До сих пор она не могла поверить, что все это произошло с ней в реальной жизни. Она, не торопясь, подтянула к лицу руку и выдернула кляп, ужасно болели скулы, во рту пересохло. Пересиливая слабость и боль, она спустила на пол ноги и на какое-то время задержалась в таком положении. Потом решительно оттолкнулась руками от стола и, пошатываясь, направилась к любовнику. Мужчина обтер рукавом рубашки рот и начал массировать затекшие кисти рук.
– Нужно вызвать милицию, – предложил он.
– И объяснить им, на какую сумму меня ограбили? Откуда интересно у простой весовщицы такие деньги? К тому же, у них моя объяснительная, в которой я собственноручно изложила, каким путем их заработала.
– Тогда ты должна рассказать следователю, что на тебя оказывали давление. Тут младенцу понятно, что они люди Панина, – отстаивал свою точку зрения Виталий Николаевич.
– Они и сами не скрывали причины своего посещения. А следователь – продажная шкура. Никогда бы не подумала! С виду честный человек.
– Они не соврали на счет следователя? – выразил сомнение мужчина, разминая затекшие ноги беспрерывным хождением по комнате.
– Не исключено. Но это легко проверить. Я ему рассказала всю схему хищения с мясокомбината. Если он слетает безрезультатно, будет ясно, что он их человек.
– Но хоть с работы пока не увольняйся, дождись результатов, – посоветовал любовник.
– А что толку на ней оставаться? В ночную смену меня больше Панин не ставит, а держаться за мизерную зарплату нет смысла. К тому же, если протяну с заявлением об увольнении, подобный визит может повториться.
– Мы можем подготовиться к следующей встрече. – Несмотря на то, что ему прилично досталось, настроен Виталий Николаевич был воинственно.
– Не ищи на свою голову новых приключений. Женщина рассуждала здраво, без эмоций, хотя именно она больше всех и пострадала. – Даже Панин не главное лицо в этой истории, он просто кому-то платит и находится под их покровительством. Те же, под чьей крышей он находится, люди далеко не низкого полета, они содержат целый аппарат чиновников, целую бригаду бандитов и только Бог знает, что еще под их ведомством. Вот в их интересы я и вмешалась. А грабители, которые сегодня издевались над нами – шантрапа, мелочь, сдадим одних в милицию, им на смену придут другие. Главного же виновника своих злоключений я так и не смогу никогда узнать.
– И все-таки, мне кажется, что ты слишком преувеличиваешь. Целую цепочку преступности и коррупции выстроила. На самом деле просто-напросто твой начальник нанял парочку бандитов среднего пошиба и подослал их запугать тебя. Правоохранительные органы нажмут на него как следует и выведут всех на чистую воду.
– Дай-то Бог, дай-то Бог! – неуверенно произнесла хозяйка. – Только откуда Панин знает о моем заявлении в милицию, когда туда его еще ни разу не вызывали? Может я и преувеличиваю в какой-то степени, но, на мой взгляд, для этого есть все основания.
– Тебе решать, – наконец-то согласился Виталий Николаевич. – Но хочу, чтобы ты не сомневалась, что я буду рядом с тобой при любых обстоятельствах.
– Даже в случае, если наша связь станет известна твоей жене? – Вихрова с недоверием посмотрела на мужчину.
– Повторяю: в любом случае! – Его тон не оставлял и тени сомнений. Взгляд у хозяйки как-то сразу подобрел, она встала с дивана, подошла к любовнику. Чмокнула в губы и склонила доверчиво голову ему на плечо.
– Спасибо, – искренне сказала она. – Только я не хочу подвергать тебя опасности, потому что в моей никчемной жизни ты единственный близкий и родной человек.
Он взъерошил ей волосы и обнял: – Я помогу тебе навести в квартире порядок.
– Не надо, я сама. – Она вскинула голову и посмотрела ему в глаза. – Не обижайся, но после пережитого потрясения мне необходимо остаться одной и привести свои мысли в порядок.
– Понимаю. – Ему было обидно, но он не подал вида. – Позвони мне на работу.
Виктория Самойловна, проводив любовника, прошла в спальню и с ходу повалилась на постель, зарыв в подушку лицо. Только теперь она дала волю чувствам, заплакав от бессилия.
Начальник холодильного цеха Панин Григорий Игнатьевич подписал Виктории Самойловне заявление об увольнении без отработки. Женщина в один день оказалась безработной. Она с нетерпением ждала повестки в милицию. Только после беседы со следователем она могла что-то прояснить для себя в этой истории…
Александр Федорович еще раз взглянул на часы и поднялся из-за стола. Вихрова опаздывала на пятнадцать минут. Факты из ее заявления не подтвердились, и следователь решил вызвать свидетельницу на откровенный разговор, а если не получится, придется закрывать дело в связи с отсутствием состава преступления. Дверь чуть слышно скрипнула и в кабинет заглянула свидетельница.
