- Насколько я могу судить, компьютер представляет собой гибрид дорогой пишущей машинки и плохого телевизора. Вы здесь, инспектор, чтобы обеспечить экспертизу в области, где я полный ноль.
- И вы собираетесь контролировать все мои действия?
- О чем вы, Джон? Вы тонули в маленьком унылом болоте, которое существует лишь потому, что о нем все забыли, и вдруг являетесь, как Рейган и Картер.
- Сэр?
- «Суинни». Не говорите мне, что это было до вас. Поразительная программа. Если бы вся полиция была такой, работать было бы легче.
- Вы рассказали мне, сэр, как умерла Софи Бут, когда я впервые сюда явился.
- Это так.
- Это завладело моим вниманием, сэр, самым неприятным образом. Я захотел поймать типа, который с ней это сделал, так же отчаянно, как и вы. Буду счастлив, если вы меня поддержите. После того, конечно, как я переговорю с главным техником Т12 и объясню, что компьютер Уайтхеда нужен срочно.
Макардл вздохнул:
- Вы хотите допросить кого-то?
- Да, сэр, хочу поговорить о компьютерах.
Я изложил ему все, что вчера вечером сообщил Энтони Бут и что я узнал сегодня от Энди Хиггинса. Макардл обдумал новые сведения, затем сказал:
- Она могла это продать.
- Могла. Но почти наверняка кому-то, кого знает. Или даже родителям. Я надеюсь это проследить. Жесткие диски из ее квартиры унесли, равно как и любые диски или ZIP-накопители, которые могли там быть. Кто-то не хотел, чтобы мы добрались до информации, которую они содержали.
Возможно, что-то сохранилось в старом компьютере Софи. Может, эта информация окажется для нас полезной.
- Я не хочу, чтобы вы действовали в одиночку. Как насчет детектива Сэндс?
- Неплохая мысль.
- Надеюсь, здесь не найдет коса на камень, как с Дэй-вом Варномом. Кроме того, Сандра - специалист по связям с семьями, ее нужно обязательно подключить к этому делу. Надеюсь, это себя оправдает.
- Я тоже, сэр.

12
Саймон и Анджела Бут обитали в трехкомнатном домике с окнами-фонарями в окружении надменных небоскребов центрального Кройдона. Никто не отвечал на звонки, поэтому мы с Сандрой Сэндс прошли в ворота и обнаружили Саймона Бута стоящим на коленях посреди наполовину подстриженного газона. Он возился с перевернутой косилкой. Несмотря на то что Сандра предупредила о предстоящем визите, казалось, наше появление застигло врасплох хозяина, и тот далеко не сразу поднялся на ноги. Выглядел он старше, чем под ярким светом телевизионных юпитеров. Неловкий, неуверенный в себе и ошеломленный человек, словно боксер наутро после последнего в его карьере нокаута.
- Наверное, вы не откажетесь выпить чаю, - предложил он. - Большинство полицейских не отказывается.
- Да, если это вас не затруднит, сэр, - ответила Сандра. А я заметил:
- Славный у вас участок, мистер Бут.
Сад был длинным и узким. Аккуратный газон, обрамленный посадками цветов, овощей и земляники на возвышающихся грядках, да полдюжины узловатых яблонь среди дикой травы. Нехитрые качели (пара веревок и деревяшка) свисали с крепкого сука самой большой яблони.
- Предстоит еще один жаркий день, - вздохнул Саймон Бут. Он был одет в мешковатые белые шорты и выцветшую футболку с символикой Лондонского марафона 2002. - Я думал, что успею закончить. Анджела на работе. - Мы прошли через кухню в гостиную. - Ей так легче. Садитесь. Я займусь чаем.
- Если не трудно, - кивнула Сандра.
- Не трудно, - эхом откликнулся хозяин и вернулся на кухню.
- По-моему, он на транквилизаторах, сэр, - сообщила мне Сэндс.
