиннадцать, взял в руку «уоки-токи» «Уоки-токи» – портативная радиостанция в форме телефонной трубки.
.
– Танго-два Чарли-первому. Радиоприемник затрещал.
– Поговори со мной, дорогой.
– Обычный поток. Фургон садовника. Фургон «Ходгкинс и дочь – традиционные обеды».
– Ты наполнил мой день, о глаз Аллаха.
– Десять-четыре.
Молодой человек вытащил доску с зажимом и на разграфленном листе бумаги написал что-то против числа 11. Потом он вернулся к наблюдению. Неожиданно «уоки-токи» издала сигнал вызова.
– Танго-два, танго-два, посетители.
– Повтори, Чарли-один.
– Ты, о благословенный из людей, – сказал мужской голос. – Почистил ли ты свои ботинки, солдатик? Десять-четыре.
Озадаченный парень с биноклем уставился на молчащее радио. Только сейчас до него дошел смысл сообщения: кто-то шел с проверкой. Ну и что? Он был там, где должен был быть, делая то, что приказано. Зачем паниковать.
– Не вставать, – рявкнул голос сзади.
Молодой человек дернулся в сторону за маленьким «узи» «Узи» – портативный автомат израильского производства.
, лежавшим рядом с «уоки-токи». Потом застыл.
– Здравствуйте, – выдавил он.
Небольшой человек крепкого телосложения стоял в проеме. На первый взгляд он походил на озлобленного Микки Руни Микки Руни – американский киноактер.
– такого, который качает пресс по пятьдесят раз в день. То же, похожее на эльфа лицо, только редкие седые волосы не спадали кудрями, как у актера.
– Ладно, – сказал мужчина. – К биноклю, Шультхайс!
– Слушаюсь, мистер Рэнд.
– Что там делается?
– Все как обычно, мистер Рэнд. Грузовики с продуктами и товарами.
– Следи за тем, о чем болтают в посольстве. Ты слышал о воскресном плане?
– Мистер Крофт мне рассказал. Что-то вроде сборища знаменитостей.
– Отменяется, Шультхайс.
– Хм?
– Не будет. Никакого сборища. Мы не допустим этого.
– Но, как я понимаю, это идея миссис Ф.?
– А ты пойми по-другому, Шультхайс.
– Да, мистер Рэнд.
Разговор двух американцев гулко отдавался в пустой комнате, будто где-то вдали шли переговоры по межпланетным каналам.
– Ладно, собирайся и следуй за мной, – сказал Рэнд молодому человеку. – Сейчас мы усилим нашу группу электронного подслушивания двумя мощными фигурами – тобой и Дитрихом. Все входящие и выходящие звонки записываются на пленку и расшифровываются.
– Что, даже и по телефонам миссис Ф.?
– В первую очередь.
– Да, мистер Рэнд.
Невысокий седой человек взглянул на него с вызовом сверху вниз.
– Давай, давай, иди. – Он подождал, пока Шультхайс собрал свое оборудование в обычную полотняную сумку, застегнул ее на молнию и поднялся на ноги.
– Все в порядке, мистер Рэнд.
Пара казалась очень странной. Шультхайс со своей сумкой сошел бы сейчас за студента, направляющегося домой на летние каникулы. А Ларри Рэнд, возглавлявший резидентуру Компании в Лондоне, походил на кого угодно, кроме резидента. Жокей на пенсии? Тренер по тяжелой атлетике? Что-то связанное со спортом? В его наклоненной вперед фигуре было что-то агрессивное, бульдожье, соотносящееся с его рявкающей манерой отдавать приказания и общей самоуверенностью.
Рэнд повернулся и первым вошел в большое помещение с длинным столом, заставленным подслушивающей аппаратурой. Несколько молодых людей, похожих на студентов, сидели в легких наушниках, словно слушали обычные записи «Топ-40» «Топ-40» – радиопередача, в которой передаются 40 лучших произведений рок-музыки.
. Время от времени они что-то царапали на бумаге.
Двигаясь, Ларри Рэнд терял свой бульдожий вид. Он ходил исключительно легко, покачиваясь и бочком, как овчарка или терьер, но искусством управлять миром владел как дрессировщик. Может быть, он инстинктивно чувствовал, когда пустить в ход плетку или вовремя рявкнуть, чтобы заставить повиноваться массы людей.
Усадив Шультхайса в конце стола, он указал ему на пару наушников.
– Перехваченные разговоры распределяются автоматически, – объяснил он. – Когда на твоей контрольной панели загорится лампочка, нажми кнопку и запиши все, черт возьми, аккуратно, да не забудь указать время с точностью до секунды. Иначе нам придется немало похлопотать, чтобы сопоставить пленки и запись. Понятно?
– Да, мистер Рэнд.
– Начинай.