– Можно? – спросила она у Вершкова.
– Проходите, Виктория Самойловна, располагайтесь, – и он придвинул стул к своему рабочему столу, сам сел на прежнее место. – Нам предстоит долгий и трудный разговор. Именно от него и будет зависеть дальнейшая судьба вашего заявления.
– Мне бы хотелось сначала услышать: как вы слетали в Сургут? И какие плоды принесла ваша командировка? – Женщина затаила дыхание. От ответа следователя зависело ее дальнейшее поведение.
– Должен признать, что неудовлетворительно, факты не подтвердились, поэтому я и вызвал вас повесткой, – охотно ответил Вершков, полагая, что таким образом вызовет Вихрову на открытый разговор. Но все-таки не удержался и добавил: – Вообще-то в этом кабинете вопросы задает следователь.
«Разыгрывает из себя добропорядочного служащего правоохранительных органов, а сам, только я за порог, побежит докладывать тем, на кого и собирает компромат», – подумала про себя Виктория Самойловна. Вслух же произнесла:
– Не будет больше ни вопросов, ни ответов. Я хочу забрать свое заявление. Извините за доставленное беспокойство.
– Дело в том, что по вашему заявлению возбуждено уголовное дело и забрать его вы уже не имеете права, – пояснил лейтенант. – Вы только можете отказаться от предыдущих показаний и написать другое заявление, противоположного содержания.
– Я согласна.
Вершков догадался, что в его отсутствие что-то произошло и вероятнее всего на женщину оказали давление.
– Но тогда вам придется нести ответственность за дачу заведомо ложных показаний, – строго предупредил он.
– Ну что ж, я признаю, что оговорила хорошего человека в лице своего начальника Панина Григория Игнатьевича и готова понести за это любое наказание, которое предусматривает закон.
«Да, – подумал Александр. – Ее шантажировали. А это означает, что произошла утечка информации. Значит могли и северян предупредить». Он внимательно посмотрел на Вихрову: – Ради выявления истины, я готов пойти с вами на сговор, главный виновник должен оказаться на скамье подсудимых. Если вы честно расскажете мне о своей причастности к данному хищению, то я обещаю не отображать ваше признание в материалах дела.
Следователь даже пошел на частичное нарушение закона, ему не терпелось прижать фактами хитрого противника, а не просто закрыть дело.
«Вот сволочь! – мелькнула мысль в голове женщины. – Хочет собрать побольше компрометирующего материала на своих благодетелей, чтобы при необходимости можно было давить на них или, в крайнем случае, поднять планку своего материального вознаграждения. А как они при этом поступят со мной, ему глубоко наплевать».
– Вы меня принимаете за полную дуру? – спросила она с вызовом.
– Зачем же так категорично? У меня этого и в мыслях не было. Просто мне кажется, что вы кому-то рассказали о своем заявлении и слухи докатились до Панина. А тот, в свою очередь, нашел способ повлиять на ваше сегодняшнее решение.
– Меня удивляет ваша наглость! – В словах женщины звучала ненависть. – Прикинулся паинькой!
– Вам и про меня что-то наговорили? – предположил следователь, соблюдая спокойствие.
– Что, интересно, можно наговорить на честного молодого, подающего большие надежды следователя?
– Теперь в ее голосе скользила неприкрытая ирония.
– Довольно ломать комедию! Лично я никому и ничего не рассказывала, еще не совсем из ума выжила!
– Но об этом заявлении знали только три человека: вы, я и начальник следственного отдела. – Александр все еще старался вернуть расположение женщины и перевести беседу в спокойное русло.
– А начальник следственного отдела не мог кому-нибудь проболтаться? – и свидетельница хитро прищурилась.
– Исключено! – заверил Вершков. – Он один из самых старых и порядочных работников нашего отдела.
– Очень приятно! – Виктория Самойловна даже улыбнулась. – А вы случайно не допускаете мысль, что утечка информации произошла именно благодаря вашей расчетливой неосторожности?
– Что за глупое обвинение? – опешил следователь. – Еще понимаю подозрение на неосторожность. Но расчетливость!
– Я придерживаюсь иного мнения, – заявила посетительница.
– Но позвольте…
– Достаточно, – перебила она хозяина кабинета. – Не нужно считать себя умнее других. – Она не отвела взгляда. – Переигрываете, уважаемый следователь.
– Я вижу, что здесь не обошлось без постороннего вмешательства…
Но она опять его перебила:
– Не нужно казаться смешным. Мне надоело играть в кошки-мышки. Давайте уже перейдем к делу, из-за которого вы вызвали меня повесткой.
В конце концов, Вихрова изменила свои показания и Вершков был вынужден зафиксировать все в протоколе.