- Я его не осуждаю.
- Я к тому, что от него может оказаться немного толку.
- Мы здесь больше для того, чтобы посмотреть, а не ради расспросов. Не беспокойтесь, я буду осторожен. Даже не стану упоминать о конопле, которую он выращивает среди подсолнухов.
- Об этом мы знали и раньше, сэр. Не думаю, что именно сейчас стоит затрагивать эту тему.
Ни один из нас не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы сесть. В комнате царил беспорядок. Диван и два пухлых кресла, журнальный столик, заваленный книгами и газетами, еще книги в дешевых полках под эркером, комнатные растения в вазонах, оплетенных нитями макраме. Я перебрал старые пыльные пластинки, прислоненные к древнему стереопроигрывателю. «Пинк Флойд», «Джетро Талл», «Гонг», «Дженезис», «ЭЛО», Джонни Митчелл, Нил Дай-монд. Не считая двух пластинок Дайр Стрейтс, ничего позднее середины семидесятых прошлого века. Несколько пластинок классики, кассеты с кубинской и африканской музыкой. Одну стену целиком покрывали фотографии в тонких рамках. Семейный отпуск. Софи Бут на всех этапах детства, на пляже в купальнике, в лесу в походной одежде.
Полтора десятка фотографий смуглолицых ребятишек. Более ранние снимки Саймона и Анджелы Бут в сандинистс-ких футболках и в соломенных шляпах посреди поля сахарного тростника, на банановой плантации, за длинным столом, среди множества улыбчивых латиноамериканцев.
- Там мы и встретились, - сообщил Саймон Бут, входя в комнату с подносом. - Эль-Сальвадор, 1986. Мы прибыли туда собирать урожай кофе, чтобы выразить солидарность их революции. Софи родилась два года спустя. Надеюсь, вы не против кружек.
Я размешал две ложки сахара в чае, сдобренном молоком. Щербатая кружка была выпущена в память о забастовке горняков.
- Давненько я таких не видел, - признался я.
Саймон Бут слабо улыбнулся. Он выглядел очень усталым, много старше своих пятидесяти пяти. Его седые волосы были растрепаны, а на щеке осталось маслянистое пятно. Травяная пыль налипла на футболку.
- Полагаю, мы могли встречаться по разные стороны баррикад, инспектор, - заметил он.
- Сомневаюсь, сэр. Тогда я еще был маленьким.
Не совсем маленьким. Будучи молодым полицейским, я слушал рассказы опытных коллег о том, как они крушили внутреннего врага. Они тогда пошли в полицию, чтобы действовать, и видели множество горняцких забастовок в 1984 году, охраняли электростанции, сопровождали грузовики с углем, разъезжали по стране в фургонах, разгоняя пикеты забастовщиков. Они помахивали скомканными банкнотами перед бастующими шахтерами - рабочими, лишенными любых средств к существованию, кроме благотворительных, ибо фонды профсоюзов были конфискованы, и горнякам предстояло всю жизнь получать пособие по безработице. Тогда в стране насчитывалось три миллиона безработных.
- Восьмидесятые - наш звездный час, - признался Саймон Бут. - У нас были настоящие враги. Настоящее дело.
Беда в том, что, победив, наша сторона стала тем, против чего боролась. И все-таки мы с Анджелой пытаемся делать что можем. Я видел, что вы разглядывали нашу большую семью. Нам просто удалось дать им всем университетское образование. - Он стал указывать на одну фотографию за другой. - Альфонсо и Клара - врачи, Марта, Хосе, Мария и Алехо - учителя. Хесус страдал врожденным пороком сердца. Сейчас занимается биологическими исследованиями в Военно-медицинской школе Гарварда.
- Мы пришли, чтобы побеседовать с вами о компьютерах Софи, мистер Бут, - сказал я. - Постараемся не отнимать у вас много времени.
- Да, конечно. Приступайте. Я готов.