Рэнд вразвалку направился к окну. На верхнем этаже Уинфилд-Хауза горничная протирала окно мансарды. Она чуть смочила стекло чистящей жидкостью и еле водила руками. Лицо Рэнда стало жестким. Плохая работа выводила его из себя еще больше, чем безделье. Вы платите горничной за мытье. Если она этого не делает, вы просто ее увольняете. Но нужны годы, чтобы обнаружить недобросовестность горничной, которая едва шевелит губкой. А она, между прочим, крадет ваши деньги, как вор.
Он повернулся и взглянул на группу парней. Они сидели, словно готовясь к экзаменам, за длинным библиотечным столом, где электронная информация медленно впитывалась в мозг. Это действительно был экзамен, подумал Ларри Рэнд. Каждый день враг закидывал петли, которые надо было распутывать. Экзамен никогда не кончался – вопросы жизни и смерти, на которые вам надо было дать ответ или заплатить высшую цену.
Он прошел в угол комнаты, где на пыльном цементном полу стоял обычный телефон. Рэнд поднял трубку и набрал номер.
– Хеннинг, – резко бросил он через секунду. – Давай.
Человек на другом конце провода начал с каких-то невразумительных фраз типа: «Я не очень уверен».
– Пока еще слишком рано утверждать, мистер Рэнд.
– Неужели? – рявкнул Рэнд. – Или это оправдание?
– Мы начали всего час назад. Почти половина тех, кому успели позвонить, просто не берут трубку.
– Это все отговорки. С кем вы к этому моменту поговорили?
– Лично я только с двумя: Рупертом Мэйном и Джилиан Лэм.
– С кем?
– Он чем-то занимается на «Гранада Телевижн», а она ведет какую-то телевизионную программу. То ли новости для женщин, то ли что-то еще.
– Короче, Хеннинг. Суть?
– Мэйн сдался сразу. Он сам не пойдет и криком кричит, убеждая приглашенных коллег тоже не ходить. Но эта сучка Лэм начала выспрашивать, кто я такой, от имени какой организации говорю, ну и так далее.
– Не оправдывайся. В чем суть?
– Мистер Рэнд, единственное, в чем мы убедились, – так это в том, что она будет там в воскресенье. Она говорит, что дух противоречия – ее вторая натура. И что-то еще про овец на заклание Овцы на заклание – неправильно понятое название программы «Лэм на заклание». (Лэм в переводе с английского – овца.)
.
Ларри Рэнд молча стоял и слушал тихий шелест десятков голосов в наушниках: его группа продолжала подслушивать телефоны в Уинфилд-Хаузе.
– Дальше, Хеннинг, – бросил он. – Что у других?
– Примерно то же самое. Пятьдесят на пятьдесят.
– Слушай приказ. Если вам попадется такой же крепкий орешек, как Лэм, разрешаю направить письма с угрозами от террористических групп. Понял? Их надо доводить до белого каления. Посмотрим, так ли уж силен в ней дух противоречия.
Он повесил трубку, повернулся вполоборота к подслушивающей команде. Рэнд не знал, американка Лэм или англичанка. Если американка, то он велел бы найти компромат, проверил бы через налоговую службу, как обстоят ее дела. Если англичанка, он намекнул бы ей на проблемы, которые могут возникнуть у нее с контрразведкой и налоговой службой Англии. На самом деле ничего подобного он не смог бы организовать – не так уж блестящи отношения между Компанией и ее оппонентами в Лондоне, но ведь Лэм-то об этом не знает. Однако, когда Рэнд хотел сделать что-то в этом роде, он мог шантажом добиться от англичан всего.
Как и некоторые сотрудники, набранные в Компанию после того, как Управление стратегических служб Управление стратегических служб – американская разведка. В 1947 г. преобразовано в ЦРУ.
военного времени уступило место ЦРУ мирного времени, Е. Лоуренс Рэнд был студентом Браунского университета. Его успехи в учебе были посредственными, но он работал с командой по фехтованию, а потом вошел в команду по гребле как рулевой благодаря своему маленькому росту. Так или иначе, окончив университет в 1960 году, он поступил на работу в Компанию и с тех пор поднимался по служебной лестнице.
Этому способствовали два обстоятельства: первое из них было чисто случайным. Одним из основателей ЦРУ был Е. Генри Рэнд, не имевший к Ларри никакого отношения, – факт, который последнему удалось утаить. Совпадение имени и фамилии не сработало бы даже в самом примитивном обществе. Однако в коридорах ЦРУ в Лэнгли, в штате Вирджиния, особенно после смерти Рэнда-основателя, это почему-то действовало как гипноз.
Вторая причина успешной карьеры Ларри Рэнда в Компании случайной не была и объяснялась его характером. Скажем, к примеру, что резидентура в Лондоне всегда была лакомым кусочком для шпионов, чья карьера близилась к пенсиону. Руководил ею обычно человек, уже готовый уйти с передовой и мечтавший разводить розы на покое. Но последние годы жизнь в Лондоне, чреватая неожиданностями и неприятными сюрпризами, требовала, чтобы резидентуру возглавил настоящий костолом, без колебаний способный на жестокость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61