После ее ухода, он еще долго сидел за рабочим столом в глубоком раздумье.
«Похоже на то, что и меня оклеветали, – роились в его голове тревожные мысли. А это может означать только одно, что проболтался кто угодно, только не весовщица. Если не Вихрова и не начальник следственного отдела, то остаюсь только я. Нужно подумать, нельзя исключать любую возможность».
В результате длительных раздумий он пришел к выводу, что вскользь упомянул имя Панина в кругу семьи Кожевниковых. «Но они честные и абсолютно посторонние люди», – подумал он.
Он упорно не допускал подозрений на Ксюшу и ее близких. Однако сколько ни ломал он голову, вновь возвращался к Кожевниковым: «Если утечка информации произошла через меня, то других вариантов у меня нет и я обязан его проверить».
Настойчивый автомобильный сигнал прервал его размышления. Вершков выглянул в окно и увидел новенький «жигуленок» Ксюши. Девушка стояла рядом с машиной и приветливо махала ему рукой. У Александра учащенно забилось сердце, он давно находился под воздействием ее чар.
«Как я только посмел плохо о ней подумать?» – Он посмотрел на часы. Стрелки показывали начало седьмого. Он махнул Ксюше, вышел из кабинета, закрыл дверь на замок и, уже шагая по длинному коридору, произнес вслух: – Бред какой-то…
Любовь Леонидовна Казакова сошла с трапа самолета. Она звонила брату и предупредила, что прилетит, но не просила, чтобы тот ее встретил. Тем приятнее было увидеть среди встречающих Ксюшу.
– Привет, племянница! Соскучилась по тетке? – пошутила она, разводя руки в стороны для объятий.
– Привет, моя престарелая тетушка, – пошутила Ксюша и они обнялись.
– Рассказывай, как вы тут без меня? – спросила Казакова уже в машине.
– Без изменений, – ответила племянница и, не сдержавшись, добавила: – У нас для тебя сюрприз.
– Какой? – проявила естественное любопытство женщина.
– Потерпи до вечера, – уклонилась от прямого ответа племянница. Они с отцом решили гостью познакомить с Вершковым. Их поразительное сходство и неожиданная встреча должны вылиться в оригинальное зрелище.
На самом деле Атамана интересовали результаты командировки следователя, но его дочь не должна была знать об этом. В доме Кожевниковых Любу уже ожидал праздничный стол. Они долго сидели, рассказывая последние новости.
– Наконец-то наша мать посмотрит на морс. – Это известие Алексею пришлось по душе. – Сколько раз предлагал он ей отдохнуть на Черноморском побережье, даже сам был готов с ней поехать, но она все отказывалась.
– Потому что о себе совсем не думала, все для нас старалась. Ты же ее хорошо знаешь, не любит она быть кому-нибудь в тягость, – сказала Люба.
Беседовали в основном брат с сестрой, остальные практически не вмешивались и только слушали. Светлана заметила ту нить, которая протянулась между братом и сестрой, и пошла на маленькую хитрость. Она что-то шепнула на ухо дочери, а затем произнесла вслух:
– Мне нужно по магазинам, Ксюша меня повозит. Надеюсь, что брат не позволит своей сестренке скучать? Они оба с благодарностью посмотрели на хозяйку.
Алексей разлил по фужерам сухое испанское вино и закурил. Люба взяла свой фужер, чуть пригубила, встретилась глазами с приветливым взглядом брата и решила перейти к главному.
– Алеша, я ведь приехала, как всегда, с просьбой к тебе, – сказала она.
– Нет проблем. Все, что только в моих силах, – с готовностью отозвался брат.
– Иногда мне кажется, что для тебя невозможного не существует, – польстила ему гостья.
– Не подхалимничай, – улыбнулся Алексей. – Я в любом случае помогу тебе, – заверил он ее.
– Тогда сначала я тебе все расскажу, без всяких комментариев, а потом ты выразишь свое мнение, может что-нибудь посоветуешь.
– Договорились, – и он откинулся на спинку кресла, заняв удобное положение и приготовившись к длинному разговору с сестрой.
Хоть и обещала Люба обойтись без комментариев, на самом деле, она сути дела уделяла меньше времени, чем оправданиям поступков, которые еще не совершила. На изложение у нее ушло более двух часов. Она перепрыгивала с одного на другое и рассказ получился бессвязным, но вполне понятным.
Алексей же сдержал свое слово и ни разу не перебил сестру, предоставив ей возможность до конца выразить как мысли, так и накопившиеся эмоции.
Люба умолкла и бросила вопросительный взгляд на брата.
– У меня сложилось впечатление, что ты ждешь от меня благословения, – откровенно сказал Алексей.
– Не то, чтобы благословения, но понимания. Гарик хоть и согласился принять в этом деле участие, но на самом деле он не во всем со мной согласен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36