- У нее было два компьютера, сэр. Один, насколько нам известно, ей купил ее дядя.
- Мы редко с ним видимся. Мы очень разные, я и мой младший брат. Он во многом дитя восьмидесятых, поклонник Тэтчер. Самолюбивый и лихой, напористый, лишенный сострадания.
- Я с ним знаком, сэр.
- У Анджелы не было для него времени, и она всегда это подчеркивала. Она весьма честная женщина, моя жена.
Я продолжил:
- У Софи было два компьютера, сэр. Один совсем новый, купленный дядей. Другой примерно трехлетней давности.
- Идеальный товар, правда? Устаревают до того, как их распакуешь, и все-таки новые модели мало чем отличаются от старых. Энтони подарил Софи новый компьютер всего месяц назад, надень рождения. Хотя ее старый ноутбук, который он подарил ей годом раньше, был еще в полном порядке. - Саймон Бут, потягивая чай, несколько мгновений безмолвно взирал в прошлое. - Из-за этого мы немного поспорили, как обычно. Анджела хотела отослать компьютер обратно, Софи отказалась. Энтони очень привязался к Софи, но Анджеле он никогда не нравился. Были ссоры, и такие скверные, что он перестал к нам приходить. Мы очень разные, я и мой младший брат. Он хорошо себя обеспечил, но не думаю, что он по-настоящему счастлив. Он посвятил всю свою жизнь работе. В нем не было глубины. Анджелу беспокоило, что Софи от него всякого наберется.
- Компьютер, купленный вашим братом, скорее всего G10.
Саймон Бут махнул рукой.
- Я ничего не смыслю в этих марках и моделях.
- А другой компьютер Софи, тот, что у нее был раньше - его вы купили?
Бут испустил долгий вздох.
- Боюсь, мой бюджет такого не позволит, инспектор. Нет. Она сама заработала деньги, чтобы его купить. Провела лето после первого курса, рисуя туристов в Ковент-Гарден, ездила с друзьями во Францию и там заработала еще, собирая фрукты. На это она купила компьютер.
- Это было три года назад? Новый вздох.
- Наверное, так. Да.
- А ваш брат купил ей сначала ноутбук, а затем G10. Вы знаете, что случилось с ноутбуком?
- Если вы хотите спросить, не у меня ли он, нет. Точно нет. Я не люблю компьютеры. Они у нас, конечно, есть в школе. Хочешь не хочешь, но в наше время детей нужно учить компьютерной грамоте, потому что большинство этих ребят скоро за скромное жалованье попадут в кабалу к какой-нибудь транснациональной корпорации. А лично мне от компьютеров пользы никакой.
- Вы не знаете, что с ним сделала Софи?
- Вероятно, выбросила. Старые компьютеры не особо ценятся, верно ведь? Он что, действительно вам поможет? То есть я имею в виду найти того, кто это сделал?
- Мы проверяем каждую версию, мистер Бут, - вступила в разговор Сандра. - Вы позволите нам пройти в комнату
Софи? Она могла оставить какие-то диски или что-то еще. И это может оказаться для нас полезным.
- Уверен, она ничего не оставляла, - покачал головой Саймон Бут. - Она забрала с собой все, что имеет отношение к компьютерам, когда переехала в Лондон.
- Если это вас не слишком затруднит, мы хотели бы удостовериться. Это займет всего минуту.
Саймон Бут пожал плечами. Его молчание было до жути красноречивым. Сандра Сэндс подалась вперед, пытаясь поймать его взгляд.
- Вы бы не хотели подняться с нами наверх, Саймон? - спросила она.
Бут тяжело поднялся со стула.
- Убежден, вы знаете, что делаете, - ответил он. - Я буду в саду, если понадоблюсь. Надо все-таки починить эту дурацкую косилку. Траву необходимо стричь.
Комната Софи оказалась длинной, узкой и необычайно душной. Там были узкая кровать со сложенным серым пуховым одеялом, дешевый белый платяной шкаф, два книжных шкафа, видавший виды сосновый письменный стол. К розово-желтым полосатым обоям приклеены скотчем изображения поп-групп и афиши крупных художественных выставок в галерее Тэйт-Модерн и в Королевской Академии. Стену над столом покрывало обилие карандашных рисунков в рамках: цветы, пейзажи, яблони в глубине сада.
Сандра сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
- Вы не здоровы?
- Она была просто обыкновенной девушкой.
- Здесь душно. Давайте-ка откроем окно и за дело.
- Комнату уже обыскивали, сэр.
- Мы ищем компакт-диски и диски для ZIP-накопите-ля. Вы берете на себя кровать и платяной шкаф. Проверяйте все подряд. Я займусь остальным.
Книжные шкафы хранили в себе старые детские книжки, исчирканные красным и синим карандашами, поп-ежегодники, какие-то ужастики. Тут стояли Толкин, Терри Пратчетт, Дж. К. Роулинг, ряд пухлых фэнтези, сочиненных американскими авторами. Судя по выведенным карандашом ценам на титульных страницах, все приобреталось в магазинах подержанных книг. Выбеленные морские раковины, школьные тетради. Любительские записи групп, афиши которых взирали со стен. Ящики стола пустовали. Я переворачивал их на случай, если что прилеплено снизу/Люди оставляют дубликаты баз данных в самых неожиданных местах. Но Софи не оставила здесь ничего из своей новой жизни.
- Что-нибудь нашли? - спросил я, когда мы завершили поиски.
- Обычная девичья спальня, полно вещей из детства, которые бросили без оглядки.
- Она много рисовала.
- Она же изучала искусство, сэр.
- И была достаточно хорошим художником, чтобы зарабатывать деньги, рисуя портреты туристов в Ковент-Гар-ден. Но здесь нет портретов ее родителей.
- Возможно, где-то в другом месте…
- Возможно. Книги все подержанные, и никаких дисков или дискет, одни аудиокассеты.
- Возможно, все диски она забрала с собой.
- А диски с музыкой, на которой выросла? Спорю на двадцать фунтов, в ее квартире нет ничего подобного. И еще на двадцать, что уйма одежды из той, что осталась, - домашнего шитья.
- Почему, сэр?
- Ее родители живут бедно. Оба работают, но все в доме самодельное или чиненое-перечиненое. Газонокосилка еле дышит. Машины нет: пятен бензина в воротах не заметно.
- Они преподаватели, сэр. И поддерживают детей из третьего мира.
- Могу себе представить, как тяжело было Софи расти без вещей, какие были у всех ее друзей. Видеть, как родители все глубже уходят в свое прошлое, знать, что они заботятся о чужих не меньше, чем о ней.
- Но ведь у нее был богатый дядюшка.
- Да, был. И что с того?
Я поставил на место ящики, помог Сандре поправить постель. Когда мы спускались по лестнице, косилка наконец заработала.

13
Задолго до часу дня воздух в тесном ущелье Черинг-Кросс-роуд сгустился и стал липким от жары. Трое мужчин в синих комбинезонах стояли вокруг зеленого распределительного щита, на крыше которого пристроились две бумажные кофейные чашки и бейсболка. Рабочие наблюдали за четвертым, исследовавшим тестером пучки проводов внутри щита. Пара японских туристов - тощий парень и девушка, с одинаковыми залихватскими челками, в аккуратных синих джинсах и белых нейлоновых куртках с изображениями электрогитар изучали карту на экране мобильника, пытаясь соотнести глобальные масштабы с реальностью. Из ворот главного корпуса колледжа искусств и дизайна небольшими группами выходили студенты.
Получив указания у дежурного, я поднялся на верхний этаж, где, как сообщила большая надраенная латунная табличка, размещалась лаборатория цифровых искусств «Волшебная кукла», открытая 18 марта 2007 года мистером К.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45